ПЕРЕЧЕНЬ

ПОСТАНОВЛЕНИЙ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА,

В СВЯЗИ С КОТОРЫМИ НЕОБХОДИМО ВНЕСЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЙ

В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ <1>

Отмечено, что положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующие процедуры экстрадиции, не отвечают требованиям ясности (отсутствуют специальные нормы, предусматривающие избрание меры пресечения в отношении лиц, подлежащих экстрадиции, только по решению суда запрашивающего государства или национального суда, порядок продления сроков содержания под стражей и обжалования решений о применении меры пресечения в виде заключения под стражу).

Как отметил Европейский Суд, Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации не содержит указания на то, что его общие нормы, регламентирующие применение меры пресечения в виде заключения под стражу, распространяются на процедуры экстрадиции. Кроме того, Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации не предусмотрена обязанность властей получать от государств, запрашивающих выдачу лица, гарантии защиты от жестокого обращения с таким лицом, а также не определены критерии достаточности таких гарантий

Постановление от 19 февраля 2013 г. по делу "Ефимова против Российской Федерации" (Yefimova v. Russia), жалоба N 39786/09.

Европейский Суд установил в том числе нарушение российскими властями пункта 4 статьи 5 Конвенции в связи с чрезмерно длительным рассмотрением судом жалоб заявительницы на постановление прокурора о заключении под стражу в целях экстрадиции (при наличии соответствующего судебного решения иностранного государства) и продление судом такой меры пресечения.

Отмечено, что чрезмерная длительность рассмотрения жалоб Ефимовой В.В. привела к неэффективности судебного обжалования, поскольку жалобы были рассмотрены после истечения срока содержания заявительницы под стражей.

Наряду с этим обращено внимание на то, что по смыслу Конвенции обжалование в суд постановлений прокурора о заключении под стражу в целях экстрадиции в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не является эффективным средством правовой защиты, поскольку в соответствии с законодательством Российской Федерации суд не вправе давать указание об освобождении лица в случае, если соответствующее постановление признается незаконным

вопрос о недостатках процедуры обжалования в суд постановлений прокурора, вынесенных в порядке, предусмотренном частью 2 статьи 466 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, ранее неоднократно был предметом рассмотрения Европейского Суда в постановлениях по жалобам, связанным с нарушениями прав лиц в ходе процедуры выдачи в иностранное государство для уголовного преследования (экстрадиции).

В связи с этим в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 июня 2012 г. N 11 "О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания" дано разъяснение возможности обжалования указанных постановлений прокурора в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В настоящее время в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации находится на рассмотрении проект федерального закона "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части совершенствования процедуры выдачи лиц по запросу иностранного государства для уголовного преследования или исполнения приговора)" (N 67509-7), который 16 июня 2017 г. принят в первом чтении.

В указанном проекте федерального закона содержатся нормы, предусматривающие судебное обжалование постановлений прокурора о заключении под стражу в соответствии с частью 2 статьи 466 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в суд согласно статье 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации с правом суда их отмены при наличии к тому оснований

2.

Постановления, объединенные в группу дел "Ракевич" (Rakevich), - 10 постановлений, в том числе 2 постановления, вступившие в силу в 2017 году:

от 11 октября 2016 г. по делу "Руслан Макаров против Российской Федерации" (Ruslan Makarov v. Russia), жалоба N 19129/13;

от 6 декабря 2016 г. по делу "Трутько против Российской Федерации" (Trutko v. Russia), жалоба N 40979/04.

Европейский Суд установил нарушение положений Конвенции в связи с несоблюдением прав заявителей при помещении их в принудительном порядке в психиатрический стационар и отсутствием возможности оспорить в национальных судах законность и обоснованность принудительного содержания в медицинском учреждении

в рамках исполнения постановления от 28 октября 2003 г. по делу "Ракевич против Российской Федерации" (Rakevich v. Russia), жалоба N 58973/00, Минздравом России во взаимодействии с другими компетентными государственными органами и Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации в соответствии с поручениями Правительства Российской Федерации рассматривались различные варианты законодательного решения обозначенной Европейским Судом проблемы с подготовкой законопроектов.

В настоящее время в Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации создана рабочая группа с участием заинтересованных государственных органов по подготовке проекта федерального закона о службе по защите прав граждан с психическими расстройствами, находящихся в стационарных условиях.

Кроме того, 7 июня 2016 г. Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации принят в первом чтении проект федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях повышения гарантий реализации прав и свобод недееспособных и не полностью дееспособных граждан" (N 879343-6), внесенный членами Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации Кареловой Г.Н., Клишасом А.А., Тюльпановым В.А., Кононовой Л.П., Драгункиной З.Ф., Гумеровой Л.С., депутатами Шайденко Н.А., Николаевой Е.Л., Терентьевым М.Б., Ивановым В.В., а также Добрыниным К.Э., Сударенковым В.В. в период исполнения ими полномочий членов Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, который предусматривает в том числе внесение изменений в Закон Российской Федерации от 2 июля 1992 г. N 3185-I "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" в части уточнения и расширения полномочий службы защиты прав пациентов, находящихся в медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях, и граждан, проживающих в стационарных учреждениях социального обслуживания для лиц, страдающих психическими расстройствами, обеспечения возможности передачи полномочий данной службы независимым общественным организациям, а также порядка создания и полномочий комиссии по рассмотрению вопросов о приеме в стационарное учреждение социального обслуживания для лиц, страдающих психическими расстройствами, переводе, выписке и временном выбытии из него.

Поправки Правительства Российской Федерации к проекту федерального закона N 879343-6 направлены Правительством Российской Федерации в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации письмом от 5 апреля 2017 г. N 2275п-П12.

В настоящее время Минюстом России подготовлен проект поправок Правительства Российской Федерации к проекту федерального закона N 879343-6 в части расширения опеки в отношении лиц, страдающих психическими заболеваниями

3.

Постановления, объединенные в подгруппу дел "Гулиев" (Guliyev) группы дел "Калашников", - 40 постановления, в том числе 17 постановлений, вынесенных в период с 1 января 2017 г. по 1 июня 2018 г.:

от 7 февраля 2017 г. по делу "Саеров против Российской Федерации" (Sayerov v. Russia), жалоба N 33071/12;

от 16 февраля 2017 г. по делу "Рублев и другие против Российской Федерации" (Rublev and Others v. Russia), жалобы N 62594/15, N 62594/15, N 19657/16, N 31823/16, N 31829/16;

от 16 февраля 2017 г. по делу "Чернов и другие против Российской Федерации" (Chernov and Others v. Russia), жалобы N 2199/05, N 15456/05, N 29127/06, N 13451/07, N 25894/09, N 41440/09, N 41687/09, N 62796/09;

от 4 мая 2017 г. по делу "Казаков и другие против Российской Федерации" (Kazakov and Others v. Russia), жалобы N 4649/08, N 36240/08, N 4315/09, N 16078/10, N 54313/11, N 59251/14, N 3949/15, N 1672/16;

от 4 мая 2017 г. по делу "Кавалеров и другие против Российской Федерации" (Kavalerov and Others v. Russia), жалобы N 55477/10,

N 62920/10, N 15017/12, N 3420/14, N 60833/14, N 61841/14, N 64767/14, N 65467/14;

от 4 мая 2017 г. по делу "Мануйлов и другие против Российской Федерации" (Manuylov and Others v. Russia), жалобы N 63346/13, N 63990/13, N 64053/13, N 65405/13, N 72742/13, N 75470/13, N 77073/13;

от 6 июля 2017 г. по делу "Кожокарь и другие против Российской Федерации" (Kozhokar and Others v. Russia), жалобы N 61766/11, N 73809/13, N 37262/15, N 58944/15, N 62524/15, N 62740/15, N 24684/16, N 31267/16;

от 12 октября 2017 г. по делу "Мулюков и другие против Российской Федерации" (Mulyukov and Others v. Russia), жалобы N 31044/08, N 10669/09, N 62849/10, N 63203/11, N 3076/13, N 36851/13, N 16903/14, N 64207/14, N 16117/16, N 55353/16;

от 12 октября 2017 г. по делу "Чиботарь и другие против Российской Федерации" (Chibotar and Others v. Russia), жалобы N 72221/11, N 433/13, N 51988/14, N 52515/14, N 53537/14, N 63426/14, N 47129/16, N 49719/16, N 1695/17, N 53236/14;

в рамках исполнения постановлений по данной группе дел в 2016 - 2017 годах прорабатывался вопрос о необходимости внесения изменений в законодательство Российской Федерации в соответствии с международными стандартами.

В настоящее время порядок транспортировки подозреваемых, обвиняемых и осужденных регламентируется Инструкцией по служебной деятельности специальных подразделений уголовно-исполнительной системы по конвоированию, утвержденной приказом Минюста России и МВД России от 24 мая 2006 г. N 199дсп/369дсп (зарегистрирован Минюстом России 7 июля 2006 г., N 8094) (далее - Инструкция от 24 мая 2006 г. N 199дсп/369дсп).

Приказом Минюста России и МВД России от 9 февраля 2018 г. N 26дсп/85дсп внесены изменения в Инструкцию от 24 мая 2006 г. N 199дсп/369дсп, которыми в том числе снижено максимальное количество осужденных, которые могут перевозиться в камерах специальных вагонов (уменьшена норма посадки в большую камеру спецвагона с 12 до 10 человек, в малую камеру - с 6 до 4 человек), что привело к увеличению нормы площади, приходящейся на одного осужденного в камерах специальных вагонов.

Кроме того, в связи с принятием Федерального закона от 26 июля 2017 г. N 200-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации в целях защиты прав детей, родители которых отбывают наказание в виде лишения свободы, которым в статью 76 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации внесены изменения в части обеспечения соответствующих условий перемещения осужденных беременных женщин и женщин, имеющих при себе детей в возрасте до трех лет (только при наличии заключения врача о возможности перемещения, а при необходимости согласно такому заключению - в сопровождении медицинского работника), приказом Минюста России и МВД России от 9 февраля 2018 г. N 26дсп/85дсп корреспондирующие дополнения внесены в Инструкцию от 24 мая 2006 г. N 199дсп/369/дсп.

организовать проработку Минюстом России, МВД России, ФСИН России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации вопроса о соответствии федеральных законов и иных нормативных правовых актов, а также мер, принятых в рамках исполнения постановлений, объединенных в подгруппу дел "Гулиев" (Guliyev) группы дел "Калашников", стандартам ЕКПП, отраженным в подготовленном ЕКПП Сборнике практики по транспортировке заключенных, опубликованном на официальном сайте ЕКПП 22 июня 2018 г.

(документ CPT/Inf(2018)24)

от 7 ноября 2017 г. по делу "Пухачев и Зарецкий против Российской Федерации (Pukhachev and Zaretskiy v. Russia), жалобы N 17494/16, N 29203/16;

от 7 ноября 2017 г. по делу "Дудченко против Российской Федерации" (Dudchenko v. Russia), жалоба N 37717/05;

от 8 февраля 2018 г. по делу "Пузрина и другие против Российской Федерации" (Puzrina and Others v. Russia), жалобы N 5855/09, N 46330/10, N 70881/13, N 6216/14, N 53395/15, N 33531/16, N 34065/16, N 42878/16, N 50716/16, N 64175/16;

от 8 февраля 2018 г. по делу "Клеменков и другие против Российской Федерации" (Klemenkov and Others v. Russia), жалобы N 56110/09, N 20715/16, N 58029/16, N 63593/16, N 73369/16, N 79613/16, N 79681/16, N 3765/17, N 5269/17;

от 8 февраля 2018 г. по делу "Стучилов и другие против Российской Федерации" (Stuchilov and Others v. Russia), жалобы N 50932/16, N 54522/16, N 24303/17, N 26979/17;

от 29 марта 2018 г. по делу "А.К. и другие против Российской Федерации" (A.K. and Others v. Russia), жалобы N 7130/08, N 32834/16, N 50530/16, N 50531/16, N 52484/16, N 57926/16;

от 29 марта 2018 г. по делу "Прохоренко и другие против Российской Федерации" (Prokhorenko and Others v. Russia), жалобы N 12204/15, N 63371/16, N 77886/16;

от 15 мая 2018 г. по делу "Луцкевич против Российской Федерации" (Lutskevich v. Russia), жалобы N 6312/13, 60902/14.

Указанные постановления Европейского Суда связаны с необеспечением российскими властями надлежащих условий транспортировки подозреваемых, обвиняемых и заключенных (нарушение статьи 3 Конвенции) и отсутствием у заявителей эффективных средств правовой защиты от нарушений, связанных с необеспечением надлежащих условий транспортировки (статья 13 Конвенции).

Требования к используемому специализированному автотранспорту для транспортировки лиц рассматриваемой категории закреплены стандартом отрасли ПР 78.01.0024-2010 "Правила стандартизации. Автомобили оперативно-служебные для перевозки подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. Специальные технические требования", утвержденными МВД России 14 октября 2010 г.

МВД России 8 августа 2016 г. утверждены разработанные при участии Федерального казенного учреждения "Научно-производственное объединение "Специальная техника и связь" МВД России обновленные требования к оперативно-служебным автомобилям типа "АЗ", предназначенным для перевозки подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений - правила стандартизации "Автомобили оперативно-служебные для перевозки подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" ПР 78.01.0024-2016, при разработке которого учитывались правовые позиции Европейского Суда по делам, связанным с обеспечением надлежащих условий перевозок задержанных и заключенных под стражу лиц, а также требования ряда государственных стандартов, в том числе обеспечивающих улучшение условий транспортировки спецконтингента <2>.

В настоящее время МВД России прорабатывается вопрос об улучшении условий конвоирования, в частности, путем внесения конструктивных изменений в модельный ряд оперативно-служебных автомобилей для перевозки подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений и технические документы в части увеличения площадей специальных автомобилей за счет снижения лимита мест, а также изготовления современных двухэтажных "вагонзаков" и разработки технического регламента к ним с учетом безопасности, противопобеговой защищенности, соблюдения прав и свобод перевозимых лиц. Кроме того, МВД России организована подготовка изменений в правила стандартизации специальных автомобилей типа "АЗ".

Отмечено:

площадь (от 0,35 до 0,49 кв. м) и высота (от 1,5 до 1,56 м) одиночных отсеков спецавтомобилей ЗИЛ и КАМАЗ, используемых для транспортировки лиц рассматриваемой категории, в принципе не соответствует стандартам ЕКПП для транспортировки человека и практике Европейского Суда, поскольку соответствующие параметры указанных автомобилей не позволяют человеку среднего роста войти в соответствующий отсек и стоять во весь рост, что приводит к негативным последствиям для заявителей, особенно в результате длительной перевозки.

При этом обращено внимание, что согласно стандартам ЕКПП и практике Европейского Суда одиночные отсеки спецавтомобилей площадью 0,4 - 0,8 кв. м являются неподходящими для транспортировки человека даже вне зависимости от продолжительности поездки;

площадь общих отсеков спецавтомобилей (3,62 - 4,20 кв. м) не позволяет обеспечить надлежащие условия транспортировки большого числа перевозимых лиц в течение длительного времени ввиду нехватки сидячих мест и свободного пространства, особенно учитывая недостаточные вентиляцию и обогрев соответствующих отсеков (в перечисленных делах Европейским Судом установлены факты перевозки в общих отсеках до 24 лиц);

нормы площади и высоты спецтранспорта, установленные российскими требованиями к спецавтомобилям для перевозки подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений не соответствуют указанным стандартам ЕКПП и практике Европейского Суда;

перевозка заявителей железнодорожным транспортом не обеспечивала необходимого пространства (заявители находились в купе-камере спецвагона площадью 3,1 кв. м в течение более 15 часов вместе с другими заключенными, которые, кроме того, курили). При этом в соответствии со стандартами ЕКПП купе для транспортировки заключенных площадью 3,5 кв. м не должны использоваться более чем для 6 человек;

заявители при длительных перевозках железнодорожным транспортом в ночное время подвергались проверке и принуждению к изменению положения, что лишало их беспрерывного восьмичасового сна (постановление Европейского Суда от 19 июня 2008 г. по делу "Гулиев против Российской Федерации" (Guliyev v. Russia), жалоба N 24650/02).

В соответствии с Концепцией развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года, утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 14 октября 2010 г. N 1772-р, в целях обеспечения режима и безопасности предполагается в том числе повышение уровня организации специальных перевозок путем оптимизации маршрутов конвоирования и улучшения взаимодействия с государственными органами и организациями, задействованными при выполнении перевозок осужденных и лиц, содержащихся под стражей, а также поэтапная замена специальных вагонов моделями новой конструкции.

22 июня 2018 г. ЕКПП на официальном сайте впервые опубликован Сборник практики по транспортировке заключенных (документ CPT/Inf(2018)24), в котором сведены сформированные данным органом международные стандарты перевозки подозреваемых, обвиняемых и заключенных.

Опубликование международных стандартов нацеливает власти государств - участников Европейской Конвенции по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания на обеспечение их внедрения на национальном уровне

Особо отмечено, что такие систематические проверки предусмотрены национальным законодательством о перевозке заключенных;

существующие в Российской Федерации средства правовой защиты (как превентивные, так и компенсаторные) применительно к рассматриваемому в постановлении периоду не могут рассматриваться в качестве эффективных, способных устранить нарушения и предоставить надлежащую компенсацию причиненного вреда. Европейский Суд с 2016 года, ссылаясь на ранее вынесенные постановления, указывает, что отмеченная им проблема необеспечения надлежащих условий транспортировки подозреваемых, обвиняемых и заключенных, является системной для Российской Федерации.

В настоящее время большинство дел данной категории рассматриваются Европейским Судом в рамках ускоренных процедур с вынесением постановлений одновременно по значительному числу жалоб

4.

Постановления, объединенные в группу дел "Ваньян" (Vanyan), - 13 постановлений, в том числе 2 постановления, вынесенные в период с 1 января 2017 г. по 1 июня 2018 г. по 12 жалобам:

от 30 ноября 2017 г. по делу "Климов и другие против Российской Федерации" (Klimov and Others v. Russia), жалобы N 22625/07, 14218/08, 12509/09, 3154/11, 21968/12, 16340/13, 30203/13, 69862/13, 28992/14;

от 22 февраля 2018 г. по делу "Парамонов и другие против Российской Федерации"

(Paramonov and Others v. Russia), жалобы N 74986/10, 45145/12, 54214/14.

Европейский Суд в постановлениях рассматриваемой группы установил нарушение российскими властями пункта 1 статьи 6 Конвенции в основном в связи с необеспечением справедливости судебных разбирательств по уголовным делам заявителей, выразившимся в том, что в основу обвинительных приговоров по их делам были положены доказательства, полученные в результате оперативно-розыскных мероприятий - проверочных закупок наркотических средств, проведенных ненадлежащим образом с участием тайных агентов правоохранительных органов, в отсутствие иных доказательств виновности заявителей и без надлежащего рассмотрения судами доводов заявителей о провокации преступления.

В постановлении от 30 октября 2014 г. по делу "Носко и Нефедов против Российской Федерации" (Nosko and Nefedov v. Russia), жалобы N 5753/09, N 11789/10, установлены аналогичные нарушения, касающиеся оперативных экспериментов, которые оценены Европейским Судом как провокация взятки.

после вынесения постановления Европейского Суда от 2 октября 2012 г. по делу "Веселов и другие против Российской Федерации" (Veselov and Others v. Russia), жалобы N 23200/10, N 24009/07, N 556/10, Верховным Судом Российской Федерации, ФСИН России, МВД России, ФСКН России, ФТС России, Следственным комитетом Российской Федерации, ФСБ России, Минюстом России проработан вопрос о необходимости внесения дополнительных изменений в законодательство Российской Федерации в соответствии с выводами Европейского Суда.

С учетом доклада Президенту Российской Федерации о результатах мониторинга правоприменения в Российской Федерации за 2015 год в план законопроектной деятельности Правительства Российской Федерации на 2017 год, утвержденный распоряжением Правительства Российской Федерации от 26 декабря 2016 г. N 2831-р (пункт 27), включена разработка МВД России проекта федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности (в части уточнения понятий и санкционирования независимым органом отдельных оперативно-розыскных мероприятий, а также совершенствования порядка их проведения)".

В соответствии с протоколом заседания Комиссии Правительства Российской Федерации по законопроектной деятельности от 5 марта 2018 г. N 7 принято решение согласиться с предложением МВД России о нецелесообразности дальнейшей работы над проектом федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности (в части уточнения понятий и санкционирования независимым органом отдельных оперативно-розыскных мероприятий, а также совершенствования порядка их проведения)".

После вынесения Европейским Судом постановления от 15 декабря 2005 г. по делу "Ваньян против Российской Федерации" (Vanyan v. Russia), жалоба N 53203/99, были внесены изменения в статью 5 Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", согласно которым провокация при производстве оперативно-розыскной деятельности была признана незаконной и недопустимой.

При этом было определено, что под провокацией понимается подстрекательство, склонение, побуждение в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий. Европейский Суд принял во внимание названные изменения, однако начиная с постановления от 2 октября 2012 г. по делу "Веселов и другие против Российской Федерации" (Veselov and Others v. Russia), жалобы N 23200/10, N 24009/07, N 556/10, подчеркивает недостаточную правовую определенность понятия "провокация" в названном Федеральном законе, а также указывает, что простое запрещение провокации не способно обеспечить предотвращение ее на практике.

Наряду с этим в постановлениях Европейского Суда обращено внимание на то, что допущенные нарушения явились следствием отсутствия в российском законодательстве механизмов санкционирования проведения оперативно-розыскных мероприятий в форме проверочных закупок и оперативных экспериментов независимым органом (судом или прокуратурой).

В связи с этим указано, что в целях обеспечения гарантии защиты от провокации при проведении соответствующих оперативно-розыскных мероприятий в законодательстве должна быть предусмотрена четкая и предсказуемая процедура их соответствующего санкционирования независимым органом.

Начиная с постановления от 30 апреля 2015 г. по делу "Сергей Лебедев и другие против Российской Федерации" (Sergey Lebedev and Others v. Russia), жалобы N 2500/07, N 43089/07, N 48809/07, N 52271/07, N 54706/07, Европейский Суд, ссылаясь на ранее вынесенные постановления, указывает, что отмеченное им отсутствие механизмов санкционирования проведения оперативно-розыскных мероприятий в форме проверочных закупок и оперативных экспериментов является структурной проблемой для Российской Федерации.

Как отмечено, в качестве реального сдерживающего фактора по отношению к провокации в ходе осуществления оперативно-розыскных мероприятий со стороны оперативных сотрудников и лиц, оказывающих содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, целесообразно рассматривать систему контроля за оперативно-розыскной деятельностью, в ходе которого могут быть выявлены признаки провокации

Правительством Российской Федерации поручено МВД России, ФСБ России, ФСИН России, ФТС России принять дополнительные меры по регламентации в ведомственных нормативных правовых актах порядка проведения соответствующих оперативно-розыскных мероприятий, обеспечивающих достаточные гарантии от возможных злоупотреблений (провокаций), включающие меры разноуровневого контроля за подготовкой и проведением указанных мероприятий

5.

Постановления, объединенные в группу дел "Царенко" (Tsarenko), в том числе постановления:

от 3 марта 2011 г. по делу "Царенко против Российской Федерации" Tsarenko v. Russia), жалоба N 5235/10;

от 29 мая 2012 г. по делу "Суслов против Российской Федерации" (Suslov v. Russia), жалоба N 2366/07;

от 13 ноября 2012 г. по делу "Королева против Российской Федерации" (Koroleva v. Russia), жалоба N 1600/09;

от 13 ноября 2012 г. по делу "Пятков против Российской Федерации" (Pyatkov v. Russia), жалоба N 61767/08;

от 15 января 2015 г. по делу "Юрий Рудаков против Российской Федерации" (Yuriy Rudakov v. Russia), жалоба N 48982/08;

от 27 сентября 2016 г. по делу "Гонтмахер против Российской Федерации" (Gontmakher v. Russia), жалоба N 34180/08;

от 6 июля 2017 г. по делу "Меметов и другие против Российской Федерации" (Memetov and Others v. Russia), жалобы N 9070/14, 12341/14, 13214/14, 15237/14, 18426/14, 18466/14, 60029/15, 19133/16;

от 30 ноября 2017 г. по делу "Полторацкий и другие против Российской Федерации" (Poltoratskiy and Others v. Russia), жалобы N 4622/09, 9361/10, 55219/12, 328/17, 2803/17, 3031/17, 3132/17, 17911/17, 22861/17, 23928/17;

от 9 января 2018 г. по делу "Макарский против Российской Федерации" (Makarskiy v. Russia), жалоба N 41333/14.

Европейский Суд в указанных постановлениях установил нарушение российскими властями пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с неоднократным продлением судами срока содержания заявителей под стражей в период ознакомления с материалами уголовного дела после истечения предельного срока, установленного для применения данной меры пресечения.

в целях выполнения постановлений, объединенных в группу дел "Царенко" (Tsarenko), распоряжением Правительства Российской Федерации от 10 июля 2018 г. N 1413-р внесен в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проект федерального закона "О внесении изменений в статью 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в части регламентации порядка неоднократного продления меры пресечения в виде содержания под стражей для ознакомления с материалами уголовного дела после истечения предельного срока применения соответствующей меры пресечения" (N 508713-7)

Отмечено, что нормы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующие содержание под стражей в период ознакомления обвиняемых с материалами уголовного дела, не соответствуют принципу Конвенции о "качестве закона", поскольку допускают неоднозначное толкование на практике вопроса о возможности неоднократного продления срока содержания под стражей свыше предельно установленного срока до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела.

Обращено внимание на то, что это не согласуется с общими принципами законности содержания под стражей, закрепленными в статье 5 Конвенции, которые предусматривают, что законодательство, допускающее ограничение свободы, должно быть четким и ясным, неоднократное продление предельного срока содержания под стражей в период ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела при отсутствии прямого указания в законе на возможность такого продления нарушает запрет произвольного лишения свободы.

Европейский Суд обратил внимание на то, что по данной проблеме имеется позиция Конституционного Суда Российской Федерации (Определение от 25 декабря 1998 г. N 167-О), которая в полной мере корреспондирует его выводам о том, что неоднократное продление предельного срока содержания под стражей в рассматриваемых случаях без прямого указания на это в законе нарушает запрет произвольного лишения свободы и что "обеспечение обвиняемому достаточного времени для ознакомления с материалами дела не должно быть связано с наступлением для него такого неблагоприятного последствия, как неограниченное по сроку дальнейшее содержание под стражей, которое в этом случае приобретает значение санкции за использование обвиняемым его процессуальных прав и тем самым понуждает к отказу от них".

Европейский Суд и Конституционный Суд Российской Федерации указали также на недопустимость обоснования продления срока содержания под стражей только необходимостью ознакомления обвиняемого с материалами дела без учета всех других предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации обстоятельств и изложения их в судебном постановлении

6.

Постановления, объединенные в группу дел "Гладышева" (Gladysheva), - 21 постановление, в том числе 12 постановлений, вынесенных в период с 1 января 2017 г. до 1 июня 2018 г.:

от 6 декабря 2011 г. по делу "Гладышева против Российской Федерации" (Gladysheva v. Russia), жалоба N 7097/10;

от 29 января 2015 г. по делу "Столярова против Российской Федерации" (Stolyarova v. Russia), жалоба N 15711/13;

от 13 сентября 2016 г. по делу "Андрей Медведев против Российской Федерации"

(Andrey Medvedev v. Russia), жалоба N 75737/13;

от 13 сентября 2016 г. и 17 апреля 2018 г. по делу "Кириллова против Российской Федерации" (Kirillova v. Russia), жалоба N 50775/13;

от 4 октября 2016 г. по делу "Анна Попова против Российской Федерации" (Anna Popova v. Russia), жалоба N 59391/12;

от 17 ноября 2016 г. по делу "Аленцева против Российской Федерации" (Alentseva v. Russia), жалоба N 31788/06;

от 17 ноября 2016 г. по делу "Поняева и другие против Российской Федерации" (Ponyayeva and Others v. Russia), жалоба N 63508/11;

от 17 ноября 2016 г. по делу "Пчелинцева и другие против Российской Федерации" (Pchelintseva and Others v. Russia), жалобы N 47724/07, N 58677/11, N 2920/13, N 3127/13, N 15320/13;

от 1 декабря 2016 г. по делу "Томина и другие против Российской Федерации" (Tomina and Others v. Russia), жалобы N 20578/08, N 21159/08, N 22903/08, N 24519/08, N 24728/08, N 25084/08, N 25558/08, N 25559/08, N 27555/08, N 27568/08, N 28031/08, N 30511/08, N 31038/08, N 45120/08, N 45124/08, N 45131/08, N 45133/08, N 45141/08, N 45167/08, N 45173/08;

от 11 апреля 2017 г. по делу "Стрекалев против Российской Федерации" (Strekalev v. Russia), жалоба N 21363/09;

от 2 мая 2017 г. по делу "Клименко против Российской Федерации" (Klimenko v. Russia), жалоба N 18561/10;

от 16 мая 2017 г. по делу "Зимонин и другие против Российской Федерации" (Zimonin and Others v. Russia), жалобы N 59291/13, N 14639/14, N 14582/15;

от 6 июня 2017 г. по делу "Николаевы против Российской Федерации" (Nikolayevy v. Russia), жалоба N 49529/10;

учитывая, что Европейский Суд в указанных постановлениях пришел к выводу о непропорциональности примененных к заявителям органами власти и судами мер по лишению их права собственности на квартиры и их выселения из данных жилых помещений, российскими властями был принят комплекс мер по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики.

27 июня 2013 г. принято Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней", которым российские суды ориентированы на то, что всякое ограничение прав должно быть не только основано на законе и преследовать законную цель, но и быть соразмерным преследуемой законной цели. При этом обращено внимание на необходимость тщательного рассмотрения всех обстоятельств дела и вынесения мотивированных решений, а также учета в судебной практике правовых позиций Европейского Суда.

23 июня 2015 г. принято Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", которым судам даны комплексные рекомендации и разъяснения относительно соответствующих положений Гражданского кодекса Российской Федерации, в том числе касающихся государственной регистрации прав на недвижимое имущество, рассмотрения споров, связанных с защитой гражданских прав, общих положений о сделках, последствий недобросовестных действий (бездействия) стороны сделки, недействительности сделок и их последствий и т.д. В связи с данным Постановлением были внесены изменения в ряд ранее принятых постановлений.

Мэрия г. Москвы (регион, где Европейским Судом были выявлены нарушения) сообщила, что приняты меры по соблюдению принципа разумности и пропорциональности вмешательства в имущественные права лиц, жилые помещения которых подлежат на основании решения суда истребованию как незаконно выбывшие из собственности г. Москвы.

от 16 июня 2017 г. по делу "Лунина и Мухамедова против Российской Федерации" (Lunina and Mukhamedova v. Russia), жалобы N 7359/14, N 69173/14;

от 25 июля 2017 г. по делу "Расторгуев и другие против Российской Федерации" (Rastorguyev and Others v. Russia), жалобы N 11808/15, N 12068/15, N 12253/15, N 12472/15, N 25624/15;

от 25 июля 2017 г. по делу "Швидкие против Российской Федерации" (Shvidkiye v. Russia), жалоба N 69820/10;

от 26 сентября 2017 г. по делу "Хазиева против Российской Федерации" (Khaziyeva v. Russia), жалоба N 4877/15;

от 3 октября 2017 г. по делу "Джантаев и Якубова против Российской Федерации" (Dzahantayev and Yakubova v. Russia), жалоба N 25675/15;

от 3 октября 2017 г. по делу "Ганеева против Российской Федерации" (Ganeyeva v. Russia), жалоба N 7839/15;

от 15 мая 2018 г. по делу "Титова и другие против Российской Федерации" (Titova and Others v. Russia), жалобы N 4919/16, N 16430/16, N 39274/16.

Европейский Суд в постановлениях рассматриваемой группы установил нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и статьи 8 Конвенции в связи с непропорциональным вмешательством в имущественные права заявителей путем признания недействительным их права собственности на квартиры (невзирая на тот факт, что заявители были признаны добросовестными приобретателями), в результате обнаружения поддельных документов, ранее использованных третьей стороной для мошеннической приватизации квартиры.

Европейский Суд также отметил, что факт мошенничества был установлен лишь спустя несколько лет и только после того, как ряд регистрирующих государственных органов признал за первым владельцем квартиры право собственности в ходе процедур, призванных обеспечить дополнительную безопасность собственника. Европейский Суд счел, что заявители не могли предвидеть возможный риск признания их права собственности недействительным ввиду обнаружения недостатков, которые должны были быть устранены.

Европейский Суд также посчитал, что вынесенное национальным судом решение о выселении заявителей из занимаемого ими жилого помещения вследствие признания недействительным их права собственности на квартиру является чрезмерной и непропорциональной мерой

13 июля 2015 г. принят Федеральный закон N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости", которым более четко и детально регламентированы все действия органов, осуществляющих государственный учет и регистрацию прав на недвижимость, а также предусмотрены компенсаторные средства защиты лиц, пострадавших в результате неправомерных действий органов регистрации, и лиц, утративших право собственности на единственное пригодное для проживания жилое помещение, которое они не вправе истребовать у добросовестного приобретателя.

Наряду с этим в федеральном законе сохранен заявительный порядок регистрации, но при этом допущена возможность регистрации прекращения права на недвижимое имущество прежнего правообладателя по решению суда без подачи заявления, что позволит облегчить процедуру устранения нарушений, с которыми столкнулись заявители.

15 сентября 2015 г. введен в действие разработанный с учетом международных стандартов и практики Европейского Суда Кодекс административного судопроизводства, нормы которого позволяют обжаловать в суд в новых процедурах решения и (или) действия (бездействие) государственных органов и их должностных лиц, в том числе связанные с проведением процедур приватизации, регистрацией прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Конституционным Судом Российской Федерации приняты Постановления:

от 4 июня 2015 г. N 13-П по делу о проверке конституционности положений статьи 31.1 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" в связи с жалобой граждан В.А. Князик и П.Н. Пузырина, которым положения статьи 31.1 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 19 (часть 1), 35 (часть 1), 40 (часть 1) и 55 (часть 3), в той мере, в какой с учетом места в структуре Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" и по смыслу сложившейся правоприменительной практики эти положения не допускают выплату добросовестному приобретателю, от которого было истребовано жилое помещение, разовой компенсации за счет казны Российской Федерации - в случаях, когда по не зависящим от него причинам в соответствии со вступившим в законную силу решением суда о возмещении ему вреда, причиненного в результате утраты такого имущества, взыскание по исполнительному документу в течение одного года со дня начала исчисления срока для предъявления этого документа к исполнению не производилось, - по мотиву отсутствия оснований для привлечения компетентного государственного органа к ответственности за незаконные действия (бездействие), связанные с производившейся им государственной регистрацией прав на указанное жилое помещение;

от 22 июня 2017 г. N 16-П по делу о проверке конституционности положения пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.Н. Дубовца, которым положение пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации признано не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 8 (часть 2), 19 (части 1 и 2), 35 (части 1 и 2) и 55 (часть 3), в той мере, в какой оно допускает истребование как из чужого незаконного владения жилого помещения, являвшегося выморочным имуществом, от его добросовестного приобретателя, который при возмездном приобретении этого жилого помещения полагался на данные Единого государственного реестра недвижимости и в установленном законом порядке зарегистрировал право собственности на него, по иску соответствующего публично-правового образования в случае, когда данное публично-правовое образование не предприняло - в соответствии с требованиями разумности и осмотрительности при контроле над выморочным имуществом - своевременных мер по его установлению и надлежащему оформлению своего права собственности на это имущество.

Распоряжением Правительства Российской Федерации от 12 декабря 2015 г. N 2549-р в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации внесен проект федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (N 955220-6), направленный на исполнение Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 4 июня 2015 г. N 13-П.

В целях реализации Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 22 июня 2017 г. N 16-П распоряжением Правительства Российской Федерации от 4 августа 2017 г. N 1690-р в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации внесен проект федерального закона "О внесении изменения в статью 302 Гражданского кодекса Российской Федерации (в части совершенствования защиты прав добросовестного приобретателя)" (N 243975-7), который предусматривает, что Российская Федерация, субъект Российской Федерации и муниципальное образование не вправе истребовать у добросовестного приобретателя (в том числе в случаях безвозмездного приобретения) жилое помещение, выбывшее из владения данных публично-правовых образований помимо их воли.

В настоящее время рабочей группой, созданной в Государственной Думе Федерального Собрания с участием заинтересованных органов, проводится работа по доработке указанных законопроектов

7.

Постановления, объединенные в группу дел "Евдокимов" (Yevdokimov), - 22 постановления, в том числе:

от 16 февраля 2016 г. по делу "Евдокимов и другие против Российской Федерации" (Yevdokimov and Others v. Russia), жалобы N 27236/05, N 44223/05, N 53304/07, N 40232/11, N 60052/11, N 76438/11, N 14919/12, N 19929/12, N 42389/12, N 57043/12, N 67481/12;

от 15 ноября 2016 г. по делу "Горячкин против Российской Федерации" (Goryachkin v. Russia), жалоба N 34636/09;

от 16 февраля 2017 г. по делу "Чернов и другие против Российской Федерации" (Chernov and Others v. Russia), жалобы N 2199/05, 15456/05, 29127/06, 13451/07, 25894/09, 41440/09, 41687/09, 62796/09;

от 16 февраля 2017 г. по делу "Вихарев и другие против Российской Федерации" (Vikharev and Others v. Russia), жалобы N 32357/05, N 49012/13, N 42110/15, N 1827/16, N 8773/16, N 16417/16;

от 7 марта 2017 г. по делу "Полякова и другие против Российской Федерации" (Polyakova and Others v. Russia), жалобы N 35090/09, N 35845/11, N 45694/13, N 59747/14;

от 6 апреля 2017 г. по делу "Фролов и другие против Российской Федерации" (Frolov and Others v. Russia), жалобы N 47485/11, N 51072/11, N 52914/11, N 53528/11, N 68515/11, N 5508/12, N 6205/12;

от 6 апреля 2017 г. по делу "Михайлов и другие против Российской Федерации" (Mikhaylov and Others v. Russia), жалобы N 2421/13, N 6069/13, N 8299/13, N 19288/13, N 22285/13, N 31713/13, N 41291/13, N 45958/13;

от 6 апреля 2017 г. по делу "Бирюков и другие против Российской Федерации" (Biryukov and Others v. Russia), жалобы N 46892/09, N 17041/10, N 23559/10, N 72268/10, N 29897/11;

от 6 апреля 2017 г. по делу "Побережьев против Российской Федерации" (Poberezhyev and Others v. Russia), жалобы N 11127/08, N 4100/11, N 8795/11, N 25158/11, N 27653/11, N 12247/12, N 31488/12, N 32000/12;

от 6 апреля 2017 г. по делу "Орлов и другие против Российской Федерации" (Orlov and Others v. Russia), жалобы N 36907/12, N 40782/12, N 42855/12, N 42940/12, N 43317/12, N 68297/12, N 72157/12;

от 6 июня 2017 г. по делу "Уруков против Российской Федерации" (Urukov v. Russia), жалоба N 20489/07

от 6 июля 2017 г. по делу "Чепинога и другие против Российской Федерации" (Chepinoga and Others v. Russia), жалобы N 48836/09, N 41652/12, N 27066/13, N 19691/14, N 35134/14;

в связи с вынесением постановлений, объединенных в группу дел "Евдокимов", компетентными органами проработан вопрос о необходимости внесения изменений в законодательство Российской Федерации в соответствии с выводами Европейского Суда - в части дополнения:

Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации нормами об обязательном рассмотрении судами вопроса о необходимости личного участия в гражданском и административном судопроизводстве истца, находящегося под стражей или в местах лишения свободы, исходя из характера дела, необходимости личных показаний истца и его желания участвовать в процессе, с принятием мотивированного решения и заблаговременного уведомления о нем соответствующего лица;

Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и (или) иных нормативных правовых актов нормами, регламентирующими процедуру перевода (доставления) заключенных из мест лишения свободы или содержания под стражей в места рассмотрения их гражданских исков, если судом признано обязательным личное участие соответствующих лиц в процессе.

По итогам проработки компетентные государственные органы пришли к согласованному выводу об отсутствии необходимости законодательных изменений с учетом изменений в законодательстве Российской Федерации и дачи предметных разъяснений Конституционным Судом Российской Федерации.

Федеральным законом от 26 апреля 2013 г. N 66-ФЗ "О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации" установлены особенности и порядок применения системы видеоконференцсвязи в гражданском процессе. Так, статьей 155.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает возможность участия в судебном процессе путем видеоконференцсвязи лиц, участвующих в деле, в том числе заявителей или их представителей (при наличии в судах технической возможность осуществления видеоконференцсвязи) по ходатайствам соответствующих лиц или по инициативе самого суда.

организовать проработку Минюстом России, МВД России, ФСИН России с участием Судебного Департамента при Верховном Суде Российской Федерации вопроса о достаточности принятых мер по обеспечению участия лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы, в судебных заседаниях по рассмотрению их гражданских исков, в контексте правовых позиций Европейского Суда, изложенных в постановлениях, объединенных в группу дел "Евдокимов" (Yevdokimov)

от 6 июля 2017 г. по делу "Гордеев и другие против Российской Федерации" (Gordeyev and Others v. Russia), жалобы N 61662/12, N 64443/13, N 67201/13, N 11204/14, N 13237/14, N 15444/14;

от 6 июля 2017 г. по делу "Кожокарь и другие против Российской Федерации" (Kozhokar and Others v. Russia), жалобы N 61766/11, N 73809/13, N 37262/15, N 58944/15, N 62524/15, N 62740/15, N 24684/16, N 31267/16;

от 20 июля 2017 г. по делу "Поломкин и другие против Российской Федерации" (Polomkin and Others v. Russia), жалобы N 59297/09, N 41524/12, N 78846/13, N 56756/15, N 25055/16,

от 20 июля 2017 г. по делу "Багнов и другие против Российской Федерации" (Bagnov and Others v. Russia), жалобы N 5122/10, N 12406/10, N 22413/10, N 26708/13, N 25300/15;

от 9 ноября 2017 г. по делу "Громовой и другие против Российской Федерации" (Gromovoy and Others v. Russia), жалобы N 59591/12, N 33381/14, N 55621/16;

от 9 ноября 2017 г. по делу "Соболев и другие против Российской Федерации" (Sobolev and Others v. Russia), жалобы N 45057/06, N 9663/10, N 15191/10, N 72052/11, N 43052/16, N 56799/16;

от 30 ноября 2017 г. по делу "Ковалев и другие против Российской Федерации" (Kovalev and Others v. Russia), жалобы N 38777/04, N 68855/12, N 73964/12, N 20988/13, N 47875/13, N 53937/13;

от 10 апреля 2018 г. по делу "Лесникович против Российской Федерации" (Lesnikovich v. Russia), жалоба N 17181/09;

от 12 апреля 2018 г. по делу "Божков и другие против Российской Федерации" (Bozhkov and Others v. Russia), жалобы N 17071/05; N 5951/08; N 15622/09, N 18297/11, N 17115/15, N 62983/16,

от 14 июня 2018 г. по делу "Румянцев и другие против Российской Федерации" (Rumyantsev and Others v. Russia), жалобы N 40913/14, N 49808/14, N 68723/14, N 76865/14, N 17708/15.

Европейским Судом установлено нарушение российскими властями пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с несоблюдением рядом областных и равных им судов принципа состязательности сторон ввиду необеспечения личного участия заявителей, отбывающих уголовное наказание в виде лишения свободы, в судебных заседаниях по рассмотрению их гражданских исков.

С 15 сентября 2015 г. введен в действие Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации, который предусматривает (статьи 135, 142, 146, 148) участие в судебном заседании лица (по его ходатайству или по собственной инициативе суда) путем использования систем видеоконференцсвязи в случае, если участие лица необходимо для правильного рассмотрения и разрешения административного дела и при наличии в суде технической возможности. Соответствующий вопрос специально разрешается судом, в том числе при подготовке дела к административному разбирательству.

Конституционным Судом Российской Федерации даны предметные разъяснения относительно соблюдения прав граждан на участие в гражданском процессе и при рассмотрении административных дел (определения от 28 марта 2017 г. N 713-О, от 23 ноября 2017 г. N 2533-О, от 23 ноября 2017 г. N 2660-О, от 27 марта 2018 г. N 716-О, от 28 марта 2018 г. N 713-О и др.).

В частности, указано, что Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации (статья 155.1) допускает участие в судебном заседании путем использования систем видеоконференцсвязи лица, которое по объективным причинам не может присутствовать лично в судебном заседании, в случае, если его участие необходимо для правильного рассмотрения и разрешения гражданского дела и при наличии технической возможности для этого.

Данная норма, как указано, предусматривает дополнительный способ участия в судебном заседании и не содержит каких-либо положений, позволяющих судье произвольно отказывать в удовлетворении ходатайств об участии в судебном заседании путем использования систем видеоконференцсвязи.

В соответствии с этой нормой, а также статьей 166 и пунктом 5 части 1 статьи 225 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по результатам рассмотрения таких ходатайств, в том числе заявленных заявителями (включая лиц, содержащихся в учреждениях пенитенциарной системы) и их представителями, суд, с учетом всей совокупности имеющих значение для правильного разрешения дела обстоятельств, выносит мотивированное определение.

Отмечено, что обязательство по обеспечению личного присутствия лица для защиты своих прав в гражданском процессе само по себе не является абсолютной гарантией справедливого судебного разбирательства согласно статье 6 Конвенции, но участнику гражданского судопроизводства в любом случае должна быть обеспечена разумная возможность узнавать и комментировать доводы и доказательства, представленные другой стороной, и представлять свои интересы в условиях, не ставящих его в невыгодное положение по отношению к оппонентам.

Отмечено также, что по смыслу статьи 6 Конвенции и с учетом практики Европейского Суда личное участие лица при рассмотрении его гражданского дела обязательно, когда предмет иска непосредственно связан с характером, образом жизни, поведением и опытом соответствующего лица (иски о компенсации в связи с незаконным содержанием под стражей и судебным преследованием, пытками и иным жестоким обращением в полиции и учреждениях пенитенциарной системы, необеспечением надлежащих условий содержания под стражей и в местах отбытия наказания и другие иски, подпадающие под критерии, определенные Европейским Судом).

Обращено внимание, что в целях соблюдения требований статьи 6 Конвенции национальные суды должны в каждом конкретном случае оценить, требуется ли обязательное участие в судебном заседании истца, находящегося под стражей или в местах лишения свободы, вне зависимости от того, представлены ли его интересы в суде (исходя из характера дела, необходимости личных показаний соответствующего лица и его желания участвовать в процессе). Отмечено также, что национальным судам в целях соблюдения справедливости судебного разбирательства, надлежит найти конкретные практические решения обеспечения прав истца с учетом его фактического местонахождения, доступности предоставления юридической помощи, технического оснащения суда и иных возможностей с учетом разъяснений Конституционного Суда Российской Федерации (определения от 16 октября 2003 г. N 478-О, от 14 октября 2004 г. N 335-О, от 21 февраля 2008 г. N 94-О-О и от 19 мая 2009 г. N 576-О-П), Пленума Верховного Суда Российской Федерации (Постановление от 27 июня 2013 г. N 21) и практики Европейского Суда. Акцентировано внимание, что если национальный суд сочтет, что участие истца из числа лиц рассматриваемой категории в судебном процессе не является обязательным, он обязан заблаговременно уведомить данное лицо о принятом решении и его мотивах с тем, чтобы лицо имело достаточно времени для определения дальнейших действий по защите своих прав.

Отмечено также, что по делам всех заявителей национальные суды отказали в удовлетворении ходатайств об участии в судебных заседаниях, не приведя в судебных актах веских причин для такого отказа и основываясь исключительно на российском законодательстве, которое не требует обязательного участия соответствующих истцов в процессе, а также не устанавливает процедуры перевода заключенных из мест лишения свободы в места рассмотрения их гражданского иска.

Таким образом, как отмечено, часть 1 статьи 155.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации выступает процессуальной гарантией реализации прав граждан на судебную защиту, она направлена на обеспечение принятия судом законного и обоснованного решения. Применительно к Кодексу административного судопроизводства Российской Федерации Конституционным Судом Российской Федерации аналогичным образом разъяснено, что данный кодекс (статья 142) допускает участие в судебном заседании путем использования систем видеоконференцсвязи лица, которое по объективным причинам не может лично присутствовать в судебном заседании, в случае, если его участие необходимо для правильного рассмотрения и разрешения административного дела.

При этом, как отмечено, законодатель (части 2 и 5 указанной статьи) непосредственно гарантирует возможность участия в судебном заседании посредством использования систем видеоконференцсвязи и для лиц, находящихся в местах содержания под стражей или местах лишения свободы.

Обращено внимание, что статья 142 не содержит каких-либо положений, позволяющих судье произвольно отказывать в удовлетворении ходатайств об участии в судебном заседании путем использования систем видеоконференцсвязи, в соответствии с пунктом 9 части 3 статьи 135 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации по результатам рассмотрения таких ходатайств, заявленных при подготовке административного дела к судебному разбирательству, суд выносит мотивированное определение. Акцентировано внимание на том, что лица, содержащиеся под стражей или в местах лишения свободы, могут довести свою позицию до сведения суда и без личного участия в судебном заседании, но в любом случае суд не может быть лишен полномочия признать необходимым личное участие осужденного в судебном заседании, чтобы непосредственно заслушать его объяснения и тем самым соблюдение вытекающих из статей 46 - 52, 118, 120, 123 и корреспондирующих им статей 6 и 13 Конвенции требований для вынесения правосудного, т.е. законного, обоснованного и справедливого решения по делу.

Судебным департаментом при Верховном Суде Российской Федерации в целях реализации организационно-обеспечительных функций в части проведения судебных заседаний с применением систем видеоконференцсвязи издан приказ от 28 декабря 2015 г. N 401, которым утвержден Регламент организации применения видеоконференцсвязи в федеральных судах общей юрисдикции, которым определяются основные положения организации деятельности судов, федерального государственного бюджетного учреждения "Информационно-аналитический центр поддержки ГАС "Правосудие" и его филиалов по применению видеоконференцсвязи, в том числе порядок использования программно-технических комплексов, правила подготовки и проведения судебных заседаний в режиме видеоконференцсвязи (за исключением процессуального порядка).

Указано, что пробелы в национальном праве не могут служить оправданием неприменения стандартов Конвенции и, кроме того, в распоряжении российских судов имеется ряд механизмов (правовых и технических), которые не были использованы, но на возможность применения которых обратил внимание Конституционный Суд Российской Федерации в названных выше определениях.

В свете изложенного и учитывая, что ранее вынесен ряд постановлений Европейского Суда, в которых установлены аналогичные нарушения, сочтено, что проблема несоблюдения российскими властями принципа состязательности сторон ввиду необеспечения личного участия в гражданском процессе истцов, содержащихся под стражей и в местах лишения свободы, носит системный характер

Правовые позиции, изложенные в постановлении от 16 февраля 2016 г. по делу "Евдокимов и другие против Российской Федерации" (Yevdokimov and Others v.

Russia), жалобы N 27236/05, N 44223/05,

N 53304/07, N 40232/11, N 60052/11,

N 76438/11, N 14919/12, N 19929/12,

N 42389/12, N 57043/12, N 67481/12, включены в Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4, утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20 декабря 2016 г.

8.

Постановления, объединенные в группу дел "Лашманкин" (Lashmankin), в том числе:

от 7 февраля 2017 г. по делу "Лашманкин и другие против Российской Федерации" (Lashmankin and Others v. Russia), жалобы N 57818/09, N 51169/10, N 4618/11, N 19700/11, N 31040/11, N 47609/11, N 55306/11, N 59410/11, N 7189/12, N 16128/12, N 16134/12, N 20273/12, N 51540/12, N 64243/12, N 37038/13;

от 25 июля 2017 г. по делу "Анненков и другие против Российской Федерации" (Annenkov and Others v. Russia), жалоба N 31475/10.

Европейским судом установлено нарушение российскими властями статьи 11 (свобода собраний), толкуемой в соответствии со статьей 10 (свобода выражения мнения), 5 (право на свободу и личную неприкосновенность), 6 (право на справедливое судебное разбирательство) и 13 (право на эффективное средство правовой защиты) Конвенции.

В частности, установлено:

отсутствие эффективных правовых гарантий защиты от произвольного и дискриминационного осуществления широкой свободы усмотрения, предоставленной законодательством органам исполнительной власти для принятия решений о согласовании либо отказе в согласовании времени и места проведения публичных мероприятий (сочтено, что соответствующие законодательные положения не соответствуют требованиям Конвенции о "качестве закона");

автоматическое и негибкое применение кратких сроков для уведомления о публичных мероприятиях, которые на момент рассматриваемых Европейским Судом событий не позволяли организаторам их соблюдать в случае длительных выходных в связи с государственными праздниками или в случае, если мероприятие носит спонтанный характер;

позднее информирование властями организаторов публичных мероприятий об отказе в согласовании времени и места, их проведения, препятствующее возможному разрешению имеющихся проблем до даты проведения публичного мероприятия, а также отсутствие ясной процедуры такого информирования;

несоответствие положениям Конвенции общего законодательного запрета на проведение публичных мероприятий вблизи определенных мест (на территориях, непосредственно прилегающих к зданиям судов, учреждений, исполняющих наказание в виде лишения свободы, резиденциям Президента Российской Федерации и других), в частности, отмечено, что отсутствуют достаточные обоснования для оправдания существования таких общих запретов, а также что в Федеральном законе от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях" не определен термин "непосредственно прилегающие территории" и в каждом случае органы власти имеют возможность толковать его по собственному усмотрению;

после событий, ставших предметом рассмотрения Европейского Суда в постановлениях от 7 февраля 2017 г. по делу "Лашманкин и другие против Российской Федерации" (Lashmankin and Others v. Russia), жалобы N 57818/09, N 51169/10, N 4618/11, N 19700/11, N 31040/11, N 47609/11, N 55306/11, N 59410/11, N 7189/12, N 16128/12, N 16134/12, N 20273/12, N 51540/12, N 64243/12, N 37038/13;

от 25 июля 2017 г. по делу "Анненков и другие против Российской Федерации" (Annenkov and Others v. Russia), жалоба N 31475/10, предпринят ряд мер, которые корреспондируют правовым позициям Европейского Суда.

В сентябре 2015 г. введен в действие Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации, который предусматривает новые соответствующие международным стандартам процедуры рассмотрения судами дел о защите прав и свобод граждан, возникающих из административных и иных публичных правоотношений, в том числе правоотношений, связанных с проведением публичных мероприятий.

Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации предусматривает специальные сокращенные сроки рассмотрения административных дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов исполнительной власти по вопросам, связанным с согласованием места и времени публичных мероприятий, а также вынесенным этими органами предупреждением в отношении целей такого публичного мероприятий и формы его проведения, обеспечивающие рассмотрение таких дел и изготовление принятых решений до проведения публичного мероприятия и не позднее дня, предшествующего его проведению, а в случае возбуждения соответствующих административных дел в день проведения такого публичного мероприятия - в тот же день.

Конституционным Судом Российской Федерации, в том числе за последнее время, вынесен ряд постановлений и определений (постановление от 17 марта 2017 г. N 8-П, определения от 18 июля 2017 г. N 1731-О, от 7 июля 2016 г. N 1428-О и др.), в которых содержатся правовые позиции, корреспондирующие положениям Конвенции и практике Европейского Суда относительно фундаментального характера права граждан проводить мирные публичные мероприятия в различных формах, необходимости соблюдения принципов законности, обоснованности и соразмерности при его ограничении, в том числе в случаях отказа в согласовании места и времени проведения публичного мероприятия и предложения альтернативных вариантов для проведения публичных акций, прекращения публичных мероприятий, привлечения к ответственности их организаторов и участников, а также обеспечения всестороннего рассмотрения жалоб на неправомерное ограничение права на свободу собраний и др.

организовать проработку Минюстом России, МВД России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации вопроса о достаточности принятых мер в контексте выявленных Европейским Судом недостатков законодательства и правоприменительной практики

отсутствие эффективных средств правовой защиты для обжалования отказов в согласовании места и времени проведения публичных мероприятий (в связи с отсутствием на момент событий, рассматриваемых Европейским Судом, гарантий того, что жалобы на соответствующие отказы будут рассмотрены до заявленной даты публичного мероприятия, а также в связи с тем, что существующее законодательство и практика его применения не обеспечивают рассмотрение вопроса об их "необходимости в демократическом обществе", то есть соразмерности преследуемой законной цели);

непропорциональная суровость, дискриминационный и произвольный характер мер безопасности в ходе публичных мероприятий, что подрывает свободное волеизъявление их участников;

непропорциональность мер, применяемых в отношении несогласованных публичных мероприятий, включая неоправданное их прекращение с применением силы и немотивированное задержание и привлечение к административной ответственности их участников, даже если такие мероприятия являются мирными и создают лишь минимальные помехи в обычной жизни или вообще их не создают, что свидетельствует о "нулевой толерантности" по отношению к таким мероприятиям;

лишение свободы участников публичных акций (задержание и доставление в органы внутренних дел для составления протоколов, в том числе в нарушение национального законодательства);

чрезмерное применение силы для "разгона" публичных мероприятий и отсутствие надлежащего расследования таких фактов

26 июня 2018 г. принято постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 28 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел и дел об административных правонарушениях, связанных с применением законодательства о публичных мероприятия", которым даны важные предметные разъяснения относительно возникающих у судов при рассмотрении административных дел и дел об административных правонарушениях вопросов, связанных с применением законодательства о публичных мероприятиях (Федерального закона от 19 июня 2004 г. N 54-ФЗ "О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях", Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и др.), в том числе относительно процедур согласования, проведения публичных мероприятий, обеспечения прав граждан и общественной безопасности в связи с такими мероприятиями, распределения бремени доказывания в процессе, необходимости детального рассмотрения вопросов, связанных с ограничением прав и привлечением нарушителей к ответственности, с учетом того, что вмешательство органа публичной власти в право проведения публичных мероприятий должно основываться на законе, быть необходимым и соразмерным преследуемой правомерной цели и т.д.

Верховным Судом Российской Федерации подготовлено также Обобщение правовых позиций межгосударственных органов по защите прав человека и основных свобод, включая Европейский Суд, и специальных докладчиков (рабочих групп), действующих в рамках Совета ООН по правам человека, по вопросу защиты права лица на свободу собраний и объединений, которое доведено до сведения судей и работников аппарата Верховного Суда Российской Федерации

9.

Постановления, объединенные в группу дел "Лю" (Liu), - 4 постановления, в том числе: от 6 декабря 2007 г. по делу "Лю и Лю против Российской Федерации" (Liu and Liu v. Russia), жалоба N 42086/05;

от 26 июля 2011 г. "Лю против Российской Федерации (N 2)" (Liu v. Russia (no. 2), жалоба N 29157/09;

от 25 октября 2016 г. по делу "Джураев и Шалкова против Российской Федерации" (Dzhurayev and Shalkova v. Russia), жалоба N 1056/15;

от 7 марта 2017 г. по делу "Каменов против Российской Федерации" (Kamenov v. Russia), жалоба N 17570/15;

от 12 июня 2018 г. "Зезев против Российской Федерации" (Zezev v. Russia), жалоба N 47781/10.

В постановлениях данной группы установлено нарушение российскими властями статьи 8 Конвенции (право на уважение семейной жизни) в связи с необеспечением надлежащих процессуальных гарантий при принятии в отношении заявителей решений об отказе в предоставлении разрешения на временное проживание, о нежелательности пребывания на территории Российской Федерации, о неразрешении въезда в страну по мотиву угрозы национальной безопасности и при рассмотрении судами жалоб на данные решения.

В контексте соблюдения российскими властями конвенционных процессуальных гарантий при принятии этих решений Европейским Судом отмечено, что вынесенные по итогам рассмотрения жалоб заявителей на данные решения судебные постановления не содержат никаких указаний на то, почему заявители представляли угрозу национальной безопасности или ссылок на какие-либо факты, на которых был сделан соответствующий вывод. Суды, как указано, полностью полагались на компетенцию служб безопасности, и основывали свои выводы исключительно на их доводах, не проверяя их обоснованность и не рассматривая доказательств для подтверждения или опровержения угрозы национальной безопасности со стороны заявителей.

В данных обстоятельствах Европейский Суд пришел к выводу о том, что национальные суды не обеспечили независимой оценки наличия со стороны заявителей соответствующей угрозы. Европейским Судом отмечено также, что не был обеспечен доступ заявителей к секретным материалам, послужившим основанием для принятия в отношении них оспариваемых решений, вообще не был обеспечен, либо был существенно ограничен, что лишило их возможности в состязательной процедуре предметно оспорить утверждения властей о том, что они угрожают национальной безопасности.

в период после событий, ставших предметом рассмотрения Европейского Суда в постановлениях от 6 декабря 2007 г. по делу "Лю и Лю против Российской Федерации" (Liu and Liu v. Russia), жалоба N 42086/05;

от 26 июля 2011 г. "Лю против Российской Федерации (N 2)" (Liu v. Russia (no. 2), жалоба N 29157/09;

от 25 октября 2016 г. по делу "Джураев и Шалкова против Российской Федерации" (Dzhurayev and Shalkova v. Russia), жалоба N 1056/15;

от 7 марта 2017 г. по делу "Каменов против Российской Федерации" (Kamenov v. Russia), жалоба N 17570/15, предпринят ряд следующих мер, в том числе законодательных, в целях предотвращения в дальнейшем выявленных Европейским Судом нарушений.

В сентябре 2015 г. введен в действие Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации, который предусматривает новые соответствующие международным стандартам процедуры рассмотрения судами дел о защите прав и свобод граждан, возникающих из административных правоотношений, в том числе дел, связанных с оспариванием решений, запрещающих или ограничивающих въезд в Российскую Федерацию и пребывание в стране.

Положения Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации в том числе предусматривают возможность проведения закрытого судебного заседания, если в его ходе могут быть выявлены сведения, составляющие государственную тайну, и процессуальный порядок проведения таких заседаний.

Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и протоколов к ней" судам даны предметные разъяснения относительно возможности ограничения прав граждан, и прямо указано на необходимость применения судами любой ограничительной меры не только на основании закона и в соответствии с законными целями, но и исходя из того, что данные ограничения должны быть соразмерными преследуемой законной цели.

14 января 2015 г. принято постановление Правительства Российской Федерации N 12 "О порядке принятия решения о неразрешении въезда в Российскую Федерацию в отношении иностранного гражданина или лица без гражданства", которым в том числе предусмотрено обязательное уведомление (вручение в трехдневный срок под роспись или направление по месту фактического местонахождения) иностранного гражданина или лица без гражданства, в отношении которых принято решение о неразрешении въезда.

организовать проработку Минюстом России, МВД России, ФСБ России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации вопроса о необходимости внесения изменений в законодательство и (или) правоприменительную практику в части совершенствования процедуры обжалования иностранными гражданами и лицами без гражданства решений о нежелательности пребывания в Российской Федерации либо о неразрешении въезда в страну, принятых по мотиву обеспечения национальной безопасности

С учетом изложенного сочтено, что властями не были обеспечены надлежащие и достаточные гарантии защиты от произвола по смыслу статьи 8 Конвенции.

Наряду с этим Европейский Суд отметил, что при принятии названных выше решений в отношении заявителей и при рассмотрении судами их жалоб на соответствующие решения компетентными государственными органами не была должным образом учтена семейная ситуация заявителей, в том числе их длительное проживание на территории России с женами и несовершеннолетними детьми.

В постановлениях от 25 октября 2016 г. по делу "Джураев и Шалкова против Российской Федерации" (Dzhurayev and Shalkova v. Russia), жалоба N 1056/15;

от 7 марта 2017 г. по делу "Каменов против Российской Федерации" (Kamenov v. Russia), жалоба N 17570/15 Европейский Суд указал также на то, что заявители не были своевременно уведомлены о запрете их въезда в Российскую Федерацию и о том, каким органом было принято данное решение

В связи с вынесением за последнее время ряда постановлений Европейского Суда, касающихся рассматриваемой проблематики, представляется целесообразной проработка вопроса о необходимости внесения изменений в законодательство и (или) правоприменительную практику в части совершенствования процедуры обжалования иностранными гражданами и лицами без гражданства решений о нежелательности пребывания в Российской Федерации либо о неразрешении въезда в страну, принятых в целях обеспечения национальной безопасности

10.

Постановление от 13 декабря 2011 г. по делу "Васильев и Ковтун против Российской Федерации" (Vasilyev and Kovtun v. Russia), жалоба N 13703/04.

Европейским Судом установлено нарушение российскими властями пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Из обстоятельств дела усматривается, что российскими судами было отказано в рассмотрении по существу исков заявителей в отношении ряда российских государственных органов о компенсации материального вреда согласно пункту 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации, причиненного в результате преждевременного исполнения постановлений о конфискации имущества (до рассмотрения кассационных жалоб заявителей на постановления суда первой инстанции), по причине непредставления заявителями обвинительного приговора в отношении соответствующего судьи.

Европейский Суд указал, что российские суды не учли толкование пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации, данное Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 25 января 2001 г. N 1-П о том, что, рассматривая иски о возмещении государством вреда, причиненного лицу незаконными действиями (или бездействием) суда (судьи) в гражданском судопроизводстве (если они не относятся к принятию актов, разрешающих дело по существу), суды не должны соотносить право на возмещение государством вреда с виной судьи, установленной приговором суда.

По мнению Конституционного Суда Российской Федерации, уголовно ненаказуемые, но незаконные виновные действия (бездействие) судьи в гражданском судопроизводстве представляют собой нарушение права на справедливое судебное разбирательство, что предполагает необходимость справедливой компенсации лицу, которому причинен вред нарушением этого права. Причем вина судьи в таком случае, по мнению Конституционного Суда Российской Федерации, может быть установлена не приговором суда, а иным судебным решением.

Конституционный Суд Российской Федерации указал Федеральному Собранию Российской Федерации на необходимость в законодательном порядке урегулировать основания и порядок возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) суда (судьи)

в рамках исполнения постановления от 13 декабря 2011 г. по делу "Васильев и Ковтун против Российской Федерации" (Vasilyev and Kovtun v. Russia), жалоба N 13703/04, и с учетом правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 25 января 2001 г. N 1-П, компетентным органам необходимо продолжить работу по формированию общих подходов к решению вопроса, касающегося установления оснований и порядка возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) суда (судьи), а также определения подведомственности и подсудности соответствующих дел

продолжить работу Минюста России, Минфина России, МВД России, ФССП России, ФТС России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации по дальнейшей проработке основных подходов к решению вопроса, касающегося установления оснований и порядка возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) суда (судьи), а также определения подведомственности и подсудности соответствующих дел

11.

Пилотное постановление от 10 января 2012 г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia), жалобы N 42525/07, N 60800/08.

Европейским Судом констатировано наличие в Российской Федерации структурной проблемы, связанной с ненадлежащими условиями содержания в следственных изоляторах и отсутствием эффективных средств правовой защиты от соответствующих нарушений.

Применительно к превентивному судебному средству правовой защиты (глава 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) Европейский Суд указал, что оно недостаточно эффективно по смыслу Конвенции ввиду:

отсутствия возможности в рамках указанного правозащитного механизма наряду с устранением нарушений добиваться компенсации причиненного вреда;

недостаточной определенности норм указанной главы Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации относительно мер, которые могут быть предписаны судами в целях исправления ситуации заявителя и воздействия на проблемы общего характера, лежащие в основе индивидуальных жалоб;

недостаточной ясности порядка исполнения вынесенных судебных актов;

невозможности устранения нарушений в условиях конкретного следственного изолятора без ухудшения ситуации других заявителей (например, в случае исполнения решений, которыми возлагается обязанность устранить нарушения, связанные с недостаточностью личного пространства).

Эти недостатки, по мнению Европейского Суда, во многом обусловили отсутствие распространенной практики применения правозащитного механизма, предусмотренного главой 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, лицами, пострадавшими от необеспечения надлежащих условий содержания под стражей.

в рамках исполнения пилотного постановления от 10 января 2012 г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia), жалобы N 42525/07, N 60800/08, в Минюсте России сформирована и функционирует рабочая группа из представителей Верховного Суда Российской Федерации, Генеральной прокуратуры Российской Федерации, МВД России, Минфина России, Следственного комитета Российской Федерации, ФСИН России и ФССП России.

В рамках реализации Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года, утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 14 октября 2010 г. N 1772-р, и исполнения пилотного постановления Европейского Суда от 10 января 2012 г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia), жалобы N 42525/07, N 60800/08, Минюстом России с участием органов государственной власти Российской Федерации подготовлен и в настоящее время реализуется комплексный план действий по решению проблемы создания надлежащих условий содержания в следственных изоляторах.

Указанный план основан на всеобъемлющей и долгосрочной стратегии, предусматривает комплексное изучение правовых позиций Европейского Суда, приведение условий содержания в следственных изоляторах в соответствие с международными стандартами, обеспечение более взвешенного подхода к избранию и продлению меры пресечения в виде заключения под стражу, более широкое применение альтернативных мер пресечения, а также совершенствование внутригосударственных средств правовой защиты.

В ходе выполнения указанного плана осуществлен ряд скоординированных мер, в том числе по реформированию законодательства Российской Федерации и корректировке правоприменительной практики.

Применительно к компенсаторному судебному средству правовой защиты (статьи 16, 151, 1064, 1069 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации) Европейский Суд отметил, что, хотя возможность получения компенсации в связи с ненадлежащими условиями содержания под стражей на основании норм Гражданского кодекса Российской Федерации не исключается, такие нормы не являются гарантией успешного разрешения дела, поскольку присуждение компенсации обусловлено наличием вины государственных органов, их должностных лиц или государственных служащих, а судами исходя из норм законодательства Российской Федерации при рассмотрении исков такой категории реализуется слишком формалистичный подход и на заявителей возлагается чрезмерное бремя доказывания причиненного вреда без учета особенностей их положения.

Европейский Суд обратил внимание, что нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, которые содержат перечень случаев компенсации за счет государства материального ущерба и морального вреда независимо от вины причинителя, не предусматривают возможности компенсации вреда независимо от вины государственных органов, их должностных лиц и государственных служащих в связи с необеспечением надлежащих условий содержания под стражей. Таким образом, при рассмотрении соответствующих исков должны применяться положения статьи 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, которые требуют предоставления истцом доказательств того, что вред был причинен действиями или бездействием со стороны государственных органов и их должностных лиц.

Европейский Суд указал, что анализ поступивших в его распоряжение материалов показывает, что даже в случаях, когда истцы смогли доказать, что фактические условия содержания под стражей полностью или частично не соответствовали стандартам законодательства Российской Федерации, российские суды систематически отказывали заявителям в исках, приходя к выводу, что ненадлежащие условия содержания под стражей вызваны не виновными действиями (бездействием) администрации места содержания под стражей, а существующей проблемой общего характера (например, недостаточным финансированием уголовно-исполнительной системы из бюджета).

В связи с этим обращено внимание на правовые позиции, выработанные практикой Европейского Суда, состоящие в том, что финансовые и технические трудности, отсутствие намерения каким-либо образом унизить заявителя не могут служить обстоятельствами, на которые власти могут ссылаться для снятия с себя обязательств по организации государственной пенитенциарной системы таким образом, чтобы обеспечить надлежащие условия содержания под стражей и уважение достоинства содержащихся под стражей лиц.

В рамках реализации запланированных мероприятий приняты в том числе федеральные законы от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ "О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации", от 25 ноября 2013 г. N 313-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", от 21 декабря 2013 г. N 378-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", от 28 декабря 2013 г. N 435-ФЗ "О внесении изменений в статью 31 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и Федеральный закон "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних", от 28 июня 2014 г. N 193-ФЗ "О внесении изменения в статью 18 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", от 13 июля 2015 г. N 260-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации в части увеличения ежемесячных денежных сумм, предусмотренных для приобретения осужденными продуктов питания и предметов первой необходимости", от 3 июля 2016 г. N 299-ФЗ "О внесении изменения в статью 18 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", от 7 марта 2017 г. N 33-ФЗ "О внесении изменений в статью 82 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части совершенствования института отсрочки отбывания наказания", от 26 июля 2017 г. N 200-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации в целях защиты прав детей, родители которых отбывают наказание в виде лишения свободы", от 16 октября 2017 г. N 292-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации", которым предусматривается установление права осужденных к пожизненному лишению свободы, содержащихся в строгих условиях отбывания наказания в колонии особого режима, а также отбывающих наказание в строгих условиях отбывания наказания в колонии особого режима и в тюрьме, на одно длительное свидание в течение года, от 20 декабря 2017 г. N 410-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации", которым увеличено время прогулки осужденных к пожизненному лишению свободы, от 18 апреля 2018 г. N 72-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части избрания и применения мер пресечения в виде запрета определенных действий, залога и домашнего ареста", которым в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации введена новая мера пресечения - запрет определенных действий, что создаст новые дополнительные возможности для применения альтернативных содержанию под стражей мер пресечения и будет способствовать снижению числа лиц, содержащихся под стражей.

Особый акцент сделан Европейским Судом на то, что с учетом критериев, выработанных его практикой, установление российским судом факта ненадлежащих условий содержания под стражей создает прочную презумпцию того, что пострадавшему лицу причинен моральный вред и этот вред является следствием самого нарушения (причем это может быть следствием не только нарушений, допущенных администрацией следственного изолятора, но также вытекать из существующей в стране структурной проблемы ненадлежащих условий содержания под стражей).

Поэтому, как отметил Европейский Суд, презумпция причинения морального вреда по делам рассматриваемой категории должна найти отражение в законодательстве Российской Федерации, а присуждаемая компенсация морального вреда не должна ставиться в зависимость от способности истца доказать его причинение.

Европейский Суд обратил внимание российских властей на то, что бремя доказывания, налагаемое на заявителя в рамках рассмотрения дела о взыскании компенсации, не должно быть чрезмерным. От заявителя может потребоваться продемонстрировать наличие prima facie (не вызывающих сомнения) фактов жестокого обращения и предоставить доступные ему доказательства (например, подробное описание условий содержания, показаний свидетелей, ответы компетентных государственных органов на жалобы и запросы и др.). При этом обязанность опровержения доводов заявителя и представления суду доказательств того, что условия содержания под стражей не нарушали требований статьи 3 Конвенции, должна возлагаться на российские компетентные органы.

Европейский Суд обратил внимание также на то, что рассмотрение исков о взыскании компенсации должно осуществляться в справедливых процедурах и в разумные сроки, судебные расходы не должны налагать на заявителя чрезмерное бремя, а вынесенное судебное решение об удовлетворении иска должно быть обеспечено необходимыми бюджетными гарантиями

Также Федеральным законом от 3 июля 2018 г. N 186-ФЗ "О внесении изменений в статью 72 Уголовного кодекса Российской Федерации" предусмотрен зачет времени содержания под стражей в срок отбывания наказания в виде лишения свободы из расчета 1 день за 1,5 - 2 дня в зависимости от определенного приговором вида исправительного учреждения (воспитательная колония или исправительная колония общего режима, колония-поселение).

Ожидается, что принятие данного Федерального закона приведет к значительному снижению числа лиц, содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы, а также явится компенсаторной мерой для лиц, содержавшихся в следственных изоляторах. Принят также Федеральный закон от 19 июля 2018 г. N 203-ФЗ "О внесении изменений в статью 18.1 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и Федеральный закон "Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания".

Издано постановление Правительства Российской Федерации от 18 февраля 2013 г. N 134 "О порядке применения аудиовизуальных, электронных и иных технических средств контроля, которые могут использоваться в целях осуществления контроля за нахождением подозреваемого или обвиняемого в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением им наложенных судом запретов и (или) ограничений".

Распоряжением Правительства Российской Федерации от 23 сентября 2015 г. N 1877-р утверждены изменения в Концепцию развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года, утвержденную распоряжением Правительства Российской Федерации от 14 октября 2010 г. N 1772-р, предусматривающие создание условий для постепенного снижения численности осужденных, содержащихся в одном жилом помещении в исправительных учреждениях, в том числе в приоритетном порядке в воспитательных колониях для содержания несовершеннолетних.

Актуализированы цели, задачи, основные направления развития и совершенствования деятельности уголовно-исполнительной системы, а также включен новый подраздел, касающийся обеспечения прав и законных интересов осужденных и лиц, содержащихся под стражей.

Кроме того, приняты постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. и Протоколов к ней", от 19 декабря 2013 г. N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога", от 24 мая 2016 г. N 23 "О внесении изменений в отдельные постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам" (в последнем судам даны дополнительные разъяснения, направленные на обеспечение более взвешенного подхода при избрании и продлении меры пресечения в виде содержания под стражей).

В 2016 - 2017 годах в Верховном Суде Российской Федерации подготовлены, доведены до сведения нижестоящих судов и размещены на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в разделе "Документы" (подраздел "Международная практика") обобщения практики и правовых позиций:

Европейского Суда в связи с защитой права лица на незамедлительное рассмотрение жалобы на постановление судьи об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (либо о продлении сроков содержания под стражей), а также ходатайства об освобождении из-под стражи (пункт 4 статьи 5 Конвенции);

международных договорных и внедоговорных органов, действующих в сфере защиты прав и свобод человека, по вопросам защиты права обвиняемого на разумные сроки нахождения под стражей в ожидании суда;

международных договорных и внедоговорных органов по вопросам защиты права лица не подвергаться пыткам, бесчеловечному или унижающему человеческое достоинство обращению и наказанию.

Генеральным прокурором Российской Федерации в целях совершенствования прокурорского надзора в рассматриваемой сфере отношений издан приказ от 16 января 2014 г. N 6 "Об организации надзора за исполнением законов администрациями учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания, следственных изоляторов при содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений".

Минюстом России, ФСИН России издан ряд ведомственных приказов, которые касаются оборудования и оснащения следственных изоляторов, норм вещевого довольствия, питания, предметов первой необходимости, порядка хранения документов (затрагивающих права содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы лиц), осуществления контроля за служебной деятельностью территориальных органов ФСИН России и др.

В соответствии с приказом Минюста России от 3 декабря 2015 г. N 277 "О внесении изменений в приказ Министерства юстиции Российской Федерации от 14 октября 2005 г. N 189 "Об утверждении Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы" (зарегистрирован Минюстом России 29 декабря 2015 г., N 40334) улучшены условия содержания подозреваемых и обвиняемых, расширен перечень предметов первой необходимости, одежды, продуктов питания, которые подозреваемые и обвиняемые могут иметь при себе, хранить, получать в посылках и передачах, а также приобретать в торговой сети через администрацию следственного изолятора.

В рамках реализации Федерального закона от 1 декабря 2014 г. N 419-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам социальной защиты инвалидов в связи с ратификацией Конвенции о правах инвалидов" утвержден приказ Минюста России от 22 сентября 2015 г. N 221 "Об утверждении программы прохождения подготовки сотрудниками учреждений уголовно-исполнительной системы в целях обеспечения соблюдения прав, свобод и законных интересов подозреваемых, обвиняемых и осужденных, являющихся инвалидами, и порядка прохождения подготовки сотрудниками учреждений уголовно-исполнительной системы в целях обеспечения соблюдения прав, свобод и законных интересов подозреваемых, обвиняемых и осужденных, являющихся инвалидами" (зарегистрирован Минюстом России 2 октября 2015 г., N 39104).

Издан совместный приказ Минюста России, МВД России, Следственного комитета Российской Федерации, ФСБ России и ФСКН России от 11 февраля 2016 г. N 26/67/13/105/56 "Об утверждении Порядка осуществления контроля за нахождением подозреваемых или обвиняемых в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением ими наложенных судом запретов и (или) ограничений" (зарегистрирован Минюстом России 22 марта 2016 г., N 41497), который детально регламентирует порядок осуществления действий по контролю за исполнением меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением наложенных судом запретов и (или) ограничений, чем сняты имеющиеся ранее препятствия к применению судами альтернативных мер пресечения.

15 апреля 2016 г. издан приказ Минстроя России N 245/пр "Об утверждении свода правил "Следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы.

Правила проектирования", которым предусматривается в том числе увеличение нормы площади прогулочных дворов, количества душевых сеток, а также обустройство помещений для психолога и групповой работы, полная изоляция санузла в камерах и др.

28 декабря 2017 г. принят приказ Минюста России N 285 "Об утверждении Порядка организации оказания медицинской помощи лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы" (зарегистрирован Минюстом России 9 февраля 2018 г., N 49980), согласно которому медицинская помощь подозреваемым, обвиняемым и заключенным оказывается на основе стандартов медицинской помощи в рамках программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи в медицинских учреждениях уголовно-исполнительной системы, а при невозможности этого - в медицинских организациях государственной и муниципальной системы здравоохранения.

В приказе Минюста России отражены также особенности организации оказания стационарной медицинской помощи и медицинской помощи применительно к отдельным заболеваниям.

Издан приказ Минюста России от 23 апреля 2018 г. N 75 "О внесении изменений в приказ Минюста России от 3 декабря 2013 г. N 216 "Об утверждении норм вещевого довольствия осужденных к лишению свободы и лиц, содержащихся в следственных изоляторах" (зарегистрирован Минюстом России 7 мая 2018 г. N 50992) в части повышения уровня обеспечения содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы женщин с детьми.

Принят ряд мер по созданию с учетом выводов Европейского Суда эффективных внутригосударственных средств правовой защиты. В частности, приняты федеральные законы от 8 марта 2015 г. N 21-ФЗ "Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации", N 22-ФЗ "О введении в действие Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации", а также ряд законов о внесении изменений в законодательство Российской Федерации в связи с введением в действие Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Указанные федеральные законы предусматривают создание существенно усовершенствованного превентивного национального средства правовой защиты от нарушений, связанных с необеспечением надлежащих условий содержания в следственных изоляторах и местах лишения свободы, и в полной мере корреспондируют выводам, изложенным в пилотном постановлении Европейского Суда от 10 января 2012 г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia), жалобы N 42525/07, N 60800/08.

В целях создания эффективного компенсаторного средства правовой защиты Минюстом России во взаимодействии с компетентными государственными органами подготовлены проекты федеральных законов "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части совершенствования компенсаторного судебного средства правовой защиты от нарушений, связанных с необеспечением надлежащих условий содержания под стражей и в местах лишения свободы)" и "О внесении изменений в статью 333.19 части второй Налогового кодекса Российской Федерации (в связи с принятием Федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части совершенствования компенсаторного судебного средства правовой защиты от нарушений, связанных с необеспечением надлежащих условий содержания под стражей и в местах лишения свободы)".

Указанные проекты федеральных законов предусматривают закрепление в Федеральном законе от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и Уголовно-исполнительном кодексе Российской Федерации права лиц, содержащихся под стражей и отбывающих наказание в исправительном учреждении, на получение в судебном порядке компенсации вреда, причиненного ненадлежащими условиями содержания, вне зависимости от наличия вины государственных органов и их должностных лиц за счет казны Российской Федерации.

Одновременно вносятся изменения в Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации, которые предусматривают порядок, особенности подачи и рассмотрения административных исковых заявлений о присуждении компенсации за нарушение условий содержания

12.

Постановление от 22 марта 2012 г. по делу "Константин Маркин против Российской Федерации" (Konstantin Markin v. Russia), жалоба N 30078/06.

Европейский Суд установил нарушение властями Российской Федерации статьи 8 во взаимосвязи со статьей 14 Конвенции в связи с отказом в предоставлении заявителю отпуска по уходу за ребенком по причине отсутствия в законодательстве Российской Федерации нормы, предусматривающей возможность предоставления такого отпуска военнослужащим мужского пола

проект федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части предоставления военнослужащим мужского пола, проходящим военную службу по контракту, отпуска по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет" внесен Правительством Российской Федерации в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации (распоряжение Правительства Российской Федерации от 3 июня 2014 г. N 942-р).

Советом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации 3 декабря 2015 г. принято решение о снятии указанного законопроекта с рассмотрения

13.

Постановления, объединенные в группу дел "Ким" (Kim).

Европейским Судом вынесен ряд постановлений, в которых подняты проблемы, обозначенные в постановлениях Европейского Суда

от 18 апреля 2013 г. по делу "Азимов против России" (Azimov v. Russia), жалоба N 67474/11;

от 17 июля 2014 г. по делу "Ким против Российской Федерации" (Kim v. Russia), жалоба N 44260/13, в том числе постановления:

от 17 апреля 2014 г. по делу "Исмаилов против Российской Федерации" (Ismailov v. Russia), жалоба N 20110/13;

от 28 мая 2014 г. по делу "Акрам Каримов против Российской Федерации" (Akram Karimov v. Russia), жалоба N 62892/12;

от 26 июня 2014 г. по делу "Эгамбердиев против Российской Федерации" (Egamberdiyev v. Russia), жалоба N 34742/13;

от 10 июля 2014 г. по делу "Рахимов против Российской Федерации" (Rakhimov v. Russia), жалоба N 50552/13;

от 15 января 2015 г. по делу "Эшонкулов против Российской Федерации" (Eshonkulov v. Russia), жалоба N 68900/13;

от 26 февраля 2015 г. по делу "Халиков против России" (Khalikov v. Russia), жалоба N 66373/13;

от 26 января 2016 г. по делу "Р. против Российской Федерации" (R. v. Russia), жалоба N 11916/15;

от 25 октября 2016 г. по делу "Чхиквишвили против Российской Федерации" (Chkhikvishvili v. Russia), жалоба N 43348/13;

от 14 февраля 2017 г. по делу "С.К. против Российской Федерации" (S.K. v. Russia), жалоба N 52722/15;

от 12 декабря 2017 г. по делу "М.Ш.А. и другие против Российской Федерации" (M.S.A. and Others v. Russia), жалобы N 29957/14, 29961/14, 53980/15, 10583/16, 10796/16, 10803/16, 19980/16, 35675/16, 38237/16;

от 13 февраля 2018 г. по делу "Мсхиладзе против Российской Федерации" (Mskhiladze v. Russia), жалоба N 47741/16.

с учетом выводов Европейского Суда, изложенных в постановлениях по группе дел "Ким" (Kim), с участием компетентных государственных органов неоднократно прорабатывался вопрос о внесения изменений в законодательство Российской Федерации.

Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 23 мая 2017 г. N 14-П признал не соответствующими Конституции Российской Федерации нормы статей 31.7 и 31.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования они не позволяют разрешать в судебном порядке вопрос о правомерности дальнейшего содержания лица без гражданства, которому назначено административное наказание в виде административного выдворения за пределы Российской Федерации, в специальном учреждении, при выявлении обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии на момент рассмотрения данного вопроса фактической возможности исполнения постановления об административном выдворении этого лица за пределы Российской Федерации.

При этом федеральному законодателю предписано с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации незамедлительно внести в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях изменения, направленные на обеспечение эффективного судебного контроля за сроками содержания лиц, подлежащих принудительному выдворению за пределы Российской Федерации, в специальных учреждениях. Отмечено также, что федеральный законодатель вправе установить специальный миграционный статус апатрида, в отношении которого постановление о принудительном выдворении за пределы Российской Федерации не может быть исполнено в связи с отсутствием на момент рассмотрения вопроса о правомерности его дальнейшего содержания в специальном учреждении государства, готового принять такое лицо.

Европейский Суд установил в том числе нарушение российскими властями подпунктов 1 и 4 статьи 5 Конвенции в связи с незаконным лишением заявителей свободы в ходе проведения процедур административного выдворения, выразившееся в отсутствии в судебном постановлении конкретных сроков содержания заявителя в центре временного содержания иностранных граждан и чрезмерно длительным содержанием заявителей в соответствующем учреждении.

При этом обращено внимание на отсутствие в законодательстве Российской Федерации норм, предусматривающих сроки ограничения свободы в целях административного выдворения и депортации, а также норм, регламентирующих порядок обжалования правомерности применения данной меры.

Одновременно отклонены доводы российских властей о том, что срок содержания в специальном учреждении в целях административного выдворения ограничен предельным сроком, установленным российским законодательством для исполнения постановлений об административном правонарушении. Отмечено, что указанный срок содержания в специальном учреждении в любом случае не может быть признан пропорциональным, поскольку фактически может превышать максимальный срок наказания в виде административного ареста и составлять два года. В связи с этим обращено внимание, что ограничительная мера, направленная на исполнение административного наказания, не должна иметь карательный характер и быть более суровой, чем максимальное административное наказание, предусматривающее ограничение свободы (административный арест).

Указано, что в том числе может быть предусмотрен механизм надзора (контроля) со стороны уполномоченных органов за соответствующими лицами, в отношении которых применение данной обеспечительной меры отменено, в течение срока, в пределах которого соответствующее постановление подлежит исполнению.

В целях реализации Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 23 мая 2017 г. N 14-П, а также постановлений, объединенных в группу дел "Ким" (Kim), распоряжением Правительства Российской Федерации от 4 ноября 2017 г. N 2429-р внесен в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проект федерального закона "О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (N 306915-7), регламентирующий вопросы установления, продления и приостановления сроков содержания лиц в специальных учреждениях в целях административного выдворения и депортации, а также порядка обжалования соответствующих решений.

21 декабря 2017 г. указанный проект федерального закона принят Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации в первом чтении.

МВД России также разрабатывается проект федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части урегулирования правового статуса лица без гражданства", предусматривающий правовое регулирование миграционного статуса апатридов

Указанная проблема носит системный характер и требует принятия мер общего характера, в частности внесения изменений в законодательство Российской Федерации. Кроме того, в постановлении Европейского Суда от 17 июля 2014 г. по делу "Ким против Российской Федерации" (Kim v. Russia), жалоба N 44260/13, установлено нарушение в связи с продолжением содержания заявителя в центре временного содержания иностранных граждан в целях административного выдворения, несмотря на отпадение оснований для применения данной ограничительной меры ввиду невозможности административного выдворения заявителя.

Таким образом, на сегодняшний день Европейским Судом сформирована устойчивая правовая позиция, согласно которой содержание в специальном учреждении в целях административного выдворения приравнивается к лишению свободы по смыслу статьи 5 Конвенции и должно соответствовать изложенным в ней требованиям.

К таким требованиям в том числе относятся обоснованность и пропорциональность соответствующей ограничительной меры, обязательное установление судом четкого мотивированного срока ее применения с учетом реальной возможности административного выдворения или депортации и возможность обжалования законности соответствующего судебного постановления

14.

Постановление от 18 апреля 2013 г. по делу "Агеевы против Российской Федерации" (Ageyevy v. Russia), жалоба N 7075/10.

Европейский Суд установил ряд нарушений положений статьи 8 Конвенции (право на уважение частной и семейной жизни).

В постановлении в том числе отмечено, что отмена судом Российской Федерации решения об усыновлении заявителями детей была с точки зрения интересов детей мерой "чрезмерно радикальной" и непропорциональной.

В этом контексте обращено внимание на то, что в соответствии с положениями законодательства Российской Федерации заявители были лишены возможности ходатайствовать (в связи с изменением обстоятельств) о восстановлении их в правах усыновителей.

Со ссылкой на свою прецедентную практику Европейский Суд напомнил, что отобрание ребенка под опеку рассматривается как временная мера, которая должна соответствовать конечной цели воссоединения фактического родителя и ребенка. Соответственно, как отмечено, отобрание ребенка под опеку должно быть прекращено, как только обстоятельства позволяют это сделать, кроме случаев, когда по прошествии значительного периода времени интерес ребенка в новой фактической ситуации превышает интересы родителей по воссоединению семьи.

Поскольку, как указано, согласно российскому законодательству отмена усыновления является мерой необратимой, она в принципе лишает усыновителей семейной жизни с их приемными детьми без предоставления какой-либо возможности ее воссоединения

после вступления в силу постановления Европейского Суда от 18 апреля 2013 г. по делу "Агеевы против Российской Федерации" (Ageyevy v. Russia), жалоба N 7075/10, заявители (Агеев А.П. и Агеева Л.В.) обратились в суд Российской Федерации, принявший решение об отмене усыновления и удочерения в отношении несовершеннолетних детей, с заявлением о пересмотре по новым обстоятельствам.

Судами апелляционной и кассационной инстанций в удовлетворении указанного заявления было отказано.

Обратиться в суд с заявлением о восстановлении в правах усыновителей заявители не могут, так как Семейный кодекс Российской Федерации не содержит правовой нормы, позволяющей обращаться в суд с такими заявлениями, в том числе в случаях, когда изменились обстоятельства, послужившие основанием к отмене судом решения об усыновлении.

В Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации депутатами Мизулиной Е.Б., Баталиной О.Ю., Борзовой О.Г., Сенаторовой Е.Н., Соколовой И.В., Кармазиной Р.В., Ивановым В.В., Рахматуллиной З.Я., Бариевым М.М., Богуславским И.Б. и Хайровым Р.Ш. в период исполнения полномочий был внесен проект федерального закона "О внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации в части восстановления усыновителей в родительских правах" (N 390257-6).

Постановлением Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 22 сентября 2017 г. N 2290-7 ГД законопроект N 390257-6 отклонен.

В настоящее время Минпросвещения России разрабатывается проект федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты прав детей"

Минпросвещения России, Минюсту России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации в рамках разработки проекта федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам защиты прав детей" подготовить в него дополнения в части закрепления возможности восстановления усыновителей в правах в связи с изменением обстоятельств, которые послужили основанием для отмены усыновления

15.

Постановление от 18 сентября 2014 г. по делу "Аванесян против Российской Федерации" (Avanesyan v. Russia), жалоба N 41152/06.

Европейский Суд установил нарушение российскими властями статей 8 и 13 Конвенции в связи с нарушением прав заявителя на уважение частной жизни ввиду проведения обследования сотрудниками милиции его жилища на основании судебного постановления и отсутствием у заявителя эффективных внутригосударственных средств правовой защиты от соответствующих нарушений.

Отмечено, что судебное разрешение на проведение оперативно-розыскных мероприятий, в том числе на обследование жилища, может быть получено в отсутствие лица и без его уведомления об этом. Однако, как отмечено, если лицу стало известно о таком судебном постановлении (в том числе после проведения соответствующего оперативно-розыскного мероприятия), оно должно иметь возможность его обжалования (в том числе для получения компенсации, если постановление и осуществленные на его основании действия были незаконными), но российское законодательство не предоставляет такой возможности

после вынесения постановления от 18 сентября 2014 г. по делу "Аванесян против Российской Федерации" (Avanesyan v. Russia), жалоба N 41152/06, компетентными органами проработан вопрос о необходимости внесения изменений в законодательство Российской Федерации с учетом выводов Европейского Суда.

В соответствии с пунктами 20, 21 плана законопроектной деятельности Правительства Российской Федерации на 2018 год, утвержденного распоряжением Правительства Российской Федерации от 23 декабря 2017 г. N 2925-р, Минюстом России совместно с компетентными государственными органами разрабатываются проекты федеральных законов "О внесении изменений в статью 9 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" (в части совершенствования гарантий прав и свобод человека при санкционировании проведения и обжаловании оперативно-розыскных мероприятий) и "О внесении изменений в Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации (в части урегулирования порядка судебного рассмотрения материалов об ограничении конституционных прав граждан при проведении оперативно-розыскных мероприятий)

16.

Постановление от 18 июня 2015 г. по делу "Яиков против Российской Федерации" (Yaikov v. Russia), жалоба N 39317/05.

Европейский Суд установил нарушение российскими властями подпункта "е" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с помещением заявителя, в отношении которого расследовалось уголовное дело, в медицинское учреждение, оказывающее психиатрическую помощь в стационарных условиях с интенсивным наблюдением, на основании постановления районного суда, которое было вынесено лишь через 15 месяцев после проведения психиатрического освидетельствования заявителя, а фактически исполнено еще спустя 3 месяца.

Таким образом, как отмечено, не был соблюден необходимый критерий обоснованности помещения в психиатрический стационар - наличие доказательств сохраняющегося психического расстройства, требующего применение соответствующей меры на момент фактической госпитализации.

Наряду с этим отмечено отсутствие в российском законодательстве надлежащих гарантий установления наличия у лица психического расстройства, требующего помещения в стационар, непосредственно перед применением указанной меры, а также гарантий и механизмов, позволяющих производить оценку необходимости принудительной госпитализации в случаях, когда ранее принятые судебные решения не были исполнены незамедлительно

после вынесения постановления от 18 июня 2015 г. по делу "Яиков против Российской Федерации", жалоба N 39317/05, приняты постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 7 апреля 2011 г. N 6 "О практике применения судами принудительных мер медицинского характера", от 19 декабря 2013 г. N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога", а также Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 24 мая 2018 г. N 20-П "По делу о проверке конституционности статьи 435 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Д. и К.".

По смыслу названных постановлений и с учетом действующих норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации при выявлении факта психического заболевания у лица, которому в качестве меры пресечения применено содержания под стражей, по ходатайству следователя суд принимает решение о переводе этого лица в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, в порядке, установленном статьей 108 данного кодекса, с соблюдением необходимых гарантий.

В числе таких гарантий - рассмотрение всех обстоятельств, подтверждающих необходимость избрания либо продления меры пресечения в виде содержания под стражей и помещения лица, к которому применена такая мера, в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, на момент рассмотрения данных вопросов. Соответствующие гарантии, как следует из названных постановлений и норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, должны применяться и в отношении лиц, к которым применяются принудительные меры медицинского характера.

Правовые позиции, изложенные в постановлении от 18 июня 2015 г. по делу "Яиков против Российской Федерации", жалоба N 39317/05, включены в Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2016), утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 13 апреля 2016 г.

Как ожидается, его принятие будет способствовать единообразной практике судов при рассмотрении вопроса о применении принудительных мер медицинского характера и иного недобровольного помещения лица в медицинское учреждение только на основании актуальных данных, в том числе медицинских экспертиз, на момент фактического осуществления данных принудительных мер.

13 июня 2018 г. Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации принят в первом чтении внесенный Верховным Судом Российской Федерации проект федерального закона N 383208-7 "О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации", которым в том числе предусмотрено внесение изменений в статьи 279, 280 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации путем дополнения их нормами о немедленном исполнении решений суда по административному делу о госпитализации гражданина в недобровольном порядке или о продлении срока госпитализации гражданина в недобровольном порядке, а также о психиатрическом освидетельствовании гражданина в недобровольном порядке.

Минюстом России проект поправок Правительства Российской Федерации к проекту федерального закона N 383208-7 направлен в Правительство Российской Федерации 9 июля 2018 г.

17.

Постановление от 16 июля 2015 г. по делу "Назаренко против Российской Федерации" (Nazarenko v. Russia), жалоба N 39438/13.

Европейский Суд установил нарушение российскими властями статьи 8 Конвенции в связи с несоблюдением права Назаренко А.С. на уважение семейной жизни, выразившимся в необеспечении возможности сохранения семейных связей между малолетней А. и заявителем после лишения его прав отцовства со ссылкой на то, что он не являлся биологическим отцом ребенка.

Европейским Судом отмечено, что нормы действующего российского законодательства не предоставляли Назаренко А.С. возможности подачи иска об определении места жительства ребенка с ним и лишении матери ребенка родительских прав, поскольку он не являлся биологическим отцом ребенка и не обладал в связи с этим необходимым правовым статусом, что нашло отражение в решениях национальных судов, которыми производство по соответствующему иску заявителя было прекращено.

Отмечено также, что после лишения судом прав отцовства заявитель был автоматически полностью исключен из жизни малолетней А., в то время как он продолжительное время занимался ее воспитанием как своей собственной дочери и их взаимоотношения по смыслу Конвенции являлись семейной жизнью.

При этом, как указано, не было представлено никаких надлежащих свидетельств того, что данная мера была пропорциональной и необходимой для наилучшего соблюдения интересов ребенка.

Обращено внимание на негибкость законодательства Российской Федерации, которое в отличие от законодательств других государств - участников Конвенции содержит исчерпывающий перечень лиц, наделенных правом поддерживать контакт с ребенком без каких-либо исключений, связанных с разнообразием семейных ситуаций и интересами ребенка.

В результате, как отмечено, такие лица, как заявитель, которые не приходятся ребенку родственниками, но заботились о нем в течение продолжительного периода времени и установили с ним тесные личные связи, не могут получить право на общение с ним

после вынесения постановления от 16 июля 2015 г. по делу "Назаренко против Российской Федерации" (Nazarenko v. Russia), жалоба N 39438/13, Верховным Судом Российской Федерации, Генеральной прокуратурой Российской Федерации, Минобрнауки России и Минюстом России проработан вопрос о необходимости внесения дополнительных изменений в законодательство Российской Федерации в соответствии с выводами Европейского Суда.

В настоящее время Минпросвещения России организована разработка законопроекта в целях реализации названного постановления Европейского Суда.

В настоящее время законопроекты согласованы без замечаний Минфином России, Минтрудом России, Институтом законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации, дорабатываются с учетом позиции Верховного Суда Российской Федерации. Позиция Верховного Суда Российской Федерации заключается в том, что ребенок ввиду его физической и умственной незрелости нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту.

Принимая во внимание уязвимость ребенка в силу его возрастной незрелости, Верховный Суд Российской Федерации полагает, что право лица на общение с ребенком, не состоящим с ним в родственной связи, должно быть обусловлено комплексом условий, имеющих значение для установления такого права и наилучшего соблюдения интересов ребенка

18.

Постановление от 19 ноября 2015 г. по делу "Михайлова против Российской Федерации" (Mikhailova v. Russia), жалоба N 46998/08.

Европейский Суд установил нарушение российскими властями пункта 1 и подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции в связи с отказом в предоставлении Михайловой В.Н. бесплатной юридической помощи при рассмотрении судами первой и апелляционной инстанции г. Санкт-Петербурга дела о совершении заявительницей административных правонарушений.

Принято во внимание, что заявительница привлечена к административной ответственности по части 1 статьи 19.3 (неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции) и части 2 статьи 20.2 (организация либо проведение публичного мероприятия без подачи в установленном порядке уведомления о проведении публичного мероприятия) Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и что данный кодекс не предусматривает обеспечение бесплатной юридической помощью лиц по делам об административных правонарушениях.

Вместе с тем сочтено, что фактически имело место обвинение заявительницы в совершении уголовного деяния по смыслу Конвенции, исходя из его характера, а также характера и степени суровости возможного наказания.

Соответственно, как отмечено, в отношении заявительницы должны были быть соблюдены гарантии, предусмотренные пунктами 2 и 3 статьи 6 и статьей 7 Конвенции, в том числе право на предоставление бесплатной помощи защитника при недостаточности средств или в интересах правосудия, которое согласно Конвенции является одной из основ справедливого правосудия.

Сочтено также, что необходимость в предоставлении бесплатной помощи защитника Михайловой В.Н. обосновывалась также исходя из личной ситуации заявительницы, поскольку характер предъявленных ей обвинений требовал специальной подготовки в области юриспруденции, которой она не обладала, а также в силу того, что заявительница не имела возможности самостоятельно оплатить услуги адвоката.

в рамках исполнения постановления от 19 ноября 2015 г. по делу "Михайлова против Российской Федерации" (Mikhailova v. Russia), жалоба N 46998/08, необходима дополнительная проработка компетентными государственными органами вопроса о внесении с учетом выводов Европейского Суда изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях и Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 324-ФЗ "О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации", предусматривающих возможность предоставления бесплатной юридической помощи лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, с учетом всех фактических обстоятельств и правовых признаков (в том числе характера деяния, в котором обвиняется лицо, характера и степени суровости возможного наказания, имущественного положения лица и интересов правосудия)

организовать дополнительную проработку Минюстом России, МВД России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации вопроса о внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях и Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 324-ФЗ "О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации" в части установления возможности предоставления бесплатной юридической помощи лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, в случаях, когда обусловленная привлечением к такой ответственности степень реального вторжения в конституционные права и свободы данного лица сопоставима с мерами уголовно-правового воздействия (исходя в том числе из характера деяния, в котором обвиняется привлекаемое к административной ответственности лицо, характера и степени суровости возможного наказания, имущественного положения лица и интересов правосудия)

Акцентировано внимание на том, что в целях соблюдения требований статьи 6 Конвенции в процессе по делам об административных правонарушениях при рассмотрении вопроса о предоставлении лицу юридической помощи в каждом случае должна проводиться оценка всех фактических обстоятельств и правовых признаков (в том числе характера деяния, в котором обвиняется лицо, характера и степени суровости возможного наказания, имущественного положения лица и интересов правосудия).

Однако, как отмечено, российское законодательство не предусматривает возможности такой оценки.

Отмечено также, что Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 5 февраля 2015 г. N 236-О по жалобе Михайловой В.Н. указал на право федерального законодателя конкретизировать в российском законодательстве условия обеспечения юридической помощью лиц, в отношении которых ведется производство по делу об административном правонарушении, в том числе посредством определения для отдельных категорий административных дел критериев необходимости предоставления соответствующей помощи

19.

Постановление от 4 декабря 2015 г. по делу "Роман Захаров против Российской Федерации" (Roman Zakharov v. Russia), жалоба N 47143/06.

В 2017 году вынесены постановления от 7 ноября 2017 г. по делу "Зубков и другие против Российской Федерации" (Zubkov and Others v. Russia), жалобы N 29431/05, N 7070/06, N 5402/07;

от 7 ноября 2017 г. по делу "Ахлюстин против Российской Федерации" (Akhlyustin v. Russia), жалоба N 21200/05;

от 7 ноября 2017 г. по делу "Константин Москалев против Российской Федерации" (Konstantin Moskalev v. Russia), жалоба N 59589/10;

от 7 ноября 2017 г. по делу "Дудченко против Российской Федерации" (Dudchenko v. Russia), жалоба N 37717/05;

от 7 ноября 2017 г. по делу "Москалев против Российской Федерации" (Moskalev v. Russia), жалоба N 44045/05.

Европейским Судом установлено нарушение российскими властями статьи 8 Конвенции в связи с тем, что российское законодательство не отвечает критериям "качества закона" и "не способно ограничить" применение негласных методов наблюдения (прослушивания телефонных переговоров) только теми случаями, когда это "необходимо в демократическом обществе".

Европейский Суд согласился, что прослушивание мобильных телефонов преследует законные цели - предотвращение преступлений и защиту национальной безопасности, общественного порядка и экономического благосостояния страны.

При этом принято во внимание, что российское законодательство содержит ряд гарантий против злоупотреблений, однако эти гарантии сочтены недостаточными.

в связи с постановлением от 4 декабря 2015 г. по делу "Роман Захаров против Российской Федерации" (Roman Zakharov v. Russia), жалоба N 47143/06, компетентными органами проработан вопрос о необходимости внесения изменений в законодательство и правоприменительную практику и признано нецелесообразным внесение соответствующих изменений, в том числе по вопросу функционирования системы технических средств по обеспечению функций оперативно-розыскных мероприятий с учетом следующих принятых и запланированных мер.

После событий, ставших предметом рассмотрения Европейского Суда, принят ряд актов Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации, в которых содержатся важные правовые позиции относительно соблюдения конституционных и конвенционных прав граждан при проведении негласных оперативно-розыскных мероприятий, в том числе прослушивания телефонных переговоров.

В постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 9 июня 2011 г. N 12-П прямо указано, что органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, запрашивая разрешение на проведение негласных оперативно-розыскных мероприятий, должны предоставить суду надлежащие обоснования и материалы и опираться не только на предположения о наличии признаков противоправного деяния, но и на конкретные фактические обстоятельства, подтверждающие обоснованность таких предположений.

Отмечено, что хотя злоупотребления возможны при любой системе организации негласных наблюдений, их вероятность особенно высока в такой системе, где правоохранительные органы с помощью технических средств имеют прямой доступ ко всем мобильным телефонным переговорам, как это имеет место в России. Установлено, что российское законодательство не предоставляет адекватных и эффективных правовых гарантий от возможных нарушений.

В частности, отмечено, что оно недостаточно четко определяет ситуации, в которых правоохранительные органы имеют право проводить негласные оперативно-розыскные мероприятия (в том числе прослушивание телефонных переговоров), и ситуации, в которых данные мероприятия должны быть прекращены, а собранные данные - уничтожены. Отмечено также, что процедура выдачи разрешений на прослушивание телефонных переговоров не предоставляет достаточных гарантий того, что оно проводится только тогда, когда это оправданно и необходимо.

Сочтено, что надзор за законностью проведения негласных оперативно-розыскных мероприятий неэффективен и что отсутствуют надлежащие средства обжалования санкций на проведение таких мероприятий.

Обращено внимание, что эффективность имеющихся в Российской Федерации средств правовой защиты подрывается тем, что они доступны только тем лицам, которые могут представить доказательства прослушивания их телефонных переговоров, однако получить такие доказательства практически невозможно в отсутствие системы уведомления о прослушивании телефонных переговоров или возможности запросить информацию о прослушивании

При этом, поскольку рассмотрение судом вопроса о проведении оперативно-розыскных мероприятий до начала производства по уголовному делу непосредственно связано с возможными ограничениями конституционных прав и представляет собой одну из форм предварительного судебного контроля, изменение ее параметров должно осуществляться не произвольно, а с соблюдением общих принципов, регулирующих судебную деятельность, а также фундаментальных процессуальных гарантий прав лиц, в отношении которых намечается проведение оперативно-розыскных мероприятий. Аналогичные разъяснения даны Конституционным Судом Российской Федерации в определениях от 22 января 2014 г. N 114-О, от 28 января 2016 г. N 86-О.

Указанные правовые позиции, с учетом ранее данных разъяснений в определениях от 24 января 2006 г. N 27-О, от 8 февраля 2007 г. N 1-О и др., ориентируют на то, что сфера предварительного судебного контроля за прослушиванием телефонных переговоров позволяет суду проверять как наличие разумных подозрений, так и действительную необходимость и соразмерность предполагаемого ограничения права.

Требования к содержанию ходатайств о проведении оперативно-розыскных мероприятий или постановлению судьи детально изложены в подготовленном Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации Обзоре от 5 июня 2014 г. N 9/5829дсп "О рассмотрении судами материалов об ограничении конституционных прав граждан при проведении оперативно-розыскных мероприятий".

В определении от 28 марта 2017 г. N 568-О Конституционным Судом Российской Федерации указано, что проведение без предварительного судебного решения (на основании части 3 статьи 8 Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" в случаях, не терпящих отлагательств (далее - "срочная процедура") оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционное право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, предполагает не только обязательное уведомление об этом суда, но и разрешение судом вопроса об обоснованности ограничения прав граждан при их проведении. При этом на суд возложен и последующий контроль за действиями и решениями органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, если эти действия и решения привели к нарушению прав и свобод лиц, в отношении которых проводились оперативно-розыскные мероприятия в рамках "срочной процедуры", а потому вопрос о законности и обоснованности соответствующих мероприятий может быть разрешен судом в рамках производства по уголовному делу. Содержание судебного контроля за законностью "срочной процедуры" определено в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 1 июня 2017 г. N 19 "О практике рассмотрения судами ходатайств о производстве следственных действий, связанных с ограничением конституционных прав граждан (статья 165 УПК РФ)" применительно к аналогичной "срочной процедуре", применяемой в процессе предварительного расследования.

Данное разъяснение применимо и к судебному контролю за законностью соответствующей процедуры при прослушивании телефонных переговоров в процессе оперативно-розыскной деятельности, поскольку, как отмечено Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 9 июня 2011 г. N 12-П, общность публично-правовых отношений по поводу проверки информации о подготавливаемом, совершенном или совершаемом преступлении, которые подпадают под действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" предполагает и общность процедур судебного контроля за действиями органов, осуществляющих такую проверку.

В определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2012 г. N 2046-О, от 28 января 2016 г. N 86-О обращено внимание на необходимость прекращения оперативно-розыскных мероприятий, в том числе прослушивания телефонных переговоров, в случаях, когда необходимость в них отпадает, что позволяет проверяемому лицу истребовать сведения о полученной о нем информации, а в случае отказа - обжаловать его в суд.

Указано также, что полученные в ходе соответствующих оперативно-розыскных мероприятий уничтожаются с составлением соответствующего протокола.

В определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 8 февраля 2007 г. N 1-О, от 25 февраля 2013 г. N 207-О указано, что гражданин, которому стало известно проведении в отношении него оперативно-розыскных мероприятий, которые, по его мнению, ущемляют его права и законные интересы, нарушают вправе обратиться в суд за их защитой.

При этом по просьбе лица судом могут быть истребованы у органа, инициировавшего и проводившего оперативно-розыскные мероприятия, материалы, необходимые для оценки их законности и обоснованности, и предоставлена лицу возможность ознакомиться с ними (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 января 2006 г. N 27-О, от 22 ноября 2012 г. N 2046-О, от 22 декабря 2015 г. N 2898-О, от 28 марта 2017 г. N 569-О).

Правовые позиции, изложенные в постановлении от 4 декабря 2015 г. по делу "Роман Захаров против Российской Федерации" (Roman Zakharov v. Russia), жалоба N 47143/06, включены в Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2016), утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 19 октября 2016 г.

В 2017 году в Верховном Суде Российской Федерации подготовлено обобщение правовых позиций межгосударственных органов по защите прав и свобод человека, а также позиций, выработанных в рамках специальных процедур Совета ООН по правам человека по теме "Защита права лица на беспрепятственное пользование имуществом, права лица на уважение частной (личной), семейной жизни и жилища, в том числе в аспекте обеспечения тайны переписки, телефонных и иных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также права лица не подвергаться дискриминации в рамках уголовного судопроизводства".

Меры, предпринятые Верховным Судом Российской Федерации, как ожидается, поспособствуют совершенствованию судебной практики при рассмотрении ходатайств о санкционировании негласных оперативно-розыскных мероприятий, уведомлений проведении таких мероприятий в неотложном порядке, а также жалоб на соответствующие постановления.

Кроме того, в соответствии с пунктами 20, 21 плана законопроектной деятельности Правительства Российской Федерации на 2018 год, утвержденного распоряжением Правительства Российской Федерации от 23 декабря 2017 г. N 2925-р, Минюстом России совместно с компетентными государственными органами разрабатываются проекты федеральных законов "О внесении изменений в статью 9 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" (в части совершенствования гарантий прав и свобод человека при санкционировании проведения и обжаловании оперативно-розыскных мероприятий) и "О внесении изменений в Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации (в части урегулирования порядка судебного рассмотрения материалов об ограничении конституционных прав граждан при проведении оперативно-розыскных мероприятий)

20.

Постановление от 15 марта 2016 г. по делу "Новрук и другие против Российской Федерации" (Novruk and Others v. Russia), жалобы N 31039/11, N 48511/11, N 76810/12, N 14618/13, N 13817/14.

Европейским Судом установлено нарушение российскими властями статьи 8 во взаимосвязи со статьей 14 Конвенции в связи с несоблюдением права ряда заявителей, имеющих ВИЧ-положительный статус, на уважение частной и семейной жизни ввиду принятия в отношении них решений о нежелательности пребывания и об отказе в выдаче разрешений на временное проживание на территории Российской Федерации.

Сочтено, что каждый из названных заявителей имел прочные семейные узы (находился в зарегистрированном или фактическом браке либо имел на территории Российской Федерации близких родственников и устоявшиеся социальные связи) и что единственной причиной принятых в отношении них решений, в том числе судебных, явилось наличие ВИЧ-положительного статуса.

Обращено внимание, что хотя статья 8 Конвенции не предусматривает безусловного права граждан на проживание в той или иной стране, государство тем не менее должно осуществлять свою иммиграционную политику, не нарушая прав иностранных граждан, в том числе права на уважение частной или семейной жизни и права не подвергаться дискриминации.

В настоящее время Российская Федерация, как отмечено, остается единственным государством - членом Совета Европы и одним из шестнадцати государств в мире, которые выдворяют и депортируют иностранных граждан исходя из их положительного ВИЧ-статуса.

Приняты во внимание доводы российских властей относительно необходимости защиты здоровья населения, но указано, что присутствие ВИЧ-положительного лица в стране в течение короткого или длительного периода времени само по себе не представляет угрозы для здоровья населения (в отличие от острозаразных заболеваний, передающихся воздушно-капельным путем), поскольку ВИЧ передается не случайно, а только вследствие конкретного поведения, и данное поведение должно быть предметом оценки властей.

в связи с постановлением Европейского Суда от 15 марта 2016 г. по делу "Новрук и другие против Российской Федерации" (Novruk and Others v. Russia), жалобы N 31039/11, N 48511/11, N 76810/12, N 14618/13, N 13817/14, и принятием Федерального закона от 29 июля 2017 г. N 270-ФЗ "О внесении изменения в статью 25.10 Федерального закона "О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию", постановления Правительства Российской Федерации от 5 мая 2018 г. N 551 "О порядке принятия, приостановления действия и отмены решения о нежелательности пребывания (проживания) иностранного гражданина или лица без гражданства в Российской Федерации, принятого в связи с наличием обстоятельств, создающих реальную угрозу здоровью населения" нуждается в дополнительной проработке компетентными органами вопрос о порядке отмены принятых до вступления в силу Федерального закона от 30 декабря 2015 г. N 438-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части права иностранных граждан и лиц без гражданства, страдающих заболеванием, вызываемым вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекцией), на пребывание и проживание в Российской Федерации" и оставшихся в настоящее время неисполненными решений о нежелательности пребывания, отказе в предоставлении вида на жительство или депортации в отношении иностранных граждан и лиц без гражданства, страдающих заболеванием, вызываемым вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекцией), которые были приняты по мотиву ВИЧ-положительного статуса указанных лиц (путем судебного пересмотра либо возложения обязанности по отмене соответствующих решений на органы, которые в настоящее время наделены компетенцией по их принятию)

организовать дополнительную проработку Роспотребнадзором, МВД России, Минюстом России, Минздравом России, ФМБА во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации и вопроса о необходимости распространения сферы действия норм Федерального закона от 30 декабря 2015 г. N 438-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части права иностранных граждан и лиц без гражданства, страдающих заболеванием, вызываемым вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекцией), на пребывание и проживание в Российской Федерации" на лиц, в отношении которых решения о нежелательности пребывания, отказе в предоставлении вида на жительство или депортации по мотиву их ВИЧ-положительного статуса были приняты до вступления в силу Федерального закона от 30 декабря 2015 г. N 438-ФЗ и остались неисполненными, с введением нормы о том, что соответствующие решения могут быть отменены судом или уполномоченным федеральным органом исполнительной власти по заявлению лиц, в отношении которых они были вынесены

Выражена также озабоченность тем, что в Российской Федерации в последние годы выявлено значительное число мигрантов, страдающих аналогичными инфекционными заболеваниями, и что действия российских властей, основанные на действующем российском законодательстве, представляют собой структурную проблему, которая может привести к появлению дальнейших аналогичных жалоб.

Принято во внимание вынесение Конституционным Судом Российской Федерации ряда решений (Постановление от 12 марта 2015 г. N 4-П, определения от 12 мая 2006 г. N 155-О, от 4 июня 2013 г. N 902-О), которыми разъяснено, что компетентным государственным органам необходимо учитывать индивидуальную ситуацию ВИЧ-инфицированного иностранного гражданина, а не только наличие у него данного заболевания, но отмечено, что исходя из практики Европейского Суда суды и иные компетентные государственные органы не всегда учитывают данные разъяснения.

Положительно отмечен Федеральный закон от 30 декабря 2015 г. N 438-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части права иностранных граждан и лиц без гражданства, страдающих заболеванием, вызываемым вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекцией), на пребывание и проживание в Российской Федерации".

Однако выражена озабоченность тем, что его положения не распространяются на ситуации, когда иностранные граждане и (или) лица без гражданства с ВИЧ-положительным статусом не имеют супругов, детей или родителей - граждан Российской Федерации, но имеют других российских граждан, с которыми у них сложились фактические тесные семейные и социальные связи (особенно применительно к случаям, когда подобные связи отсутствуют на территории другого государства). Кроме того, как отмечено, остается неясной ситуация, связанная с порядком урегулирования миграционного статуса лиц рассматриваемой категории, в отношении которых решения о нежелательности пребывания были вынесены до внесения изменений указанным Федеральным законом от 30 декабря 2015 г. N 438-ФЗ

21.

Постановление от 23 марта 2016 г. по делу "Блохин против Российской Федерации" (Blokhin V. Russia), жалоба N 47152/06.

Европейским Судом установлено нарушение российскими властями пункта 1 и пункта 3 (подпункты c и d) статьи 6, пункта 1 статьи 5, статьи 3 Конвенции в связи с нарушением справедливости процесса в отношении несовершеннолетнего Блохина И.Б. при проведении проверки по сообщению о совершении им преступления и рассмотрении судом вопроса о его помещении в Центр временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей (далее - ЦВСНП), незаконным содержанием заявителя и необеспечением ему надлежащей медицинской помощи в названном учреждении.

Отмечено, что при проведении проверки по сообщению о совершении Блохиным И.Б. преступления заявителю не были обеспечены необходимые гарантии (о факте его задержания не был своевременно уведомлен опекун, заявителю не сообщено о причинах его задержания и доставления в Советское РУВД г. Новосибирска, не разъяснены права на осуществление звонка лицу, которому он доверяет, на помощь адвоката, законного представителя, не предоставлена какая-либо юридическая помощь, в том числе в ходе опроса, по результатам которого были получены признательные объяснения заявителя).

При рассмотрении судом представления начальника отдела милиции о направлении Блохина И.Б. в ЦВСНП, как отмечено, также был допущен ряд нарушений.

Сочтено, что помещение заявителя в ЦВСНП приравнивается к лишению свободы в значении статьи 5 Конвенции, поскольку данное учреждение является закрытым и охраняемым с круглосуточным надзором за содержащимися в нем лицами и установленным дисциплинарным режимом.

В этом контексте отклонены доводы властей о том, что помещение Блохина И.Б. в ЦВСНП было осуществлено в целях "воспитательного надзора".

в связи с постановлением от 23 марта 2016 г. по делу "Блохин против Российской Федерации" (Blokhin v. Russia), жалоба N 47152/06, организована проработка вопроса о необходимости внесения с учетом выводов Европейского Суда изменений в законодательство Российской Федерации (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон от 24 июня 1999 г. N 120-ФЗ "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних") и правоприменительную практику в части усиления процессуальных гарантий для лиц, которые не достигли возраста уголовной ответственности и в отношении которых:

осуществляются проверки и задержания в связи с сообщением о совершении ими преступлений;

принимаются решения о помещении их в ЦВСНП и специальные учебно-воспитательные учреждения открытого и закрытого типов.

С учетом имеющихся различных позиций компетентных органов вопрос внесения изменений в законодательство Российской Федерации в связи с правовыми позициями Европейского Суда нуждается в дополнительной проработке

организовать дополнительную проработку Минюстом России, МВД России, Минпросвещения России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации вопроса о необходимости внесения изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации, Федеральный закон от 24 июня 1999 г. N 120-ФЗ "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних" в части закрепления дополнительных процессуальных гарантий (по крайней мере, в том объеме, который предусмотрен для несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых) для лиц, которые не достигли возраста уголовной ответственности и в отношении которых:

осуществляются проверки и задержания в связи с сообщением о совершении ими преступлений;

принимаются решения о помещении их в ЦВСНП и специальные учебно-воспитательные учреждения открытого и закрытого типа (не в связи с избранием меры пресечения в рамках расследования уголовного дела, а по другим основаниям)

Обращено внимание, что данные учреждения по смыслу национального законодательства предназначены для краткосрочного (до 30 суток) содержания несовершеннолетних на период до установления их личности и места проживания или подготовки перевода в закрытое образовательное учреждение, но ни одно из этих оснований не относится к ситуации заявителя, а сам ЦВСНП (исходя из оснащения, оборудования и организации работы) не является учреждением, предназначенным для целей воспитательного надзора.

Национальный суд, как отмечено, в обоснование законности помещения Блохина И.Б. в ЦВСНП ссылался на "коррекцию его поведения", что не является основанием для лишения свободы по смыслу статьи 5 Конвенции.

Поскольку помещение Блохина И.Б. в ЦВСНП приравнено к лишению свободы, при рассмотрении данного вопроса в суде, как отмечено, заявителю должны были быть предоставлены необходимые процессуальные гарантии, однако этого не было обеспечено (в судебном заседании отсутствовали предполагаемый потерпевший С. и его мать, и, соответственно, заявитель был лишен возможности задать им вопросы, при этом были использованы признательные объяснения Блохина И.Б., полученные в отделении милиции также в отсутствие необходимых процессуальных гарантий).

Акцентировано внимание на том, что согласно российскому законодательству при помещении в ЦВСНП лиц, подозреваемых в совершении преступного деяния и не достигших возраста уголовной ответственности (как Блохин И.Б.), применяются не нормы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, а положения Федерального закона от 24 июня 1999 г. N 120-ФЗ "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних", который в значительной степени ограничивает набор процессуальных гарантий. Подчеркнуто, что стремление законодателя защитить детей не должно влечь за собой сокращение объема процессуальных гарантий, в том числе при применении мер, связанных с ограничением их прав по сравнению со взрослыми людьми

22.

Постановление от 20 сентября 2016 г. по делу "Карелин против Российской Федерации" (Karelin v. Russia), жалоба N 926/08.

Европейским Судом установлено нарушение российскими властями статьи 6 Конвенции в связи с несоблюдением при рассмотрении дела об административном правонарушении в отношении заявителя принципа беспристрастности суда ввиду отсутствия в процессе стороны обвинения как в первой, так и в апелляционной инстанции.

Европейским Судом принято во внимание, что сотрудником полиции был составлен протокол об административном правонарушении и что данный сотрудник полиции присутствовал в судебном заседании. Однако, как отмечено, данный протокол по смыслу пункта 1 и подпункта "а" пункта 3 статьи 6 Конвенции не является актом о "предъявлении обвинения", а рассматривается в качестве одного из доказательств.

Кроме того, сотрудник полиции, составивший протокол, не был в процессе официальной стороной по делу, он не мог посредством ходатайств повлиять на его рассмотрение и оспорить принятое решение.

Соответственно, он не мог являться и не являлся фактически стороной обвинения.

Отсутствие стороны в процессе, как отмечено, повлияло на соблюдение презумпции невиновности и нарушило принцип беспристрастности суда, который при таких обстоятельствах не имел другой альтернативы, кроме как взять на себя задачу предъявления обвинения и нести бремя его поддержки в ходе слушаний. Отмечено также, что одновременное выполнение роли обвинения и суда служит законным основанием для сомнений в беспристрастности такого суда.

Наряду с этим отклонены доводы российских властей о том, что присутствие стороны обвинения по делу заявителя было необязательным ввиду незначительности санкций, которые могли быть к нему применены.

В связи с этим указано, что необходимость соблюдения беспристрастности суда не должна ставиться в зависимость от строгости возможного наказания в отношении привлекаемого к ответственности лица. Обращено внимание, что данное нарушение проистекает из недостатков российского законодательства.

в связи с постановлением от 20 сентября 2016 г. по делу "Карелин против Российской Федерации" (Karelin v. Russia), жалоба N 926/08, нуждается в дополнительной проработке вопрос о создании механизма, который обеспечит достаточные гарантии беспристрастности судов, рассматривающих дела об административных правонарушениях, путем включения стороны обвинения (представителя прокуратуры или других государственных органов) в процессы с устными слушаниями или путем принятия иных надлежащих мер

организовать дополнительную проработку Минюстом России, МВД России, МЧС России, Минобороны России, ФССП России, ФСБ России, Минздравом России, Минприроды России, Министерством цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации, Минсельхозом России, Минтрансом России, Минтрудом России, ФНС России, ФТС России, Росреестром, Минэнерго России, Роспотребнадзором во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации основных подходов к решению вопроса о создании механизма, который обеспечит достаточные гарантии беспристрастности судов, рассматривающих дела об административных правонарушениях путем включения стороны обвинения (представителя прокуратуры или других государственных органов) в процессы с устными слушаниями или принятия иных надлежащих мер

Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, как отмечено, не предусматривает обязательного присутствия стороны обвинения в процессе по делу об административных правонарушениях.

При этом как первая, так и апелляционная инстанции по таким делам наделены широкими полномочиями по рассмотрению обстоятельств дела (в том числе по изменению квалификации деяния, истребованию по собственной инициативе дополнительных доказательств и документов, назначению экспертизы и т.д.).

Ввиду установления нарушения российскими властями статьи 6 Конвенции Европейский Суд счел необходимым указать властям на меры общего характера, необходимые для предотвращения в дальнейшем других аналогичных нарушений.

Европейский Суд, в частности, счел, что российские власти должны прежде всего путем законодательных и иных мер создать в своей правовой системе механизм, который обеспечит достаточные гарантии беспристрастности судов, рассматривающих дела об административных правонарушениях путем включения стороны обвинения (представителя прокуратуры или других государственных органов) в процессы с устными слушаниями или путем принятия иных надлежащих мер

23.

Постановление от 31 января 2017 г. по делу "Вахитов и другие против Российской Федерации" (Vakhitov and Others v. Russia), жалобы N 18232/11, 42945/11 и 31596/14.

Европейским Судом установлено нарушение российским властями пункта 3 статьи 5 Конвенции в связи с тем, что заявители, в отношении которых были вынесены судебные постановления о заключении под стражу в их отсутствие (в связи с уклонением от явки в суд или объявлением в международный розыск), были доставлены в суд и смогли предоставить ему свою позицию относительно применения данной меры пресечения только спустя 41, 39 и 55 дней соответственно после фактического задержания.

Отмечено, что пункт 3 статьи 5 Конвенции содержит процессуальное требование о том, чтобы орган или должностное лицо, применяющее меру пресечения в виде заключения под стражу, опросили лицо, в отношении которого рассматривается вопрос о применении данной меры.

Указано, что это требование применяется и в ситуации, когда лицо, скрывающееся от следствия и суда, впоследствии было задержано на основании законного постановления о заключении под стражу, вынесенного судом заочно.

При этом, как отмечено, задержанное на основании такого постановления лицо подлежит незамедлительному доставлению в суд и это требование не имеет каких-либо исключений, в том числе по причине наличия ранее вынесенного заочного судебного постановления о заключении под стражу.

Данные позиции Европейского Суда корреспондируют правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации, изложенным в Постановлении от 22 марта 2005 г. N 4-П, определении от 18 января 2005 г. N 26-О, о том, что в соответствии с Конституцией Российской Федерации суд обязан обеспечить справедливую процедуру принятия всех решений по рассматриваемому делу с предоставлением реальной возможности лицу довести до сведения суда свою позицию относительно всех аспектов соответствующего дела

в связи с постановлением от 31 января 2017 г. по делу "Вахитов и другие против Российской Федерации" (Vakhitov and Others v. Russia), жалобы N 18232/11, 42945/11 и 31596/14, нуждается в проработке вопрос о необходимости дополнения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации нормами о незамедлительном доставлении в суд задержанного лица, в отношении которого ранее было вынесено заочное судебное постановление о заключении под стражу в его отсутствие, для рассмотрения с его участием вопроса о применении данной меры пресечения

организовать проработку Минюстом России, МВД России, ФСБ России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации, Следственным комитетом Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации вопроса о дополнении Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (часть 5 статьи 108, часть 3 статьи 210, статья 247, глава 12 и др.) нормами о незамедлительном доставлении в суд задержанного лица, в отношении которого ранее было вынесено судебное постановление о заочном заключении под стражу в его отсутствие, для рассмотрения с его участием вопроса о применении данной меры пресечения

24.

Постановление от 14 февраля 2017 г. по делу "Алланазарова против Российской Федерации" (Allanazarova v. Russia), жалоба N 46721/15.

Европейским Судом установлено, что выдача заявительницы в Туркменистан для уголовного преследования (далее - экстрадиция) будет являться нарушением положений статьи 3 Конвенции (поскольку она может быть подвергнута жестокому обращению в данном государстве). Отдельно Европейский Суд рассмотрел вопрос об эффективности существующих в Российской Федерации средств правовой защиты таких лиц в виде предоставления статуса беженца и временного убежища.

Европейским Судом указано, что данные средства не могут рассматриваться в качестве эффективных по смыслу Конвенции, поскольку российское законодательство не предусматривает "автоматическое" приостановление исполнения решения о выдаче в случае подачи заявления о предоставлении статуса беженца или временного убежища.

В данном контексте приняты во внимание разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 14 июня 2012 г. N 11 "О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания" о том, что выдача лица недопустима до принятия решения по его заявлению о предоставлении статуса беженца или временного убежища и (или) по жалобе на отказ в удовлетворении соответствующих заявлений.

Вместе с тем, обращено внимание, что названные разъяснения базируются только на нормах международного права.

Между тем, как отмечено, средство правовой защиты от экстрадиции, нарушающей конвенционные требования, признается эффективным по смыслу статьи 13 Конвенции, если "отлагательный эффект" имеет явное и однозначное выражение в нормах национального законодательства.

в связи с постановлением от 14 февраля 2017 г. по делу "Алланазарова против Российской Федерации" (Allanazarova v. Russia), жалоба N 46721/15, нуждается в проработке компетентными государственными органами вопрос о недостатках действующего правового регулирования

организовать проработку Минюстом России, МВД России, ФССП России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации вопроса о необходимости внесения изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, в федеральные законы от 19 февраля 1993 г. N 4528-I "О беженцах", от 25 июля 2002 г. N 115-ФЗ "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" в том числе в части:

закрепления положений, прямо предусматривающих автоматическое приостановление исполнения решений об экстрадиции, депортации или административном выдворении лица, подавшего заявление о предоставлении временного убежища или статуса беженца до принятия решения по данному заявлению, а в случае обжалования такого решения - до принятия судом окончательного решения по соответствующей жалобе;

расширения предусмотренного статьей 1 Федерального закона от 19 февраля 1993 г. N 4528-I "О беженцах" понятия "беженец" в целях создания возможности предоставления статуса беженца лицу, которое опасается возвращения в страну своей гражданской принадлежности в силу реального риска быть подвергнутым пыткам или иному жестокому обращению

Кроме того, указано, что при рассмотрении заявлений о предоставлении статуса беженца миграционные органы исходили из узкого толкования подпункта 1 части 1 статьи 1 Федерального закона от 19 февраля 1993 г. N 4528-I "О беженцах" (возможности преследования по признаку расы, вероисповедания, гражданства, национальности, принадлежности к определенной социальной группе или политических убеждений) и, таким образом, заявления, содержащие жалобы на риск жестокого обращения по иным основаниям (как это имело место в деле заявительницы), остались вне тщательного рассмотрения миграционных органов, а впоследствии - и национальных судов