5. Выводы Апелляционной палаты Суда

Апелляционная палата отмечает, что при рассмотрении настоящего спора применяет право, предусмотренное статьей 6 Договора и пунктом 50 Статута Суда.

5.1. В отношении довода жалобы Комиссии о неправильном определении Коллегией Суда предметной компетенции (нарушение пункта 39, пункта 41 Статута Суда) Апелляционная палата отмечает следующее.

В своем заявлении в Суд истец ссылался на нарушение Комиссией правовых норм пункта 2 статьи 12, пункта 4 статьи 16, пункта 1 статьи 75, статьи 79 ТК ТС, реализация которых, по мнению истца, не была обеспечена в Российской Федерации.

Истец, а также Суд указали статью 50, пункт 1 статьи 51, пункт 3 статьи 55, пункты 1 и 2 статьи 401, пункты 4 и 7 статьи 405 ТК ЕАЭС как нормы, в отношении которых в Российской Федерации существует неединообразная правоприменительная практика, касающаяся предмета спора, что нарушает права и законные интересы истца.

В силу положений статей 6, 99, 101 Договора указанные Таможенные кодексы относятся к праву Союза.

В соответствии с подпунктом 4 пункта 43 Положения о Комиссии в функции и полномочия Комиссии входит осуществление мониторинга и контроля исполнения международных договоров, входящих в право Союза.

Апелляционная палата констатирует, что Коллегия Суда, ссылаясь на статью 6 Договора и пункт 4 Положения о Комиссии, обоснованно пришла к выводу, что Комиссия обязана обеспечить реализацию Договора о ТК ЕАЭС, в том числе тех положений ТК ТС и ТК ЕАЭС, которые указаны в заявлении истца.

Таким образом, Апелляционная палата соглашается с выводами Коллегии Суда о наличии предметной компетенции ratione materiae и считает необоснованным довод Комиссии о произвольном расширении Судом своей компетенции.

Следует отметить, что вопросы наличия у Комиссии полномочий на принятие оспариваемого решения, факта нарушения прав и законных интересов хозяйствующего субъекта в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, предоставленных ему Договором и (или) международными договорами в рамках Союза, а также соответствия оспариваемого действия (бездействия) праву Союза подлежат рассмотрению и оценке в рамках пункта 1 статьи 45 Регламента Суда при оценке нарушений норм материального права.

5.2. По доводу жалобы Комиссии о том, что Коллегией Суда неправильно определена субъектная компетенция ratione personae (нарушение пункта 39 Статута Суда) в связи с утратой истцом статуса таможенного представителя, Апелляционная палата полагает следующее.

Статья 39 Статута Суда наделила хозяйствующих субъектов процессуальным правом на обращение в Суд с требованиями об оспаривании бездействия Комиссии, непосредственно затрагивающего права и законные интересы хозяйствующего субъекта в сфере предпринимательской деятельности, если такое бездействие повлекло нарушение предоставленных правом Союза прав и законных интересов хозяйствующего субъекта.

В соответствии с частью 2 подпункта 2 пункта 39 Статута Суда, под хозяйствующим субъектом понимается юридическое лицо, зарегистрированное в соответствии с законодательством государства-члена. На момент подачи заявления истец являлся юридическим лицом, зарегистрированным в Российской Федерации, т.е. хозяйствующим субъектом, имеющим право на обращение в Суд.

Апелляционная палата отмечает, что довод Комиссии об отсутствии (утрате) статуса таможенного представителя у истца на момент обращения в Суд не имеет правового значения в связи с тем, что на момент подачи заявления истец, ООО "ДХЛ Глобал Форвардинг", защищал свои права, как субъект хозяйствования. Тот факт, что при обращении в Комиссию и Суд Союза истец не обладал статусом таможенного представителя, не влияет на его право обращения в Суд.

В этой связи данный довод Комиссии подлежит отклонению.

5.3. Комиссия в жалобе указывает, что Коллегией Суда не выполнены положения пункта 1 статьи 45 Регламента Суда. Оценивая данный довод, Апелляционная палата считает следующее.

В соответствии с пунктом 1 статьи 45 Регламента Суда при рассмотрении дела по заявлению хозяйствующего субъекта об оспаривании решения Комиссии или его отдельных положений и (или) действия (бездействия) Комиссии Суд в судебном заседании осуществляет проверку:

а) полномочий Комиссии на принятие оспариваемого решения;

б) факта нарушения прав и законных интересов хозяйствующего субъекта в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, предоставленных им Договором и (или) международными договорами в рамках Союза;

в) оспариваемого решения или его отдельных положений и (или) оспариваемого действия (бездействия) Комиссии на соответствие их Договору и (или) международным договорам в рамках Союза.

Как отметила Апелляционная палата Суда в решении от 7 октября 2020 года по делу по заявлению АО "Транс Логистик Консалт", в делах по заявлениям хозяйствующих субъектов об оспаривании действий (бездействия) Комиссии подлежит выяснению факт наличия у Комиссии полномочия на совершение определенного действия.

Неправомерным бездействие признается в случае неисполнения либо ненадлежащего исполнения наднациональным органом (должностным лицом) обязанностей, возложенных на него правом Союза, в частности, оставление обращения хозяйствующего субъекта без рассмотрения полностью или частично, дача ответа истцу не по существу обращения, если рассмотрение этого обращения относится к компетенции наднационального органа (должностного лица) (решение Коллегии Суда от 28 декабря 2015 года по делу по заявлению ИП Тарасика К.П.).

О наличии полномочий Комиссии на осуществление мониторинга положений ТК ЕАЭС отражено Коллегией Суда в пункте 5.2 решения.

Обеспечение реализации международных договоров, входящих в право Союза, а также мониторинг и контроль исполнения международных договоров и решений Комиссии входят в компетенцию Комиссии.

Довод Комиссии, о том, что правом Союза не установлена обязанность Комиссии по осуществлению мониторинга, является следствием неправильной интерпретации пункта 43 Положения о Комиссии.

Вместе с тем, вопросы, не регулируемые правом Союза и относящиеся к прерогативе государств-членов, не могут являться предметом мониторинга и контроля со стороны Комиссии (решение Апелляционной палаты от 3 марта 2016 года по делу по заявлению ИП Тарасика К.П.).

В заявлении в Суд истец ссылался на нарушение Комиссией правовых норм пункта 2 статьи 12, пункта 4 статьи 16, пункта 1 статьи 75, статьи 79 ТК ТС, реализация которых, по мнению истца, не была обеспечена в Российской Федерации.

В оспариваемом решении Судом указано на статью 50, пункт 1 статьи 51, пункт 3 статьи 55, пункты 1 и 2 статьи 401, пункты 4 и 7 статьи 405 ТК ЕАЭС, в отношении которых в Российской Федерации существует неединообразная правоприменительная практика, касающаяся предмета спора, что нарушает права и законные интересы истца.

Совокупный анализ указанных норм ТК ЕАЭС свидетельствует о закреплении в праве Союза солидарной обязанности таможенного представителя и декларанта по уплате таможенных платежей. В то же время указанные нормы не наделяют таможенного представителя либо декларанта какими-либо правами, касающимися процедуры взыскания таможенных платежей солидарным должником, исполнившим солидарную обязанность по уплате таможенных платежей (в том числе регрессного).

До вступления в силу ТК ЕАЭС ТК ТС не содержал аналогичной нормы и указывал на национальное регулирование солидарной обязанности таможенного представителя (пункт 4 статьи 367 ТК ТС).

Таким образом, право Союза, действовавшее на момент возникновения правоотношений между декларантом и истцом, а также на момент исполнения солидарной обязанности и предъявления требования таможенным представителем к декларанту, не содержало норм о взыскании солидарным должником, исполнившим солидарную обязанность по уплате таможенных платежей, с другого солидарного должника. В этой связи Апелляционная палата приходит к выводу, что вопросы предъявления требования истцом в адрес декларанта о взыскании денежных средств как в период действия ТК ТС, так и со вступлением в силу ТК ЕАЭС не регулируются правом Союза и относятся к сфере регулирования национального права.

Соответственно, Апелляционная палата соглашается с Комиссией, что отношения, связанные с уплатой таможенных платежей и установлением солидарной обязанности декларанта и таможенного представителя как солидарных должников перед кредитором в лице таможенного органа, являются публично-правовыми и регулируются нормами права Союза, а иные отношения между указанными субъектами, в том числе возникающие в связи с правом требования при исполнении солидарной обязанности, носят частноправовой характер и регламентированы национальным законодательством государств-членов.

При этом Апелляционная палата также отмечает, что из искового заявления следует, что истец не согласен со вступившими в законную силу решениями национальных судов, вынесенными в рамках гражданского судопроизводства и относящимися к исключительной компетенции государств-членов Союза. Однако несогласие хозяйствующего субъекта с решениями национальных судов не может являться основанием для совершения Комиссией юридически значимых действий.

На основании изложенного, Апелляционная палата Суда приходит к выводу о том, что отказ Комиссии истцу в совершении требуемых от нее действий является правомерным и не может рассматриваться как бездействие, непосредственно затрагивающее и нарушающее права и законные интересы истца, предоставленные Договором и (или) международными договорами в рамках Союза.

В этой связи Апелляционная палата считает вывод Коллегии Суда о том, что "направление Комиссией истцу ответа, который носит формальный характер, не отвечает верно на поставленный вопрос, квалифицируется Коллегией Суда как бездействие Комиссии, выразившееся в отказе от выполнения возложенной на нее правом Союза обязанности, и нарушает права и законные интересы ООО "ДХЛ Глобал Форвардинг" в сфере предпринимательской деятельности", не состоятелен, не соответствует фактическим обстоятельствам дела, противоречит положениям как ТК ТС, так и ТК ЕАЭС.

Таким образом, Апелляционная палата соглашается с доводом Комиссии о том, что при рассмотрении дела Коллегией Суда не выполнены положения пункта 45 Регламента Суда.

Апелляционная палата считает, что рассмотренные выше доводы Комиссии достаточны для отмены решения Коллегии Суда от 27 апреля 2021 года и признания бездействия Комиссии соответствующим международным договорам в рамках Союза.

5.4. Доводы жалобы Комиссии, изложенные в пунктах 2.4, 2.6, 2.7, 2.9 - 2.16 настоящего решения, в целом дублируются и также свидетельствуют о несогласии Комиссии с установленными обстоятельствами, оценкой доказательств по делу, неверном применении норм права и выводами Коллегии Суда.

Принимая во внимание положения статей 60, 69, 78 Регламента Суда об обязанности Апелляционной палаты по проверке соответствия выводов Коллегии Суда о применении норм права к установленным обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, с учетом доводов жалобы, Апелляционная палата считает необходимым указать следующее.

В соответствии с пунктом 4 статьи 405 ТК ЕАЭС в случае совершения таможенных операций таможенным представителем от имени декларанта таможенный представитель несет с таким декларантом солидарную обязанность по уплате таможенных пошлин и иных платежей в полном размере подлежащей исполнению обязанности по их уплате.

При этом, соглашаясь с выводом Коллегии Суда, что солидарная ответственность (обязанность) вытекает из норм международного договора, исходя из систематического толкования пунктов 1 и 2 статьи 401, пунктов 1 и 2 статьи 404, пунктов 4 - 7 статьи 405 ТК ЕАЭС, Апелляционная палата Суда констатирует следующее.

Обязанность по уплате таможенных платежей является по своей природе публичным обязательством, возникающим между хозяйствующим субъектом и государственным органом как необходимое условие таможенного оформления товаров.

Исходя из пунктов 1 и 2 статьи 401 ТК ЕАЭС, таможенный представитель в соответствии с договором совершает от имени и по поручению декларанта или иных заинтересованных лиц таможенные операции. Подпунктом 4 пункта 1 статьи 405 ТК ЕАЭС установлено, что таможенный представитель реализует предусмотренную пунктом 4 статьи 405 ТК ЕАЭС обязанность по уплате таможенных пошлин и платежей в сроки, определенные ТК ЕАЭС, неисполнение которой в силу подпункта 2 пункта 1 статьи 403 ТК ЕАЭС является основанием для исключения хозяйствующего субъекта из реестра таможенных представителей.

Таким образом, требование таможенного органа об уплате таможенным представителем таможенных пошлин и платежей и обязанность таможенного представителя об их уплате следуют не из договора, а из нормы права Союза, и не предполагает возможность усмотрения хозяйствующего субъекта при получении требования об уплате таможенного органа об уплате.

Буквальное толкование пунктов 4, 7 статьи 405 ТК ЕАЭС позволяет констатировать о том, что солидарная обязанность по уплате таможенных платежей является императивной нормой, права и обязанности таможенного представителя в отношении перемещаемого товара при совершении таможенных операций определяются договором с декларантом.

Систематическое толкование статей 401, 403 и 405 ТК ЕАЭС позволяет Апелляционной палате Суда прийти к выводу, что правом Союза солидарная обязанность таможенного представителя по уплате таможенных пошлин и платежей выделена из отношений, регулируемых национальным правом, и передана на уровень Союза.

Изложенное свидетельствует, что публично-правовой характер солидарной обязанности по уплате таможенных платежей таможенным представителем возникает между таможенным представителем и государством-членом в связи с деятельностью таможенного представителя от имени декларанта (пункт 4 статьи 405 ТК ЕАЭС) и прекращается исполнением таможенного обязательства.

Кроме того, Апелляционная палата, учитывая довод жалобы Комиссии, считает необоснованным вывод Коллегии Суда о том, что законные ожидания истца были связаны с совершением Комиссией действий, направленных на устранение коллизий по применению актов права Союза в законодательстве и правоприменительной практике государства-члена, касающейся обстоятельств реализации солидарной обязанности декларанта и таможенного представителя.

Так, согласно правовой позиции Суда ЕАЭС в решении по делу по заявлению ООО "Ойл Марин Групп" хозяйствующий субъект обладает законным интересом в надлежащем исполнении государствами-членами международных договоров, входящих в право Союза, и, как следствие, в осуществлении Комиссией мониторинга и контроля исполнения международных договоров, входящих в право Союза, и решений Комиссии, а также в уведомлении государств-членов о необходимости их исполнения, при условии, что такие акты права Союза наделяют его соответствующими правами.

В этой связи Апелляционная палата отмечает, что наличие законного интереса в осуществлении мониторинга не является тождественным законным ожиданиям в отношении его результатов. Как уже отмечалось, предметом оценки в рамках исков о бездействии Комиссии является наличие или отсутствие достаточных оснований для проведения мониторинга, но не его результаты.

В свою очередь, наличие законного интереса предполагает под собой наличие нормы в праве Союза, регулирующей спорные правоотношения, и корреспондирующего ей разумного ожидания лица по исполнению данной нормы. Ключевым элементом законных ожиданий выступает достаточная правовая обоснованность требований истца в соответствии с нормами права Союза. Само по себе ожидание того, что закон будет применен в пользу истца, не означает его правомерности

Апелляционная палата отмечает, что в пункте 5.3 решения Коллегия Суда указала: "при возникновении коллизии между регулирующими таможенные отношения нормами права Союза и положениями законодательства Российской Федерации подлежит применению право Союза (в том числе ТК ТС) на основании Договора, а также части 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации".

Комиссия в доводах жалобы не согласилась с изложенным утверждением.

Вместе с тем, как установлено Судом в консультативном заключении от 7 декабря 2018 года по делу по заявлению Евразийской экономической комиссии, при противоречии права Союза и актов национального законодательства, не соответствующих праву Союза, следует руководствоваться положениями права Союза.

Апелляционная палата полагает, что вне зависимости от обстоятельств настоящего спора, изложенная Коллегией Суда правовая позиция является сложившейся практикой Суда. Однако, в контексте рассматриваемого спора Апелляционная палата отмечает отсутствие коллизии между положениями права Союза, регулирующими солидарную ответственность таможенного декларанта и таможенного представителя, и гражданским законодательством государств-членов, регулирующим вопросы регрессного взыскания уплаченных таможенным представителем таможенных платежей.

Довод жалобы о том, что Коллегией Суда дана неверная оценка о соблюдении истцом досудебного порядка урегулирования спора, Апелляционная палата считает несостоятельным, соглашаясь с правовой оценкой Коллегии Суда в этой части. Более того, по мнению Апелляционной палаты, повторное обращение в Евразийскую экономическую комиссию после получения отказа с тем же вопросом, но в рамках иной процедуры, будет являться непропорциональным препятствием на доступ к Суду. Данный подход подтверждается устойчивой судебной практикой Суда (решения Коллегии Суда и Апелляционной палаты по делу по заявлению АО "Транс Логистик Консалт", по делу по заявлению ИП Тарасика К.П.).

Довод жалобы Комиссии о необеспечении Коллегией Суда равноправия сторон и состязательности процесса Апелляционная палата считает необоснованным, поскольку он не подтверждается материалами дела. Вместе с тем необходимо отметить, что несогласие с вынесенным Коллегией Суда решением не является основанием для вывода о нарушении Судом принципов равенства сторон и состязательности процесса.

6. Доводы, приведенные истцом в судебном заседании в качестве возражений на жалобу Комиссии и изложенные в разделе 3 настоящего решения, Апелляционная палата, с учетом фактически установленных обстоятельств по делу и подлежащих применению норм права, считает подлежащими отклонению, как не относящиеся к правоотношениям по данному спору.

7. Апелляционная палата Суда, рассмотрев жалобу Евразийской экономической комиссии по правилам, установленным статьями 69 - 70 Регламента Суда, на основании имеющихся в деле материалов, в пределах доводов, изложенных в жалобе и возражениях на нее, проверив соответствие выводов Коллегии Суда о применении норм права установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, соблюдение норм права, устанавливающих порядок судопроизводства в Суде, находит основания для отмены обжалуемого решения Коллегии Суда от 27 апреля 2021 года ввиду неправильного применения Коллегией Суда норм права.

На основании изложенного, руководствуясь подпунктом 2) пункта 109, подпунктом 2) пункта 110 Статута Суда, подпунктом б) пункта 1 статьи 71, пунктами 1 - 7 статьи 78, пунктом 2 статьи 80 и статьей 83 Регламента Суда, Апелляционная палата Суда

решила:

Решение Коллегии Суда Евразийского экономического союза от 27 апреля 2021 года об удовлетворении заявления общества с ограниченной ответственностью "ДХЛ Глобал Форвардинг" о признании бездействия Евразийской экономической комиссии не соответствующим международным договорам в рамках Евразийского экономического союза и нарушающим права и законные интересы хозяйствующего субъекта в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности отменить и вынести новое решение по делу.

Признать оспариваемое бездействие Комиссии соответствующим Договору и (или) международным договорам в рамках Союза и не нарушающим права и законные интересы общества с ограниченной ответственностью "ДХЛ Глобал Форвардинг" в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

Уплаченная обществом с ограниченной ответственностью "ДХЛ Глобал Форвардинг" пошлина возврату не подлежит.

Решение вступает в силу с даты его вынесения.

Копию настоящего решения направить сторонам.

Председательствующий

В.Х.СЕЙТИМОВА

Судьи

Г.А.СКРИПКИНА

А.Э.ТУМАНЯН

А.А.ФЕДОРЦОВ

К.Л.ЧАЙКА