Инфляция и инфляционные ожидания

Изменение погодных условий и увеличение частоты неблагоприятных природных явлений могут способствовать росту волатильности инфляции, особенно в части продуктов питания, жилищных услуг и энергетических товаров. В свою очередь рост цен на наиболее чувствительные категории товаров может приводить к росту инфляционных ожиданий. В случае если шоки, вызвавшие рост цен, окажутся достаточно устойчивыми, инфляционные ожидания могут потерять заякоренность у цели, получат развитие вторичные эффекты роста цен, что приведет к усилению инфляционного давления на среднесрочном горизонте. В целом более непредсказуемые и более интенсивные шоки в экономике осложняют задачу прогнозирования инфляции как для центрального банка, так и для остальных экономических агентов, а заякоренность инфляционных ожиданий становится зависимой от частоты и амплитуды шоков, вызываемых неэкономическими явлениями.

Меры по декарбонизации экономики для ускорения энергоперехода могут привести к росту цен как на товары, относительно которых применяются меры (в силу необходимости учета в ценах налога на выбросы вредных веществ), так и к росту цен на альтернативные "зеленые" товары и ресурсы (в силу роста спроса). В свою очередь это может вести к росту инфляционных ожиданий и заработных плат (особенно в отраслях повышенного спроса) и вызывать дополнительное инфляционное давление. При этом, скорее всего, за первоначальными мерами последуют и другие, за объявленной ставкой углеродного налога последует ее дальнейшее повышение в реальном выражении, что будет вести к дальнейшему росту цен и инфляционных ожиданий. В то же время энергопереход может способствовать и некоторому снижению инфляционного давления - как из-за внедрения более эффективных технологий, повышающих производительность, так и из-за смещения потребительских предпочтений в направлении "зеленых" продуктов и услуг.

Для России в силу ее территориальной специфики, отраслевой структуры и роли в международной торговле как физические, так и переходные риски являются значимыми для дизайна экономической политики. Точную и однозначную количественную оценку возможного влияния климатических изменений и мер климатической политики на макроэкономические условия страны сегодня провести весьма сложно, поэтому в общественной и экспертной дискуссии находят отражение множество сценарных вариантов долгосрочного развития российской экономики.

Россия пока не относится к числу стран, наиболее уязвимых перед стихийными бедствиями, однако примеры сокращения выпуска из-за экстремальных погодных явлений можно найти и в новейшей российской истории. В частности, по некоторым оценкам <1>, аномально жаркое лето и пожары 2010 года стоили экономике порядка 500 млрд, или 1,2% ВВП того периода.

--------------------------------

<1> Порфирьев Б.Н. Климат и экономика. Вестник РАН. N 3. 2011.

В контексте физических рисков один из самых существенных рисков для России связан с возможным таянием вечной мерзлоты в северных регионах страны. При этом, по оценкам Росгидромета, на территории России потепление происходит примерно в 2,8 раза интенсивнее, чем в среднем в мире. Если за период 1976 - 2016 годов скорость глобального потепления составила 0,18 °C за десятилетие, то в России средняя температура росла на 0,51 °C <2>. В наибольшей степени влияние физических рисков может проявиться в долгосрочном периоде, по мере все более заметного повышения общей температуры в случае отсутствия мер климатической политики.

--------------------------------

<2> Доклад об особенностях климата на территории Российской Федерации за 2020 год. Росгидромет. Москва. 2021.

Помимо социальных последствий, вызванных подтоплением городов за полярным кругом, таяние ледников может привести к серьезному экономическому ущербу: значительная часть добычной инфраструктуры страны построена как раз в зоне вечной мерзлоты и не рассчитана на изменение ландшафта. В частности, в регионе добывается 90% российского газа, 30% нефти, 100% палладия и 90% алмазов. При этом, по некоторым оценкам, к текущему моменту несущая способность фундаментов части инфраструктуры снизилась на 25 - 75% по сравнению с периодом 1965 - 1975 годов, когда большая часть этих объектов была построена. Транспортная инфраструктура, в том числе трубопроводный транспорт, пролегающий в зоне промерзания грунтов, также может столкнуться с серьезными разрушениями из-за изменений окружающей его породы. В результате как выпуск, так и инвестиции в этих отраслях могут существенно сократиться.

Кроме того, более высокая температура воздуха и воды может способствовать потере части сельскохозяйственных земель, водных ресурсов и мест, пригодных для проживания, что также может вносить отрицательный вклад в динамику выпуска. Увеличение волатильности выпуска сельскохозяйственной продукции в совокупности со смещением сезонности может затруднять оценку устойчивых компонент инфляции.

В контексте переходных рисков одним из основных для российской экономики является риск безвозвратного падения спроса и цен традиционных источников энергии в мире - угля, нефти и газа, в совокупности составляющих примерно половину физических объемов российского экспорта. Уже сейчас все больше международных инвесторов сообщают о прекращении инвестирования в компании с высоким углеродным следом или даже более конкретно - в компании нефтегазовой и угольной направленности. Поэтому вероятность возникновения переходных рисков все больше повышается на среднесрочном горизонте.

Падение цен и спроса на углеводороды отчасти может быть компенсировано ростом спроса и цен на другие товары российского экспорта, востребованные в энергопереходе (алюминий, медь, никель, палладий и другие), а отчасти - экспортом других видов ресурсов, которые будут применяться для выработки энергии (например, разрабатываемый в настоящее время водород). В то же время если компенсаторных эффектов других отраслей будет недостаточно, падение цен и спроса на углеводороды может ослабить макроэкономическую устойчивость российской экономики.

Итоговый результат будет зависеть от состояния российской экономики в целом и отдельных отраслей и во многом являться следствием внутренней климатической политики, формулируемой сегодня.

Но энергопереход - это не только отдаленные последствия. Часть переходных рисков уже становятся элементами повседневной реальности.

Так, в июле 2021 года Еврокомиссия представила план действий по борьбе с изменением климата, включая введение трансграничного углеродного регулирования (Carbon Border Adjustment Mechanism, CBAM), которое предполагает введение трансграничного углеродного налога с 2026 года на пять групп товаров: цемент, железо и сталь, алюминий, удобрения, электроэнергия. В 2018 - 2020 годах, по данным ФТС, на ЕС пришлось 27% российского экспорта стали и 22% экспорта чугуна, 33% алюминия. Некоторые российские производители, подпадающие под возможное регулирование, начали готовиться заблаговременно. Например, Евраз и РУСАЛ выделили в отдельные бизнесы активы с высоким углеродным следом, оставив экспортное предприятие максимально "чистым" (РУСАЛ при этом является одним из самых "чистых" производителей алюминия в мире за счет активного использования гидроэлектроэнергии). В то же время сохраняющаяся неопределенность и разногласия между странами в методиках расчета выбросов и отсутствие взаимного признания учета выбросов могут заметно повышать издержки российских компаний, связанные с углеродным регулированием. Это, в свою очередь, может сказаться как на выпуске и инвестициях, так и на ценах - в зависимости от баланса спроса и предложения на кратко- и среднесрочном горизонте.

Еще одно свидетельство начавшегося энергоперехода, пусть и менее явное - наблюдаемый в 2021 году стремительный рост цен на ряд металлов и минералов на рынке. Оценки наблюдаемой динамики на товарных рынках все больше смещаются в пользу того, что, помимо нарушенных цепочек поставок во время пандемии, рост цен также вызван все более активным государственным стимулированием энергоперехода по всему миру. "Зеленая" инфляция (green inflation, greenflation) - следствие существенного роста спроса на медь, алюминий, литий, вызванного активными разработками солнечных и ветряных батарей, электромобилей и других товаров, основанных на альтернативных источниках энергии. С одной стороны, повышенный спрос и рост цен на экспортные товары, в том числе "зеленые", помог российской экономике быстрее преодолеть последствия пандемии. С другой стороны, рост цен на мировых товарных рынках транслировался в издержки производителей, которые, в свою очередь, транслировались в инфляцию на внутреннем рынке.

В целом можно отметить, что в совокупности как физические риски, так и риски перехода осложняют задачу центрального банка при ответе на вопросы: в какой фазе цикла находится экономика, какова основная причина шоков, насколько устойчивы эти шоки, как шоки повлияли на уровень и темп потенциального роста экономики. Один из существенных "климатических" вызовов для денежно-кредитной политики - увеличение частоты одновременно происходящих шоков спроса и предложения при неопределенности относительно их продолжительности и длительности воздействия на экономику. В этой связи важным вопросом является влияние климатических изменений и политики перехода на оценку нейтральной ставки. Например, нейтральная ставка может снизиться, если часть рабочей силы покинет рынок труда из-за высокой температуры воздуха, а у оставшейся части снизится производительность. В то же время нейтральная ставка может и вырасти, если новые технологии позволят наращивать производительность даже в экстремальных погодных условиях.

Шоки спроса и предложения в условиях климатических изменений могут быть сильнее тех, которые наблюдались в последние 50 - 60 лет, и сопровождаться нелинейной динамикой, вызывая необратимые эффекты и долгосрочные последствия. Центральным банкам может быть все сложнее оценивать разрыв выпуска - одну из ключевых переменных в процессе принятия решений по денежно-кредитной политике. Границы неопределенности относительно наиболее подходящей реакции денежно-кредитной политикой на ситуацию в экономике могут становиться все более широкими - климатические шоки обостряют проблему выбора между стабилизацией инфляции и стабилизацией выпуска. Стоит ли центральному банку реагировать на ускорение инфляции, вызванное климатическими шоками, и если стоит, то как часто и с какой силой и скоростью - все это вопросы для будущих исследований.

Кроме того, меры по декарбонизации, периодичность их введения и соответствие между собой (как внутри страны, так и в глобальном контексте), скорость разработки и внедрения углеродно-нейтральных технологических решений и адаптация к ним населения и бизнеса, а также сопутствующие климатическим изменениям и процессу перехода социально-экономические эффекты будут оказывать значимое влияние на динамику инфляции и выпуска и, как следствие, на реализацию денежно-кредитной политики на долгосрочном горизонте.

Банк России активно прорабатывает вопрос влияния климатических изменений на финансовый сектор и экономику страны <3>. Например, в мае 2020 года был опубликован доклад для общественных консультаций "Влияние климатических рисков и устойчивое развитие финансового сектора Российской Федерации". В Обзоре финансовой стабильности за II - III кварталы 2020 года были описаны наиболее вероятные каналы распространения физических и переходных рисков в российском финансовом секторе, в Обзоре финансовой стабильности за IV квартал 2020 - I квартал 2021 года были представлены результаты проведенного стресс-теста российских компаний, в рамках которого оценивалось прямое и косвенное влияние возможного введения трансграничного углеродного налога в Европе и Азии. Банк России приступил к анализу возможного влияния климатических изменений на денежно-кредитную политику в России и к доработке модельного аппарата, используемого в макроэкономическом прогнозировании. Интеграция климатических изменений в модельный аппарат Банка России позволит сгладить основные сложности, связанные с оценкой климатических шоков и их влиянием на экономику страны, и сформирует необходимый аналитический инструментарий для принятия решений, способствующих поддержанию инфляции вблизи целевого уровня в меняющихся условиях.

--------------------------------

<3> В 2019 году Банк России вступил в Сообщество центральных банков и надзорных органов по повышению экологичности финансовой системы (Central Banks and Supervisors Network for Greening the Financial System, NGFS).