практика Комитета по экономическим, социальным и культурным правам

--------------------------------

<38> Комитет по экономическим, социальным и культурным правам (далее - Комитет) действует с целью контроля за обеспечением выполнения государствами - участниками их обязательств по Международному пакту об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г. (далее - Пакт). Российская Федерация является участником указанного международного договора в качестве государства - продолжателя Союза ССР.

Комитет вправе принимать индивидуальные сообщения лиц, находящихся под его юрисдикцией, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения государством-участником положений Пакта на основании Факультативного протокола к Пакту от 10 декабря 2008 г. По состоянию на 1 июля 2019 г. Российская Федерация не являлась участником этого Протокола.

Соображения Комитета по экономическим, социальным и культурным правам от 7 марта 2019 г. по делу С.К. и Г.П. против Италии (сообщение N 22/2017). <39>

--------------------------------

<39> В 2008 году авторы обратились в частную клинику в Италии, специализирующуюся на вспомогательных репродуктивных технологиях, за помощью в зачатии ребенка. Был проведен первый цикл экстракорпорального оплодотворения. Авторы сообщения просили клинику, чтобы путем процедуры экстракорпорального оплодотворения были получены по меньшей мере шесть эмбрионов, чтобы была проведена предимплантационная генетическая диагностика для выявления возможных "генетических нарушений" и чтобы эмбрионы с выявленными нарушениями не подсаживались в полость матки С.К. Специалисты клиники отказали им в удовлетворении этих требований, поскольку они противоречат Закону 40/2004.

Авторы утверждают, что прошли два цикла экстракорпорального оплодотворения: первый с тремя эмбрионами, у каждого из которых были выявлены наследственные множественные остеохондромы и которые поэтому не были перенесены в матку С.К., и второй, в ходе которого было создано десять эмбрионов, из которых только у одного не оказалось наследственных множественных остеохондром, но из-за его "среднего качества" было маловероятно, что он продолжит развитие в матке. С.К. отказалась от подсадки эмбриона "среднего качества", но ей сообщили, что она не может отказаться от своего согласия на перенос эмбриона в матку под угрозой судебного разбирательства. Испугавшись этой угрозы, С.К. была вынуждена согласиться на имплантацию эмбриона, но впоследствии у нее случился выкидыш. Остальные девять эмбрионов были подвергнуты криоконсервации. Комитет отмечает, что государство-участник не оспорило представленные авторами факты.

Тема сообщения: регулирование искусственного оплодотворения.

Вопросы существа: право на сексуальное и репродуктивное здоровье, осознанное согласие.

Правовые позиции Комитета: Комитет напоминает о том, что "право на сексуальное и репродуктивное здоровье также неотделимо от других прав человека и взаимозависимо с ними. Оно тесно связно с такими социальными и политическими правами, лежащими в основе физической и психологической неприкосновенности человека и его самостоятельности, как право на жизнь, свободу и личную неприкосновенность; свободу от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения" <40>. Комитет напоминает также, что "право на сексуальное и репродуктивное здоровье предусматривает ряд свобод и правомочий. В число свобод входит право принимать свободные и ответственные решения и делать выбор без насилия, принуждения и дискриминации по вопросам, связанным с собственным телом и сексуальным и репродуктивным здоровьем" <41>. Кроме того, "нарушения обязательства уважать имеют место в тех случаях, когда государство в силу своих законов, политики или действий подрывает право на сексуальное и репродуктивное здоровье. К числу таких нарушений относится государственное вмешательство в свободу каждого человека распоряжаться собственным телом и посягательство на способность принимать свободные, осознанные и ответственные решения по этому вопросу. Законы и политика, предусматривающие недобровольное, принудительное или насильственное медицинское вмешательство, включая принудительную стерилизацию и обязательное тестирование на ВИЧ, девственность или беременность, также являются нарушениями обязательства уважать" <42> (пункт 8.1 Соображений).

--------------------------------

<40> См. Замечание общего порядка Комитета N 22 (2016) о праве на сексуальное и репродуктивное здоровье, пункт 10.

<41> Там же, пункт 5.

<42> Там же, пункты 56 - 57.

"[Т]от факт, что женщины систематически подвергаются дискриминации и насилию на разных этапах жизни, требует всестороннего понимания концепции гендерного равенства в контексте права на сексуальное и репродуктивное здоровье. В интересах недопущения дискриминации по признаку пола, как это гарантировано в пункте 2 статьи 2 Пакта, и обеспечения равенства женщин, гарантируемого в статье 3, требуется искоренять не только прямую дискриминацию, но и косвенные ее проявления и обеспечивать как формальное, так и фактическое равенство. Внешне нейтральные законы, меры политики и практики могут способствовать закреплению существующего гендерного неравенства и дискриминации в отношении женщин. Фактическое равенство предполагает, что в законах, мерах политики и практиках не только не закрепляется, а облегчается изначально невыгодное положение женщин в плане осуществления их права на сексуальное и репродуктивное здоровье" <43> (пункт 8.2 Соображений).

--------------------------------

<43> Там же, пункты 26 - 27.

Комитет напоминает, что в рамках своих обязательств, предусмотренных статьей 3 [Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах], "государства-участники обязаны принимать во внимание последствия осуществления на первый взгляд нейтральных с гендерной точки зрения законов, политики и программ и определять, могут ли они негативно воздействовать на способность мужчин и женщин пользоваться их правами человека на основе равенства <44>" (пункт 8.3 Соображений).

--------------------------------

<44> См. Замечание общего порядка Комитета N 16 (2005) о равном для мужчин и женщин праве пользования всеми экономическими, социальными и культурными правами, пункт 18.

Статья 12 Пакта не является абсолютной и может подлежать таким ограничениям, какие допускаются статьей 4 Пакта. Комитет хотел бы подчеркнуть, что ограничительное положение статьи 4 Пакта прежде всего направлено на защиту прав лиц, а не на разрешение государствам вводить ограничения. Следовательно, государство-участник, налагающее ограничение на пользование тем или иным правом по Пакту, обязано обосновывать принятие таких серьезных мер в отношении каждого из элементов, указанных в статье 4. Подобные ограничения должны вводиться лишь на основании закона, включая международные стандарты в области прав человека, соответствовать характеру защищаемых Пактом прав, отвечать интересам достижения законных целей и являться необходимыми исключительно для содействия общему благосостоянию в демократическом обществе <45> (пункт 9 Соображений).

--------------------------------

<45> См. Замечание общего порядка Комитета N 14 (2000) о праве на наивысший достижимый уровень здоровья, пункт 28.

Комитет напоминает, что право на здоровье включает право принимать свободные и осознанные решения в отношении любого медицинского вмешательства, которому может подвергаться лицо. Таким образом, законы и политика, предписывающие недобровольное, принудительное или насильственное медицинское вмешательство, нарушают обязанность государства уважать право на здоровье. Комитет далее отмечает, что принуждение женщины к имплантации эмбриона в матку явно представляет собой принудительное медицинское вмешательство (пункт 10.1 Соображений).

Комитет считает, что когда соответствующая информация, представленная в сообщении, свидетельствует prima facie <46> о том, что закон, который несоразмерно затрагивает женщин, нарушает обязательство государства-участника по обеспечению равного права мужчин и женщин на пользование этим правом, то государство-участник обязано доказать, что оно выполнило свои обязательства по статье 3 Пакта (пункт 10.2 Соображений).

--------------------------------

<46> Прежде всего, с первого взгляда (лат.).

Комитет напоминает, что обеспечение равенства между женщинами и мужчинами, гарантируемое статьей 3 Пакта, требует, чтобы законы, политика и практика не сохраняли, а скорее смягчали изначально присущие женщинам неблагоприятные условия, с которыми они сталкиваются при осуществлении своего права на сексуальное и репродуктивное здоровье; и что казалось бы нейтральные законы могут закреплять уже существующее гендерное неравенство и дискриминацию в отношении женщин. Комитет отмечает, что Закон 40/2004 в его толковании в случае авторов ограничивает право женщин, проходящих лечение, на отказ от своего согласия, что ведет к возможности принудительного медицинского вмешательства или даже принудительной беременности для всех женщин, проходящих процедуру искусственного оплодотворения. Он считает, что, даже если, на первый взгляд, это ограничение права отказаться от своего согласия затрагивает представителей обоих полов, оно возлагает чрезвычайно тяжелое бремя именно на женщин. Комитет отмечает, что возможные последствия для женщин являются чрезвычайно серьезными и представляют собой прямое нарушение права женщин на здоровье и физическую неприкосновенность (пункт 10.3 Соображений).

Ограничения прав, защищаемых Пактом, должны соответствовать ограничениям, предусмотренным в статье 4 Пакта. Комитет напоминает, что в соответствии со статьей 4 ограничения должны быть "совместимы с характером этих прав" (пункт 11.2 Соображений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: Комитет принимает к сведению первую жалобу авторов по статье 12, а именно, что право С.К. на здоровье было нарушено, когда ей подсадили эмбрион против ее воли. Комитет отмечает, что в результате у С.К. случился выкидыш, что стало для нее травмирующим опытом... Комитет приходит к выводу, что в обстоятельствах данного дела представленные ему факты представляют собой нарушение права С.К. на здоровье, закрепленного в статье 12 Пакта (пункт 10.1 Соображений).

[И]мплантация эмбриона в полость матки С.К. без ее реального согласия стала нарушением ее права на наивысший достижимый уровень здоровья и ее права на гендерное равенство при осуществлении права на здоровье, а также нарушением статьи 12, рассматриваемой отдельно и в совокупности со статьей 3 Пакта (пункт 10.3 Соображений).

Комитет отмечает вторую жалобу авторов в отношении статьи 12: неопределенность, созданная законом в отношении того, может ли согласие на имплантацию быть отозвано после оплодотворения, не позволяет им вновь зачать ребенка, что является нарушением их права на здоровье. Как показали авторы сообщения, С.К. не смогла отозвать свое согласие после оплодотворения, и у авторов имеются основания опасаться, что они могут столкнуться с аналогичной ситуацией, если попытаются вновь прибегнуть к процедуре искусственного оплодотворения. Поэтому Комитет признает, что авторы сообщения не имеют доступа к процедуре экстракорпорального оплодотворения. Комитет считает, что из этого следует, что Закон 40/2004 налагает ограничение на право авторов на здоровье, поскольку препятствует их доступу к медицинскому обслуживанию, имеющемуся в государстве-участнике (пункт 11.1 Соображений).

Комитет пришел к выводу, что запрет на отзыв согласия на перенос эмбриона в полость матки представляет собой нарушение права на здоровье, поскольку может привести к принудительному медицинскому вмешательству или даже принудительной беременности. Этот запрет затрагивает саму суть права на здоровье и выходит за рамки ограничений, которые были бы оправданы в соответствии со статьей 4 Пакта. Этот запрет или, по крайней мере, двусмысленность в отношении существования этого запрета является причиной неспособности автора получить доступ к процедуре экстракорпорального оплодотворения. Следовательно, Комитет считает, что это ограничение несовместимо с характером права на здоровье и что представленные ему факты свидетельствуют о нарушении статьи 12 Пакта в отношении обоих авторов (пункт 11.2 Соображений).

Комитет отмечает, что большинство проблем, поднятых авторами в их ходатайстве, связаны с двусмысленностью и, возможно, даже непоследовательностью действующих в государстве-участнике норм в отношении экстракорпорального оплодотворения и возможных исследований на эмбрионах и стволовых клетках. Эта двусмысленность частично объясняется тем, что Закон 40/2004, принятый в 2004 году, подвергся важным, но фрагментарным изменениям в результате ряда решений Конституционного суда. Кроме того, Комитет осознает, что взгляды общества в этой области претерпели значительные изменения и что наука и техника находятся в процессе постоянного развития. По этим причинам и как подчеркивали другие правозащитные органы <47>, государствам следует регулярно обновлять свои правила с целью приведения их в соответствие с их обязательствами в области прав человека и эволюцией общества и научным прогрессом. В государстве-участнике эта проблема является особенно актуальной (пункт 11.4 Соображений).

--------------------------------

<47> См. дело С.Х. и др. против Австрии, пункты 117 - 118.

Вывод Комитета: запрет на отзыв согласия С.К. на перенос эмбриона в матку и ограничение доступа обоих авторов к репродуктивным правам являются нарушением статьи 12 Пакта в отношении обоих авторов и статьи 12, рассматриваемой в совокупности со статьей 3 Пакта, в отношении С.К. (пункт 12.1 Соображений).