Определение Конституционного Суда РФ от 07.10.2014 N 2162-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Карабулина Евгения Владимировича на нарушение его конституционных прав положениями частей третьей - седьмой и девятой статьи 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи А.И. Бойцова, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина Е.В. Карабулина,

установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин Е.В. Карабулин оспаривает конституционность следующих положений статьи 109 "Сроки содержания под стражей" УПК Российской Федерации:

срок содержания под стражей свыше 12 месяцев может быть продлен лишь в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений, судьей суда, указанного в части третьей статьи 31 данного Кодекса, или военного суда соответствующего уровня по ходатайству следователя, внесенному с согласия в соответствии с подследственностью Председателя Следственного комитета Российской Федерации либо руководителя следственного органа соответствующего федерального органа исполнительной власти (при соответствующем федеральном органе исполнительной власти), до 18 месяцев (часть третья);

дальнейшее продление срока не допускается; обвиняемый, содержащийся под стражей, подлежит немедленному освобождению, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 1 части восьмой и частью восьмой.1 данной статьи (часть четвертая);

материалы оконченного расследованием уголовного дела должны быть предъявлены обвиняемому, содержащемуся под стражей, и его защитнику не позднее чем за 30 суток до окончания предельного срока содержания под стражей, установленного частями второй и третьей данной статьи (часть пятая);

если после окончания предварительного следствия материалы уголовного дела были предъявлены обвиняемому и его защитнику позднее чем за 30 суток до окончания предельного срока содержания под стражей, то по его истечении обвиняемый подлежит немедленному освобождению; при этом за обвиняемым и его защитником сохраняется право на ознакомление с материалами уголовного дела (часть шестая);

в случае, если после окончания предварительного следствия сроки для предъявления материалов данного уголовного дела обвиняемому и его защитнику, предусмотренные частью пятой данной статьи, были соблюдены, однако 30 суток для ознакомления с материалами уголовного дела им оказалось недостаточно, следователь с согласия руководителя следственного органа по субъекту Российской Федерации или приравненного к нему руководителя иного следственного органа вправе не позднее чем за семь суток до истечения предельного срока содержания под стражей возбудить ходатайство о продлении этого срока перед судом, указанным в части третьей статьи 31 данного Кодекса, или военным судом соответствующего уровня; если в производстве по уголовному делу участвует несколько обвиняемых, содержащихся под стражей, и хотя бы одному из них 30 суток оказалось недостаточно для ознакомления с материалами уголовного дела, то следователь вправе возбудить указанное ходатайство в отношении того обвиняемого или тех обвиняемых, которые ознакомились с материалами уголовного дела, если не отпала необходимость в применении к нему или к ним заключения под стражу и отсутствуют основания для избрания иной меры пресечения (часть седьмая);

срок содержания под стражей в период предварительного следствия исчисляется с момента заключения подозреваемого, обвиняемого под стражу до направления прокурором уголовного дела в суд (часть девятая).

Как следует из представленных материалов, Е.В. Карабулин в рамках уголовного дела, возбужденного 4 марта 2010 года в отношении неустановленных лиц по признакам преступления, предусмотренного частью третьей статьи 30 и пунктом "б" части второй статьи 228.1 УК Российской Федерации (покушение на сбыт наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, совершенный с использованием средств массовой информации либо электронных или информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть "Интернет"), 14 октября 2010 года был задержан по подозрению в совершении этого преступления, а 16 октября 2010 года в отношении него избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

21 октября 2011 года он и его защитник были уведомлены об окончании производства предварительного расследования, и им были предъявлены для ознакомления материалы уголовного дела в объеме 387 томов в отношении 21 обвиняемого.

14 декабря 2012 года оконченное расследованием уголовное дело после завершения ознакомления с его материалами было направлено для рассмотрения по существу в Воронежский областной суд, который, в свою очередь, передал его по подсудности в Санкт-Петербургский городской суд.

Судья Санкт-Петербургского городского суда в соответствии со статьей 237 УПК Российской Федерации возвратил данное уголовное дело заместителю Генерального прокурора Российской Федерации для устранения препятствий к его рассмотрению судом своим постановлением от 11 июля 2013 года, которое было оставлено без изменения определением судебной коллегии по уголовным делам Санкт-Петербургского городского суда и вступило в законную силу 16 сентября 2013 года. Затем уголовное дело поступило в орган предварительного следствия.

24 сентября 2013 года Е.В. Карабулину было предъявлено новое, более тяжкое обвинение - в совершении преступлений, предусмотренных частью второй статьи 210 "Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)" и статьей 228.1 УК Российской Федерации (девятнадцать эпизодов).

26 сентября 2013 года ему было объявлено об окончании следственных действий и о предъявлении материалов дела для ознакомления, к чему тот вместе с защитником фактически приступил 30 сентября 2013 года.

Постановлением Санкт-Петербургского городского суда от 13 ноября 2013 года, вынесенным в период ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела, было удовлетворено ходатайство следователя о продлении срока содержания под стражей Е.В. Карабулина еще на 4 месяца и 14 суток, т.е. по 31 марта 2014 года включительно. Суд, не согласившись с доводом стороны защиты, что обвиняемый содержится под стражей уже более 26 месяцев с момента своего задержания, указал, что данный срок следует исчислять с 14 октября 2010 года (т.е. с момента задержания) по 21 октября 2011 года, когда обвиняемый и его защитник первоначального были уведомлены об окончании расследования и им была предоставлена возможность начать ознакомление с материалами дела, т.е., по мнению суда, срок содержания под стражей составляет 12 месяцев и 8 суток. При этом суд посчитал невозможным включить в данный срок время первоначального ознакомления заявителя с материалами дела, а именно 13 месяцев и 23 суток (с 21 октября 2011 года по 14 декабря 2012 года). Как указал суд, поскольку от момента вступления в силу решения о возвращении уголовного дела прокурору (16 сентября 2013 года) до начала действий по завершению предварительного расследования (26 сентября 2013 года) прошло еще 10 суток, общая продолжительность содержания Е.В. Карабулина под стражей составила 12 месяцев и 18 дней, согласно же части третьей статьи 109 УПК Российской Федерации максимально допустимый предельный срок содержания под стражей - 18 месяцев.

Не согласившись с этим решением, Е.В. Карабулин обжаловал его в судебную коллегию по уголовным делам Санкт-Петербургского городского суда, однако определением от 6 декабря 2013 года его жалоба была оставлена без удовлетворения. Постановлением судьи Санкт-Петербургского городского суда от 15 января 2014 года заявителю также было отказано в передаче его кассационной жалобы на указанные судебные решения для рассмотрения в судебном заседании президиума этого суда, равно как и в передаче последующей кассационной жалобы для ее рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции (постановление судьи Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2014 года). Все указанные судебные инстанции, по сути, согласились с аргументами, изложенными в решении суда первой инстанции.

По мнению заявителя, оспариваемые положения статьи 109 УПК Российской Федерации в силу своей неопределенности позволяют судам исчислять срок содержания под стражей по своему усмотрению, превышая установленный предел такого срока, а потому не соответствуют Конституции Российской Федерации, ее статьям 15 (часть 4), 18, 22 (часть 2) и 55 (часть 3), а также пункту 3 статьи 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

2. По смыслу статей 17 (часть 2), 21 (часть 1) и 22 (часть 1) Конституции Российской Федерации, принадлежащее каждому от рождения право на свободу и личную неприкосновенность, относящееся к числу основных прав человека и признаваемое Всеобщей декларацией прав человека (статья 1), воплощает наиболее значимое социальное благо, которое, исходя из признания государством достоинства личности, предопределяет недопустимость произвольного вмешательства в сферу ее автономии. Названное право, как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 13 июня 1996 года N 14-П, включает, в частности, право не подвергаться ограничениям, которые связаны с применением задержания, ареста, заключения под стражу или с лишением свободы во всех иных формах, без предусмотренных законом оснований и вне надлежащей процедуры, без санкции суда, а также сверх установленных или контролируемых сроков. Иное означало бы произвольное ограничение свободы и нарушало бы как требования статьи 22 Конституции Российской Федерации, так и предписания пункта 1 статьи 9 Международного пакта о гражданских и политических правах.

Конституция Российской Федерации допускает возможность ограничения права на свободу и личную неприкосновенность лишь в той мере, в какой это необходимо в определенных ею целях, в предусмотренном законом порядке, с соблюдением общеправовых принципов и на основе конституционных критериев разумности и соразмерности, с тем чтобы не оказалось затронутым само существо данного права. Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в ряде своих решений, публичные интересы, перечисленные в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, могут оправдать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения отвечают требованиям справедливости, являются адекватными, пропорциональными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей (постановления от 27 апреля 2001 года N 7-П, от 30 октября 2003 года N 15-П, от 22 марта 2005 года N 4-П, от 14 июля 2005 года N 9-П, от 16 июня 2009 года N 9-П, от 6 декабря 2011 года N 27-П и др.).

Европейский Суд по правам человека также считает, что правовая защита лица от произвольного вмешательства со стороны государства в его право на свободу, гарантированное Конвенцией о защите прав человека и основных свобод (статья 5), предполагает соразмерность ограничения этого права, означающую обеспечение баланса между общественными интересами, которые могут потребовать предварительного заключения лица под стражу, и важностью права на свободу личности - с учетом презумпции невиновности; при установлении такого баланса важным фактором является продолжительность содержания под стражей, которая не должна превышать разумных пределов; при этом, хотя особая тяжесть преступлений может вызвать такую реакцию общества и социальные последствия, которые делают оправданным предварительное заключение лица по крайней мере в течение определенного времени, продление содержания под стражей на основе учета одной только тяжести преступления недопустимо; необходим учет обстоятельств, оправдывающих содержание подсудимого под стражей (возможность давления на свидетелей, опасность, что подсудимый скроется от правосудия, и др.), а также важность предмета разбирательства, сложность дела, поведение подсудимого, мнение компетентных органов и др. (постановления от 26 июня 1991 года по делу "Летелье (Letellier) против Франции", от 27 августа 1992 года по делу "Томази (Tomasi) против Франции", от 28 октября 1994 года по делу "Мюррей (Murray) против Соединенного Королевства", от 10 февраля 1995 года по делу "Аллене де Рибемон (Allenet de Ribemont) против Франции", от 28 марта 2000 года по делу "Барановски (Baranowski) против Польши", от 6 апреля 2000 года по делу "Лабита (Labita) против Италии" и от 29 января 2008 года по делу "Саади (Saadi) против Соединенного Королевства").

Приведенные требования Конституции Российской Федерации и международно-правовых актов, а также основанные на них правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации предполагают обязанность законодателя определить в законе время пребывания лица под стражей в соответствии с принципами справедливости и равенства, с тем чтобы исключить возможность произвольного и несоразмерного ограничения права на свободу и личную неприкосновенность.

3. Конкретизируя положения статьи 22 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 55 (часть 3) применительно к такой мере пресечения, как заключение под стражу, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации определяет единые для всего уголовного судопроизводства нормативные основания применения этой меры (статьи 97, 99 и 108), а также закрепляет обязанность суда, прокурора, следователя, органа дознания и дознавателя немедленно освободить всякого незаконно задержанного, или лишенного свободы, или содержащегося под стражей свыше срока, предусмотренного данным Кодексом (часть вторая статьи 10).

Исходя из одинаковой природы и значения судебных гарантий для защиты прав и законных интересов личности при принятии решений, связанных с ограничением свободы и личной неприкосновенности, суд как орган правосудия призван обеспечить справедливую процедуру принятия решения о применении заключения под стражу в качестве меры пресечения, вне зависимости от того, на каком этапе уголовного судопроизводства эти решения принимаются (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 22 марта 2005 года N 4-П).

В то же время логика стадийного построения уголовного судопроизводства предопределяет раздельную регламентацию сроков содержания под стражей подозреваемых, обвиняемых в период предварительного расследования и подсудимых во время судебного разбирательства, в связи с чем Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации определяет отдельно для досудебной и судебной стадий процесса различные по продолжительности сроки содержания под стражей.

3.1. Согласно статье 109 УПК Российской Федерации содержание под стражей при расследовании преступлений не может превышать два месяца (часть первая); при невозможности закончить предварительное следствие в указанный срок он может быть продлен до шести месяцев; дальнейшее продление срока до 12 месяцев допускается в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, только в случаях особой сложности уголовного дела (часть вторая), а в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений, - до 18 месяцев (часть третья).

Таким образом, продолжительность содержания под стражей на досудебной стадии производства по уголовным делам имеет строго фиксированные ограничения, за пределами которых дальнейшее продление пребывания под стражей, по общему правилу, не допускается, чем предопределяется обязательность немедленного освобождения содержащегося под стражей обвиняемого (часть четвертая статьи 109 УПК Российской Федерации).

В то же время статья 217 УПК Российской Федерации, регламентирующая процедуру ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела после производства по нему всех следственных действий, не допускает ограничение обвиняемого и его защитника во времени, необходимом им для такого ознакомления (кроме случая, если обвиняемый и его защитник, приступившие к ознакомлению с материалами уголовного дела, явно затягивают время ознакомления с указанными материалами) (часть третья). Соответственно, решение об окончании производства данного процессуального действия следователь вправе принять лишь в случае, если обвиняемый и его защитник не ознакомились с материалами уголовного дела в установленный для такого случая судом срок без уважительных причин (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 17 июля 2012 года N 1454-О).

В связи с необходимостью обеспечить закрепленное Конвенцией о правах человека и основных свобод право каждого обвиняемого в совершении уголовного преступления иметь достаточное время и возможности для подготовки своей защиты (подпункт "b" пункта 3 статьи 6) Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает возможность продления содержания под стражей сверх установленных частями второй и третьей его статьи 109 предельных сроков (6, 12, 18 месяцев соответственно) до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами оконченного расследованием уголовного дела и направления прокурором уголовного дела в суд для случаев, когда указанные материалы были предъявлены обвиняемому, содержащемуся под стражей, и его защитнику не позднее чем за 30 суток до окончания указанных предельных сроков содержания под стражей, однако для ознакомления с ними этого времени оказалось недостаточно; при этом если в производстве по уголовному делу участвуют несколько обвиняемых, содержащихся под стражей, и хотя бы одному из них 30 суток оказалось недостаточно для ознакомления с материалами уголовного дела, то следователь с согласия руководителя следственного органа по субъекту Российской Федерации или приравненного к нему руководителя иного следственного органа вправе не позднее чем за семь суток до истечения предельного срока содержания под стражей возбудить ходатайство о продлении этого срока перед соответствующим судом и в отношении того обвиняемого или тех обвиняемых, которые ознакомились с материалами уголовного дела, если не отпала необходимость в применении к нему или к ним заключения под стражу и отсутствуют основания для избрания иной меры пресечения (части четвертая, пятая и седьмая статьи 109 УПК Российской Федерации).

Исходя из этого судья не позднее чем через пять суток со дня получения ходатайства следователя принимает в установленном частями четвертой, восьмой и одиннадцатой статьи 108 УПК Российской Федерации порядке решение либо о продлении срока содержания под стражей до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела, если таковое не может быть завершено в течение 30 суток, либо об отказе в удовлетворении ходатайства следователя и освобождении обвиняемого из-под стражи (часть восьмая статьи 109 УПК Российской Федерации).

По смыслу приведенных законоположений, предельный срок содержания обвиняемого под стражей на досудебной стадии производства по уголовным делам может быть продлен, но лишь в целях завершения ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела по окончании предварительного расследования. Данный вывод неоднократно был подтвержден решениями Конституционного Суда Российской Федерации (определения от 6 июня 2003 года N 184-О, от 15 июля 2003 года N 308-О, от 23 апреля 2013 года N 548-О, от 22 апреля 2014 года N 877-О и др.) с констатацией того факта, что права заявителей не нарушаются законоположениями, не устанавливающими конкретную продолжительность срока содержания обвиняемого под стражей в период его ознакомления с материалами уголовного дела, допуская возможность определения этого срока в зависимости от обстоятельств этого дела.

В частности, при рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания под стражей в период ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела по окончании предварительного следствия суду следует проверять обоснованность доводов органов предварительного расследования о невозможности своевременного ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела по объективным причинам, выяснять, по каким причинам обвиняемый и его защитник не ознакомились с материалами дела в полном объеме, устанавливать, не является ли это обстоятельство результатом неэффективной организации процесса ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела, и не связано ли оно с явным затягиванием времени обвиняемым и его защитником, а также соблюдена ли предусмотренная частью третьей статьи 217 УПК Российской Федерации процедура ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела; необходимость ознакомления (продолжения ознакомления) с материалами уголовного дела не может быть единственным и достаточным основанием для продления срока содержания под стражей как в отношении обвиняемого, не ознакомившегося с материалами уголовного дела, так и в отношении других обвиняемых по делу, полностью ознакомившихся с указанными материалами; каждое решение суда о продлении срока содержания обвиняемого под стражей должно обосновываться не одними лишь ссылками на продолжающееся ознакомление обвиняемого и его защитника с материалами дела, а фактическими данными, подтверждающими необходимость сохранения этой меры пресечения (пункт 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 года N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога").

Таким образом, само по себе продление срока содержания под стражей в период ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела по окончании предварительного следствия ввиду невозможности его завершения до истечения предельного срока содержания под стражей конституционные права граждан не нарушает.

3.2. Последовательный переход от одной уголовно-процессуальной стадии к другой (от стадии предварительного расследования к стадии судебного разбирательства) в обычном (ординарном) порядке требует принятия отдельного судебного решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу - исходя из законодательно установленных для каждого из данных этапов уголовного судопроизводства пределов. В силу этого исчисление сроков содержания под стражей в стадиях предварительного расследования и судебного разбирательства осуществляется автономно, а потому законодательно не установлен и единый предельный срок содержания под стражей.

Соответственно, положения статей 109 и 255 УПК Российской Федерации не предполагают включения времени содержания под стражей на стадии предварительного расследования в срок содержания под стражей на судебной стадии, как и наоборот, тем более что многократное продление срока содержания подсудимого под стражей по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях, хотя и допускаемое частью третьей статьи 255 данного Кодекса каждый раз не более чем на три месяца, формально не ограничивается ни числом таких продлений, ни их суммарным предельным сроком.

3.3. Особым случаем продления содержания обвиняемого под стражей является, согласно части первой статьи 237 УПК Российской Федерации, принятие такого решения при возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, которые суд не может устранить самостоятельно и которые, исключая возможность постановления законного и обоснованного приговора, фактически не позволяют суду реализовать возложенную на него Конституцией Российской Федерации функцию осуществления правосудия.

Возвращение уголовного дела прокурору не приводит к автоматическому восстановлению избранной ранее на период предварительного расследования меры пресечения - она прекращает свое действие после направления прокурором уголовного дела в суд, а для избрания вновь меры пресечения в виде заключения под стражу на данном этапе движения уголовного дела требуется установление судом с участием заинтересованных сторон правовых и фактических обстоятельств, подтверждающих наличие как общих нормативных оснований для избрания мер пресечения, предусмотренных статьями 97 и 99 УПК Российской Федерации, которые могут сохраняться в течение всего времени производства по уголовному делу, так и специальных условий назначения и продления заключения под стражу, закрепленных в статьях 108 и 109 данного Кодекса, а также в части третьей его статьи 237, согласно которой при возвращении уголовного дела прокурору судья решает вопрос о мере пресечения в отношении обвиняемого, продлевая при необходимости срок содержания его под стражей для производства следственных и иных процессуальных действий с учетом сроков, предусмотренных статьей 109 данного Кодекса.

Поскольку же процедура возвращения дела прокурору для устранения препятствий к его судебному рассмотрению, как указал Конституционный Суд Российской Федерации в ряде своих решений (Постановление от 2 июля 2013 года N 16-П; определения от 2 февраля 2006 года N 57-О, от 7 июня 2011 года N 843-О-О, от 4 октября 2012 года N 1852-О и др.), является - в контексте стадийности уголовного судопроизводства - особым порядком движения уголовного дела, не тождественным его возвращению для производства дополнительного расследования, решение вопроса о сроках меры пресечения на этом этапе уголовного судопроизводства (при наличии данных, подтверждающих основания для заключения под стражу с учетом этого этапа) обусловливается, в числе прочего, характером выявленных судом обстоятельств, препятствующих рассмотрению им конкретного дела, и необходимых для их устранения следственных и иных процессуальных действий.

Федеральным законом от 26 апреля 2013 года N 64-ФЗ статья 162 "Срок предварительного следствия" УПК Российской Федерации была дополнена частью шестой.1, согласно которой в случае возвращения прокурором уголовного дела следователю в связи с выявлением судом обстоятельств, указанных в частях первой и первой.2 статьи 237 данного Кодекса, срок производства следственных и иных процессуальных действий не может превышать одного месяца со дня поступления уголовного дела к следователю; дальнейшее продление срока предварительного следствия производится на общих основаниях в порядке, установленном частями четвертой, пятой и седьмой данной статьи.

По смыслу части третьей статьи 237 УПК Российской Федерации, суд, решая при возвращении уголовного дела прокурору вопрос о продлении срока содержания обвиняемого под стражей, обязан устанавливать разумный срок, необходимый для производства следственных и иных процессуальных действий, учитывая при этом продолжительность содержания обвиняемого под стражей на досудебной стадии процесса, с тем чтобы его пребывание под стражей не превысило предельные сроки, предусмотренные статьей 109 УПК Российской Федерации, и исключая при этом время содержания обвиняемого под стражей со дня поступления уголовного дела в суд и до его возвращения прокурору, сроки исчисления которого определены статьей 255 данного Кодекса для судебной стадии (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 4 октября 2012 года N 1853-О и 1854-О).

Подобный подход воспринят правоприменительной практикой. Так, в постановлении от 19 декабря 2013 года N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога" Пленум Верховного Суда Российской Федерации разъяснил судам: если имеются предусмотренные законом основания возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, в соответствии с частью третьей статьи 237 УПК Российской Федерации судье следует принять решение о мере пресечения в отношении обвиняемого, содержащегося под стражей, с указанием срока ее действия; при необходимости судья продлевает срок содержания обвиняемого под стражей для производства следственных и иных процессуальных действий с учетом сроков, предусмотренных статьей 109 УПК Российской Федерации; в срок, продленный для производства следственных и иных процессуальных действий, не засчитывается время содержания лица под стражей со дня поступления уголовного дела в суд до возвращения его прокурору (пункт 33).

Таким образом, суд при возвращении дела прокурору продлевает срок содержания обвиняемого под стражей - при необходимости сохранения данной меры пресечения - с учетом предельных сроков, предусмотренных статьей 109 УПК Российской Федерации, и лишь в рамках, достаточных для производства следственных и иных процессуальных действий, необходимых для устранения препятствий его судебному рассмотрению.

Изложенное находит подтверждение и в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2009 года N 28 "О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству", согласно которому, если в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, неустранимые в судебном заседании, а устранение таких нарушений не связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия, судья в соответствии с частью первой статьи 237 УПК Российской Федерации по собственной инициативе или по ходатайству стороны в порядке, предусмотренном статьями 234 и 236 данного Кодекса, возвращает дело прокурору для устранения допущенных нарушений; одновременно с этим судья в соответствии с частью третьей статьи 237 УПК Российской Федерации принимает решение о мере пресечения в отношении обвиняемого (в том числе о заключении под стражу), при этом в постановлении следует указать конкретный срок, на который продлевается содержание лица под стражей, исходя из его разумности с учетом сроков, предусмотренных статьей 109 данного Кодекса, а также дату его окончания (пункт 14).

Учет сроков, предусмотренных статьей 109 УПК Российской Федерации, предполагает и возможность применения положений ее частей седьмой и восьмой, позволяющих выходить за рамки предельных сроков содержания под стражей в целях завершения ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела, однако правовая природа основанного на статье 237 УПК Российской Федерации института возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом не предполагает необходимость в каждом случае применять всю ординарную, предусмотренную лишь для предварительного расследования, процедуру продления сроков содержания под стражей, обеспечивающую ознакомление с материалами уголовного дела в полном объеме.

По смыслу части третьей статьи 237 УПК Российской Федерации в ее взаимосвязи со статьей 6.1 данного Кодекса, содержащей требования об осуществлении уголовного судопроизводства в разумный срок и о достаточных и эффективных действиях должностных лиц в ходе досудебного производства, суд, решая после возвращения уголовного дела прокурору вопрос о продлении срока содержания его под стражей в целях ознакомления с материалами уголовного дела, обязан руководствоваться прежде всего безусловной необходимостью обеспечения права обвиняемого на ознакомление с новыми для него, не фигурировавшими ранее в деле материалами (т.е. с теми, которые были получены в ходе устранения отмеченных судом препятствий к его судебному рассмотрению и с которыми он еще не знакомился), что не препятствует суду в рассмотрении в процессе такого ознакомления ходатайства о пролонгации действия данной меры пресечения, обусловленной потребностью обвиняемого в обращении к тем материалам уголовного дела, с которыми он знакомился до направления дела в суд, с учетом общей продолжительности нахождения лица под стражей, которая не должна превышать разумных сроков.

4. Таким образом, оспариваемые положения статьи 109 УПК Российской Федерации по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой в системе действующего правового регулирования, не предполагают произвольного и несоразмерного продления сроков содержания под стражей, превышающего предельные сроки содержания под стражей, установленные для каждого из этапов уголовного судопроизводства, а потому не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя в указанном им аспекте.

Это, однако, не исключает возможность принятия федеральным законодателем дополнительных нормотворческих решений в регулировании порядка применения заключения под стражу в качестве меры пресечения при ознакомлении обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела (в том числе после возвращения дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом) с учетом специфики отдельных этапов уголовного судопроизводства, с тем чтобы наиболее эффективно гарантировать конституционные права всех участников уголовного процесса.

Проверка же законности и обоснованности правоприменительных решений по делу заявителя не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Карабулина Евгения Владимировича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель

Конституционного Суда

Российской Федерации

В.Д.ЗОРЬКИН