МНЕНИЕ

СУДЬИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Г.А. ЖИЛИНА К ПОСТАНОВЛЕНИЮ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА

РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ОТ 17 МАЯ 2011 ГОДА N 8-П

Разделяю выводы Конституционного Суда Российской Федерации в части признания не соответствующими Конституции Российской Федерации законоположений, оспаривавшихся в жалобах граждан А.П. Кузьменко, А.В. Орлова и запросе Избербашского городского суда Республики Дагестан, и необходимости пересмотра дел заявителей в установленном порядке. Вместе с тем в соответствии со статьей 76 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" выражаю несогласие с формулировкой пункта 4 резолютивной части Постановления от 17 мая 2011 года N 8-П, обусловившей возможность пересмотра этих дел введением нового правового регулирования.

1. Признав рассматриваемые законоположения не соответствующими Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они в системе действующего правового регулирования допускают возмещение вреда, причиненного здоровью военнослужащего, в объеме, не обеспечивающем достаточный уровень восполнения материальных потерь, связанных с невозможностью дальнейшего прохождения военной службы, Конституционный Суд Российской Федерации указал в пункте 4 резолютивной части Постановления, что дела граждан А.П. Кузьменко и А.В. Орлова подлежат пересмотру на основе нового правового регулирования, которое должно быть установлено федеральным законодателем исходя из требований Конституции Российской Федерации и с учетом правовых позиций, выраженных Конституционным Судом Российской Федерации в данном Постановлении. Однако установленный порядок пересмотра дел в таких случаях не предполагает ожидания правоприменителем принятия нового регулирования взамен норм, дисквалифицированных постановлением Конституционного Суда.

Так, постановление Конституционного Суда Российской Федерации вступает в силу немедленно после провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами; при возникновении в результате разрешения дела пробела в правовом регулировании до принятия нового нормативного акта непосредственно применяется Конституция Российской Федерации; правовая позиция Конституционного Суда, выраженная в постановлении, подлежит учету правоприменительными органами с момента его вступления в силу (статья 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"). В случае признания по итогам рассмотрения жалобы на нарушение конституционных прав и свобод граждан закона либо отдельных его положений не соответствующими Конституции Российской Федерации дело заявителя подлежит пересмотру в обычном порядке (часть вторая статьи 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации").

2. Пробелы в праве возникают не только в случаях признания Конституционным Судом нормативных актов противоречащими Конституции Российской Федерации. Их наличие для судебной практики не редкость, при этом отсутствие закона, регулирующего конкретные общественные отношения, не освобождает суды от вынесения решений о защите нарушенных прав субъектов спорных отношений. Разрешение спора в таких случаях требует не ожидания восполнения пробелов в правовом регулировании законодателем, а лишь дополнительных действий суда по применению права на основе аналогии закона, субсидиарного применения норм или аналогии права.

Восполнение пробелов в законодательном регулировании общественных отношений, как и правоприменение в целом, требует от судов учета нормативного единства российского права, в системе которого Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу и прямое действие. В таком значении следует понимать и положение части четвертой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" о том, что при возникновении в случае признания нормативного акта неконституционным пробела в правовом регулировании до принятия нового нормативного акта непосредственно применяется Конституция Российской Федерации. При этом, являясь частным случаем правоприменения как такового, оно должно применяться судами в совокупности с общими правилами восполнения пробелов в праве.

В данном частном случае непосредственное применение конституционных норм облегчается тем, что их толкование применительно к соответствующей спорной ситуации уже дано Конституционным Судом Российской Федерации в своем решении. Однако и в отсутствие такого решения суды обязаны разрешать дела в соответствии с требованиями права, непосредственно применяя при необходимости для защиты конкретного права конституционные нормы (часть первая статьи 15 Конституции Российской Федерации, часть третья статьи 5 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации"). Основополагающим для судов при преодолении коллизий в нормативном регулировании и восполнении пробелов в праве должна быть защита прав и свобод человека и гражданина, которые как высшая ценность действуют непосредственно, определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность всех ветвей публичной власти и обеспечиваются правосудием (статьи 2 и 18 Конституции Российской Федерации).

Как следует из материалов дела, суды первой инстанции первоначально удовлетворили требования гражданина А.В. Орлова (вступившие в законную силу и приведенные в исполнение решения Октябрьского районного суда города Ростова-на-Дону от 16 сентября 2005 года и 25 ноября 2005 года) и гражданина М.Г. Магомедова (решение Избербашского городского суда Республики Дагестан от 22 июня 2010 года). Применяя оспариваемые законоположения в системе нормативного единства, в том числе с учетом позиции Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированной применительно к аналогичной правовой ситуации, судьи в данных случаях нашли правовые средства для защиты прав заявителей, действуя вполне в русле логики Конституционного Суда по настоящему делу. Необходимость обращения в Конституционный Суд Российской Федерации возникла лишь потому, что решения судов первой инстанции о защите прав граждан А.В. Орлова и М.Г. Магомедова в последующем были отменены (в первом случае - в порядке надзора, а во втором случае - в кассационном порядке).

С учетом этого установка пункта 4 резолютивной части Постановления от 17 мая 2011 года N 8-П о новом правовом регулировании как основе для пересмотра дел заявителей не только расходится с обычными правилами преодоления пробелов в праве, но и сомнительна с практической точки зрения. Тем более что при новом рассмотрении дел суды получили дополнительную возможность обосновать решение правовыми позициями Конституционного Суда, сформулированными в Постановлении уже применительно к конкретной ситуации, в которой оказались заявители.

3. Положение части второй статьи 100 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" о пересмотре дела в обычном порядке применительно к делам граждан А.П. Кузьменко и А.В. Орлова означает, что принятые по ним постановления судов общей юрисдикции подлежат пересмотру в порядке, предусмотренном ГПК Российской Федерации. В течение трех месяцев со дня вступления в силу Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 17 мая 2011 года N 8-П (до 17 августа 2011 года) они вправе обратиться с заявлением о пересмотре состоявшихся решений об отказе в иске, а суды обязаны отменить свои решения и снова рассмотреть их дела по правилам, установленным процессуальным законодательством (статьи 392 - 397 ГПК Российской Федерации).

Гражданские дела о возмещении вреда здоровью военнослужащего рассматриваются по правилам искового производства, при этом они должны быть рассмотрены и разрешены до истечения двух месяцев со дня поступления искового заявления в суд (часть первая статьи 154 ГПК Российской Федерации). Возможность продления или приостановления течения данного срока для ожидания нового правового регулирования процессуальное законодательство не предусматривает. Такое регулирование недопустимо, поскольку оно противоречило бы обычным правилам преодоления пробелов в праве и вопреки предназначению правосудия легализовало бы отказ суда от защиты нарушенного права по мотиву отсутствия конкретной нормы, регулирующей спорные отношения.

Из жалоб граждан А.П. Кузьменко и А.В. Орлова следует, что с исковым заявлением о возмещении ущерба здоровью они обратились в разные районные суда города Ростова-на-Дону 5 сентября 2005 года. Соответственно, на день принятия Конституционным Судом Российской Федерации Постановления от 17 мая 2011 года N 8-П их гражданские дела более пяти лет и восьми месяцев не могут найти правильного разрешения. Установка пункта 4 резолютивной части Постановления о новом правовом регулировании как основе для пересмотра дел заявителей усугубляет эту ситуацию. Даже в случае выполнения предписания Конституционного Суда о необходимости введения нового правового регулирования не позднее чем в шестимесячный срок, момент окончательного разрешения их дел по сравнению с обычным порядком пересмотра значительно отодвигается.

Разбирательство гражданских дел в судах должно осуществляться в сроки, предусмотренные федеральным законом, их продление допустимо лишь в случаях и порядке, которые установлены ГПК Российской Федерации, но в любом случае судопроизводство должно осуществляться в разумный срок, при определении которого учитывается период со дня поступления искового заявления до принятия последнего судебного постановления по делу; обстоятельства, связанные с организацией работы суда, а также рассмотрение дела различными инстанциями не может приниматься в качестве оснований для превышения разумного срока судопроизводства по делу (статья 6.1 ГПК Российской Федерации). Приведенные процессуальные нормы конкретизируют положения пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, являющейся согласно статье 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации составной частью российской правовой системы, о праве каждого при определении его гражданских прав на справедливое разбирательство дела судом в разумный срок. Возложение на суд обязанности ожидания нового правового регулирования для пересмотра дел граждан А.П. Кузьменко и А.В. Орлова не согласуется с этими положениями.

5. Формулировка пункта 4 резолютивной части Постановления от 17 мая 2011 года N 8-П создает существенную неопределенность для судебной практики по делам о возмещении вреда здоровью военнослужащего, проходящего военную службу по контракту, при досрочном увольнении в связи с признанием негодным к военной службе вследствие увечья (ранения, травмы, контузии), полученного им при исполнении обязанностей военной службы, при отсутствии виновных противоправных действий государственных органов и их должностных лиц. Формально она распространяется лишь на дела граждан А.П. Кузьменко и А.В. Орлова, но в таком же положении находится гражданин М.Г. Магомедов, в связи с делом которого в Конституционный Суд Российской Федерации обратился Избербашский городской суд Республики Дагестан.

Согласно части пятой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" все суды при рассмотрении дел данной категории с 17 мая 2011 года обязаны руководствоваться правовой позицией Конституционного Суда о признании рассмотренных законоположений не соответствующими Конституции Российской Федерации. Формулировка пункта 4 резолютивной части Постановления им не адресована, вправе ли они в связи с этим руководствоваться обычными правилами судопроизводства или также должны ожидать нового правового регулирования?

Установка пункта 4 резолютивной части Постановления о необходимости ожидания нового правового регулирования как условия для пересмотра дел граждан А.П. Кузьменко и А.В. Орлова ставит под сомнение сами полномочия суда как правоприменительного органа преодолевать при рассмотрении и разрешении гражданских дел пробелы в праве с использованием обычных правил. Если этого нельзя сделать по делам заявителей, то почему это допустимо по всем другим делам?

Разумеется, в действительности при принятии решения по данному делу Конституционный Суд Российской Федерации не имел намерения дисквалифицировать правила преодоления пробелов в праве, имманентные природе правосудия и судебного правоприменения. Но своим решением он фактически исключил заявителей из категории субъектов гражданского судопроизводства с тем же процессуальным статусом, ограничив вопреки принципу равенства всех перед законом и судом в аналогичной ситуации их право на судебную защиту, что не согласуется со статьями 19 (часть 1), 46 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

6. Таким образом, формулировка пункта 4 резолютивной части Постановления от 17 мая 2011 года N 8-П, поставившая возможность пересмотра дел граждан А.П. Кузьменко и А.В. Орлова в зависимость от введения нового правового регулирования, не согласуется с положениями Конституции Российской Федерации (статья 15, части 1 и 4; статья 18; статья 19, часть 1; статья 46, часть 1; статья 55, часть 3) и Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" (статьи 79 и часть вторая статьи 100). Она создает существенную неопределенность для судебной практики по делам о возмещении вреда здоровью военнослужащего, проходящего военную службу по контракту, при досрочном увольнении в связи с признанием негодным к военной службе вследствие увечья (ранения, травмы, контузии), полученного им при исполнении обязанностей военной службы, при отсутствии виновных противоправных действий государственных органов и их должностных лиц.

Судья Конституционного Суда

Российской Федерации

Г.А.ЖИЛИН