Комитет ООН против пыток

--------------------------------

<21> Комитет ООН против пыток (далее также - Комитет) действует на основании Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 г. (далее также - Конвенция) Российская Федерации является участником указанного международного договора и в качестве государства - продолжателя Союза ССР признает компетенцию Комитета получать и рассматривать сообщения лиц, находящихся под ее юрисдикцией, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения государством-участником положений Конвенции.

Решение Комитета ООН против пыток от 17 мая 2018 г. по делу Данил Габдулхаков против Российской Федерации (сообщение N 637/2014).

Заявителем является Данил Габдулхаков, гражданин Российской Федерации, по происхождению башкир 1982 года рождения. Он утверждает, что Российская Федерация нарушила его права, предусмотренные в статьях 2, 4, 12, 13, 15 и 16 Конвенции.

Правовые позиции Комитета: Комитет напоминает, что государства-участники несут особое обязательство принимать эффективные меры по предупреждению пыток <22> и обеспечению того, чтобы лица, лишенные свободы, могли пользоваться правами, закрепленными в Конвенции, поскольку на них возложена особая ответственность, учитывая ту степень контроля, который тюремная администрация осуществляет над такими лицами <23> (пункт 9.3 Решения).

--------------------------------

<22> См. пункт 13 Замечания общего порядка N 2 (2007) Комитета об имплементации статьи 2.

<23> См. Герреро Ларес против Боливарианской Республики Венесуэлы (CAT/C/54/D/456/2011), пункт 6.4.

Комитет напоминает, что общий характер положений статьи 15 обусловлен абсолютным запретом пыток и поэтому предполагает обязательство каждого государства-участника проверять, не были ли получены заявления, используемые в ходе разбирательств в рамках его юрисдикции, с помощью применения пыток <24> (пункт 9.6 Решения).

--------------------------------

<24> См. Нийонзима против Бурунди (CAT/C/53/D/514/2012), пункт 8.7, Ктити против Марокко (CAT/C/46/D/419/2010), пункт 8.8, и П.Э. против Франции (CAT/C/29/D/193/2001), пункт 6.3.

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет принимает к сведению утверждение заявителя о том, что он ежедневно и в течение нескольких месяцев с момента его ареста подвергался пыткам, в частности избиениям, воздействию холодом и угрозам в свой адрес и в адрес его жены, с целью заставить его признать вину за преступления. Среди документов, предоставленных Комитету, имеется медицинское свидетельство N 679 от 22 сентября 2007 года, выписанное судебно-медицинским экспертом. В этом свидетельстве перечислены многочисленные гематомы по всему телу заявителя, возникшие, по-видимому, в результате воздействия твердыми тупыми предметами за несколько часов до проведения освидетельствования. В свидетельстве также указано, что зафиксированные повреждения не могли быть нанесены в результате стрельбы из огнестрельного оружия. На основании представленной ему информации Комитет приходит к заключению, что истязания, которым подвергся заявитель, были совершены должностными лицами государства-участника с целью добиться признания вины и что деяния, о которых идет речь, представляют собой акты пытки по смыслу статьи 1 Конвенции <25> (пункт 9.2 Решения).

--------------------------------

<25> См., в частности, Асфари против Марокко (CAT/C/59/D/606/2014), пункт 13.2, Джаидан против Туниса (CAT/C/61/D/654/2015), пункт 7.4, и Ндажиймана против Бурунди (CAT/C/62/D/496/2012 и CAT/C/62/D/496/2012/Corr.1), пункт 8.2.

Комитет принимает к сведению довод государства-участника о том, что упомянутые телесные повреждения были нанесены в ходе ареста в результате того, что заявитель и другие лица открыли огонь и оказали сопротивление при аресте. Государство-участник не представило каких-либо документов, которые могли бы подтвердить это утверждение. Комитет принимает к сведению встречный довод заявителя о том, что они сдались, не оказав сопротивления, и что присяжные на суде сочли, что утверждение об оказании вооруженного сопротивления не доказано. Комитет отмечает, что к тому времени, когда его телесные повреждения были зафиксированы в ходе медицинского освидетельствования, проведенного 22 сентября 2007 года, заявитель уже провел по крайней мере несколько часов, находясь под стражей в полиции.... При отсутствии убедительных доказательств со стороны государства-участника в отношении того, что повреждения не были нанесены в то время, когда заявитель находился под контролем сотрудников полиции, Комитет считает, что имело место нарушение пункта 1 статьи 2, рассматриваемого в совокупности со статьей 1 Конвенции (пункт 9.3 Решения).

Комитет отмечает, что в замечаниях государства-участника ничто не указывает на проведение какого-либо расследования причин происхождения телесных повреждений заявителя, о которых сообщалось в медицинском заключении от 22 сентября 2007 года. Поэтому он делает вывод о нарушении статьи 12 Конвенции (пункт 9.4 Решения).

Комитет принимает к сведению утверждение заявителя в соответствии со статьей 13 Конвенции о том, что он в действительности не мог возбудить уголовное дело в отношении сотрудников полиции, которые его пытали. В связи с этим Комитет отмечает, что, хотя расследование, начатое в 2007 году, и не велось по инициативе заявителя, но он неоднократно пытался обжаловать отказы следственного управления в Уфе в возбуждении уголовного разбирательства по этому делу. Комитет принимает к сведению, что в основу решений следственного управления положено объяснение самого заявителя о том, что ссадина на его носу - результат случайности, а также его просьба о прекращении расследования. Комитет отмечает отсутствие каких-либо признаков, указывающих на то, что следственное управление действительно когда-либо проводило личный допрос заявителя, особенно учитывая то обстоятельство, что его заявления были составлены в местах содержания под стражей и под контролем сотрудников полиции, которые, по утверждениям, и нанесли эти телесные повреждения. Комитет также отмечает, что заявитель не мог в действительности обжаловать постановления следственного управления в судах, поскольку каждый раз эти решения отменялись, а материалы направлялись вышестоящими должностными лицами на дополнительное расследование. Тем не менее в результате каждого последующего расследования почти в точности подтверждались выводы предыдущего. Все вышеприведенные замечания указывают скорее на то, что дело заявителя не было оперативно и беспристрастно расследовано национальными властями. Соответственно, Комитет приходит к выводу о том, что представленные факты в настоящем деле свидетельствуют о нарушении статьи 13 Конвенции (пункт 9.5 Решения).

Комитет принимает к сведению утверждение заявителя о том, что его показания против себя, добытые под пыткой, были приняты в судах в качестве законных доказательств. В связи с этим Комитет отмечает, что на одном из слушаний в ходе разбирательств в суде первой инстанции прокурор упомянул, что в результате расследования утверждений заявителя о применении пыток эти утверждения не подтвердились. При отсутствии в материалах дела дополнительной уточняющей информации Комитет полагает, что суд должно быть счел выводы следственных органов доказанными фактами, а после этого рассматривал заявления заявителя в качестве приемлемых доказательств. Вместе с тем Комитет отмечает, что единственным расследованием, на которое стороны ссылаются в представленных ими материалах, является расследование, начатое в 2007 году. Оно касается лишь ссадины на носу заявителя, о которой сообщается в медицинском заключении, составленном в СИЗО 5 октября 2007 года. В следственных документах не упоминается о каких-либо других повреждениях, о которых сообщалось в медицинском заключении от 22 сентября 2007 года.... Комитет отмечает, что суд не принял во внимание ни утверждений заявителя о том, как много часов он провел на холоде без соответствующей одежды, ни его опасений за жену, которая также была раздета и которой постоянно угрожали сексуальным насилием. В свете вышеизложенного Комитет приходит к заключению о том, что.... суд..., действуя в качестве суда первой инстанции, не смог всесторонне проанализировать жалобы заявителя о том, что его показания против себя были добыты под пыткой, прежде чем их представили суду присяжных в качестве доказательств. Таким образом Комитет приходит к выводу о нарушении статьи 15 Конвенции (пункт 9.6 Решения).

Комитет постановляет, что имеющиеся в его распоряжении факты свидетельствуют о нарушении государством-участником пункта 1 статьи 2, рассматриваемого в совокупности со статьей 1, статей 12, 13 и 15 Конвенции (пункт 10 Решения).