Разрешение споров, возникающих из наследственных отношений

10. При разрешении споров о принадлежности наследственного имущества суду следует иметь в виду, что наследник, принявший наследство, считается собственником причитающегося ему наследственного имущества со дня открытия наследства, независимо от способа принятия наследства.

Получение свидетельства о праве на наследство или на часть этого наследства является правом, а не обязанностью наследника.

Т. обратился в суд с иском к ГБУ г. Москвы "Автомобильные дороги ВАО", ссылаясь на то, что ответчиком с придомовой территории были изъяты два автомобиля, ранее принадлежавшие его супруге Т.Л. и перешедшие к нему в порядке наследования.

После обращения в префектуру ВАО г. Москвы и в прокуратуру выяснилось, что автомобили находятся на ответственном хранении у ответчика и будут возвращены Т. лишь при представлении документов, подтверждающих право собственности на них.

Т. просил истребовать названные автомобили, провести экспертизу их технического состояния, а также взыскать с ответчика убытки и компенсацию морального вреда.

Отказывая в удовлетворении требований, суд указал, что каких-либо нарушений прав истца ответчиком не допущено, хранение на площадке является бесплатным, однако документов, подтверждающих право Т. на истребуемые автомобили не представлено.

При этом суд исходил из того, что документом, удостоверяющим право наследника на имущество, является свидетельство о наследстве, а Т. суду не представлено свидетельство о праве на наследство, в котором были бы указаны названные выше автомобили, а представлена только справка о том, что он является единственным наследником Т.

По мнению суда, Т. не доказал право собственности на автомобили.

С такими выводами суда первой инстанции согласились суды апелляционной и кассационной инстанций.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся по делу судебные постановления и дело направила на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Согласно ч. 2 ст. 56 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Поскольку по данному делу заявлен иск об истребовании имущества, то для правильного разрешения спора существенное значение имеет вопрос о праве истца на это имущество.

В соответствии со ст. 1152 ГК РФ для приобретения наследства наследник должен его принять (п. 1). Принятие наследником части наследства означает принятие всего причитающегося ему наследства, в чем бы оно ни заключалось и где бы оно ни находилось (п. 2). Принятое наследство признается принадлежащим наследнику со дня открытия наследства независимо от времени его фактического принятия, а также независимо от момента государственной регистрации права наследника на наследственное имущество, когда такое право подлежит государственной регистрации (п. 4).

Согласно ст. 1153 указанного кодекса принятие наследства осуществляется подачей по месту открытия наследства нотариусу или уполномоченному в соответствии с законом выдавать свидетельства о праве на наследство должностному лицу заявления наследника о принятии наследства либо заявления наследника о выдаче свидетельства о праве на наследство (п. 1). Признается, пока не доказано иное, что наследник принял наследство, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, в частности, если наследник: вступил во владение или в управление наследственным имуществом, принял меры по сохранению наследственного имущества, защите его от посягательств или притязаний третьих лиц, произвел за свой счет расходы на содержание наследственного имущества, оплатил за свой счет долги наследодателя или получил от третьих лиц причитавшиеся наследодателю денежные средства (п. 2).

Как разъяснено в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", наследник, принявший наследство, независимо от времени и способа его принятия считается собственником наследственного имущества, носителем имущественных прав и обязанностей со дня открытия наследства вне зависимости от факта государственной регистрации прав на наследственное имущество и ее момента (п. 34).

В целях подтверждения фактического принятия наследства наследником могут быть представлены, в частности, паспорт транспортного средства, принадлежащего наследодателю (п. 36).

Получение свидетельства о праве на наследство является правом, а не обязанностью наследника (п. 7).

Судом установлено, что Т. принял после смерти его супруги Т.Л. часть наследственного имущества, на которое ему выданы свидетельства о праве на наследство, что в силу п. 2 ст. 1152 ГК РФ означает принятие всего причитающегося ему наследства, где бы оно ни находилось и в чем бы оно ни заключалось.

В подтверждение факта вступления во владение названными автомобилями Т. представлен договор ОСАГО от 23 июля 2016 г. в отношении одного из автомобилей, действовавший с 1 августа 2016 г. по 31 июля 2017 г., а также диагностические карты от 16 июля 2016 г., от 19 июня 2015 г., от 29 апреля 2014 г., от 30 апреля 2013 г. о прохождении технического осмотра.

Как следует из судебных постановлений и материалов дела, судами не поставлен под сомнение тот факт, что спорные автомобили принадлежали его супруге Т.Л. и до настоящего времени зарегистрированы за ней в ГИБДД, и то, что Т. является единственным наследником ее имущества.

Не установлено судом и каких-либо правовых оснований для удержания ответчиком автомобилей в случае установления судом факта принадлежности их истцу в порядке наследования.

При таких обстоятельствах отказ в иске об истребовании автомобилей по мотиву непредставления свидетельства о праве на наследство признан противоречащим приведенным нормам права.

Определение N 5-КГ20-166-К2

11. Обязательство наследодателя, возникшее из заключенного им предварительного договора купли-продажи недвижимого имущества, переходит к его наследникам, принявшим наследство.

С.Г., С.К., Л., действующая в интересах несовершеннолетней С.А., обратились в суд с иском к П. о взыскании неосновательного обогащения, указав на то, что 14 декабря 2018 г. между П. (продавец) и С. (покупатель) был заключен предварительный договор купли-продажи жилого дома и земельного участка. Согласно условиям предварительного договора продавец и покупатель обязались заключить и зарегистрировать в территориальном управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии в срок не позднее 31 января 2019 г. договор купли-продажи жилого дома и земельного участка. Во исполнение условий предварительного договора С. по расписке передал ответчику в качестве задатка денежную сумму в размере 1 200 000 руб.

2 января 2019 г. С. умер, не успев исполнить свои обязательства по предварительному договору купли-продажи от 14 декабря 2018 г.

Истцы являются наследниками первой очереди по закону к имуществу умершего С., каждый в доли. Истцы неоднократно обращались к ответчику с просьбой вернуть сумму задатка, уплаченную С. при заключении предварительного договора. Однако возвращать деньги П. отказывается, настаивая на выкупе у него объектов недвижимости.

23 января 2019 г. истцы получили по почте от ответчика предложение заключить основной договор купли-продажи жилого дома и земельного участка на условиях, предусмотренных вышеуказанным предварительным договором.

Истцы полагали, что данное предложение является понуждением к заключению договора и носит незаконный характер, поскольку скоропостижная смерть С., наступившая после заключения предварительного договора и до окончания срока заключения основного договора, является обстоятельством, за которое ни одна из сторон обязательства ответственности не несет, в связи с чем исполнение данного обязательства невозможно.

Таким образом, по мнению истцов, незаконно присвоенные ответчиком денежные средства являются для него неосновательным обогащением, в связи с чем просят взыскать с П. в пользу каждого из истцов по 400 000 руб.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что истцы, являясь наследниками умершего С., вступили в права наследования на наследственное имущество, в связи с чем в порядке универсального правопреемства они унаследовали как имущество, так и обязанности, вытекающие из заключенного наследодателем С. предварительного договора купли-продажи домовладения и земельного участка по заключению основного договора купли-продажи недвижимого имущества. При этом судом установлено, что стоимость наследственного имущества превышает размер денежной суммы, подлежащей передаче при подписании основного договора купли-продажи жилого дома и земельного участка.

Как указал суд первой инстанции, обязательство, возникшее из предварительного договора, не связано неразрывно с личностью должника, гражданское законодательство не содержит запрета на переход обязанности заключить основной договор купли-продажи недвижимого имущества в порядке наследования к наследникам, принявшим наследство. Договорные обязательства наследодателя влекут за собой соответствующие обязанности наследников, основанные на заключенных наследодателем договорах. В частности, в случае если наследодателем заключен предварительный договор купли-продажи, в соответствии с которым у продавца и покупателя возникают определенные договором обязанности, то при принятии наследства к наследнику переходит обязанность исполнения договора купли-продажи, в обеспечение которого наследодателем в качестве задатка были переданы денежные средства.

Отменяя решение суда первой инстанции и принимая новое решение об удовлетворении заявленных требований, руководствуясь положениями ст. 418, 429, 445, 1102, 1112 ГК РФ, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что полученные ответчиком по предварительному договору денежные средства являются неосновательным обогащением, он обязан возвратить полученную денежную сумму в связи с невозможностью исполнения обязательств (смерть покупателя), правовые основания для удержания ответчиком полученной суммы отсутствуют.

При этом суд апелляционной инстанции указал на то, что исполнение обязательства по заключению основного договора купли-продажи спорного имущества могло быть исполнено лично С., поскольку неразрывно связано именно с его личностью как покупателя, правопреемство в данном случае не предусмотрено, истцы не имеют намерения заключать основной договор купли-продажи имущества, в том числе на условиях предварительного договора, в связи с чем обязательства, вытекающие из предварительного договора, у наследников умершего С. отсутствуют.

Кассационный суд общей юрисдикции согласился с указанным выводом суда апелляционной инстанции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации с выводами судов апелляционной и кассационной инстанций не согласилась, указав в том числе следующее.

В силу ст. 1112 ГК РФ в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

Не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается названным кодексом или другими законами. Не входят в состав наследства личные неимущественные права и другие нематериальные блага.

В п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании" разъяснено, что имущественные права и обязанности не входят в состав наследства, если они неразрывно связаны с личностью наследодателя, а также если их переход в порядке наследования не допускается ГК РФ или другими федеральными законами (ст. 418, часть вторая ст. 1112 ГК РФ). В частности, в состав наследства не входят: право на алименты и алиментные обязательства (раздел V Семейного кодекса Российской Федерации), права и обязанности, возникшие из договоров безвозмездного пользования (ст. 701 ГК РФ), поручения (п. 1 ст. 977 ГК РФ), комиссии (часть первая ст. 1002 ГК РФ), агентского договора (ст. 1010 ГК РФ).

Согласно ст. 418 ГК РФ обязательство прекращается смертью должника, если исполнение не может быть произведено без личного участия должника либо обязательство иным образом неразрывно связано с личностью должника.

Из изложенного следует, что обязательство, возникшее из предварительного договора (ст. 429 ГК РФ), не связано неразрывно с личностью должника, гражданское законодательство не содержит запрета на переход обязанности заключить основной договор купли-продажи в порядке наследования к наследникам, принявшим наследство.

Приняв наследство после смерти С., истцы получили его права и обязанности производным способом в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент, ввиду чего юридически значимые действия С. по заключению предварительного договора и выраженное в нем волеизъявление на возникновение обязательства по заключению основного договора купли-продажи спорных жилого дома и земельного участка являются обязательными для истцов, поскольку при наследовании обязательство, по общему правилу продолжает существовать в неизменном виде, тогда как меняется только субъектный состав данных правоотношений.

Предварительный договор купли-продажи жилого дома и земельного участка при жизни С., а впоследствии и его правопреемниками оспорен не был.

При этом волеизъявление истцов производно от ранее выраженного и облеченного в форму предварительного договора волеизъявления С., а вытекающая из него обязанность заключить основной договор является добровольно принятым обязательством, что не противоречит закону и свободе договора.

Таким образом, вывод судов апелляционной и кассационной инстанций о том, что обязательства, вытекающие из предварительного договора, у наследников умершего С. отсутствуют, признан ошибочным.

В установленный предварительным договором срок, то есть до истечения срока заключения основного договора, ответчик направил каждому из истцов предложение заключить основной договор купли-продажи домовладения и земельного участка.

Однако истцы отказались от исполнения обязательства по причине их нежелания заключать основной договор купли-продажи жилого дома и земельного участка.

В соответствии со ст. 309 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями.

Согласно п. 1 ст. 401 ГК РФ лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности.

По условиям предварительного договора в случае отказа продавца от осуществления сделки купли-продажи (подписания основного договора) денежная сумма залога в размере 1 200 000 руб. возвращается покупателю незамедлительно в двукратном размере, а если отказывается покупатель, деньги продавцом не возвращаются.

Вывод судов апелляционной и кассационной инстанций о том, что полученная ответчиком в качестве задатка по предварительному договору купли-продажи денежная сумма является неосновательным обогащением, противоречит материалам дела и основан на неправильном толковании и применении норм материального права.

В соответствии с п. 1 ст. 1102 ГК РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных ст. 1109 данного кодекса.

П. получил от С. 1 200 000 руб. в качестве задатка по договору правомерно, поэтому неосновательным обогащением эта денежная сумма быть признана не может.

При таких обстоятельствах вывод суда первой инстанции об отказе истцам в удовлетворении требования о взыскании с П. указанной суммы задатка, уплаченной С. при заключении предварительного договора, признан правильным.

Ввиду изложенного Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся по делу судебные постановления судов апелляционной и кассационной инстанций, оставив в силе решение суда первой инстанции.

Определение N 4-КГ21-3-К1