Споры, возникающие из обязательственных отношений

37. Заключение договора об оказании услуг связи с отдельным абонентом, являющимся собственником помещения в многоквартирном доме, не может выступать самостоятельным правовым основанием для пользования лицом, оказывающим такие услуги, общим имуществом многоквартирного дома и освобождать его от внесения платы за такое пользование.

Управляющая компания является управляющей организацией в отношении ряда многоквартирных жилых домов (далее - МКД). Общими собраниями собственников помещений МКД приняты решения об установлении для организаций, использующих часть общего имущества МКД в подъездах, на техническом этаже, техническом подполье в целях размещения оборудования связи, а также телекоммуникационных антивандальных шкафов широкополосного доступа, предназначенного для оказания услуг связи (телефония, телематические услуги, Интернет и др.), в частности для общества, платы за пользование общим имуществом. При этом собственники помещений наделили управляющую компанию правом на представление их интересов во всех судебных органах, заключение соответствующих договоров и сбор денежных средств.

Обществом (оператор связи) и собственниками, пользователями помещений МКД заключено более 20 000 договоров о предоставлении услуг в сети кабельного телевидения, договоров на оказание телематических услуг связи и услуг связи по передаче данных. Для оказания услуг обществом с использованием общего имущества МКД (ограждающих конструкций (фасада), подъездов, технических этажей, технических подпольев, иных помещений общего имущества) размещено соответствующее техническое оборудование.

В целях урегулирования отношений, связанных с использованием общего имущества МКД, управляющая компания направила обществу для подписания проект договора на пользование участком ограждающей конструкции МКД, по условиям которого управляющая компания обязалась предоставить пользователю возможность на возмездной основе разместить волоконно-оптический кабель и коммутационное оборудование на участках ограждающих конструкций кровли и технических этажей МКД. Общество от подписания указанного договора отказалось, сославшись на отсутствие оснований для его заключения.

Управляющая компания, указывая на то, что общество неправомерно пользуется общим имуществом МКД посредством размещения на нем принадлежащего ему оборудования для оказания услуг, не производя при этом оплату за пользование общим имуществом, обратилась в арбитражный суд с иском о взыскании с общества неосновательного обогащения.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, в удовлетворении иска отказано.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

В соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 4 ЖК РФ отношения, связанные с пользованием общим имуществом собственников помещений многоквартирных домов, регулируются жилищным законодательством.

Согласно ч. 1 ст. 36 ЖК РФ собственникам помещений в многоквартирном доме принадлежит на праве общей долевой собственности общее имущество в многоквартирном доме, перечисленное в данной норме, то есть имущество, предназначенное исключительно для обслуживания более одного помещения в данном доме. В частности, пп. 1 и 3 ч. 1 указанной статьи предусмотрено, что собственникам помещений в многоквартирном доме принадлежат на праве общей долевой собственности помещения в данном доме, не являющиеся частями квартир и предназначенные для обслуживания более одного помещения в данном доме, в том числе межквартирные лестничные площадки, лестницы, лифты, лифтовые и иные шахты, коридоры, технические этажи, чердаки, подвалы, в которых имеются инженерные коммуникации, иное обслуживающее более одного помещения в данном доме оборудование (технические подвалы), а также крыши, ограждающие несущие и ненесущие конструкции данного дома. Аналогичная норма содержится в п. 1 ст. 290 ГК РФ.

В силу подп. "а" п. 1 Правил содержания общего имущества в многоквартирном доме, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 13 августа 2006 г. N 491, состав общего имущества определяется собственниками помещений в многоквартирном доме.

В соответствии с ч. 2 ст. 36 ЖК РФ собственники помещений в многоквартирном доме владеют, пользуются и в установленных этим Кодексом и гражданским законодательством пределах распоряжаются общим имуществом в многоквартирном доме.

В силу ч. 4 ст. 36 и п. 3 ч. 2 ст. 44 ЖК РФ по решению собственников помещений в многоквартирном доме, принятому на общем собрании таких собственников, объекты общего имущества в многоквартирном доме могут быть переданы в пользование иным лицам в случае, если это не нарушает права и законные интересы граждан и юридических лиц.

Исходя из положений п. 1 ст. 1102 ГК РФ, неосновательное обогащение имеет место в случае приобретения или сбережения имущества в отсутствие на то правовых оснований.

Заключение договора об оказании услуг связи с отдельным абонентом, являющимся собственником помещения в МКД, не может выступать самостоятельным правовым основанием для пользования ответчиком общим имуществом МКД и освобождать его от внесения платы за такое пользование. Указанные договоры заключены в интересах конкретного собственника помещения МКД, тогда как при выполнении обязательств по этим договорам и предоставлении соответствующих услуг общество использует общее имущество, принадлежащее всем собственникам помещений в доме.

В этой связи условия договоров о том, что абонент предоставляет оператору на безвозмездной основе право на размещение оборудования на конструкциях и элементах здания и в помещениях, являющихся общим имуществом, не могут являться основанием для пользования ответчиком таким имуществом, так как, в силу ст. 307 и 308 ГК РФ, договор регулирует отношения исключительно этого абонента и оператора связи, при этом абонент, являющийся собственником помещения, не может единолично в отсутствие решения общего собрания решать вопросы, связанные с предоставлением другим лицам права пользования общим имуществом МКД.

Исходя из изложенных выше норм, размещение технического оборудования с использованием общего имущества МКД (то есть использование такого общего имущества) может осуществляться на основании решения общего собрания собственников помещений и, если общим собранием не установлено иное, с предоставлением пользователем соразмерной компенсации за такое использование.

Определение N 304-ЭС17-10944

38. Поскольку трехсторонним соглашением между заказчиком, генеральным подрядчиком и субподрядчиком было установлено право субподрядчика требовать оплаты выполненных работ от заказчика, однако не исключено аналогичное право в отношении генерального подрядчика, заказчик и генеральный подрядчик отвечают перед субподрядчиком за оплату выполненных работ солидарно.

Заказчиком и генеральным подрядчиком заключен договор подряда (далее - договор генерального подряда), в соответствии с условиями которого оплата выполненных работ могла быть произведена по поручению генерального подрядчика заказчиком не напрямую своему контрагенту по договору, а третьим лицам (субподрядчикам, поставщикам).

Впоследствии в один день были заключены договор субподряда генеральным подрядчиком и субподрядчиком (далее - договор субподряда), а также трехстороннее соглашение между заказчиком, генеральным подрядчиком и субподрядчиком (далее - трехстороннее соглашение).

Договор субподряда содержал условие, согласно которому исполнение обязательства генерального подрядчика по оплате работ субподрядчику может быть исполнено третьим лицом.

Трехстороннее соглашение содержало условия, согласно которым оплата работ осуществляется заказчиком напрямую в адрес субподрядчика, заказчик обязан уплатить субподрядчику неустойку в случае просрочки исполнения обязательства. Кроме того, трехстороннее соглашение предусматривало приоритет согласованных в нем условий по сравнению с условиями, содержащимися в договоре субподряда.

Ссылаясь на положения трехстороннего соглашения, субподрядчик обратился в арбитражный суд с иском к заказчику и генеральному подрядчику о солидарном взыскании оплаты выполненных работ.

Решением суда первой инстанции иск удовлетворен частично в отношении заказчика, в иске к генеральному подрядчику отказано.

Постановлением суда апелляционной инстанции, оставленным без изменения постановлением арбитражного суда округа, решение суда первой инстанции изменено, иск удовлетворен частично в отношении генерального подрядчика, в удовлетворении иска к заказчику отказано.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Из системного толкования п. 2 ст. 391 и п. 1 ст. 310 ГК РФ следует, что воля кредитора, направленная на отказ от требования и замену должника, должна быть выражена прямо и недвусмысленно. Между тем в материалах дела отсутствуют доказательства того, что субподрядчик выражал согласие на отказ от требования об оплате работ к генподрядчику. Указанное свидетельствует о том, что генподрядчик остается обязанным лицом по отношению к субподрядчику.

Как видно, положения ст. 313 ГК РФ (за исключением п. 6 по неденежному обязательству) не предусматривают наличие требования кредитора к третьему лицу. Права и обязанности сохраняются между кредитором и должником, но не третьим лицом.

В настоящем деле условия трехстороннего соглашения предусматривают ответственность заказчика перед субподрядчиком за просрочку в исполнении обязательства по оплате работ. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что заказчик обязан оплатить работы субподрядчику, а у субподрядчика имеется соответствующее право требования.

Опровергая данный вывод суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции и суд округа сослались на положения договоров генподряда и подряда, указав на то, что в них есть условия о переадресации исполнения и об исполнении обязательства третьим лицом (ст. 313 ГК РФ).

Между тем, по общему правилу, предусмотренному п. 3 ст. 308 ГК РФ, обязательство не создает прав и обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц).

Следовательно, в силу указанной нормы права субподрядчику в качестве возражения не может быть противопоставлена ссылка на договор, в котором он не участвовал (договор генподряда). Равным образом, заказчик не может ссылаться на положения договора, стороной которого он не является (договор субподряда).

Положения трехстороннего соглашения прямо устанавливают приоритет его условий над условиями названных договоров.

В данном случае субподрядчик обладает правом требования оплаты выполненных работ, как с заказчика, так и с генподрядчика.

В силу п. 1 ст. 322 ГК РФ солидарность обязательств может быть установлена по воле сторон (договором). При этом положения названной нормы не требуют прямого указания в договоре на то, что обязательства являются солидарными, солидарность обязательств двух лиц может вытекать и из иных обстоятельств дела.

Пункт 2 ст. 322 ГК РФ содержит презумпцию толкования соответствующих соглашений между предпринимателями, в соответствии с которым, если условиями обязательства не предусмотрено иное, обязанности нескольких должников по обязательству, связанному с предпринимательской деятельностью, равно как и требования нескольких кредиторов в таком обязательстве, являются солидарными.

Пунктом 1 ст. 323 ГК РФ предусмотрено, что при солидарной обязанности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга.

Таким образом, применительно к рассматриваемой фабуле спора, с учетом приведенных выше норм права, условий договоров и трехстороннего соглашения, при отсутствии прямого указания на освобождение генподрядчика от оплаты работ субподрядчика, а также наличия в соглашении положения об ответственности заказчика за просрочку в оплате работ, субподрядчик вправе требовать солидарного взыскания задолженности за выполненные по договору подряда работы с заказчика и генподрядчика.

Определение N 307-ЭС17-19861

39. Если результат выполненных подрядчиком работ находится у заказчика, у него отсутствуют какие-либо замечания по объему и качеству работ и их результат может им использоваться, нарушение подрядчиком установленного контрактом срока выполнения работ не может являться основанием для освобождения заказчика от оплаты работ.

Учреждение (заказчик) и общество (исполнитель) заключили государственный контракт на выполнение проектных работ для установки светофорных объектов. Контрактом предусмотрено, что работы выполняются в соответствии с календарным планом, представленным в техническом задании, в течение 100 календарных дней с момента подписания контракта. Контракт вступает в силу со дня его подписания сторонами и действует до 31 декабря 2014 г. Согласно контракту обязательства сторон, не исполненные до даты истечения срока действия контракта, прекращаются (за исключением предусмотренных контрактом гарантийных обязательств и обязательств заказчика по оплате товаров (работ, услуг), поставленных (выполненных, оказанных) в течение срока действия контракта).

Общество, ссылаясь на то, что выполнило работы по контракту и передало их результат учреждению, которое оплату работ не произвело, обратилось в арбитражный суд с иском о взыскании оплаты.

Учреждение обратилось со встречным иском о взыскании неустойки за просрочку выполнения работ.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, в удовлетворении первоначального иска отказано, встречный иск удовлетворен частично. Суды исходили из следующего: в соответствии с контрактом истечение срока действия контракта влечет за собой прекращение обязательств сторон по нему; общество передало учреждению акт сдачи-приемки работ только 10 сентября 2015 г., то есть после истечения срока действия контракта; поскольку доказательств выполнения работ и передачи их результата учреждению до истечения срока действия контракта обществом не представлено, выполненные им работы оплате не подлежат.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила названные судебные акты и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в части первоначального иска по следующим основаниям.

Пункт 1 ст. 702 ГК РФ предусматривает, что по договору подряда одна сторона (подрядчик) обязуется выполнить по заданию другой стороны (заказчик) определенную работу и сдать ее результат заказчику, а заказчик обязуется принять результат работы и оплатить его.

В силу п. 1 ст. 763 ГК РФ подрядные строительные работы (ст. 740), проектные и изыскательские работы (ст. 758), предназначенные для удовлетворения государственных или муниципальных нужд, осуществляются на основе государственного или муниципального контракта на выполнение подрядных работ для государственных или муниципальных нужд. По государственному или муниципальному контракту на выполнение подрядных работ для государственных или муниципальных нужд подрядчик обязуется выполнить строительные, проектные и другие связанные со строительством и ремонтом объектов производственного и непроизводственного характера работы и передать их государственному или муниципальному заказчику, а государственный или муниципальный заказчик обязуется принять выполненные работы и оплатить их или обеспечить их оплату (п. 2 ст. 763 ГК РФ).

В соответствии с п. 1 ст. 708 ГК РФ в договоре подряда указываются начальный и конечный сроки выполнения работы. Если иное не установлено законом, иными правовыми актами или не предусмотрено договором, подрядчик несет ответственность за нарушение как начального и конечного, так и промежуточных сроков выполнения работы.

Согласно п. 3 ст. 425 ГК РФ законом или договором может быть предусмотрено, что окончание срока действия договора влечет прекращение обязательств сторон по договору.

Учреждение после истечения срока действия контракта не уведомило общество об отсутствии оснований для выполнения работ. Напротив, после окончания срока действия контракта заказчик направил исполнителю претензию, в которой уведомил последнего о невыполнении работ по контракту в установленный срок, предупредив, что в случае непредставления результата работ в кратчайший срок с момента получения претензии будет вынужден в одностороннем порядке расторгнуть контракт, а также потребовал уплатить неустойку. Из встречного иска и пояснений представителей учреждения, данных в судебном заседании, следует, что указанная неустойка начислена за период с 26 декабря 2014 г. по 2 июля 2015 г. Вместе с тем в случае, если контракт прекратил свое действие 31 декабря 2014 г., у учреждения не имелось оснований для начисления неустойки после указанной даты (п. 3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 6 июня 2014 г. N 35 "О последствиях расторжения договора").

Такие действия заказчика не могут свидетельствовать о том, что он считал исполнение обязательств по контракту прекращенным. Указанные обстоятельства не исследованы и не оценены судами первой и апелляционной инстанций.

Общество приводило доводы о том, что результат выполненных работ учреждением не возвращен. Эти обстоятельства оставлены судами без внимания и оценки.

Также судам следовало учесть положения п. 4 ст. 753 ГК РФ и разъяснения, содержащиеся в п. 14 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24 января 2000 г. N 51 "Обзор практики разрешения споров по договору строительного подряда", согласно которым односторонний акт сдачи или приемки результата работ может быть признан судом недействительным лишь в случае, если мотивы отказа от подписания акта признаны им обоснованными. Заказчик вправе отказаться от приемки результата работ в случае обнаружения недостатков, которые исключают возможность его использования для указанной в договоре цели и не могут быть устранены подрядчиком или заказчиком. Судами не исследовался и не оценивался односторонний акт сдачи-приемки выполненных работ, не выяснялся вопрос о наличии у заказчика каких-либо замечаний по качеству и объему работ, указанных в акте, а также о том, использует ли заказчик результат работ и имеет ли он потребительскую ценность.

В то же время, в случае если результат выполненных обществом работ находится у учреждения, у него отсутствуют какие-либо замечания по объему и качеству работ и их результат может им использоваться, нарушение обществом установленного контрактом срока выполнения работ не может являться основанием для освобождения заказчика от оплаты работ.

Определение N 305-ЭС18-1392

40. Лицо, выдавшее сертификат соответствия товара в нарушение требований действующих нормативных правовых актов, обязано возместить убытки лицу, приобретшему данный товар, но не обладающему в отсутствие надлежащего сертификата возможностью использовать товар по назначению.

Предприниматель является собственником транспортного средства, приобретенного в результате уплаты выкупной стоимости по договору лизинга у лизинговой компании.

Впоследствии уполномоченный орган сообщил предпринимателю о прекращении регистрации транспортного средства по причине прекращения действия сертификата соответствия на это транспортное средство. Сертификат соответствия был выдан обществом.

Ссылаясь на данные обстоятельства, предприниматель обратился в арбитражный суд с иском к обществу о взыскании убытков.

Решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены.

Постановлением суда апелляционной инстанции, оставленным без изменения постановлением арбитражного суда округа, решение суда первой инстанции отменено, в удовлетворении иска отказано. Суды исходили из того, что общество не являлось стороной договора лизинга, не приобретало предмет лизинга для лизинговой компании и не заключало договор об осуществлении действий по сертификации в интересах предпринимателя. Суды пришли к выводу об отсутствии оснований для привлечения общества к ответственности за убытки предпринимателя.

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отменила постановления суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа и оставила в силе решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Положения законодательства о лизинге (ст. 22 Федерального закона от 29 октября 1998 г. N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)") возлагают на лизингополучателя, выбравшего предмет лизинга и продавца, риск невыполнения продавцом обязанностей по договору купли-продажи предмета лизинга. Как следствие, лизингополучатель с соответствующими требованиями, вытекающими из ненадлежащего исполнения продавцом обязательств по договору купли-продажи предмета лизинга, обращается к продавцу - в данном случае компании, ликвидированной к моменту получения предпринимателем уведомления о прекращении действия сертификата. Таким образом, право предъявления иска продавцу, вытекающее из договора поставки товара, который не соответствует заявленным продавцом характеристикам, предпринимателем утрачено в силу объективных причин.

Объективная невозможность реализации предусмотренных законодательством о лизинге механизмов восстановления нарушенного права покупателя не исключает, при наличии к тому достаточных оснований, обращение за компенсацией имущественных потерь последнего в порядке, предусмотренном для возмещения внедоговорного вреда (ст. 1064 ГК РФ), с лица, действия (бездействие) которого с очевидностью способствовали нарушению абсолютного права покупателя и возникновению у него убытков.

Из положений Федерального закона от 27 декабря 2002 г. N 184-ФЗ "О техническом регулировании" (далее - Закон о техническом регулировании) в редакции, действовавшей на момент проведения ответчиком сертификации, следует, что целями подтверждения соответствия являются, в частности, удостоверение соответствия продукции, процессов проектирования (включая изыскания), производства, строительства, монтажа, наладки, эксплуатации, хранения, перевозки, реализации и утилизации, работ, услуг или иных объектов техническим регламентам, стандартам, сводам правил, условиям договоров; содействие приобретателям, в том числе потребителям, в компетентном выборе продукции, работ, услуг (ст. 18). Сертификат соответствия имеет равную юридическую силу и действует на всей территории Российской Федерации в отношении каждой единицы продукции, выпускаемой в обращение на территории Российской Федерации во время действия сертификата соответствия, в течение срока годности или срока службы продукции, установленного согласно законодательству Российской Федерации (п. 3 ст. 23). К организациям по сертификации предъявляются требования, касающиеся порядка их аккредитации, осуществления деятельности и достоверности принимаемых решений; аккредитованная испытательная лаборатория (центр) обязана обеспечить достоверность результатов исследований (испытаний) и измерений (ст. 26, 31). Законом предусматривается ответственность органа по сертификации и его должностного лица, нарушивших правила выполнения работ по сертификации, если такое нарушение повлекло за собой выпуск в обращение продукции, не соответствующей требованиям технических регламентов (ст. 41).

С учетом приведенных норм приобретатели товаров, работ, услуг вправе рассчитывать на компетентность органов по сертификации и испытательных лабораторий (центров), выполняющих работы по подтверждению соответствия, признавать результаты их деятельности и доверять выданным ими документам без дополнительной проверки. Предприниматель приобрел транспортное средство, безопасность конструкции и экологический класс которого подтверждены сертификатом, выданным ответчиком именно на это транспортное средство. При этом товар передан предпринимателю лицом, непосредственно обращавшимся за получением сертификата. В свою очередь, для общества было очевидно, что транспортное средство ввозится на территорию Российской Федерации с целью реализации; следствием ненадлежащей сертификации в силу специфических свойств товара и требований к допуску в обращение (регистрации в государственных органах) станет невозможность его использования владельцем по назначению. По сути, товар, формально находящийся в собственности приобретателя, утратил для него те потребительские свойства, на которые он рассчитывал при приобретении товара, и не может быть использован при осуществлении предпринимательской деятельности.

Проверкой, проведенной уполномоченным органом в отношении общества, выявлены нарушения существующих требований законодательства о техническом регулировании, которые заключались в проведении работ по сертификации с использованием документов, содержащих сведения, не позволяющие сделать обоснованный вывод о соответствии продукции существующим на момент проверки требованиям законодательства. Также установлено, что общество не в полной мере осуществляло контроль за анализом документов, используемых при идентификации продукции, что выразилось в указании в сертификатах соответствия сведений, отличающихся от данных, содержащихся в документах, представленных заявителем (ошибки в номерах документов завода-изготовителя, в том числе ошибки в обозначениях номеров двигателей, моделей и т.д.). Орган по сертификации проводил соответствующие работы по схемам сертификации, не предусмотренным техническим регламентом, который действовал на момент проведения проверки. Общество выдало сертификат с нарушением требований законодательства, которые не могут быть устранены.

Надлежащее исполнение обществом обязанностей, вытекающих из Закона о техническом регулировании, явилось бы препятствием для ввоза и последующей реализации на территории Российской Федерации транспортных средств, не отвечающих требованиям законодательства Российской Федерации к их качеству и безопасности, а следовательно, исключило бы возможность нарушения прав потенциальных покупателей, в данном случае предпринимателя. В результате небрежность ответчика при исполнении регламентированных законом обязанностей находится в причинной связи с возникшими у истца убытками.

Определение N 306-ЭС17-18368