практика Комитета ООН по правам инвалидов

--------------------------------

<17> Комитет ООН по правам инвалидов (далее - Комитет) действует на основании Конвенции о правах инвалидов от 13 декабря 2006 года (далее, если иное не следует из контекста излагаемого материала, - Конвенция). Российская Федерация является участником указанного международного договора.

По состоянию на 1 декабря 2022 года Российская Федерация не признавала компетенцию Комитета на принятие индивидуальных сообщений.

Дело "С.К. против Финляндии". Соображения Комитета по правам инвалидов от 24 марта 2022 года. Сообщение N 46/2018 <18>.

--------------------------------

<18> Как усматривалось из текста Соображений, ссылаясь на Замечание общего порядка N 5 (2017) Комитета, автор в соответствии со статьей 19 Конвенции жаловался на то, что он был лишен возможности делать личный и самостоятельный выбор и осуществлять контроль во всех сферах жизни. Его сочли неспособным жить самостоятельно в своем жилье, пользуясь персональной помощью. Оказываемая ему поддержка на практике привязана к конкретным условиям проживания. Ресурсы направлялись не на индивидуально подбираемые услуги, а скорее на обслуживание на базе специализированных учреждений. Муниципалитет и государство-участник отказались предоставить автору требуемые социальные услуги, которые позволили бы ему самостоятельно жить в обществе, что в его случае привело к зависимости от семьи, изоляции и сегрегации (пункт 3.1 Соображений).

Правовые позиции Комитета: вести самостоятельный образ жизни и быть вовлеченным в местное сообщество, как это отражено в статье 19 Конвенции, означает осуществление свободы выбора и контроля в отношении решений, влияющих на жизнь человека, с максимальной степенью самоопределения и взаимозависимости внутри общества <19>. Статья 19 Конвенции требует, чтобы государства-участники принимали эффективные и надлежащие меры для содействия полной реализации людьми с инвалидностью их права жить в общине, при равных с другими вариантами выбора, и их полному включению и вовлечению в жизнь местного сообщества, обеспечивая людям с инвалидностью доступ к ряду услуг по поддержке на дому, по месту жительства и иным вспомогательным услугам на базе местного сообщества, включая персональную помощь, необходимую для поддержки жизни в местном сообществе и включения в него, а также для недопущения изоляции или сегрегации от местного сообщества. Комитет далее напоминает, что люди с инвалидностью имеют право на выбор услуг <20>, и что, хотя индивидуальные вспомогательные услуги могут различаться по названию, типу или виду в зависимости от культурных, экономических и географических особенностей государства-участника, но все они должны предназначаться для содействия жизни в местном сообществе, недопущения изоляции и сегрегации от других людей и должны на практике соответствовать этим целям <21> (пункт 9.2 Соображений).

--------------------------------

<19> Комитет ООН по правам инвалидов, Замечание общего порядка N 5 (2017), п. 8.

<20> Там же, п. 28.

<21> Там же, п. 30.

Комитет напоминает, что согласно статье 2 Конвенции "дискриминация по признаку инвалидности" означает любое различие, исключение или ограничение по причине инвалидности, целью или результатом которого является умаление или отрицание признания, реализации или осуществления наравне с другими всех прав человека и основных свобод в политической, экономической, социальной, культурной, гражданской или любой иной области. Она в том числе включает отказ в разумном приспособлении. Комитет также напоминает, что закон, применяемый нейтральным образом, может оказывать дискриминационное воздействие, если не учитываются особые обстоятельства отдельных лиц, в отношении которых он применяется. Право не подвергаться дискриминации при пользовании правами, гарантируемыми Конвенцией, может быть нарушено, если государство без объективных и разумных на то оснований не относится дифференцированно к лицам, положение которых значительно отличается <22>. Комитет далее напоминает, что в случае косвенной дискриминации законы, политика или практика, которые на первый взгляд кажутся нейтральными, оказывают непропорциональное негативное влияние на людей с инвалидностью. Косвенная дискриминация имеет место, когда возможность, которая кажется доступной, на практике оказывается недоступной для некоторых лиц в силу того, что их статус не позволяет им воспользоваться такой возможностью <23>. Комитет отмечает, что согласно пункту 1 статьи 5 Конвенции государства-участники признают, что все люди равны перед законом и имеют право на равную защиту и равное пользование им без какой-либо дискриминации и на основании пункта 2 статьи 5 государства-участники обязаны запретить любую дискриминацию по признаку инвалидности и гарантировать инвалидам равную и эффективную правовую защиту от дискриминации на любой почве (пункт 9.5 Соображений).

--------------------------------

<22> Там же, п. 8.3.

<23> Комитет ООН по правам инвалидов, Замечание общего порядка N 6 (2018), п. 18.

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: принят к сведению аргумент автора о том, что для самостоятельной жизни в своем жилье ему подойдет только персональная помощь. Комитет также отметил аргумент государства-участника о том, что самостоятельное проживание человека с инвалидностью может быть обеспечено за счет специального жилья с обслуживанием - еще одного вида услуг, определенного в Законе о социальной поддержке людей с инвалидностью. Комитет далее указал на разногласия между сторонами относительно соответствия специального жилья с обслуживанием потребностям автора, наличия такого жилья и согласия автора жить в нем. В любом случае, Комитет подчеркнул, что государство-участник не продемонстрировало на практике пригодность жилья с обслуживанием для удовлетворения потребностей автора. Напротив, оно отказало ему в просьбе о предоставлении персональной помощи на дому на том основании, что он не способен делать выбор - этот аргумент, по всей видимости, является проявлением эйблизма и противоречит правозащитной модели инвалидности <24>, по мнению Комитета. Учитывая отсутствие элементов, которые могли бы показать практическое применение этого теоретического вида услуг, Комитет счел, что отклонение ходатайства автора о предоставлении персональной помощи лишило его доступа к практическому варианту, способного содействовать его самостоятельной жизни и включению в местное сообщество <25>. Поэтому Комитет пришел к выводу о том, что права автора в соответствии с пунктом "b" статьи 19 Конвенции были нарушены (пункт 9.3 Соображений).

--------------------------------

<24> A/HRC/43/41, пп. 9 - 15.

<25> См. дело "Х.М. против Швеции", п. 8.9.

Комитет отметил, что заявление автора о предоставлении определенного количества часов персональной помощи осталось без удовлетворения, поскольку он не отвечал ресурсному критерию, предусмотренному статьей 8 Закона о социальной поддержке людей с инвалидностью; то есть заявитель не имеет возможности определить содержание помощи, которая ему потребуется для самостоятельной жизни в собственном доме, и способы ее предоставления. Комитет также указал, что автору было предоставлено меньшее количество часов персональной помощи, чем он просил, и эта помощь предполагалась для его жизнедеятельности вне дома, а не на дому. Комитет принял к сведению аргумент государства-участника о том, что целью персональной помощи является поддержка личного выбора - другими словами, права на самоопределение - людей с ограниченными возможностями здоровья. Он также отметил заявление государства-участника о том, что эта цель не может быть достигнута, если человек с инвалидностью не в состоянии сделать свой собственный выбор. Комитет учел довод автора, согласно которому требование о том, чтобы люди с инвалидностью могли определять содержание помощи и способы ее предоставления - без поддержки в принятии решений - является дискриминационным по отношению к лицам с интеллектуальной инвалидностью, поскольку им для этого требуется поддержка (пункт 9.6 Соображений).

В рассматриваемом случае Комитет отметил, что автору предоставлена персональная помощь во время нахождения вне дома. Государство-участник не объяснило, на каком основании было сочтено, что автор в состоянии определить содержание необходимой ему помощи на улице, но не имеет такой же способности в отношении помощи, предоставляемой в помещении. Государство-участник также не пояснило, каким образом такое требование с интеллектуальным компонентом - возможностью определять содержание помощи и способы ее предоставления - позволяет людям, нуждающимся в поддержке, иметь возможность выразить свой выбор наравне с другими. Поэтому Комитет пришел к выводу, что в данном случае, в отсутствие объективного и разумного обоснования со стороны государства-участника, применение ресурсного критерия на основании статьи 8 Закона о социальной поддержке инвалидов непропорционально затронуло автора как лицо, которому требуется поддержка для соответствия этому критерию, и привело к тому, что он подвергся косвенной дискриминации (пункт 9.7 Соображений).

Комитет резюмировал: тот факт, что национальные власти отклонили ходатайство автора о персональной помощи на основании критериев, являющихся косвенно дискриминационными для лиц с интеллектуальной инвалидностью, повлек за собой умаление или отрицание реализации или осуществления автором права на самостоятельный образ жизни и вовлеченность в местное сообщество наравне с другими в нарушение его прав, предусмотренных пунктами 1 и 2 статьи 5, рассматриваемыми отдельно и в совокупности со статьей 19 Конвенции (пункт 9.8 Соображений).

Выводы Комитета: государство-участник не выполнило своих обязательств, содержащихся в подпункте "b" статьи 19 и пунктах 1 и 2 статьи 5, рассматриваемых отдельно и в совокупности со статьей 19 Конвенции.