Практика Европейского Суда по правам человека в отношении Российской Федерации

Первое предложение статьи 2 Конвенции предписывает государствам-участникам не только воздерживаться от лишения жизни "умышленно" или в результате "применения силы", не соответствующего законным целям подпунктов "a" и "c" пункта 2 этой статьи, но и совершать необходимые действия, чтобы защищать право на жизнь тех, кто относится к сфере их компетенции (пункт 68 постановления от 3 февраля 2011 года по делу "Геппа против Российской Федерации").

[В]ыбор средств обеспечения выполнения позитивных обязательств по статье 2 [Конвенции], в принципе, является вопросом, подпадающим под свободу усмотрения договаривающихся государств. Существуют различные пути обеспечения гарантированных Конвенцией прав, и даже если государство оказывается не в состоянии применить одну конкретную меру, предусмотренную национальным законодательством, оно по-прежнему может выполнить свое позитивное обязательство другими способами (пункт 96 постановления Большой Палаты от 1 декабря 2016 года по делу "Герасименко против Российской Федерации").

[О]бязательство [принимать целесообразные меры по защите жизни лиц, находящихся под его юрисдикцией] требует от государства обеспечивать право на жизнь за счет положений эффективного уголовного законодательства для удержания от совершения преступлений против личности, которые подкреплены правоохранительной системой для предупреждения, пресечения и наказания за нарушение таких положений (пункт 218 постановления от 7 января 2010 года по делу "Ранцев против Республики Кипр и Российской Федерации").

[О]бъем и содержание позитивных обязательств должны толковаться таким образом, чтобы не налагать на власти невыполнимые и несоразмерные задачи (пункт 96 постановления от 18 сентября 2014 года по делу "Макаева против Российской Федерации").

[С]татья 2 Конвенции может, при определенных обстоятельствах, возлагать на власти позитивное обязательство заблаговременно принимать оперативные меры для защиты человека от иных лиц или, в зависимости обстоятельств, от самого себя. Тем не менее данное обязательство не должно толковаться как возлагающее на властей излишнее или чрезмерное бремя и не учитывающее те трудности, с которыми сотрудники правоохранительных органов сталкиваются при исполнении возложенных на них обязанностей в современном обществе, а также непредсказуемость поведения человека и критерии принятия решений с точки зрения приоритетов и имеющихся ресурсов. Таким образом, согласно Конвенции, - существование какой-либо возможной угрозы жизни не возлагает на власти обязательства предпринять конкретные меры, направленные на недопущение ее реализации (пункт 115 постановления от 22 декабря 2015 года по делу "Лыкова против Российской Федерации").

Позитивные обязательства органов власти, предусмотренные статьей 2 Конвенции, не являются безусловными: не все предполагаемые угрозы для жизни обязывают органы власти принять конкретные меры по предотвращению опасности. Обязанность по принятию конкретных мер возникает только в тех случаях, когда органы власти знали или должны были знать в соответствующий момент о существовании реальной и непосредственной угрозы для жизни, и когда они сохранили определенную степень контроля над ситуацией... Европейский Суд требует от [г]осударства-ответчика принятия только тех мер, которые "осуществимы" в данных обстоятельствах (пункт 209 постановления от 20 декабря 2011 года по делу "Финогенов и другие против Российской Федерации").