ОСОБОЕ МНЕНИЕ

СУДЬИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Б.С. ЭБЗЕЕВА ПО ДЕЛУ О ПРОВЕРКЕ КОНСТИТУЦИОННОСТИ

СТАТЬИ 2 ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА "О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ

В ЗАКОН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ "ОБ АКЦИЗАХ"

ОТ 7 МАРТА 1996 ГОДА

Конституционный Суд Российской Федерации своим Постановлением от 24 октября 1996 года по делу о проверке конституционности части первой статьи 2 Федерального закона N 23-ФЗ от 7 марта 1996 года "О внесении изменений в Закон Российской Федерации "Об акцизах" установил, что указанный Закон не подлежит введению в действие ранее 24 марта 1996 года.

В связи с этим и руководствуясь частью второй статьи 76 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", излагаю следующее мнение.

1. Конституция Российской Федерации не устанавливает универсального порядка вступления в силу принятых федеральных законов и не определяет начальный момент их применения органами государственной власти и их должностными лицами. Она лишь содержит императивное требование, обращенное к участникам законодательного процесса, заключающееся в том, что "законы подлежат официальному опубликованию" (часть 3 статьи 15), а также конкретизирует субъекта этой обязанности (пункт "д" статьи 84). Кроме того, в упомянутой части 3 статьи 15 Конституции содержится требование, специально обращенное к правоприменителям: "Неопубликованные законы не применяются. Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения".

2. Федеральный закон "О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания" от 14 июня 1994 года в статье 6 устанавливает различные варианты вступления федеральных законов в силу:

а) федеральные конституционные законы, федеральные законы, акты палат Федерального Собрания вступают в силу одновременно на всей территории Российской Федерации по истечении десяти дней после дня их официального опубликования;

б) федеральные конституционные законы, федеральные законы, акты палат Федерального Собрания вступают в силу в порядке, установленном самими законами или актами палат, то есть со дня их официального опубликования или с иной более отдаленной даты, установленной федеральным законодателем или, когда речь идет об актах палат, самими палатами Федерального Собрания.

Таким образом, указанный Закон также не устанавливает общего порядка вступления федерального закона в силу, который мог бы действовать, порождая юридически значимые последствия, без учета воли законодателя. В силу этого Суду надлежало выявить волю законодателя, которая в данном случае совпадает с волей и смыслом самого проверяемого на конституционность Закона - ввести его в действие и применить к налогоплательщикам с возможно более ранней даты, но согласно части 3 статьи 15 Конституции не ранее даты его (закона) официального опубликования, то есть 13 марта 1996 года.

3. Посылка Суда о вступлении проверяемого Закона в силу с 24 марта означает, по существу, вторжение Суда в компетенцию законодательной власти и, следовательно, нарушение принципа разделения государственной власти в Российской Федерации на законодательную, исполнительную и судебную (статья 10 Конституции Российской Федерации). Конституционный Суд в данном случае взял на себя функцию не только "негативного" законодателя, что соответствует его юридической природе и конституционному статусу, но и "позитивного" законодателя, что не укладывается в установленную Конституцией Российской Федерации компетенцию Суда.

4. Неадекватность принятого Судом постановления в части вступления проверяемого Закона в силу требованиям Основного Закона обусловлена тем, что Суд в качестве масштаба оценки проверяемого Закона использовал не Конституцию, а Закон "О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания" от 14 июня 1994 года, который может быть изменен, дополнен или обновлен в целом. А это потребует пересмотра правовой позиции Суда, выраженной в его постановлении по рассматриваемому делу. Иначе говоря, постановление разделит судьбу не конституционной нормы, на которой оно основывалось, а нормы или норм Закона от 14 июня 1994 года, что не согласуется с возложенной на Конституционный Суд функцией обеспечения не "просто" формальной законности, но конституционности. В силу этого полагаю неприемлемым содержащийся в мотивировочной части постановления Суда тезис о том, что проверяемый Закон вступает в силу с 24 марта 1996 года.

Б.С.ЭБЗЕЕВ