Практика применения гражданского законодательства

15. Требование о признании отсутствующим права собственности на объект незавершенного строительства (фундамент) не подлежит удовлетворению, если объект фактически достроен и введен в эксплуатацию.

На основании утвержденного акта о выборе земельного участка управление и общество заключили договор аренды земельного участка сроком на 3 года в целях строительства торгово-сервисного комплекса.

Получив разрешение на строительство и возведя объекты незавершенного строительства (фундаменты, степень готовности 10%), общество зарегистрировало на них право собственности. По окончании срока действия договора аренды земельного участка управление предоставило обществу этот же участок для завершения строительства указанных объектов.

Впоследствии, установив, что на спорном участке расположено 5 бетонных площадок, и посчитав, что принадлежащие обществу на праве собственности объекты незавершенного строительства не соответствуют признакам недвижимого имущества, управление обратилось в арбитражный суд с иском о признании отсутствующим права собственности на названные объекты.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции, в удовлетворении иска отказано.

Постановлением арбитражного суда округа судебные акты отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Арбитражный суд первой инстанции при новом рассмотрении в удовлетворении иска отказал исходя из того, что спорные объекты обладают признаками недвижимости, обществом выполнены работы по возведению не только фундаментов, но и торгово-сервисного комплекса.

Постановлением арбитражного апелляционного суда, оставленным без изменения постановлением арбитражного суда округа, решение отменено, по делу принят новый судебный акт об удовлетворении иска. При этом суды исходили из следующего.

На дату осмотра управлением земельного участка работы на спорных объектах по завершению фундаментов не были закончены, спорные объекты не отвечали признакам объекта недвижимости. Последующее завершение работ, по мнению судов, не имело правового значения, так как предметом спора являлось оспаривание зарегистрированного права на объекты незавершенного строительства по состоянию на момент государственной регистрации права на них.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ отменила судебные акты судов апелляционной и кассационной инстанции, решение суда первой инстанции оставила в силе, указав следующее.

Согласно п. 1 ст. 130 ГК РФ и разъяснениям, содержащимся в п. 38 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", к недвижимым вещам относятся земельные участки, участки недр и все, что прочно связано с землей, т.е. объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе здания, сооружения, объекты незавершенного строительства.

По смыслу ст. 131 ГК РФ закон в целях обеспечения стабильности гражданского оборота устанавливает необходимость государственной регистрации права собственности и других вещных прав на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение. При этом по общему правилу государственная регистрация права на вещь не является обязательным условием для признания ее объектом недвижимости (п. 1 ст. 130 ГК РФ).

При разрешении вопроса о признании правомерно строящегося объекта недвижимой вещью (объектом незавершенного строительства) необходимо установить, что на нем, по крайней мере, полностью завершены работы по сооружению фундамента или аналогичные им работы (п. 1 ст. 130 ГК РФ). Замощение земельного участка, не отвечающее признакам сооружения, является его частью и не может быть признано самостоятельной недвижимой вещью (п. 1 ст. 133 ГК РФ).

При рассмотрении дела суд первой инстанции назначил как первоначальную, так и дополнительную строительно-технические экспертизы. Исследовав и оценив заключения экспертов, суд первой инстанции признал их надлежащими доказательствами и указал, что на момент регистрации права объекты незавершенного строительства являются фундаментами объектов торгово-сервисного комплекса, работы по сооружению фундаментов или аналогичные им работы в соответствии с проектной документацией завершены полностью. Данный вывод суда первой инстанции суд апелляционной инстанции не опроверг.

Кроме того, на момент рассмотрения спора обществом получено разрешение на ввод торгово-сервисного комплекса в эксплуатацию (ч. 1 ст. 55 Градостроительного кодекса РФ). Разрешение на ввод объекта в эксплуатацию удостоверяет также и возведение фундамента недвижимого объекта в полном объеме в соответствии с проектной документацией (чч. 2 и 12 ст. 48 Градостроительного кодекса РФ, постановление Правительства РФ от 16 февраля 2008 г. N 87 "О составе разделов проектной документации и требованиях к их содержанию").

Определение N 309-ЭС21-17228

16. Клиент вправе требовать от экспедитора полного возмещения упущенной выгоды в связи с утратой, недостачей или повреждением (порчей) груза, произошедшими по вине экспедитора. Соглашение об уменьшении размера упущенной выгоды ничтожно.

Для доставки товара общество (грузоотправитель) заключило с компанией (экспедитором) договор транспортной экспедиции. В процессе перевозки груз компанией утрачен.

Общество направило компании претензию, в которой потребовало возместить стоимость утраченного груза, уплаченного вознаграждения, а также возместить упущенную выгоду.

Неисполнение компанией требования послужило основанием для обращения общества в арбитражный суд с иском.

Решением арбитражного суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением арбитражного апелляционного суда, иск удовлетворен частично (за исключением вознаграждения экспедитора). Содержащееся в договоре ограничение ответственности экспедитора в части возмещения упущенной выгоды не более размера уплаченного экспедитору вознаграждения признано не соответствующим ст. 11 Федерального закона от 30 июня 2003 г. N 87-ФЗ "О транспортно-экспедиционной деятельности" (далее - Закон о ТЭД).

Постановлением арбитражного суда округа указанные судебные акты изменены в части определения размера упущенной выгоды исходя из того, что, поскольку в п. 4 ст. 7 Закона о ТЭД не установлен какой-либо определенный размер возмещаемой упущенной выгоды, не имеется и оснований для применения к спорным отношениям п. 2 ст. 11 Закона о ТЭД, устанавливающего ничтожность соглашения сторон об уменьшении размеров ответственности, установленной названным Законом.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ отменила постановление арбитражного суда округа и оставила в силе решение арбитражного суда первой инстанции и постановление арбитражного апелляционного суда, указав следующее.

Суды нижестоящих инстанций разошлись в оценке допустимости ограничения по соглашению сторон размера убытков (в виде упущенной выгоды), которые экспедитор, принявший груз к перевозке, обязан возместить клиенту в связи с утратой, недостачей или повреждением (порчей) груза, произошедшими по вине экспедитора.

В силу ст. 15, 393 ГК РФ лицо, право которого нарушено, вправе требовать от лица, нарушившего право, полного возмещения убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Это означает, что норма, в которой отсутствует указание на размер подлежащих возмещению убытков, должна быть истолкована как предусматривающая их полное возмещение.

Из п. 4 ст. 7 Закона о ТЭД, устанавливающего обязанность экспедитора возместить клиенту упущенную выгоду в связи с утратой, недостачей или повреждением (порчей) груза, произошедшими по вине экспедитора, следует, что упущенная выгода в этих случаях подлежит возмещению в полном объеме. При этом в п. 2 ст. 11 названного Закона содержится явно выраженный запрет сторонам договариваться об устранении имущественной ответственности экспедитора или уменьшении ее размеров, установленных этим Законом, а соответствующее соглашение признается ничтожным.

Таким образом, обязанность экспедитора возместить упущенную выгоду в полном объеме установлена императивной нормой п. 4 ст. 7 Закона о ТЭД, и в силу п. 4 ст. 421 ГК РФ стороны не вправе по своему усмотрению ограничить размер упущенной выгоды. Содержащаяся в п. 1 ст. 15 ГК РФ возможность уменьшения размера подлежащих возмещению убытков неприменима к убыткам, предусмотренным п. 4 ст. 7 Закона о ТЭД.

Толкование нормы п. 4 ст. 7 Закона о ТЭД как не устанавливающей какой-либо определенный размер подлежащей возмещению упущенной выгоды и в силу этого не подпадающей под запрет ее уменьшения, предусмотренный п. 2 ст. 11 того же Закона, является ошибочным. Следовательно, у арбитражного суда округа, согласившегося с этим толкованием, не было оснований для изменения судебных актов первой и апелляционной инстанций и взыскания с компании упущенной выгоды в сумме уплаченного обществом вознаграждения экспедитору.

Определение N 304-ЭС21-25713

17. Условие договора, предусматривающее исключительную неустойку и ограничивающее ответственность должника, само по себе не является недействительным.

Компания (поставщик) и общество (покупатель) заключили договор, по условиям которого поставщик обязался передать товар в собственность покупателя, а последний - его принять и оплатить.

По условиям договора покупатель обязался приобретать товар ежемесячно на протяжении года, в случае нарушения покупателем условия о приобретении товара в установленном гарантированном объеме поставщик вправе взыскать с покупателя штраф в размере 10% от стоимости не приобретенного покупателем объема товара в каждом квартале поставки. Сторонами согласовано, что установленный штраф является исключительной неустойкой, и сторона, которой причинены убытки в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения другой стороной обязательств по договору, не вправе требовать их возмещения.

Ссылаясь на то, что общество нарушило обязательства по договору и не приобрело в марте и апреле товар в предусмотренном объеме, в связи с чем часть предназначавшегося для общества товара была поставлена поставщиком другому покупателю по более низкой цене, компания обратилась в арбитражный суд с иском о взыскании с общества штрафа и убытков по договору поставки.

Решением арбитражного суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением арбитражного апелляционного суда и постановлением арбитражного суда округа, первоначальные исковые требования удовлетворены частично: судом взысканы штраф, размер которого уменьшен, и убытки.

Признавая обоснованной предъявленную ко взысканию сумму убытков, суд указал, что условие договора об исключительной неустойке при установленных фактических обстоятельствах в системной взаимосвязи с положениями п. 4 ст. 401 ГК РФ не освобождает покупателя от ответственности в виде взыскания убытков при подтвержденном факте умышленного нарушения им своих обязательств.

Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ отменила названные судебные акты и направила дело на новое рассмотрение, указав следующее.

Согласно п. 4 ст. 421 ГК РФ по общему правилу, стороны обязательства вправе по своему усмотрению ограничить ответственность должника.

В силу п. 1 ст. 394 ГК РФ исключительная неустойка, в отличие от зачетной, штрафной и альтернативной, полностью исключает возмещение убытков, в таком случае кредитор может взыскать с должника только неустойку.

Условие договора, предусматривающее исключительную неустойку и ограничивающее ответственность должника, само по себе не является недействительным. Чтобы признать такое условие ничтожным и не подлежащим применению, судам следует прежде всего установить, не нарушает ли оно положения закона, которым запрещается ограничивать ответственность.

В соответствии с п. 4 ст. 401 ГК РФ заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства ничтожно.

Как разъяснено в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности не освобождает от ответственности за умышленное нарушение обязательства (п. 4 ст. 401 ГК РФ). Отсутствие умысла доказывается лицом, нарушившим обязательство (пп. 1 и 2 ст. 401 ГК РФ). Например, в обоснование отсутствия умысла должником, ответственность которого устранена или ограничена соглашением сторон, могут быть представлены доказательства того, что им проявлена хотя бы минимальная степень заботливости и осмотрительности при исполнении обязательства.

Однако суды, отклоняя доводы общества об ограничении его ответственности положениями договора, не дали оценки поведению и взаимоотношениям сторон (их переписке и намерению исполнить обязательство) в целях установления наличия или отсутствия умысла должника. Суды также не исследовали доводы общества о том, что компания, заключая замещающую сделку, действовала неразумно и недобросовестно, способствовала увеличению убытков, реализовав товар по цене ниже, чем предложило общество.

В случае квалификации судами условия договора об исключительной неустойке как формы ограничения ответственности за умышленное нарушение обязательств такое условие признается ничтожным и применению не подлежит, а по общему правилу восстанавливается право на полное возмещение убытков, которое в силу закона имеет любое лицо, право которого нарушено (п. 1 ст. 15 ГК РФ).

При этом не могут быть включены в состав убытков расходы, хотя и понесенные потерпевшим в результате правонарушения, но компенсируемые ему в полном объеме за счет иных источников. В противном случае создавались бы основания для неоднократного получения потерпевшим одних и тех же сумм возмещения и, соответственно, извлечения им имущественной выгоды, что противоречит целям гражданско-правовой ответственности.

Определение N 305-ЭС21-24306