1.6.3

Помимо отстаивания конституционной идентичности и отдельных слагающих ее ценностей перед лицом интеграционной юрисдикции практике высших судов европейских государств знакомы и контекстуально схожи коллизии между конвенционной (ЕСПЧ) и суверенной юрисдикциями.

Конституционный суд Италии, во многом следуя примеру Федерального Конституционного суда ФРГ, разграничил конвенционную и суверенную юрисдикцию (в "постановлениях-близнецах" N 348 и N 349, принятых в 2007 году и обусловленных постановлением ЕСПЧ от 29 марта 2006 года по делу "Скордино против Италии"), указав: поскольку никакая норма международного права не может преобладать над основными принципами Конституции, постольку в случае, если в споре о конституционности нормы внутреннего права будет поднят вопрос о применении ЕКПЧ, подлежит проверке совместимость ее норм в истолковании ЕСПЧ с положениями Конституции. Тем самым в случае возможного противоречия между конвенционной и национальной нормой Конституционным судом осуществляется двойная проверка: сначала - национальной нормы на ее соответствие Конвенции, а затем - самой нормы Конвенции на ее совместимость с положениями национальной Конституции. Иными словами, была признана возможность проверки конституционности положений ЕКПЧ. Любое несоответствие должно рассматриваться как нарушение конституционной законности; этот контроль должен основываться на разумном компромиссе между связанностью государства международными обязательствами (статья 117 Конституции Италии) и защитой высших конституционных интересов. <1>

--------------------------------

<1> Решения Конституционного суда Италии N 348, 349 за 2007 год URL: http://www.cortecostituzionale.it/ActionPagina_325.do.

В дальнейшем Конституционный суд Италии, руководствуясь данной позицией, не согласился с выводами ЕСПЧ по вопросу о трансграничных пенсионных выплатах (решение от 31 мая 2011 года по делу "Maggio & others vs Italy"). В частности, было указано, что противоречие между конвенционной и конституционной защитой должно разрешаться в направлении максимального расширения гарантий основных прав при условии обеспечения их надлежащего соотношения с иными конституционно значимыми интересами.

При этом, подчеркнув, что право Конвенции носит не надконституционный, но субконституционный характер, Конституционный суд Италии проявил готовность к компромиссу, признав неконституционность национальных законов, применение которых ранее ЕСПЧ счел нарушением Конвенции.

Характерный пример конфликта между конвенционной и суверенной юрисдикцией на почве конституционного правопорядка Великобритании связан с делом Бойла. В нем ЕСПЧ оценил процедуры британских военных трибуналов как нарушающие право на справедливое судебное разбирательство (Постановление от 25 февраля 1997 года). Тем не менее Палата лордов отказалась признать это решение ЕСПЧ в качестве общего прецедента. <2> К настоящему времени Верховный суд Соединенного королевства (с 2009 года на него возложены функции конституционного контроля) принял несколько прецедентных решений, указывающих на условия частичного либо полного отказа от исполнения решений ЕСПЧ. Это допустимо, в том числе когда соответствующие отношения регулируются прецедентным правом, когда суд придает большее значение позиции законодателя, который определяет баланс прав и интересов иначе, чем ЕСПЧ; когда прецеденты ЕСПЧ противоречат фундаментальным аспектам материального или процессуального права.

--------------------------------

<2> Решение Палаты лордов Великобритании от 18 июля 2002 года (R. v. Boyd). URL: http://www.publications.parlia-ment.uk/pa/ld200102/ldjudgmt/jd020718/boyd-1.htm.