3. Иные споры с участием регистрирующих органов

3.1. Сославшись на то, что в рассматриваемом случае принятие регистрирующим органом в порядке статьи 21.1 Федерального закона от 08.08.2001 N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" решения об исключении Общества из ЕГРЮЛ предопределяет прекращение производства по судебному делу о взыскании долга на основании пункта 5 части 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, что не гарантирует эффективную защиту прав заявителя как кредитора Общества, Верховный Суд Российской Федерации отменил судебные акты нижестоящих инстанций, которыми было признано правомерным исключение Общества из ЕГРЮЛ, и направил дело на новое рассмотрение.

По делу N А40-170552/2019 Трест обратился в Арбитражный суд города Москвы с заявлением к Инспекции о признании недействительным решения об исключении Общества из Единого государственного реестра юридических лиц (далее - ЕГРЮЛ), а также просило обязать исключить из ЕГРЮЛ запись от 21.06.2019 за государственным регистрационным номером 8197747145368 о прекращении деятельности Общества; обязать устранить нарушения прав и законных интересов заявителя.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 20.09.2019, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 30.01.2020 и постановлением Арбитражного суда Московского округа от 16.07.2020, в удовлетворении требований отказано.

Не согласившись с принятыми судебными актами, Трест обратился в Верховный Суд Российской Федерации с кассационной жалобой, в которой, ссылаясь на существенное нарушение судами норм материального и процессуального права, просил обжалуемые судебные акты отменить, принять новый судебный акт об удовлетворении требований либо направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации пришла к выводу, что решение Арбитражного суда города Москвы от 20.09.2019, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 30.01.2020 и постановление Арбитражного суда Московского округа от 16.07.2020 подлежат отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Как установлено судами и следует из материалов дела, решением Арбитражного суда города Москвы от 30.11.2018 по делу N А40-164343/2017 Трест признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 10.03.2020 по делу N А40-164343/2017 срок конкурсного производства продлен до 25.08.2020.

Трест (заказчик) и Общество (исполнитель) 25.02.2016 заключили договор N 102, по условиям которого исполнитель принял на себя обязательства в сроки до 31.12.2016 и в порядке, определенном договором, оказать услуги по разработке и согласованию документации.

Во исполнение условий договора Заказчик уплатил 2 720 000 рублей аванса.

В нарушение условий договора исполнитель не оказал услуги, денежные средства не возвратил, что послужило основанием для обращения 14.03.2019 заказчика в арбитражный суд с иском к исполнителю о взыскании 2 856 000 рублей, из которых: 2 720 000 рублей неосновательного обогащения и 136 000 рублей 09 копеек договорной неустойки (дело N А40-64191/2019).

Инспекцией 11.10.2017 в отношении Общества в ЕГРЮЛ внесена запись за государственным регистрационным номером 8177748126119 о недостоверности сведений об адресе данного юридического лица, а 04.03.2019 принято решение N 38285 о предстоящем исключении Общества из ЕГРЮЛ как фактически недействующего юридического лица; сведения о предстоящем исключении были опубликованы в Вестнике государственной регистрации.

Поскольку в течение трех месяцев после публикации сообщения в Инспекцию не поступило заявлений от лиц, чьи права и интересы затрагиваются в связи с предстоящим исключением Общества из ЕГРЮЛ, 21.06.2019 Инспекцией в реестр внесена запись за государственным регистрационным номером 8197747145368 о прекращении деятельности Общества и исключении из ЕГРЮЛ в связи с наличием в названном реестре сведений о нем, в отношении которых внесена запись о недостоверности.

Исследовав и оценив по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) представленные доказательства, руководствуясь статьями 51, 53.1, 64, 64.2 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс), статьями 21.1, 22 Федерального закона от 08.08.2001 N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" (далее - Закон N 129-ФЗ), суды отказали в удовлетворении требований, признав правомерными действия Инспекции.

Судебные инстанции исходили из того, что заявитель и иные заинтересованные лица должны были самостоятельно отслеживать информацию об Обществе и принимаемых налоговым органом решениях о предстоящем исключении Общества из ЕГРЮЛ, представлять возражения в соответствии с пунктом 4 статьи 21.1 Закона N 129-ФЗ. В нарушение требований указанной нормы Трест не направил в Инспекцию в течение трех месяцев после публикации соответствующего заявления о нарушении своих прав и законных интересов, в связи с чем неблагоприятные последствия не могут быть возложены на регистрирующий орган, не допустивший при принятии решения на основании статьи 21.1 Закона N 129-ФЗ каких-либо нарушений. Наличие у юридического лица задолженности перед кредиторами не является в силу Закона N 129-ФЗ основанием, препятствующим исключению недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ при условии соблюдения соответствующей процедуры. Исключение должника-организации из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа не препятствует кредитору в порядке, предусмотренном пунктом 5.2 статьи 64 Гражданского кодекса, обратиться в суд с заявлением о назначении процедуры распределения имущества должника, если у такого ликвидированного юридического лица осталось нереализованное имущество. Дополнительные гарантии кредиторов недействующих юридических лиц, исключенных из ЕГРЮЛ в административном порядке, предусмотрены пунктом 3 статьи 64.2 Гражданского кодекса, согласно которому исключение недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ не препятствует привлечению к ответственности лиц, указанных в статье 53.1 указанного Кодекса.

Согласно пункту 1 статьи 64.2 Гражданского кодекса, пунктам 1 и 2 статьи 21.1 Закона N 129-ФЗ регистрирующий орган принимает решение о предстоящем исключении юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц при наличии одновременно всех признаков недействующего юридического лица, к которым отнесены: непредставление в течение последних двенадцати месяцев, предшествующих моменту принятия регистрирующим органом соответствующего решения, документов отчетности, предусмотренных законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, и неосуществление операций хотя бы по одному банковскому счету; такое юридическое лицо признается фактически прекратившим свою деятельность и может быть исключено из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, предусмотренном указанным Федеральным законом.

Согласно подпункту "б" пункта 5 статьи 21.1 Закона N 129-ФЗ предусмотренный настоящей статьей порядок исключения юридического лица из ЕГРЮЛ применяется также в случае наличия в названном реестре сведений, в отношении которых внесена запись об их недостоверности, в течение более чем шести месяцев с момента внесения такой записи.

Таким образом, в силу действующего правового регулирования юридическое лицо, в отношении которого в ЕГРЮЛ внесена запись о недостоверности сведений об адресе, фактически ликвидируется как недействующее юридическое лицо.

Исключение недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ влечет правовые последствия, предусмотренные Гражданским кодексом и другими законами применительно к ликвидированным юридическим лицам (пункт 2 статьи 64.2 Гражданского кодекса).

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 06.12.2011 N 26-П, в определениях от 17.01.2012 N 143-О-О и от 17.06.2013 N 994-О, такое правовое регулирование направлено на обеспечение достоверности сведений, содержащихся в ЕГРЮЛ (в том числе о прекращении деятельности юридического лица), поддержание доверия к этим сведениям со стороны третьих лиц, предотвращение недобросовестного использования фактически недействующих юридических лиц и тем самым - на обеспечение стабильности гражданского оборота.

В соответствии с постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 18.05.2015 N 10-П "По делу о проверке конституционности пункта 2 статьи 21.1 Закона N 129-ФЗ в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "Отделсервис" решение о предстоящем исключении юридического лица из ЕГРЮЛ должно приниматься с учетом предусмотренных пунктами 3 и 4 данной статьи гарантий, направленных на защиту кредиторов и иных лиц, чьи права и законные интересы затрагиваются таким исключением. Так, решение о предстоящем исключении должно быть опубликовано в органах печати, в которых публикуются данные о государственной регистрации юридического лица, в течение трех дней с момента принятия такого решения; одновременно с решением о предстоящем исключении должны быть опубликованы сведения о порядке и сроках направления заявлений недействующим юридическим лицом, кредиторами или иными лицами, чьи права и законные интересы затрагиваются в связи с исключением недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ, с указанием адреса, по которому могут быть направлены заявления; заявления могут быть направлены в срок не позднее чем три месяца со дня опубликования решения о предстоящем исключении; в случае направления заявлений решение об исключении недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ не принимается и такое юридическое лицо может быть ликвидировано в установленном гражданским законодательством порядке.

Указанные гарантии в части возможности предъявления регистрирующему органу возражений относительно предстоящего исключения юридического лица (как фактически недействующего) из ЕГРЮЛ направлены на выявление лиц, заинтересованных в сохранении правоспособности должника и защите своих прав и законных интересов в судебном порядке, а в части судебного обжалования исключения - на обеспечение возможности восстановления регистрационного учета по обращению этих лиц на основании решения суда.

В соответствии с пунктом 8 статьи 22 Закона N 129-ФЗ исключение недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ может быть обжаловано кредиторами или иными лицами, чьи права и законные интересы затрагиваются этим актом, в течение года со дня, когда они узнали или должны были узнать о нарушении своих прав.

Закрепленное Конституцией Российской Федерации право каждого на судебную защиту (статья 46) выступает гарантией реализации всех других 9 конституционных прав и свобод, носит универсальный характер и, в силу статьи 56 (часть 3) Конституции Российской Федерации, ограничению не подлежит.

Из системного толкования указанных выше правовых норм и разъяснений следует, что наличие предусмотренных в статье 21.1 Закона N 129-ФЗ условий для исключения юридического лица из ЕГРЮЛ само по себе не может являться безусловным основанием для принятия такого решения, которое может быть принято только при фактическом прекращении деятельности хозяйствующего субъекта.

Как было указано выше, 14.03.2019 Трест обратился в Арбитражный суд города Москвы (дело N А40-64191/2019) с иском к Обществу о взыскании неосновательного обогащения и неустойки.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 18.03.2019 исковое заявление принято к производству (дело N А40-64191/2019).

В судебных заседаниях 14.05.2019, 02.07.2019 интересы Общества представляли представители по доверенностям Т.Е.В. и К.Р.В., которые давали объяснения по делу, представили суду отзыв и письменные пояснения.

В судебном заседании 02.07.2019, то есть после вынесения Инспекцией 21.06.2019 решения о прекращении деятельности Общества, представитель последнего представил суду доказательства, в отношении которых у Треста возникли сомнения в их достоверности, в связи с чем протокольным определением суд обязал Общество представить подлинные документы, указанные в заявлении о фальсификации, и соответствующие пояснения по поводу исключения данных документов из числа доказательств.

Таким образом, процессуальное поведение Общества, от имени которого действовали уполномоченные лица (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса), не давало Тресту оснований полагать, что юридическое лицо фактически прекратило свою деятельность и исключено из ЕГРЮЛ в административном (внесудебном) порядке.

Трест после вынесения Инспекцией 21.06.2019 решения об исключении Общества из ЕГРЮЛ на основании подпункта "б" пункта 5 статьи 21.1 Закона N 129-ФЗ воспользовался предоставленным законом правом на защиту своих интересов путем инициирования настоящего судебного процесса.

Судебными инстанциями не учтено, что на момент вынесения Инспекцией оспариваемого решения Общество имело гражданско-правовые обязательства перед Трестом, размер которых устанавливался в ходе рассмотрения дела N А40-64191/2019. Трест находится в процедуре банкротства; конкурсное производство до настоящего времени не завершено; единственным способом удовлетворения требований кредиторов, по утверждению заявителя, является взыскание дебиторской задолженности.

В рассматриваемом случае принятие регистрирующим органом в порядке статьи 21.1 Закона N 129-ФЗ решения об исключении Общества из ЕГРЮЛ предопределяет прекращение производства по делу N А40-64191/2019 о взыскании долга на основании пункта 5 части 1 статьи 150 АПК РФ, что не гарантирует эффективную защиту прав заявителя как кредитора Общества.

Ссылка судов на пункт 39 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17.11.2015 N 50 "О применении судами законодательства при рассмотрении некоторых вопросов, возникающих в ходе исполнительного производства", в котором указано на возможность взыскателя, не получившего исполнения по исполнительному документу, обратиться в суд с заявлением о назначении процедуры распределения обнаруженного имущества ликвидированного юридического лица, в данном случае не может быть принята, поскольку размер требований Треста к Обществу судебным актом не установлен, а исполнительный документ не получен и не будет получен после прекращения производства по делу N А40-64191/2019.

Исключение юридического лица из ЕГРЮЛ по решению Инспекции, в силу статьи 21.1 Закона N 129-ФЗ, само по себе не является достаточным основанием для привлечения лиц, указанных в пунктах 1 - 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса, к субсидиарной ответственности, ввиду того, что, согласно указанной норме, одним из условий удовлетворения требования кредиторов является установление того обстоятельства, что долг возник в результате неразумности и недобросовестности лиц, указанных в названной статье Гражданского кодекса.

Судами не дана надлежащая оценка доводам заявителя о том, что прекращение правоспособности юридического лица в административном порядке на основании статьи 21.1 Закона N 129-ФЗ при наличии неисполненных обязательств, размер которых в судебном порядке не установлен, и отсутствии доказательств фактического прекращения деятельности Общества нарушает права Треста, поскольку не позволяет взыскать дебиторскую задолженность, возвратить денежные средства в конкурсную массу, а также применить в должной мере альтернативные механизмы удовлетворения требований кредитора, установленные статьей 53.1, пунктом 5.2 статьи 64 и пунктом 3 статьи 64.2 Гражданского кодекса.

3.2. Предоставление документов для государственной регистрации через территориальные налоговые органы, входящих в одну систему органов исполнительной власти с регистрирующим органом, нормами Федерального закона от 08.08.2001 N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" не предусмотрено.

По делу N А28-7471/2020 Г.А.Я. обратился в Слободской районный суд Кировской области с заявлением о признании незаконным отказа налогового органа в государственной регистрации. Определением от 21.05.2020 дело по административному иску Г.А.Я. передано в арбитражный суд.

Решением Арбитражного суда Кировской области от 22.09.2020 в удовлетворении заявленных требований отказано.

Не согласившись с принятым судебным актом, Г.А.Я. обратился во Второй арбитражный апелляционный суд с жалобой, в которой просил решение суда первой инстанции отменить, удовлетворить заявленные требования.

Суд апелляционной инстанции не нашел оснований для отмены или изменения решения суда.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 17.03.2020 в налоговый орган поступило направленное 10.03.2020 почтовое отправление Г.А.Я., в котором содержались: заявление по форме N Р21001 о регистрации в качестве индивидуального предпринимателя, уведомление о переходе на упрощенную систему налогообложения, свидетельство о постановке на учет в налоговом органе, копии паспортных данных на 18 листах.

18.03.2020 налоговый орган направил в адрес Г.А.Я. письмо N 03-13/01439@, в котором указала, что поступившие документы о государственной регистрации следует направлять в регистрирующий орган - Межрайонную инспекцию, либо подавать через МФЦ. К письму приложены возвращаемые документы на 18 листах

В соответствии со статьей 2 Федерального закона от 08.08.2001 N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" (далее - Закон N 129-ФЗ) государственная регистрация осуществляется уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти, в том числе его территориальными органами (далее - регистрирующий орган).

В соответствии с положением о Межрайонной инспекции полномочия по государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей с местом нахождения (местом жительства) на территории Кировской области возложены на Межрайонную инспекцию, осуществляющую функции Единого регистрационного центра.

В соответствии с положением о налоговом органе в полномочия данного налогового органа не входят функции по осуществлению государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей.

Из вышеизложенного следует, что на территории Кировской области только Межрайонная инспекция осуществляет государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей.

Пунктом 1 статьи 9 Закона N 129-ФЗ определен порядок представления документов на государственную регистрацию, а именно: документы могут быть направлены в регистрирующий орган непосредственно заявителем (уполномоченным представителем), почтовым отправлением с объявленной ценностью при его пересылке с описью вложения, представлены непосредственно либо через многофункциональный центр предоставления государственных и муниципальных услуг (далее многофункциональный центр), направлены в соответствии с настоящим пунктом в форме электронных документов, подписанных усиленной квалифицированной электронной подписью.

Предоставление документов для государственной регистрации через территориальные налоговые органы, входящих в одну систему органов исполнительной власти с регистрирующим органом, нормами Закона N 129-ФЗ не предусмотрено.

Как следует из материалов дела, Г.А.Я. заявление по форме N Р21001 с приложениями подано непосредственно в налоговый орган, что не соответствует пункту 1 статьи 9 Закона N 129-ФЗ.

Таким образом, налоговый орган правомерно с письмом от 18.03.2020 N 03-13/01439@ возвратил поступившие от Г.А.Я. документы без рассмотрения.

Судом первой инстанции обоснованно замечено, что, поскольку письмо от 18.03.2020 о возврате документов не является решением об отказе, то довод заявителя о том, что налоговый орган совершил действия по отказу в государственной регистрации Г.А.Я. в качестве индивидуального предпринимателя, не соответствует фактическим обстоятельствам.

Кроме того, впоследствии заявитель обратился в уполномоченный на государственную регистрацию юридических лиц и индивидуальных предпринимателей орган, в связи с чем нарушения прав и законных интересов Г.А.Я. не произошло.

Оснований для иных выводов при имеющихся в материалах дела доказательствах и действующем правовом регулировании спорных отношений у суда апелляционной инстанции не имеется.

3.3. Признавая ошибочными выводы судов об отсутствии оснований для удовлетворения иска об обязании изменить фирменное юридического лица (общество "РОСГОССЕРВИС"), суд кассационной инстанции исходил из того, что, по существу, выводы судов основаны только на анализе словесного элемента "РОС", без учета иных названных элементов фирменного наименования, и прежде всего, словесного элемента "ГОС". Суды не оценили с позиции среднего потребителя и не устанавливали, способно ли данное сочетание слов в совокупности привести к качественно иному восприятию спорного обозначения, способного вызывать ассоциации со словом "Россия" и оказанием государственных услуг от имени Российской Федерации. При этом суд кассационной инстанции отметил, что наличие отраженного в уставе общества девиза, раскрывающего существо используемой им аббревиатуры "РОС", каким его понимает само общество (его учредители), еще не означает, что потребители воспринимают фирменное наименование именно в таком смысловом значении.

По делу N А32-14696/2020 инспекция обратилась в Арбитражный суд Краснодарского края с исковым заявлением к обществу "РОСГОССЕРВИС" об обязании изменить фирменное наименование и привести его в соответствие со статьей 1473 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 20.07.2020, оставленным без изменения постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.10.2020, в удовлетворении исковых требований отказано

Не согласившись с принятыми по делу судебными актами, инспекция обратилась в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой, ссылаясь на нарушение судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, просила отменить данные судебные акты, удовлетворить иск в полном объеме.

Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу о наличии правовых оснований для ее удовлетворения.

Как следует из материалов дела и установлено судами, инспекцией при проверке фирменного наименования общества, зарегистрированного в Едином государственном реестре юридических лиц 23.10.2014, установлено, что оно не соответствует нормам пункта 4 статьи 1473 ГК РФ, поскольку содержит буквенное сочетание, производное от слова "Россия". Инспекцией в адрес общества направлено уведомление о необходимости внесения изменений в фирменное наименование либо предоставления сведений о получении обществом разрешения на использование в фирменном наименовании слов, производных от официального наименования "Российская Федерация" или "Россия".

Непредставление указанных сведений явилось основанием для обращения инспекции в суд с иском о понуждении к изменению фирменного наименования.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции пришел к выводу о соответствии фирменного наименования общества требованиям статьи 1473 ГК РФ.

При этом суд первой инстанции исходил из того, что само по себе использование слова "рос" не означает производного характера фирменного наименования ответчика от слов "Россия", "российский".

Как указал суд, в рассматриваемом деле у суда отсутствуют основания считать, что фирменное наименование ответчика является сложносокращенным словом, образованным путем соединения слога слова "Россия" и другим словом или его частью.

Суд апелляционной инстанции, в соответствии с частью 1 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации повторно рассматривавший дело, подтвердил правильность выводов суда первой инстанции.

При этом апелляционный суд принял позицию ответчика о том, что согласно пункту 3 устава общества аббревиатура "РОС" в полном фирменном наименовании образована от первых букв слов, составляющих девиз общества "Работаем! Обслуживаем! Сохраняем!".

Суд апелляционной инстанции указал также на непредставление инспекцией доказательств того, что использование в фирменном наименовании общества слога "рос" в данном конкретном случае влечет возникновение ассоциаций со словами, производными от слов "Российская Федерация", "Россия".

Суд по интеллектуальным правам считает, что указанные выводы судов, содержащиеся в обжалуемых судебных актах, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в нем доказательствам.

Согласно статье 54 ГК РФ юридическое лицо имеет свое наименование, содержащее указание на организационно-правовую форму, а в случаях, когда законом предусмотрена возможность создания вида юридического лица, указание только на такой вид. Требования к фирменному наименованию устанавливаются ГК РФ и другими законами. Права на фирменное наименование определяются в соответствии с правилами раздела VII ГК РФ (пункт 4 статьи 54 ГК РФ).

Включение в фирменное наименование юридического лица официального наименования Российская Федерация или Россия, а также слов, производных от этого наименования, допускается по разрешению, выдаваемому в порядке, установленном Правительством Российской Федерации (пункт 1 статьи 54, пункт 4 статьи 1473 ГК РФ). При этом в пункте 148 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что под словами, производными от официального наименования "Российская Федерация" или "Россия", в смысле абзаца восьмого пункта 4 статьи 1473 ГК РФ следует понимать в том числе слово "российский" (и производные от него) как на русском языке, так и на иностранных языках в русской транскрипции, но не слово "русский" (и производные от него).

Приходя к выводу о том, что само по себе использование слова "рос" не означает производного характера фирменного наименования ответчика от слов "Россия", "российский", суды не дали оценку доводу инспекции о том, что произвольная часть этого наименования является сложносокращенным словом, состоит из корней "РОС", "ГОС", "СЕРВИС".

По существу, выводы судов основаны только на анализе словесного элемента "РОС", без учета иных названных элементов фирменного наименования, и прежде всего, словесного элемента "ГОС".

Суды не оценили с позиции среднего потребителя и не устанавливали, способно ли данное сочетание слов в совокупности привести к качественно иному восприятию спорного обозначения, способного вызывать ассоциации со словом "Россия" и оказанием государственных услуг от имени Российской Федерации.

Ссылаясь на непредставление инспекцией доказательств того, что использование в фирменном наименовании общества слога "рос" в данном конкретном случае влечет возникновение ассоциаций со словами, производными от слов "Российская Федерация", "Россия", суд апелляционной инстанции не учел, что спорное фирменное наименование подлежит самостоятельной судебной оценке на предмет того, как оно воспринимается рядовым средним потребителем, с учетом доводов сторон.

Апелляционный суд также не принял во внимание, что наличие отраженного в уставе общества девиза, раскрывающего существо используемой им аббревиатуры "РОС", каким его понимает само общество (его учредители), еще не означает, что потребители воспринимают фирменное наименование именно в таком смысловом значении. При этом ассоциативные связи потребителей, как отмечено выше, в отношении всей совокупности элементов фирменного наименования судами не исследовались и не устанавливались.

Принимая во внимание данные обстоятельства, суд кассационной инстанции полагает, что выводы, содержащиеся в обжалуемых судебных актах, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, в связи с чем данные судебные акты не могут быть признаны законными и в соответствии с частью 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат отмене, а дело - направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.