ОСОБОЕ МНЕНИЕ

СУДЬИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Б.С. ЭБЗЕЕВА

Конституционный Суд Российской Федерации своим Постановлением от 3 июля 2001 года признал не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 35 (части 1, 2 и 3), 46 (часть 1) и 55 (часть 3), отдельные положения подпункта 3 пункта 2 статьи 13 Федерального закона "О реструктуризации кредитных организаций" и находящиеся в системной связи с ними положения пунктов 1 и 2 статьи 26 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций". Будучи не согласен с таким выводом, на основании части первой статьи 76 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" излагаю следующее особое мнение.

1. Вывод о несоответствии оспаривавшейся нормы Федерального закона "О реструктуризации кредитных организаций" Конституции Российской Федерации не имеет под собой достаточных оснований, поскольку базируется на неадекватном ее истолковании. Проверявшееся положение предусматривает, что с момента перехода кредитной организации под управление государственной корпорации "Агентство по реструктуризации кредитных организаций" до окончания срока осуществления плана реструктуризации кредитной организации вводится мораторий на удовлетворение требований кредиторов кредитной организации по ее обязательствам, возникшим до момента перехода кредитной организации под управление Агентства, в соответствии со статьей 26 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций"; действие моратория распространяется на денежные обязательства и обязательные платежи, возникшие до момента принятия Агентством решения о переходе кредитной организации под управление Агентства. Обязательства кредитной организации, возникшие после ее перехода под управление Агентства, подлежат исполнению кредитной организацией в полном объеме; мораторий на удовлетворение требований кредиторов кредитной организации действует до 12 месяцев и может быть продлен Агентством, но не более чем на шесть месяцев, или отменен Агентством до истечения срока его действия.

Суд справедливо не ставит под сомнение правомерность самого института моратория; несоответствие этого положения Конституции Российской Федерации обусловлено только отсутствием указания на субъект, управомоченный на введение моратория на удовлетворение требований граждан - вкладчиков, и оснований продления такого моратория.

Представляется, однако, что в силу природы данного института в системе отношений, возникающих в процессе реструктуризации кредитных организаций, наличие иного, помимо законодателя, субъекта моратория в принципе является излишним. Мораторий на удовлетворение требований кредиторов кредитной организации по ее обязательствам, возникшим до момента перехода кредитной организации под управление Агентства, без сомнения, являющийся ограничением прав большого числа граждан - вкладчиков, вводится не решением органа государственной власти, а в силу самого закона, что при соблюдении прочих условий (соразмерность, пропорциональность и др.) вполне укладывается в установленные статьей 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации требования. Речь идет именно об "ограничении прав и свобод человека и гражданина федеральным законом", а не об ограничении прав и свобод человека и гражданина в соответствии с законом (статья 56, часть 1, Конституции Российской Федерации), для чего необходимы акты органов исполнительной или судебной власти.

При этом срок такого моратория, исчисляемый с момента принятия Агентством кредитной организации под свое управление, несмотря на известную неточность текстуального выражения - "до 12 месяцев", не вызывает каких-либо разногласий в процессе правоприменения и понимается именно как 12 месяцев.

Следовательно, смысл, придаваемый этой норме правоприменительной практикой, вполне соответствует воле законодателя и не порождает споров, могущих свидетельствовать о неопределенности соответствующего положения. В частности, 19 октября 1999 года - с момента перехода ОАО "Банк Российский кредит" под управление Агентства - в силу проверявшихся Конституционным Судом положений Федерального закона "О реструктуризации кредитных организаций" был введен мораторий на удовлетворение требований вкладчиков по обязательствам банка. Через 12 месяцев, 19 октября 2000 года, срок действия моратория был продлен Агентством на 6 месяцев. Точно так же развивалась ситуация с мораторием на удовлетворение требований вкладчиков АКБ "СБС - АГРО": 16 ноября 1999 года - с момента перехода банка под управление Агентства - мораторий был введен, а 17 ноября 2000 года, то есть с момента истечения срока введенного названным Федеральным законом моратория, он был продлен Агентством на 6 месяцев.

Таким образом, тезис о том, что не определены управомоченный на введение моратория субъект и срок моратория применительно к конкретной кредитной организации, не имеет под собой оснований. Законодатель избрал иной способ регулирования - указал на введение моратория на срок до 12 месяцев, который в зависимости от условий конкретной кредитной организации и восстановления ее платежеспособности в течение этих 12 месяцев может быть отменен Агентством в любое время.

Не могу согласиться и с выводом о том, что Федеральным законом "О реструктуризации кредитных организаций" не предусмотрены основания продления моратория. Эти основания совпадают с основаниями для перехода кредитной организации под управление Агентства, указанными, в частности, в статье 3 того же Федерального закона. Если по истечении 12 месяцев эти основания не отпадают, мораторий продлевается еще на 6 месяцев.

2. Для решения вопроса о том, является ли Агентство по реструктуризации кредитных организаций надлежащим субъектом продления моратория, необходимо выяснить его юридическую природу. Она же заключается в том, что, будучи государственной корпорацией, Агентство выступает в качестве некоммерческой организации, учрежденной Российской Федерацией на основе имущественного взноса и созданной для осуществления социальных, управленческих или иных общественно полезных функций, как это установлено статьей 7.1 Федерального закона "О некоммерческих организациях". Что же касается его участия в гражданском обороте, то оно носит строго целевой характер: получение прибыли не является целью деятельности Агентства, и оно вправе осуществлять предпринимательскую деятельность лишь постольку, поскольку это следует достижению цели, ради которой оно создано. Прибыль же, получаемая в результате осуществления предпринимательской деятельности, направляется Агентством на осуществление мероприятий по реструктуризации кредитных организаций (статья 28 Федерального закона "О реструктуризации кредитных организаций").

Таким образом, Агентству - по его природе, как она определена Федеральным законом "О некоммерческих организациях" в его взаимосвязи с Федеральным законом "О реструктуризации кредитных организаций", - имманентны некоторые управленческие функции. Агентство - не обычный участник гражданского оборота, действующий в условиях нормального развития экономических отношений, а специально учрежденная Российской Федерацией государственная корпорация, на которую возложена реализация сформулированных законодателем целей и задач реструктуризации кредитных организаций. Отсюда следует, что участие Агентства в продлении моратория на 6 месяцев при наличии указанных в Федеральном законе "О реструктуризации кредитных организаций" оснований и при условии судебного контроля за законностью и обоснованностью такого продления не может квалифицироваться в качестве противоречащего статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации.