практика Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин

--------------------------------

<4> Комитет ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин (далее - Комитет) действует на основании Факультативного протокола к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин от 18 декабря 1979 года, подписанного 6 октября 1999 года, Российская Федерация является участником данного Протокола и Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (далее - Конвенция), и, соответственно, признает компетенцию Комитета получать и рассматривать сообщения лиц, находящихся под ее юрисдикцией, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения положений Конвенции.

Для сведения: в 2023 году в Верховном Суде Российской Федерации был подготовлен Обзор практики Комитета ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин по рассмотрению индивидуальных сообщений, в том числе поданных в отношении Российской Федерации.

Размещен на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2023 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/32110/.

Дело "Сандра Лус Роман Хаймес против Мексики". Мнения Комитета по ликвидации дискриминации в отношении женщин от 24 октября 2022 года. Сообщение N 153/2020 <5>. Комитет признал, что хотя ответственность за насильственное исчезновение г-жи Ф. (дочь автора сообщения) нельзя вменить государству-участнику, но такая ответственность может быть вменена ему потому, что оно не проявило должной заботы для предотвращения или пресечения этого преступления в соответствии с требованиями, предъявляемыми международным правом. Комитет также пришел к выводу: отсутствие учета гендерных аспектов в Федеральном законе о борьбе с организованной преступностью стало препятствием для проведения гендерно чувствительного расследования насильственного исчезновения дочери автора и свидетельствовало о нарушении статей 2 и 15 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин.

--------------------------------

<5> Как усматривалось из текста Мнений, автор сообщения (мать похищенной дочери) утверждала, что государство-участник нарушило статьи 1, 2 Конвенции, рассматриваемые в совокупности с Общими рекомендациями N 19, 28 и 35, поскольку власти государства-участника не предприняли немедленно должных действий для розыска ее дочери. Это бездействие привело к тому, что ее дочь стала жертвой гендерного насилия, пыток и исчезновения, и являлось нарушением Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (пункт 3.1 Мнений).

Правовые позиции Комитета: в соответствии с пунктом 1 статьи 4 Факультативного протокола Комитет не вправе рассматривать сообщение до тех пор, пока не удостоверится в том, что все доступные внутренние средства правовой защиты были исчерпаны, либо что применение таких средств защиты является неоправданно затянутым или вряд ли принесет ожидаемый результат (пункт 6.3 Мнений).

Комитет напоминает, что в соответствии с его Общей рекомендацией N 28 (2010) об основных обязательствах государств-участников по статье 2 Конвенции государства-участники обязаны проявлять должную ответственность для предотвращения, расследования, судебного преследования таких актов насилия по признаку пола и наказания виновных за их совершение (пункт 19). Если же дискриминация в отношении женщин сопряжена с нарушением других прав человека, в частности права на жизнь и физическую неприкосновенность в случаях, например, бытового и других форм насилия, то государства-участники обязаны возбуждать уголовное дело, предавать нарушителей суду и назначать соответствующие уголовные наказания (пункт 34 Общей рекомендации) (пункт 7.2 Мнений).

Комитет напоминает также о своей Общей рекомендации N 19 (1992) о насилии в отношении женщин и Общей рекомендации N 35 (2017) о гендерном насилии в отношении женщин, предназначенной для обновления Общей рекомендации N 19, в которых рассматривается вопрос о том, могут ли государства-участники нести ответственность за поведение негосударственных субъектов, и в которых подтверждается, что "по смыслу Конвенции дискриминация не ограничивается действиями, которые совершаются правительствами или от их имени", и что "в соответствии с общими нормами международного права и положениями конкретных пактов о правах человека на государства может быть также возложена ответственность за деяния, совершаемые частными лицами, в том случае, если эти государства не проявляют должной заботы для предотвращения нарушения прав или же расследования актов насилия, наказания виновных и выплаты компенсации". Кроме того, по мнению Комитета, безнаказанность этих преступлений в значительной степени способствует укреплению в обществе культуры принятия самых крайних форм гендерного насилия в отношении женщин, что способствует дальнейшему распространению этих форм насилия. Такие пассивность и бездействие представляют собой нарушения прав человека (пункт 7.3 Мнений).

Комитет отмечает, что гендерное насилие в отношении женщин представляет собой дискриминацию согласно определению, закрепленному в статье 1 Конвенции, и принимает разнообразные формы, в том числе форму действий или бездействия, которые либо носят преднамеренный характер, либо с большой степенью вероятности могут привести к гибели женщин или причинить женщинам страдания или ущерб физического, психического, полового или экономического характера, а также форму угрозы совершения таких действий или бездействия, преследования, принуждения и произвольного ущемления свободы. В этом контексте Комитет напоминает, что исчезновения женщин являются одним из самых жестоких проявлений гендерного насилия, то есть насилия, направленного против женщины по той причине, что она женщина, или насилия, которое в непропорционально большой степени затрагивает женщин. Комитет подчеркивает, что пропавшие без вести женщины страдают особенно сильно по причине своей гендерной принадлежности и что в этих обстоятельствах они непропорционально часто подвергаются сексуальному и другим формам гендерного насилия (пункт 7.4 Мнений).

Комитет считает, что согласно обязательству государств-участников в соответствии со статьей 2 Конвенции проявлять должную заботу в целях предотвращения и расследования случаев исчезновения женщин, а также судебного преследования и наказания виновных требуется проведение немедленных, оперативных и учитывающих гендерную специфику розыскных мероприятий, с обеспечением того, чтобы на всех этапах розыска принимались во внимание гендерные аспекты, и с привлечением надлежащим образом подготовленных сотрудников, в том числе женщин (пункт 7.5 Мнений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: принято к сведению утверждение автора о нарушении прав ее дочери, предусмотренных статьями 1, 2 "c" - "f" Конвенции, рассматриваемыми в совокупности с Общими рекомендациями N 19, 28 и 35, в том смысле, что власти не предприняли немедленных и тщательных действий по розыску дочери автора с момента ее исчезновения в октябре 2012 года, а также по предотвращению серьезных актов гендерного насилия и защите ее от этих актов (пункт 7.2 Мнений).

Комитет учел утверждения государства-участника о том, что оно провело расследование и розыск дочери автора в соответствии со своими обязательствами по Конвенции, начиная с 2015 года. Вместе с тем Комитет отметил, что государство-участник не предоставило информацию о том, какие действия оно предприняло до 2015 года, в частности о том, какие незамедлительные меры приняли власти после получения заявления об исчезновении дочери автора. На основании информации, содержащейся в материалах дела, Комитет отметил, что Генеральная прокуратура штата Герреро, которая приняла первое заявление об исчезновении дочери автора, знала, что г-жа Флорес Роман предположительно была похищена группой вооруженных мужчин, которые искали конкретно ее. Комитет заявил, что в данной ситуации власти, в частности, не сразу приняли заявление у автора и у освобожденной похитителями жены ее сына, а это было необходимо, чтобы установить местонахождение г-жи Флорес Роман, расследовать версию о том, что в отношении нее были совершены серьезные акты гендерного насилия, и предотвратить совершение таких актов (пункт 7.5 Мнений).

Кроме того, по мнению Комитета, в деле содержалась информация, позволяющая предположить, что распоряжения, попустительство и бездействие государства-участника в связи с исчезновением дочери автора были выгодны лицам, связанным с преступными организациями, и эти лица пользовались покровительством. В связи с вышеизложенным и принимая во внимание происходящие по определенной схеме исчезновения женщин в штате Герреро и широко распространенную безнаказанность, Комитет счел, что государство-участник несет ответственность в данном случае предполагаемого насильственного исчезновения. Таким образом, Комитет отметил: хотя ответственность за насильственное исчезновение г-жи Флорес Роман нельзя на первый взгляд вменить государству-участнику, но такая ответственность может быть вменена ему потому, что оно не проявило должной заботы для предотвращения или пресечения этого преступления в соответствии с требованиями, предъявляемыми международным правом (пункт 7.6 Мнений).

Комитет сделал вывод, что государство-участник нарушило права г-жи Флорес Роман по пунктам "c" - "e" статьи 2 Конвенции, рассматриваемым в совокупности с ее статьей 1 и в свете Общих рекомендаций N 19, 28 и 35 (пункт 7.7 Мнений).

Комитет принял к сведению утверждение автора о том, что права ее дочери, предусмотренные статьями 1, 2 "b" - "f", 5 "a" и 15 Конвенции, рассматриваемыми в совокупности с Общими рекомендациями N 19, 28, 33 и 35, были нарушены, о чем свидетельствовали следующие факты: a) решение не расследовать случившееся в качестве актов гендерного насилия; b) предвзятый подход к расследованию; c) отсутствие в уголовном праве норм, гарантирующих расследование преступлений организованных преступных группировок с учетом гендерных аспектов; и d) систематическое бездействие и безрезультативность в расследовании исчезновения дочери автора. Комитет принял к сведению также упомянутое государством-участником постановление Верховного суда страны о том, что все суды должны отправлять правосудие с учетом гендерных аспектов и что судьи должны бороться с предвзятыми стереотипами о гендерных ролях, содержащимися в законодательстве, и принимать во внимание случаи гендерного насилия, гендерной дискриминации или гендерной уязвимости в целях обеспечения эффективного и равного доступа к правосудию (пункт 7.8 Мнений).

Комитет отметил, что канцелярия Специального обвинителя заявила об отсутствии у нее юрисдикции для расследования насильственного исчезновения г-жи Флорес Роман в силу того, что расследуемые события не могут считаться актами насилия в отношении женщины на основании ее гендерной принадлежности или обусловленного ее половой принадлежностью статуса. Комитет отметил также, что канцелярия Специального обвинителя передала расследование в Специальное управление Генеральной прокуратуры в связи с предполагаемой причастностью организованных преступных группировок, однако не вынесла при этом рекомендаций о координации действий или о необходимости продолжить расследование с учетом гендерных аспектов. Хотя Специальное управление Генеральной прокуратуры являлось компетентным органом в соответствии с законодательными нормами государства-участника, но Комитет, воздерживаясь от оценки заявления канцелярии Специального обвинителя об отсутствии у нее соответствующей компетенции, счел, что оценка фактов этой канцелярией не соответствовала определению гендерного насилия в отношении женщин согласно Конвенции, где такое насилие понимается как насилие, направленное против женщины по той причине, что она женщина, или как насилие, затрагивающее женщин в непропорционально большой степени. Комитет заявил, что эта оценка не учитывала историю домашнего насилия и других форм гендерного насилия в отношении женщин, от которого пострадала г-жа Флорес Роман, а также общий контекст исчезновений женщин в государстве-участнике. Что касается утверждения автора об отсутствии гендерного ориентированного подхода в расследовании, проведенном Специальным управлением Генеральной прокуратуры, то Комитет отметил, что, как признало государство-участник, эта структура рассмотрела заявление с опозданием и сама передала дело в Специальное управление по правам человека, предупреждению преступности и общественным работам на предмет определения юрисдикции. Комитет заявил, что розыск подвергшихся насильственному исчезновению женщин с учетом гендерных аспектов является обязанностью всех структур, отвечающих за розыск, и в данном случае эту обязанность нельзя было возлагать только на канцелярию Специального обвинителя лишь потому, что та специализируется на преступлениях, связанных с насилием в отношении женщин (пункт 7.9 Мнений).

Что касается утверждения автора об отсутствии в Федеральном законе о борьбе с организованной преступностью положений, предусматривающих дифференцированный подход в тех случаях, когда жертвами являются женщины, то Комитет принял к сведению вышеупомянутое сообщение государства-участника о том, что Верховный суд страны, руководствуясь решением Межамериканского суда по правам человека по делу "Гонсалес и другие против Мексики", принял постановление, согласно которому все юрисдикционные органы должны учитывать в своей работе гендерные аспекты. Комитет также отметил, что в государстве-участнике существуют стандарты, регулирующие поиск пропавших без вести женщин с учетом гендерных аспектов, таких как "Белый протокол" и различные положения как Общего закона 2017 года о насильственных исчезновениях и случаях исчезновения в результате действий отдельных лиц, так и Национальной системы поиска пропавших без вести. Комитет указал: в данном деле было принято несколько постановлений о применении процедуры ампаро, предписывающих прокуратуре провести розыскные мероприятия и расследование насильственного исчезновения дочери автора в свете этих стандартов. Комитет отметил, что Национальная комиссия по правам человека также сообщила о недочетах в ходе розыска и расследования насильственного исчезновения дочери автора. Вместе с тем Комитет обратил внимание - государство-участник не предоставило информации о выявленном автором нормативном пробеле в Федеральном законе о борьбе с организованной преступностью. Комитет пришел к выводу: отсутствие учета гендерных аспектов в Федеральном законе о борьбе с организованной преступностью стало препятствием для проведения гендерно чувствительного расследования насильственного исчезновения дочери автора и свидетельствовало о нарушении статей 2 "f" и 15 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (пункт 7.10 Мнений).

Комитет отметил, что несмотря на наличие у государства-участника нормативной базы, гарантирующей учет гендерных аспектов при проведении розыскных мероприятий и расследований насильственных исчезновений, и на различные постановления о применении процедуры ампаро по данному делу, предписывающие применение этих стандартов, а также на рекомендации Национальной комиссии по правам человека, однако все эти предписания оказались недостаточными для устранения нарушений прав дочери автора (пункт 7.11 Мнений).

Выводы Комитета: представленные факты свидетельствовали о нарушении прав г-жи Флорес Роман по статьям 1, 2, 5 и 15 Конвенции в свете Общих рекомендаций N 19, 28, 33 и 35.