Определение Верховного Суда РФ от 23.01.2014 N АПЛ13-577 <Об оставлении без изменения решения Верховного Суда РФ от 15.10.2013 N АКПИ13-854, которым было отказано в удовлетворении заявления о признании недействующим подпункта 3 пункта 23 Правил обязательного медицинского страхования, утв. Приказом Минздравсоцразвития России от 28.02.2011 N 158н>

Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Федина А.И.,

членов коллегии Манохиной Г.В., Пирожкова В.Н.,

при секретаре Д.,

с участием прокурора Степановой Л.Е.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по заявлению Ф., Ч.В., Ч.С.А, Р.А., Т., Р.Т., Е.Л., М.И., М.Г., Е.А. о признании недействующим подпункта 3 пункта 23 Правил обязательного медицинского страхования, утвержденных приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 28 февраля 2011 г. N 158н,

по апелляционной жалобе заявителей на решение Верховного Суда Российской Федерации от 15 октября 2013 г., которым в удовлетворении заявления отказано.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Манохиной Г.В., объяснения представителя Министерства здравоохранения Российской Федерации Е.Ю., возражавшей против доводов апелляционной жалобы, заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Степановой Л.Е., полагавшей апелляционную жалобу необоснованной, Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

установила:

приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации (Минздравсоцразвития России) от 28 февраля 2011 г. N 158н утверждены Правила обязательного медицинского страхования (далее - Правила).

Приказ зарегистрирован в Министерстве юстиции Российской Федерации 3 марта 2011 г., N 19998, опубликован в "Российской газете", 2011 г., 5 и 11 марта.

Согласно подпункту 3 пункта 23 Правил на лицевой стороне бумажного полиса размещается двумерный штрих-код, содержащий следующие сведения о застрахованном лице: номер полиса, фамилия, имя, отчество (при наличии), пол, дата рождения, место рождения, срок действия полиса.

Ф. и другие обратились в Верховный Суд Российской Федерации с заявлением о признании недействующим подпункта 3 пункта 23 Правил в части размещения двумерного штрих-кода на лицевой стороне бумажного полиса обязательного медицинского страхования. В подтверждение заявленного требования указали, что оспариваемая норма Правил противоречит пункту 2 статьи 2 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ "О свободе совести и о религиозных объединениях" (далее - Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ), согласно которому законы и иные нормативные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации и затрагивающие реализацию права на свободу совести и свободу вероисповедания, а также деятельность религиозных объединений, должны соответствовать названному Федеральному закону. По мнению заявителей, использование электронного идентификатора личности позволяет собирать информацию о человеке, в том числе о его состоянии здоровья, и осуществлять тотальный контроль за ним без его согласия, что является вмешательством в личную жизнь, противоречит статье 24 Конституции Российской Федерации и нарушает их конституционное право иметь религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.

Решением Верховного Суда Российской Федерации от 15 октября 2013 г. в удовлетворении заявления отказано.

В апелляционной жалобе Ф., Ч.В. и другие, ссылаясь на неправильное определение судом обстоятельств, имеющих значение для дела, на неприменение судом норм права, подлежащих применению, просят решение суда отменить и принять новое решение об удовлетворении требования.

Заявители, представитель Министерства юстиции Российской Федерации в судебное заседание Апелляционной коллегии не явились, о времени и месте судебного разбирательства извещены в установленном законом порядке, просили о рассмотрении дела в их отсутствие.

Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации, проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, не находит оснований для отмены решения суда.

Отказывая в удовлетворении заявления, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что Правила приняты Минздравсоцразвития России в пределах полномочий, предоставленных ему постановлением Правительства Российской Федерации от 15 февраля 2011 г. N 74 "О правилах обязательного медицинского страхования" и подпунктом 5.2.100 (12-10) Положения о Министерстве здравоохранения и социального развития Российской Федерации, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 30 июня 2004 г. N 321 (утратило силу 9 июля 2012 г. в связи с изданием постановления Правительства Российской Федерации от 28 июня 2012 г. N 655). Оспариваемый подпункт 3 пункта 23 Правил не противоречит федеральному законодательству и прав, свобод и законных интересов заявителей не нарушает.

Федеральным законом от 29 ноября 2010 г. N 326-ФЗ "Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации (далее - Федеральный закон от 29 ноября 2010 г. N 326-ФЗ) установлено, что персонифицированный учет в сфере обязательного медицинского страхования - это организация и ведение учета сведений о каждом застрахованном лице в целях реализации прав граждан на бесплатное оказание медицинской помощи в рамках программ обязательного медицинского страхования (часть 1 статьи 43). Персонифицированный учет ведется в отношении сведений о застрахованных лицах и оказанной им медицинской помощи. При ведении персонифицированного учета сведений о застрахованных лицах осуществляется сбор, обработка, передача и хранение сведений о застрахованных лицах, в том числе фамилия, имя, отчество; пол; дата рождения; место рождения; номер полиса обязательного медицинского страхования застрахованного лица (части 1 и 2 статьи 44).

Согласно статье 45 названного закона полис обязательного медицинского страхования является документом, удостоверяющим право застрахованного лица на бесплатное оказание медицинской помощи на всей территории Российской Федерации в объеме, предусмотренном базовой программой обязательного медицинского страхования, и обеспечивается федеральным электронным приложением, содержащимся в универсальной электронной карте, в соответствии с Федеральным законом от 27 июля 2010 года N 210-ФЗ "Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг". Единые требования к полису обязательного медицинского страхования устанавливаются правилами обязательного медицинского страхования.

Федеральным законом от 27 июля 2006 г. N 152-ФЗ "О персональных данных" (далее - Федеральный закон от 27 июля 2006 г. N 152-ФЗ), принятым в целях обеспечения защиты прав и свобод человека и гражданина при обработке его персональных данных, в целях защиты прав на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, закреплено, что персональная обработка данных должна ограничиваться достижением конкретных, заранее определенных и законных целей; не допускается обработка персональных данных, несовместимая с целями сбора персональных данных; обработке подлежат только персональные данные, которые отвечают целям их обработки; содержание и объем обрабатываемых персональных данных должны соответствовать заявленным целям обработки; обрабатываемые персональные данные не должны быть избыточными по отношению к заявленным целям их обработки (части 2, 4 и 5 статьи 5). Обработка специальных категорий персональных данных, касающихся расовой, национальной принадлежности, политических взглядов, религиозных или философских убеждений, состояния здоровья, интимной жизни, не допускается. Исключения из этого правила носят ограниченный характер, к их числу относится возможность обработки персональных данных в медико-профилактических целях, в целях установления медицинского диагноза, оказания медицинских и медико-социальных услуг при условии, что обработка персональных данных осуществляется лицом, профессионально занимающимся медицинской деятельностью и обязанным в соответствии с законодательством Российской Федерации сохранять врачебную тайну (пункт 4 части 2 статьи 10); обработка персональных данных осуществляется в соответствии с законодательством об обязательных видах страхования, со страховым законодательством (пункт 8 части 2 статьи 10).

На основании приведенных законоположений обоснованным является вывод суда первой инстанции о том, что оспариваемый подпункт 3 пункта 23 Правил, предусматривающий размещение в полисе персональных данных в открытом и зашифрованном виде и последующую их обработку, соответствует требованиям действующего федерального законодательства и не может рассматриваться как нарушающий права заявителей на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Введение штрих-кода позволяет ускорить и упростить электронный документооборот в медицинских учреждениях, а также выступает в качестве средства защиты от изменений и искажений сведений, содержащихся в полисе ОМС.

Вопреки утверждениям заявителей в апелляционной жалобе, штрих-код на полисе обязательного медицинского страхования не содержит антирелигиозную символику, не служит заменой имени человека и подлежит использованию наряду с другими сведениями о застрахованном лице, следовательно, оснований полагать, что подпункт 3 пункта 23 Правил нарушает свободу совести и вероисповедания, позволяет использовать и распространять информацию о личной жизни лица без его согласия, не имеется.

Как правильно указано судом в обжалованном решении, отказ застрахованного лица от получения универсальной электронной карты, на что указывают заявители в апелляционной жалобе, не освобождает его от необходимости получить полис обязательного медицинского страхования, поскольку в силу части 2 статьи 51 Федерального закона от 29 ноября 2010 г. N 326-ФЗ для застрахованных лиц, не получающих универсальной электронной карты, единственным документом, удостоверяющим право застрахованного лица на бесплатное оказание медицинской помощи, является полис обязательного медицинского страхования.

Отвергая довод заявителей о противоречии оспариваемой нормы Правил пункту 2 статьи 2 Федерального закона от 26 сентября 1997 г. N 125-ФЗ, устанавливающему, что законы и иные нормативные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации и затрагивающие реализацию права на свободу совести и свободу вероисповедания, а также деятельность религиозных объединений, должны соответствовать настоящему закону, а в случае противоречия данному закону нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации по вопросам защиты права на свободу совести и свободу вероисповедания и по вопросам деятельности религиозных объединений действует данный закон, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что указанная норма имеет иной предмет правового регулирования и не распространяется на правоотношения, возникающие в связи с осуществлением обязательного медицинского страхования.

Поскольку Правила в оспариваемой части не противоречат федеральному закону или другому нормативному правовому акту, имеющим большую юридическую силу, не нарушают права и законные интересы заявителей, суд первой инстанции обоснованно, на основании части 1 статьи 253 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, отказал в удовлетворении заявления.

Решение суда первой инстанции о законности оспариваемой правовой нормы согласуется с правовой позицией, изложенной Европейским Судом по правам человека 3 декабря 2009 г. в решении по делу "Скугар и другие против России", в соответствии с которой на государство при разработке и внедрении его внутренних процедур не может быть возложена обязанность учета того, каким образом отдельные граждане могут истолковать их на основе своих религиозных убеждений. Предполагаемое несоответствие внутренних мероприятий властей с убеждениями заявителей являлось случайным эффектом общеприменимых и нейтральных правовых положений. Таким образом, содержание официальных документов или баз данных не может определяться по желанию указанных в них лиц. Очевидно, что внесение информации в базу данных должно было осуществляться в соответствии с единым порядком, по техническим и правовым причинам. Если бы лицо могло удалять или добавлять информацию, которую оно считало желательной или неуместной, единообразие, требуемое в административных вопросах и философии, лежащей в их основе, было бы умалено.

В апелляционной жалобе не приведено доводов, опровергающих выводы суда о законности оспариваемого нормативного положения, оснований считать такие выводы ошибочными не имеется. Предусмотренные статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основания для отмены решения суда отсутствуют.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Апелляционная коллегия Верховного Суда Российской Федерации

определила:

решение Верховного Суда Российской Федерации от 15 октября 2013 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Ф., Ч.В., Ч.С.А, Р.А., Т., Р.Т., Е.Л., М.И., М.Г., Е.А. - без удовлетворения.

Председательствующий

А.И.ФЕДИН

Члены коллегии

Г.В.МАНОХИНА

В.Н.ПИРОЖКОВ