Запоздалое освобождение первой заявительницы 28 апреля 2005 года

Суд напомнил, что некоторая задержка в исполнении решения об освобождении заключенного из-под стражи понятна и часто неизбежна ввиду практических соображений организации работы судов и соблюдения конкретных формальностей. Однако национальные власти должны стараться свести ее к минимуму. Административные формальности, связанные с освобождением, не могут оправдать задержку на более чем несколько часов (пункт 56 постановления).

Суду не были названы причины трехчасовой задержки с освобождением первой заявительницы. Ничто не говорило о том, что существовали какие-либо особые трудности в обеспечении ее немедленного освобождения, как того требует национальное законодательство. Суд отметил, что власти также признали - содержание первой заявительницы под стражей в течение этих 3 часов было незаконным (пункт 57 постановления). Следовательно, было допущено нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с запоздалым освобождением первой заявительницы.

Первая заявительница также жаловалась на отказ национальных судов рассмотреть ее жалобы на незаконное содержание под стражей.

Суд отметил следующее - разбирательство по статье 125 УПК РФ было проведено после освобождения первой заявительницы. Это означало, что пункт 4 статьи 5 Конвенции более не был применим. Однако это обстоятельство, по мнению Суда, само по себе не является препятствием для рассмотрения жалобы на нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции, на которую первая заявительница также ссылалась (пункт 62 постановления).

Поскольку право на свободу является "гражданским" правом, то к разбирательствам, связанным с законностью лишения свободы, как указал Суд, применяется пункт 1 статьи 6 Конвенции в его гражданско-правовом аспекте. Суд счел, что то же самое соображение применимо и к рассматриваемому делу, которое касается законности постановления следователя о задержании первой заявительницы на сорок восемь часов и, следовательно, определения ее гражданского права на свободу. Соответственно, в настоящем деле был применим пункт 1 статьи 6 в ее гражданско-правовом аспекте (пункт 63 постановления).

Суд отметил, что первая заявительница пыталась пожаловаться на незаконность нескольких случаев содержания под стражей на основании статьи 125 УПК РФ, которая позволяла оспаривать действия в том числе и следователей. Тем не менее национальные суды прекратили это разбирательство на том основании, что к тому моменту уголовное дело в ее отношении было передано в суд, и поэтому ее жалобы должны были быть рассмотрены судом, рассматривавшим ее уголовное дело (пункт 65 постановления).

Суд обратил внимание на то, что, по утверждению властей, суд, рассматривавший дело первой заявительницы, не обладал полномочиями для того, чтобы признать решения следователя о принудительном доставлении и содержании первой заявительницы под стражей незаконными. Таким образом, отказ национальных судов в рассмотрении жалоб первой заявительницы в соответствии со статьей 125 УПК РФ на том основании, что они были поданы ненадлежащим образом, и их предложение о повторной подаче жалоб в суд, рассматривавший уголовное дело первой заявительницы, по сути лишили ее эффективного права на доступ к суду. Оценка властей поддерживалась позицией Конституционного Суда РФ по данному вопросу <25>. Суд не увидел оснований для несогласия с изложенным выше толкованием национального законодательства (пункт 66 постановления).

--------------------------------

<25> В нескольких случаях Конституционный Суд Российской Федерации указывал, что в каждом конкретном деле суд должен установить, затронуло ли конкретное действие следственного органа права заявителя в такой степени, что предполагаемое нарушение невозможно исправить на более позднем этапе (в ходе судебного разбирательства) (Постановление N 5-П от 23 марта 1999 года, Определение N 298-О от 21 декабря 2001 года). Если да, то параллельно с ведущимся уголовным процессом должна быть возможна подача иска в соответствии со статьей 125 УПК РФ.

Суд пришел к выводу о том, что первая заявительница была лишена права на доступ к суду для оспаривания законности ее содержания под стражей. Следовательно, было допущено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

В Верховный Суд Российской Федерации поступил неофициальный перевод постановления Европейского Суда по жалобе N 3945/10 "Сухоносова против Российской Федерации" (вынесено и вступило в силу 21 января 2020 года), которым также установлено нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с задержкой при освобождении заявительницы.

В Верховный Суд Российской Федерации поступил неофициальный перевод постановления Европейского Суда по жалобе N 10179/05 "Дикин и другие против Российской Федерации" и по 26 другим жалобам (вынесено и вступило в силу 30 июля 2020 года), в котором Суд, рассматривая вопрос о приемлемости одной из жалоб (N 53026/18) обратил внимание на то, что "... вторая жалоба, поданная заявителем Ш. каса[лась] одного и того же длительного периода предварительного заключения. Суд уже установил нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в отношении первой жалобы (N 14416/17), поданной заявителем в связи с его продолжающимся необоснованно длительным предварительным заключением, начиная с 4 октября 2016 года (см.: постановление Комитета от 11 января 2018 года по делу "Павлов и другие против Российской Федерации"..., жалоба N 24715/16 и 7 других жалоб). После этого постановления Ш. оставался под стражей до его освобождения 11 сентября 2018 года. В ноябре 2018 года он подал в Суд настоящую жалобу" (пункт 19 постановления).

Суд повторил, что в особом контексте длящегося нарушения, предусмотренного Конвенцией права, после вынесения постановления, в котором Суд установил нарушение этого права в течение определенного периода, Суд может рассмотреть вторую жалобу на нарушение этого же права в течение последующего периода (пункт 20 постановления).

Суд отметил, что первая жалоба (N 14416/17) касалась чрезмерно длительного предварительного заключения заявителя. Когда Суд вынес свое постановление 11 января 2018 года, установив нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции и присудив компенсацию за период, предшествовавший постановлению, заявитель все еще находился в предварительном заключении (пункт 21 постановления). Жалоба, которая была подана в ноябре 2018 года, касалась его продолжающегося предварительного заключения в период после вынесения Судом постановления от 11 января 2018 года.

Суд признал, что не обладает юрисдикцией для пересмотра мер, принятых в рамках внутригосударственного правопорядка, чтобы положить конец нарушениям, установленным в его постановлении по первому делу, инициированному заявителем. Тем не менее он может критически оценить последующее фактическое развитие событий. В этом отношении Суд отметил - заявитель продолжал находиться под стражей еще восемь месяцев после того, как Суд вынес свое постановление по делу по первой жалобе (пункт 23 постановления).

Следовательно, в той мере, в какой жалоба заявителя касалась дальнейшего периода, в течение которого он продолжал находиться в предварительном заключении, предположительно в отсутствие должных причин для этого, она ранее Судом не рассматривалась. Таким образом, Суд заключил, что он обладает юрисдикцией по рассмотрению настоящей жалобы ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения и относящихся к лицу, о котором идет речь. Более того, при оценке обоснованности остального периода с 11 января по 11 сентября 2018 года для целей пункта 3 статьи 5 Конвенции Суд "может учитывать тот факт, что заявитель ранее содержался под стражей в ожидании судебного разбирательства" (пункт 24 постановления). Суд установил нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

В Верховный Суд Российской Федерации поступили неофициальные переводы постановлений Европейского Суда по жалобам:

N 33982/17 "Максутов и другие против Российской Федерации" и по 28 другим жалобам (вынесено и вступило в силу 30 июля 2020 года);

N 80259/17 "Бондарь и другие против Российской Федерации" и по 18 другим жалобам (вынесено и вступило в силу 30 июля 2020 года);

N 10179/05 "Дикин и другие против Российской Федерации" и 26 другим жалобам (вынесено и вступило в силу 30 июля 2020 года);

N 15669/13 и N 76140/13 "Косенко против Российской Федерации" (вынесено 17 марта 2020 г., вступило в силу 17 июля 2020 года), которыми также установлено нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции ввиду длительного нахождения заявителей под стражей в ожидании приговора.

В Верховный Суд Российской Федерации поступили неофициальные переводы постановлений Европейского Суда по жалобам:

N 33982/17 "Максутов и другие против Российской Федерации" и по 28 другим жалобам (вынесено и вступило в силу 30 июля 2020 года);

N 80259/17 "Бондарь и другие против Российской Федерации" и по 18 другим жалобам (вынесено и вступило в силу 30 июля 2020 года);

N 10179/05 "Дикин и другие против Российской Федерации" и по 26 другим жалобам (вынесено и вступило в силу 30 июля 2020 года), которыми установлено нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции ввиду чрезмерно длительного рассмотрения жалоб отдельных заявителей на постановления о продлении срока содержания под стражей.

В Верховный Суд Российской Федерации поступил неофициальный перевод постановления Европейского Суда по жалобе N 10179/05 "Дикин и другие против Российской Федерации" и по 26 другим жалобам (вынесено и вступило в силу 30 июля 2020 года), которыми исключены из списка подлежащих рассмотрению дел жалобы отдельных заявителей на нарушение пункта 4 статьи 5 Конвенции (ввиду чрезмерно длительного рассмотрения национальным судом жалобы заявителя на постановление о продлении меры пресечения в виде содержания под стражей) в связи с принятием условий односторонних деклараций российских властей.

В Верховный Суд Российской Федерации поступил неофициальный перевод постановления Европейского Суда по жалобе N 15669/13 и 76140/13 "Косенко против Российской Федерации" (вынесено 17 марта 2020 года, вступило в силу 17 июля 2020 года), которым была признана явно необоснованной жалоба заявителя в части предполагаемого нарушения пункта 4 статьи 5 Конвенции.

Суд обратил внимание на то, что власти предоставили копии апелляционных жалоб заявителя на постановление от 5 июля 2012 года о продлении срока содержания под стражей, в одной из которых было указано о намерении адвоката представить дополнительные письменные замечания. Они также представили копию письма районного суда от 16 августа 2012 года со ссылкой на его заявление и предложением подать дополнительные замечания до 14 сентября 2012 года. Адвокат был не против сообщить суду, либо до, либо после получения письма суда, что он больше не намерен делать этого, чтобы ускорить слушание дела. Однако он подождал до 12 сентября 2012 года, прежде чем отправить копию своих предыдущих замечаний. Заявитель, со своей стороны, не оспаривал доводы властей. Исходя из вышеизложенных фактов, Суд пришел к выводу, что двухмесячная задержка в рассмотрении апелляционной жалобы не может быть отнесена на счет внутригосударственного суда, поскольку она произошла только для того, чтобы удовлетворить просьбу адвоката заявителя о подаче дальнейших замечаний (пункт 56 постановления). Следовательно, данная часть жалобы была отклонена как явно необоснованная на основании подпункта "a" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

В Верховный Суд Российской Федерации поступил неофициальный перевод постановления Европейского Суда по жалобе N 39070/08 "Атаев против Российской Федерации" (вынесено и вступило в силу 28 января 2020 года), которым установлено нарушение пункта 5 статьи 5 Конвенции.

Суд напомнил, что в соответствии с российским законодательством, суд может присудить компенсацию материального или морального вреда, подлежащую выплате государством, только в том случае, если содержание под стражей было признано незаконным в ходе разбирательства на внутригосударственном уровне. В данном деле Суд установил нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с содержанием заявителя под стражей в период с 5 августа по 10 сентября 2008 года. Ни один национальный суд не признал содержание заявителя под стражей незаконным. Поэтому заявитель не имел оснований для требования компенсации за содержание под стражей в нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции (пункт 40 постановления).

В Верховный Суд Российской Федерации поступили неофициальные переводы постановлений Европейского Суда по жалобам:

N 33982/17 "Максутов и другие против Российской Федерации" и по 28 другим жалобам (вынесено и вступило в силу 30 июля 2020 года);

N 10179/05 "Дикин и другие против Российской Федерации" и по 26 другим жалобам (вынесено и вступило в силу 30 июля 2020 года);

N 10917/06 "Лавриченко против Российской Федерации" (вынесено и вступило в силу 14 января 2020 года), которыми также установлено нарушение пункта 5 статьи 5 Конвенции ввиду нарушения права каждого, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений статьи 5 Конвенции, на компенсацию.