практика Комитета ООН по правам ребенка

--------------------------------

<16> Комитет ООН по правам ребенка действует на основании Конвенции о правах ребенка от 20 ноября 1989 г. (далее - Конвенция. Конвенция о правах ребенка). Российская Федерация является государством-участником указанной Конвенции в качестве государства-продолжателя Союза ССР.

Согласно Факультативному протоколу к Конвенции о правах ребенка, касающемуся процедуры сообщений, принятому Генеральной Ассамблеей ООН 19 декабря 2011 г., Комитет наделен компетенцией получать и рассматривать сообщения лиц, находящихся под ее юрисдикцией, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения положений Конвенции, Факультативного протокола к Конвенции о правах ребенка, касающегося участия детей в вооруженных конфликтах, а также Факультативного протокола к Конвенции о правах ребенка, касающегося торговли детьми, детской проституции и детской порнографии, принятые Резолюцией N 54/263 Генеральной Ассамблеи ООН.

По состоянию на 1 июля 2020 г. Российская Федерация не являлась участником Факультативного протокола к Конвенции о правах ребенка, касающегося процедуры подачи сообщений.

Н.Р. против Парагвая. Соображения Комитета по правам ребенка от 3 февраля 2020 г. Сообщение N 30/2017. <17>

--------------------------------

<17> Автор утверждал, что власти государства-участника не учитывали принцип наилучшего обеспечения интересов ребенка, как этого требует статья 3 Конвенции, так как не приняли никаких мер для исполнения решения, устанавливающего режим общения автора со своей дочерью.

Правовые позиции Комитета: в соответствии с пунктом 3 статьи 9 Конвенции [о правах ребенка] государства-участники обязаны уважать право ребенка, который разлучается с одним или обоими родителями, поддерживать на регулярной основе личные отношения и прямые контакты с обоими родителями, за исключением случая, когда это противоречит принципу наилучшего обеспечения интересов ребенка: задача сохранения семейного окружения предусматривает также и сохранение связей ребенка в более широком смысле. Такие связи [...] особенно важны в тех случаях, когда родители прекратили совместное проживание или живут в разных странах <18> (пункт 8.4 Соображений).

--------------------------------

<18> Замечание общего порядка N 14 (2013 г.) о праве ребенка на уделение первоочередного внимания наилучшему обеспечению его интересов, пункт 70.

Комитет считает, что судебные разбирательства на предмет установления прав ребенка на общение с родителем, с которым он разлучен, должны проводиться оперативно, поскольку утраченное время может иметь непоправимые последствия для их отношений. Это подразумевает оперативное исполнение решений, принятых в результате таких разбирательств (пункт 8.7 Соображений).

Комитет напоминает, что, как правило, рассмотрение фактов и доказательств входит в компетенцию национальных органов власти за исключением случаев, когда подобное рассмотрение является очевидно произвольным или равнозначным отказу в правосудии <19>. Задача Комитета состоит в обеспечении того, чтобы их оценка не была произвольной или равнозначной отказу в правосудии и чтобы первоочередное внимание при этой оценке уделялось наилучшему обеспечению интересов ребенка (пункт 8.5 Соображений).

--------------------------------

<19> См.: Л.Х.Л. и А.Х.Л. против Испании (CRC/C/81/D/13/2017), пункт 9.5.

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: было установлено, что: a) государство-участник не приняло необходимых мер для обеспечения исполнения окончательного решения N 139 от 30 апреля 2015 г. о режиме посещений и других формах контактов и что последствия этого решения по-прежнему имеют место после 20 апреля 2017 г. - даты вступления в силу Факультативного протокола для государства-участника; b) автор был вынужден жаловаться на задержки в судебном разбирательстве; c) несмотря на доклад социального работника, власти государства-участника не приняли ни одной из предусмотренных в его законодательстве мер для обеспечения исполнения окончательного решения N 139 от 30 апреля 2015 г. (пункт 8.3 Соображений).

Комитет отметил, что решением N 139 от 30 апреля 2015 г. был установлен режим посещений для автора и его дочери. Однако несмотря на неоднократные просьбы автора на протяжении многих лет об исполнении этого решения и на решение суда от 25 апреля 2017 г., предписывающего матери содействовать общению автора с К.Р. через программу "Skype", это решение так и не было исполнено. Комитет учел довод автора, не опровергнутый государством-участником, о том, что, несмотря на решение о привлечении социального работника и решение о принятии временной меры в виде организации общения через школу Сан-Хосе, К.Р. не могла воспользоваться своим правом на поддержание прямых, личных и регулярных контактов со своим отцом на протяжении более чем четырех лет (пункт 8.6 Соображений).

Комитет принял к сведению не оспоренный государством-участником довод автора о том, что, несмотря на его многочисленные попытки обеспечить соблюдение режима посещений, установленного решением суда от 30 апреля 2015 г., это решение не было исполнено, и ему не удавалось поддерживать регулярное и полноценное общение со своей дочерью на протяжении многих лет. В этой связи Комитет учел полученную социальным работником от матери и включенную в промежуточное решение N 60 от 25 апреля 2017 г. информацию о том, что у нее не было финансовых средств для подключения к Интернету и что ее дочь сама не хотела приезжать к отцу на каникулах, поскольку не проводила с ним много времени. В момент вынесения своего решения суд посчитал, что общение девочки с отцом отвечало ее интересам. Если бы это судебное решение было исполнено на практике, можно было бы избежать проблемы постепенного отдаления девочки от отца. В этой связи Комитет посчитал, что власти не приняли в надлежащее время достаточных мер для обеспечения исполнения вышеупомянутого решения матерью ребенка <20> (пункт 8.7 Соображений).

--------------------------------

<20> См.: Асенси Мартинес против Парагвая (CCPR/C/95/D/1407/2005), пункт 7.4.

Выводы Комитета: непринятие государством-участником эффективных мер для соблюдения права дочери автора на поддержание личных отношений и прямых контактов со своим отцом на регулярной основе лишило ее возможности пользоваться своими правами, закрепленными в Конвенции. Учитывая конкретные обстоятельства данного дела, в частности длительный период времени, прошедший с момента принятия в 2015 г. решения суда, устанавливающего режим общения, и принимая во внимание юный возраст дочери автора на тот момент, Комитет резюмировал, что власти не обеспечили своевременное исполнение решения суда на практике и не приняли необходимых мер для того, чтобы гарантировать общение автора со своей дочерью. Комитет пришел к выводу - это равносильно нарушению статьи 3, пункта 3 статьи 9 и пункта 2 статьи 10 Конвенции (пункт 8.8 Соображений).