IV. Конституционные основы уголовной юстиции

18. В Определении от 17 января 2012 года N 174-О-О Конституционный Суд Российской Федерации выявил смысл нормативных положений статей 301 и 312 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Заявитель оспаривал нормативные положения статьи 301 "Порядок совещания судей при коллегиальном рассмотрении уголовного дела" и статьи 312 "Вручение копии приговора" Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в той части, в какой они не предусматривают право осужденного, а также его защитника ознакомиться с особым мнением судьи.

Конституционный Суд Российской Федерации указал, что особое мнение судьи не является актом, имеющим самостоятельное значение и определяющим права и обязанности участников уголовного судопроизводства или влекущим для них какие-либо иные процессуальные последствия. Вместе с тем суды кассационной и надзорной инстанций вправе исследовать письменно изложенное особое мнение судьи и учесть приведенные в нем доводы при оценке правосудности принятых по уголовному делу решений.

19. В Определении от 1 марта 2012 года N 274-О-О Конституционный Суд выявил смысл нормативных положений части первой статьи 175 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации.

Заявитель оспаривал норму, в соответствии с которой в ходатайстве осужденного, а также его адвоката (законного представителя) об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания должны содержаться сведения, свидетельствующие о том, что для дальнейшего исправления осужденный не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, поскольку в период отбывания наказания он частично или полностью возместил причиненный ущерб или иным образом загладил вред, причиненный в результате преступления, раскаялся в совершенном деянии, а также могут содержаться иные сведения, свидетельствующие об исправлении осужденного.

В соответствии с вынесенным Конституционным Судом решением оспоренная норма не может рассматриваться как возлагающая на осужденного (его адвоката или законного представителя) обязанность указывать в ходатайстве об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания сведения о частичном или полном возмещении осужденным ущерба, причиненного в результате преступления, его раскаянии в совершенном деянии и не означает, что отсутствие таких сведений в ходатайстве препятствует его рассмотрению судом и применению к осужденному условно-досрочного освобождения от отбывания наказания.

20. В Определении от 1 марта 2012 года N 426-О-О Конституционный Суд Российской Федерации выявил смысл нормативных положений статьи 63 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Заявитель оспаривал конституционность статьи 63 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, не предусматривающей запрет на участие в заседании суда кассационной инстанции, рассматривающего уголовное дело, судьи, ранее принимавшего решение по надзорной жалобе на судебное решение, вынесенное в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и связанное с существом данного уголовного дела,

Конституционный Суд Российской Федерации указал, что, поскольку суд, рассматривая жалобы в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, не должен предрешать вопросы, которые впоследствии могут стать предметом судебного разбирательства по уголовному делу, постольку и суд надзорной инстанции, проверяя законность и обоснованность принятых в этой процедуре актов, также не вправе предрешать указанные вопросы, и, следовательно, само по себе участие судьи суда надзорной инстанции в разрешении соответствующих жалоб не свидетельствует о наличии у него предвзятого подхода к рассмотрению в дальнейшем уголовного дела по существу.

21. В Определении от 22 марта 2012 года N 629-О-О Конституционный Суд выявил смысл нормативных положений статей 8 и 9 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" и статей 7, 29 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

Названные законоположения, регулирующие проведение оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий в отношении адвокатов, оспорены заявителем, поскольку, по его мнению, ограничивают возможность соблюдения адвокатской тайны, т.к. не предусматривают обязательного получения судебного решения на проведение оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий в отношении адвоката.

В решении Конституционного Суда указывается, что поскольку норма пункта 3 статьи 8 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" не устанавливает неприкосновенность адвоката, не определяет ни его личную привилегию как гражданина, ни привилегию, связанную с его профессиональным статусом, постольку она предполагает получение судебного решения при проведении в отношении адвоката лишь тех оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий, которые вторгаются в сферу осуществления им собственно адвокатской деятельности - к каковой в любом случае не может быть отнесено совершение адвокатом преступного деяния, как несовместимого со статусом адвоката.