Банкротство

33. Требование лизингодателя к лизингополучателю, в отношении которого введена процедура банкротства, об изъятии предмета лизинга в связи с досрочным расторжением договора лизинга подлежит рассмотрению в исковом порядке вне рамок дела о банкротстве.

В рамках рассмотрения иска лизингодателя о возврате предмета лизинга после расторжения договора возник спор относительно возможности разрешения данного требования в исковом производстве вне рамок дела о банкротстве.

Суд первой инстанции, позицию которого поддержал суд апелляционной инстанции и арбитражный суд округа, пришел к выводу о допустимости предъявления иска в общем исковом производстве по следующим основаниям.

По общему правилу с момента признания должника банкротом и открытия в отношении его конкурсного производства требования кредиторов по неденежным обязательствам имущественного характера трансформируются в денежные (абз. 2 п. 34 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 июня 2012 г. N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" (далее - постановление Пленума ВАС РФ N 35)). Такие требования подлежат денежной оценке, они рассматриваются по правилам ст. 100 Закона о банкротстве и удовлетворяются в общем порядке, предусмотренном ст. ст. 134, 142 названного закона.

Данное правило в силу абз. 7 п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве не распространяется на требования собственника о признании права собственности, об истребовании имущества из чужого незаконного владения, о признании недействительными ничтожных сделок и о применении последствий их недействительности.

Требование лизингодателя об изъятии предмета лизинга хотя и не названо прямо в указанном перечне требований, но имеет общую с ними правовую природу, поскольку преследует цель передачи собственнику его имущества, не принадлежащего должнику (лизингополучателю) и поэтому не вошедшего в конкурсную массу.

В связи с изложенным требование о возврате предмета лизинга при расторжении договора в соответствии с абз. 7 п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве подлежит рассмотрению в ходе искового производства вне рамок дела о банкротстве.

34. Уплата лизингополучателем, признанным банкротом, лизинговых платежей в целях выкупа предмета лизинга и его включения в конкурсную массу сама по себе не свидетельствует об оказании лизингодателю предпочтения (статья 61.3 Закона о банкротстве), поскольку лизингодатель, являющийся собственником предмета лизинга, вправе получить исполнение, минуя установленный Законом о банкротстве порядок удовлетворения требований кредиторов.

В рамках дела о банкротстве должника его конкурсный управляющий обратился с заявлением о признании недействительными платежей, совершенных в пользу лизинговой компании в преддверии банкротства и после возбуждения дела о банкротстве в отношении должника, применении последствий недействительности сделок.

Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлениями судов апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, требования конкурсного управляющего удовлетворены частично: признаны недействительными платежи, совершенные ранее чем за один месяц до возбуждения дела о банкротстве, соответствующая сумма взыскана с лизинговой компании в конкурсную массу, восстановлена встречная задолженность должника перед компанией на эту же сумму.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ, рассмотрев дело по жалобе лизинговой компании, отменила состоявшиеся по обособленному спору судебные акты, указав следующее.

Особенность отношений, вытекающих из выкупного лизинга (ст. 19 Закона о лизинге) при банкротстве, состоит в том, что в отличие от случаев предоставления финансирования в иной форме имущество, обеспечивающее исполнение обязательства перед кредитором (лизингодателем), в случае нарушения должником своих обязательств и расторжения договора не включается в конкурсную массу, а остается в собственности кредитора.

Как следует из разъяснений в п. 2 постановления Пленума ВАС РФ N 17, приобретение лизингодателем права собственности на предмет лизинга служит для него обеспечением обязательств лизингополучателя по уплате установленных договором платежей, а также гарантией возврата вложенного.

В ситуации, когда должником не завершены расчеты по договору выкупного лизинга, лизинговая компания, действующая исходя из своих имущественных интересов, как правило, вправе предпринять действия по расторжению договора лизинга и определению завершающей обязанности одной из сторон договора (п. 3.1 постановления Пленума ВАС РФ N 17). При этом сохранение права собственности и получение средств от последующей продажи предмета лизинга позволяют лизингодателю покрыть свои убытки от расторжения договора, минуя установленный Законом о банкротстве порядок получения удовлетворения кредиторами своих требований.

Таким образом, разрешая спор о признании недействительными лизинговых платежей по мотиву оказания лизинговой компании предпочтения (статья 61.3 Закона о банкротстве), необходимо иметь в виду наличие у нее таких специальных полномочий, позволяющих в отсутствие этих платежей в любом случае получить удовлетворение своих требований. По этой причине само по себе совершение подобных платежей еще не свидетельствует об оказании предпочтения, так как не является предпочтением такое исполнение, которое может быть законно получено и при наличии дела о банкротстве.

До совершения платежных операций руководитель должника находится в состоянии принятия конкретного управленческого решения: либо осуществить платежи (в том числе с отступлением от очередности удовлетворения требований иных кредиторов) и получить право собственности на лизинговое имущество (которое затем может быть включено в конкурсную массу и продано с торгов), либо отказаться от дальнейшего обслуживания лизингового договора, расторгнуть его и определять завершающую обязанность одной из сторон.

Поскольку цель ст. 61.3 Закона о банкротстве состоит в восстановлении равного положения кредиторов при осуществлении расчетов за счет имущества должника и сохранение возможности использования лизингового имущества должником и (или) выкупа предмета лизинга в определенных случаях может приводить к увеличению стоимости активов должника, то вопрос о действительности лизинговых платежей должен решаться с учетом того, какое управленческое решение на момент его принятия, с точки зрения руководителя должника, интересов иных кредиторов и конкурсной массы, являлось объективно оправданным исходя из ожидаемого финансового результата.

Так, например, отступление от очередности и совершение лизинговых платежей в целях выкупа оборудования могут иметь смысл в ситуации, если при помощи данного оборудования должник впоследствии планирует вести свою производственную деятельность, выйти из кризиса и восстановить платежеспособность. Также отсутствует целесообразность в признании платежей недействительными, если оценочная стоимость имущества на момент выкупа (либо если впоследствии сумма вырученных на торгах в банкротстве средств) превышала размер платежей, совершенных в период предпочтения, и должник рассчитывал впоследствии реализовать это имущество, покрыв названные расходы.

Суды рассмотрели обособленный спор так, как если бы оспаривался платеж по рядовому гражданско-правовому обязательству, без учета особенности отношений сторон по договору выкупного лизинга, в результате дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Определение N 305-ЭС20-8917 (3)

35. Односторонний отказ лизингодателя от исполнения договора лизинга и изъятие предмета лизинга сами по себе не свидетельствуют о наличии оснований для признания отказа недействительным по правилам пп. 1, 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

По основаниям, предусмотренным пп. 1, 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, недействительными могут быть признаны условия договора лизинга (соглашения о его расторжении), ущемляющие лизингополучателя в праве на получение сальдо встречных предоставлений по договору.

В связи с допущенной просрочкой во внесении лизинговых платежей лизингодатель отказался в одностороннем порядке от исполнения договора лизинга и потребовал возврата предмета лизинга.

Впоследствии в рамках обособленного спора в деле о банкротстве лизингополучателя конкурсный управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением о признании данного одностороннего отказа лизинговой компании недействительным на основании пп. 1, 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, применении последствий недействительности сделки в виде возвращения выбывшего актива (договорной позиции) в конкурсную массу должника.

Определением арбитражного суда первой инстанции заявление удовлетворено. Суд исходил из того, что отказ от исполнения договора лизинга в конкурсном производстве противоречит целям и задачам конкурсного производства, фактически направлен на вывод ликвидного актива (договорной позиции) из конкурсной массы должника, чем причиняет вред имущественным правам его кредиторов. Об ущемлении прав кредиторов, с точки зрения суда, свидетельствует то, что внесенные лизингополучателем платежи в совокупности со стоимостью возвращенного предмета лизинга, реализованного лизингодателем, превышают сумму предоставленного лизингополучателю финансирования, сумму платы за финансирование, а также убытков и санкций.

Арбитражный апелляционный суд, позицию которого поддержал арбитражный суд округа, отменил определение суда по следующим основаниям.

Закон о банкротстве не содержит положения о том, что открытие в отношении должника-лизингополучателя процедуры конкурсного производства лишает лизингодателя права на расторжение договора при наличии к тому оснований, установленных иными законами и договором.

В силу п. 3 ст. 11, п. 2 ст. 13 Закона о лизинге, а также положений договора лизингодатель вправе потребовать досрочного расторжения договора лизинга и возврата в разумный срок лизингополучателем имущества при ненадлежащем исполнении им своих обязательств.

Таким образом, отказавшись от исполнения договора, лизинговая компания выразила свою волю на возврат имущества собственнику и действовала в рамках предоставленных ему прав.

При этом суд апелляционной инстанции указал, что уклонение лизингодателя от совершения действий по расчету и уплате сальдо встречных обязательств не является основанием для того, чтобы отказ от исполнения договора был признан недействительной сделкой, но может выступать основанием для обращения конкурсного управляющего в суд с требованием о взыскании завершающей договорной обязанности (абз. 2 п. 4 ст. 453 ГК РФ и п. 3 постановления Пленума ВАС РФ N 17) в исковом порядке вне рамок дела о банкротстве.

По другому делу суд на основании п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве признал недействительным соглашение о расторжении договора лизинга, заключенное в преддверии банкротства лизингополучателя, которым предусматривалась компенсация за расторжение договора лизинга. Как установил суд, величина предусмотренной соглашением компенсации являлась существенно более низкой в сравнении с величиной сальдо встречных предоставлений, на получение которого лизингополучатель имел бы право при отсутствии спорного условия в соглашении, что свидетельствует об ущемлении прав кредиторов оспариваемой сделкой.

36. Включение требования лизингодателя об уплате лизинговых платежей в реестр требований кредиторов лизингополучателя по нерасторгнутому договору лизинга не препятствует удовлетворению требования лизингодателя о возврате предмета лизинга. Во избежание двойного удовлетворения требований лизингодателя после фактического возврата предмета лизинга производится корректировка реестра.

Определением арбитражного суда первой инстанции требования лизингодателя в размере задолженности по лизинговым платежам включены в реестр требований кредиторов с учетом того, что в соответствии с п. 3 ст. 63 Закона о банкротстве для участия в деле о банкротстве срок исполнения обязательств, возникших до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, считается наступившим.

Впоследствии лизингодатель, отказавшись от исполнения договора лизинга, обратился в суд с заявлением о возврате предмета лизинга.

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении требований, указав, что лизингодатель, предъявив указанное требование к должнику-лизингополучателю в реестр требований кредиторов, реализовал право выбора способа защиты, потребовав не возврата предметов лизинга, а оплаты денежных средств. Тем самым лизингодатель в соответствии с п. 34 постановления Пленума ВАС РФ N 35 трансформировал свое имущественное требование в денежное. Включение в реестр требований кредиторов должника требований лизинговой компании по договору лизинга, не погашенных должником, означает невозможность с ее стороны дополнительно требовать изъятия у лизингополучателя-должника предмета лизинга как имущества, составляющего конкурсную массу, за счет которого подлежат удовлетворению требования всех кредиторов.

Арбитражный апелляционный суд отменил определение суда первой инстанции в связи со следующим.

По смыслу п. 3 ст. 15 Закона о лизинге досрочное расторжение договора лизинга и возврат предмета лизинга от лизингополучателя являются правами лизингодателя, которые реализуются по усмотрению последнего, что, как правило, связано с оценкой лизингодателем целесообразности принятия им собственных мер по продаже предмета.

При этом включение требования лизингодателя об уплате лизинговых платежей в реестр требований кредиторов само по себе не свидетельствует об исполнении обязательств по договору лизинга и о появлении оснований для включения предмета лизинга в конкурсную массу лизингополучателя.

Таким образом, лизингодатель, не заявивший о досрочном расторжении предмета лизинга, вправе требовать включения в реестр требований кредиторов задолженности и не лишен права заявить о досрочном расторжении договора в дальнейшем в ходе процедур банкротства.

В последнем случае во избежание двойного удовлетворения требований лизингодателя после фактического возврата предмета лизинга производится корректировка реестра (пп. 6 и 10 ст. 16 Закона о банкротстве, пп. 3 - 4 постановления Пленума ВАС РФ N 17).

37. Установленный п. 1 ст. 142 Закона о банкротстве срок закрытия реестра требований кредиторов не продлевается и не подлежит восстановлению в случае, если лизингодатель, заявивший о досрочном расторжении договора лизинга до открытия конкурсного производства, не осуществил продажу предмета лизинга. В указанном случае требование может быть заявлено лизингодателем исходя из условной (рыночной) оценки стоимости предмета лизинга и подлежит корректировке в случае последующей продажи имущества по иной стоимости.

В связи с допущенной просрочкой внесения лизинговых платежей лизингодатель отказался от договора лизинга и изъял предмет лизинга.

Впоследствии лизингополучатель был признан банкротом и в его отношении открыто конкурсное производство.

Лизинговая компания обратилась в арбитражный суд с заявлением о включении в реестр требований кредиторов лизингополучателя, признанного банкротом, требования, составляющего результат расчета сальдо взаимных предоставлений сторон, совершенных до момента расторжения договора лизинга. Одновременно заявитель просил восстановить срок закрытия реестра на предъявление требований в деле о банкротстве.

Суд первой инстанции удовлетворил заявленное требование, поскольку пришел к выводу, что на момент признания лизингополучателя банкротом и открытия конкурсного производства данного требования лизингодателя еще не возникло, так как не было установлено действительное сальдо взаимных предоставлений, предмет еще не был реализован и его стоимость была неизвестна. В связи с этим срок для включения в реестр требований кредиторов пропущен по независящим от лизинговой компании причинам и восстановлен судом.

Арбитражный апелляционный суд отменил определение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Согласно абз. 3 п. 1 ст. 142 Закона о банкротстве реестр требований кредиторов подлежит закрытию по истечении 2 месяцев с даты опубликования сведений о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства.

В силу п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве требования конкурсных кредиторов и (или) уполномоченных органов, заявленные после закрытия реестра требований кредиторов, удовлетворяются за счет оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, имущества должника.

Понижение очередности удовлетворения требований кредиторов, предусмотренное п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве, применяется только в случае, когда возможность предъявления требований в двухмесячный срок, указанный в п. 1 этой статьи Закона, объективно существовала, но не была своевременно реализована кредитором (п. 38 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21 декабря 2017 г. N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве").

Исходя из приведенных положений лизинговая компания несет риск негативных последствий, связанных с незаявлением требования для включения требований в реестр требований кредиторов лизингополучателя в установленный законом срок, который не может быть восстановлен.

Лизинговая компания, отказавшись от исполнения договора лизинга и обладая информацией о введении процедуры банкротства в отношении лизингополучателя, имела возможность обратиться с заявлением о включении в реестр требований кредиторов лизингополучателя требования об уплате сальдо, рассчитанного исходя из внесенных лизинговых платежей и прогнозируемой (рыночной) стоимости возвращенного предмета лизинга.

Впоследствии после фактической реализации имущества лизинговая компания вправе заявить о необходимости корректировки реестра требования как в большую, так и в меньшую сторону с учетом действительной цены предмета лизинга, если она подлежит применению при определении сальдо (п. 4 постановления Пленума ВАС РФ N 17).

38. В случае оспаривания соглашения о передаче лизингополучателем прав и обязанностей по договору лизинга по основанию, предусмотренному п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, факт причинения вреда имущественным правам кредиторов устанавливается путем определения соотношения между коммерческой ценностью договорной позиции предыдущего лизингополучателя и размером встречного предоставления нового лизингополучателя. Последствия недействительности упомянутой сделки в случае признания ее недействительной определяются с учетом того, исполнены ли новым лизингополучателем в полном объеме обязательства перед лизингодателем.

Конкурсный управляющий должника - первоначального лизингополучателя обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительной сделкой соглашения о передаче прав и обязанностей по договору лизинга новому лизингополучателю, совершенного с согласия лизинговой компании.

Определением арбитражного суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением арбитражного апелляционного суда, заявление конкурсного управляющего удовлетворено частично.

Суды исходили из того, что причинение вреда имущественным правам кредиторов подлежит установлению посредством сопоставления входящей в состав лизинговых платежей выкупной стоимости предмета лизинга, уплаченной первоначальным лизингополучателем, а также размером вознаграждения, указанным в соглашении о передаче прав и обязанностей по договору лизинга. Установив, что основная часть лизинговых платежей по договору лизинга оплачена должником и он лишился возможности приобрести предмет в собственность без получения равноценного вознаграждения со стороны нового лизингополучателя, суды пришли к выводу о причинении вреда имущественным правам кредиторов.

Арбитражный суд округа, установив, что выводы судов не соответствуют правоотношениям сторон, однако не повлияли на результат рассмотрения дела, оставил указанные судебные акты без изменения, отметив следующее.

Оценивая соглашение о передаче договорной позиции применительно к положениям п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, следует проанализировать соотношение между коммерческой ценностью договорной позиции предыдущего лизингополучателя и размером встречного предоставления нового лизингополучателя.

При этом стоимость договорной позиции лизингополучателя определяется в зависимости от входящих в нее активов (наличие правомерного ожидания лизингополучателя в отношении приобретения права собственности на предмет лизинга в будущем, стоимость этого имущества с учетом износа и другие) и пассивов (размер просроченной задолженности, начисленных санкций за нарушение договора, размер будущих лизинговых платежей и другие). То есть необходимо установить стоимость права требования лизингополучателя путем расчета прогнозируемого сальдо взаимных предоставлений, а не стоимость самого предмета лизинга.

Из обстоятельств дела следует, что должником - первоначальным лизингополучателем выплачена основная часть лизинговых платежей. При этом износ предмета лизинга является незначительным. В связи с этим рыночная стоимость имущества на момент заключения соглашения превышала оставшуюся величину денежных обязательств лизингополучателя перед лизинговой компанией.

Новый лизингополучатель в результате заключения соглашения о передаче прав и обязанностей по договору лизинга получил возможность пользоваться предметом лизинга и извлекать доход из него с незначительным износом, а также приобрести его впоследствии в собственность по стоимости ниже рыночной.

При этом размер вознаграждения за передачу договорной позиции, подлежащего выплате предыдущему лизингополучателю, являлся символическим в сравнении с рыночной стоимостью предмета лизинга, уменьшенной на оставшуюся часть лизинговых платежей, финансовых санкций по договору.

Таким образом, в результате заключения соглашения о передаче прав и обязанностей по договору лизинга произошло уменьшение стоимости имущества должника за счет выбытия актива (договорной позиции) без равноценного встречного предоставления.

Поскольку на момент заключения указанного соглашения лизингополучатель находился в неплатежеспособном положении и выбытие актива (договорной позиции) произошло, по сути, на безвозмездной основе (за символическое вознаграждение), на основании абз. 2 п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве данная сделка считается совершенной в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов и подлежит признанию недействительной.

При этом, оценивая последствия недействительности, суд учел, что новый лизингополучатель на момент рассмотрения дела еще не выплатил все установленные договором лизинговые платежи и не приобрел права собственности на предмет лизинга. Следовательно, в порядке реституции на основании п. 1 ст. 61.6 Закона о банкротстве первоначальный лизингополучатель может быть восстановлен в правах и обязанностях по договору лизинга.

С учетом того, что лизинговые платежи в любом случае подлежали уплате вне зависимости от того, какое именно лицо выступало лизингополучателем, и лизингодатель не являлся стороной спорного соглашения, само по себе признание сделки недействительной в соответствии с п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве не является основанием для возврата указанных платежей в порядке применения реституции.

39. При применении последствий недействительности соглашения о передаче прав и обязанностей по договору лизинга, обязательства по которому были исполнены последующим лизингополучателем, с него может быть взыскана действительная стоимость договорной позиции на момент ее приобретения. Должник не вправе ставить вопрос о взыскании в свою пользу разницы между стоимостью предмета лизинга на момент передачи договоров новому лизингополучателю и стоимостью такого же имущества на момент рассмотрения спора.

Между лизинговой компанией и обществом (первоначальным лизингополучателем) было заключено несколько договоров лизинга.

Впоследствии после возбуждения дела о банкротстве общества оно передало все права и обязанности по исполненным им частично договорам лизинга новому лизингополучателю. Предметы лизинга переданы новому лизингополучателю, который исполнил обязательства перед лизинговой компанией и стал собственником техники.

В рамках дела о банкротстве должника - первоначального лизингополучателя его арбитражный управляющий обратился в суд с заявлением о признании недействительными данных соглашений на основании ст. 61.2 Закона о банкротстве, а также о применении последствий их недействительности.

Определением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением арбитражного суда апелляционной инстанции, спорные соглашения признаны недействительными, применены последствия недействительности в виде обязания последующего лизингополучателя вернуть должнику технику, являвшуюся предметом лизинга.

Постановлением арбитражного суда округа названные судебные акты отменены в части применения последствий недействительности сделок, в отмененной части спор направлен на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении суд первой инстанции применил последствия недействительности в виде взыскания действительной стоимости переданных договорных позиций.

Арбитражный апелляционный суд изменил определение суда первой инстанции, взыскав дополнительно в пользу должника - первоначального лизингополучателя убытки в размере увеличения стоимости предмета лизинга в период с момента его передачи последующему лизингополучателю и до момента разрешения спора в связи с ростом курса иностранной валюты. Суд указал, что при ином подходе лицо, пользуясь чужим имуществом, не имело бы никаких негативных экономических последствий и стимулов не допускать неосновательного обогащения.

Арбитражный суд округа в этой части оставил постановление арбитражного апелляционного суда без изменения.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ отменила постановления арбитражного апелляционного суда и арбитражного суда округа по следующим основаниям.

Согласно п. 1 ст. 61.6 Закона о банкротстве все, что было передано должником по сделке, признанной недействительной в соответствии с главой III.1 названного закона, подлежит возврату в конкурсную массу. В случае невозможности возврата имущества (имущественных прав) в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, в соответствии с положениями Гражданского кодекса РФ об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения.

На момент передачи договоров должник - первоначальный лизингополучатель не имел реальной возможности приобрести право собственности на технику, поскольку он не располагал финансовыми ресурсами, необходимыми для исполнения принятых по договорам лизинга обязательств. Если бы не были заключены спорные соглашения, техника была бы возвращена лизингодателю.

При таких обстоятельствах должник - первоначальный лизингополучатель не вправе ставить вопрос о взыскании в свою пользу разницы между стоимостью техники на момент передачи договоров новому лизингополучателю и стоимостью такой же техники на момент рассмотрения спора.

Определение N 306-ЭС15-7380