Право на свободу и личную неприкосновенность (статья 9 Пакта)

В силу статьи 9 Пакта "1. Каждый человек имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть подвергнут произвольному аресту или содержанию под стражей. Никто не должен быть лишен свободы иначе, как на таких основаниях и в соответствии с такой процедурой, которые установлены законом.

2. Каждому арестованному сообщаются при аресте причины его ареста и в срочном порядке сообщается любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждое арестованное или задержанное по уголовному обвинению лицо в срочном порядке доставляется к судье или к другому должностному лицу, которому принадлежит по закону право осуществлять судебную власть, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение. Содержание под стражей лиц, ожидающих судебного разбирательства, не должно быть общим правилом, но освобождение может ставиться в зависимость от представления гарантий явки на суд, явки на судебное разбирательство в любой другой его стадии и, в случае необходимости, явки для исполнения приговора.

4. Каждому, кто лишен свободы вследствие ареста или содержания под стражей, принадлежит право на разбирательство его дела в суде, чтобы этот суд мог безотлагательно вынести постановление относительно законности его задержания и распорядиться о его освобождении, если задержание незаконно.

5. Каждый, кто был жертвой незаконного ареста или содержания под стражей, имеет право на компенсацию, обладающую исковой силой".

Дело "Сергей Сотник против Российской Федерации". Соображения Комитета по правам человека от 23 июля 2020 года по делу. Сообщение N 2478/2014 <36>.

--------------------------------

<36> Как усматривалось из текста Соображений, автор утверждал, что были нарушены его права, предусмотренные пунктом 1 статьи 9 Пакта. Он заявлял, что 26 мая 1999 года был незаконно взят под стражу в больнице сотрудниками милиции, которые не предъявили ордер на арест и не сообщили ему о продолжительности его содержания под стражей. Во время пребывания в больнице он был прикован наручниками к кровати и находился под постоянным наблюдением сотрудников милиции, которые заставляли его подписывать важные процессуальные документы и протоколы, в том числе заявление об отказе от права на помощь адвоката (п. 3.3 Соображений).

Информация об этом деле изложена в подготовленном Верховным Судом Российской Федерации Обзоре практики межгосударственных органов по защите прав и основных свобод человека N 10 (2020).

Размещен на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2020 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/29469/

Правовые позиции Комитета: арест или содержание под стражей могут соответствовать внутреннему законодательству, но тем не менее быть произвольными. Понятие "произвольность" не следует приравнивать к понятию "противозаконности", а следует толковать более широко, включая в него элементы неприемлемости, несправедливости, непредсказуемости и несоблюдения процессуальных гарантий <37>, наряду с элементами целесообразности, необходимости и соразмерности. Например, содержание под стражей в виде меры пресечения по уголовному делу должно быть разумным и необходимым в любых обстоятельствах <38>. Кроме того, хотя оправдание обвиняемого по уголовному делу в суде первой или апелляционной инстанции само по себе не делает незаконным предыдущее задержание <39>, "незаконный" характер ареста или содержания под стражей может быть обусловлен нарушением внутреннего законодательства или самого Пакта <40> (пункт 7.3 Соображений).

--------------------------------

<37> См. дела: "Горджи-Динка против Камеруна" (CCPR/C/83/D/1134/2002), п. 5.1; сообщение N 305/1988, "Ван Альфен против Нидерландов", п. 5.8.

<38> См. дело "Кулов против Кыргызстана" (CCPR/C/99/D/1369/2005), п. 8.3.

<39> См. дела: сообщение N 432/1990, "У.Б.Е. против Нидерландов", п. 6.5; сообщение N 963/2001, "Уэберганг против Австралии", п. 4.4.

<40> См. принятое Комитетом по правам человека Замечание общего порядка N 35 (2014) о свободе и личной неприкосновенности, п. 51.

Комитет напоминает, что пункт 5 статьи 9 Пакта обязывает государства-участников предусмотреть правовые основания для предоставления компенсации в качестве права, обеспеченного правовой санкцией, а не в качестве вопроса, который может решаться по усмотрению властей. Возможность получения возмещения не должна быть лишь теоретической, а должна подкрепляться эффективным механизмом, и компенсация должна выплачиваться в течение разумного периода времени (пункт 7.5 Соображений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: национальные суды признали отсутствие доказательств того, что автор был должным образом уведомлен о необходимости явиться к следователю и намеренно уклонился от явки, что подтверждалось решением суда от 3 апреля 2009 года. Комитет отметил, что и 14 ноября 2008 года, и 4 февраля 2009 года тот же суд принял решение о заключении автора под стражу, но не рассмотрел вопрос о том, намерен ли автор скрыться и является ли содержание под стражей при таких обстоятельствах "разумным и необходимым" <41>. С учетом описанных выше обстоятельств и в отсутствие конкретных объяснений со стороны национальных судов и государства-участника Комитет пришел к выводу, что государство-участник нарушило права автора, предусмотренные пунктом 1 статьи 9 Пакта (пункт 7.4 Соображений) <42>.

--------------------------------

<41> Там же, п. 12.

<42> Для сведения: в 2020 году в Верховном Суде Российской Федерации было подготовлено Обобщение практики и правовых позиций международных договорных и внедоговорных органов, действующих в сфере защиты прав и свобод человека, по вопросам защиты права обвиняемого на разумные сроки нахождения под стражей в ожидании суда (за период с 1 января 2008 года по 31 января 2020 года).

Размещено на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2020 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/28713/

Комитет обратил внимание на то, что хотя национальные суды приняли иск автора и рассмотрели его, они отказали ему в выплате компенсации за время, проведенное им под стражей, на основании вывода о том, что его содержание под стражей было "необоснованным", но не являлось "незаконным". Комитет принял к сведению решение суда от 3 февраля 2010 года, в котором суд отказал в выплате компенсации на том основании, что у автора не было "права на реабилитацию" по смыслу статей 133 и 134 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Поэтому Комитет счел, что суд ограничил право автора на компенсацию, обусловив это право наличием оснований для "реабилитации", что может определяться только уголовным судом. Комитет отметил, что этот недостаток впоследствии не был исправлен вышестоящими судами. Требуя вывода уголовного суда о наличии права на реабилитацию, государство-участник делает невозможным в отсутствие вынесенного ранее положительного заключения осуществление таким лицом, как автор, своего права на компенсацию, обладающего исковой силой. В свете этого вывода и с учетом вывода Комитета о том, что заключение автора под стражу действительно было произвольным, Комитет пришел к заключению, что государство - участник Пакта нарушило право автора на средство правовой защиты, обладающее исковой силой и защищаемое в соответствии с пунктом 5 статьи 9 Пакта (пункт 7.3 Соображений).

Выводы Комитета: представленные факты свидетельствовали о нарушении прав автора, предусмотренных пунктами 1 и 5 статьи 9 Пакта.

Дело "Владимир Вовченко против Российской Федерации". Соображения Комитета по правам человека от 24 октября 2019 года. Сообщение N 2446/2014 <43>.

--------------------------------

<43> Как усматривалось из текста Соображений, 10 апреля 2013 года заявитель около 13 часов провел фактически в статусе задержанного, прежде чем был составлен официальный протокол его задержания. По его мнению, это противоречило национальному законодательству, в соответствии с которым протокол задержания должен быть составлен в срок не более трех часов после доставления подозреваемого в орган дознания или к следователю. По словам автора, он несколько часов провел запертым в кабинете следователя и в наручниках, после чего участвовал в следственных действиях в качестве свидетеля и поэтому был лишен процессуальных гарантий, предусмотренных национальным законодательством для подозреваемых, в частности права на участие защитника.

Информация об этом деле изложена в подготовленном Верховным Судом Российской Федерации Обзоре практики межгосударственных органов по защите прав и основных свобод человека N 1 (2021).

Размещен на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2021 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/29744/

Правовые позиции Комитета: согласно пункту 13 Замечания общего порядка N 35 (2014) о свободе и личной неприкосновенности, принятого Комитетом по правам человека, арест по смыслу статьи 9 Международного пакта о гражданских и политических правах не обязательно предполагает официальный арест, как он определяется согласно внутреннему законодательству. В соответствии с пунктом 23 Замечания общего порядка N 35 государства-участники обязаны соблюдать внутренние правила обеспечения важных гарантий в интересах задержанных, в том числе регистрации ареста (пункт 7.6 Соображений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: установлено, что с момента фактического задержания автора до составления официального протокола о задержании национальные органы рассматривали его в качестве свидетеля. В своем решении от 12 сентября 2013 года суд не нашел доказательств того, что в период между осмотром места происшествия и составлением протокола о задержании была ограничена свобода передвижения автора. В ходе расследования, проведенного национальными органами, также не нашли подтверждения заявления автора о том, что его удерживали в наручниках. Вместе с тем Комитет обратил внимание на следующее: сотрудники полиции М., Ред. и Ром., которые отвечали за доставление и сопровождение автора при производстве обыска по месту его жительства, признались, что надевали на автора наручники на время его транспортировки. Таким образом, Комитет констатировал, что следующие факты не были опровергнуты сторонами: а) автор был задержан на месте преступления и доставлен в отделение полиции; б) он находился в отделении с момента его доставления туда и мог принимать участие во всех следственных действиях; с) во время поездки к его дому сотрудники полиции надели на него наручники. Комитет отметил, что автор не мог свободно покинуть отделение полиции в любой момент после задержания. С учетом изложенного Комитет пришел к выводу: с момента фактического задержания на месте преступления автор находился под стражей (пункт 7.3 Соображений).

Комитет принял также к сведению утверждение автора о том, что в качестве свидетеля он должен был иметь возможность свободно передвигаться и не должен был находиться в наручниках во время его транспортировки к месту проведения обыска. Комитет подчеркнул, что в соответствии со статьями 56 и 113 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации свидетель вызывается для дачи показаний. Возможность привода свидетеля возникает в том случае, если он уклоняется от явки без уважительной причины. Статья 21 Федерального закона от 7 февраля 2011 года N 3-ФЗ "О полиции", указал Комитет, предусматривает, что сотрудник полиции имеет право применять специальные средства, в частности наручники, при транспортировке задержанных. С учетом этих положений Комитет обратил внимание, что действия по задержанию автора и его доставлению в отделение полиции, а также применение в отношении него наручников при его транспортировке к месту нахождения его квартиры и обратно допустимы только в отношении задержанного или подозреваемого лица, а не в отношении свидетеля (пункт 7.4 Соображений).

Комитет принял к сведению вывод областного суда о том, что с момента фактического задержания и до составления официального протокола задержания автор не считался задержанным, а был лишь доставлен к следователю. Комитет отметил, что в уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации государства-участника отсутствует определение понятия "доставление". Как следовало из информации, содержащейся в материалах дела, поездка до отделения полиции заняла около 20 минут. Комитет также подчеркнул, что областной суд не пояснил, каким образом следственные действия, совершенные с участием автора, в частности его транспортировка для проведения обыска в квартире, охватываются понятием "доставление". В силу этих причин Комитет счел, что "доставление" автора к следователю, которое заняло примерно 13 часов, в течение которых он принимал участие в различных следственных действиях как в полиции, так и за ее пределами, обладало рядом признаков, характерных для лишения свободы (пункт 7.5 Соображений).

Комитет отметил, что несоставление следователем протокола задержания в течение трех часов после прибытия автора в отделение полиции, при том что его свобода была ограничена и он в определенные моменты находился в наручниках и поэтому де-факто имел статус задержанного, противоречило порядку, установленному национальным законодательством. Исходя из этого Комитет резюмировал, что не оформленное должным образом задержание автора в период с 11 ч 00 мин до 23 ч 47 мин 10 апреля 2013 года без соблюдения предусмотренных национальным законодательством процессуальных гарантий не было основано на законе и, следовательно, имело произвольный характер (пункт 7.6 Соображений).

Как усматривалось из материалов дела, следователь доставил автора в отделение полиции с тем, чтобы с помощью проведения ряда следственных действий выяснить его причастность к преступлению, а не просто для того, чтобы допросить его в качестве свидетеля. Комитет подчеркнул, что намеренное использование статуса свидетеля для осуществления действий, применимых к подозреваемому, и тем самым лишение лица предусмотренных законом процессуальных гарантий, равносильно произвольному задержанию. Таким образом, Комитет резюмировал, что задержание автора было произвольным и незаконным в нарушение пункта 1 статьи 9 Пакта (пункт 7.7 Соображений).

Выводы Комитета: факты свидетельствовали о нарушении государством - участником Пакта прав автора сообщения, предусмотренных в пункте 1 статьи 9 Пакта.

Дело "Ф.А. против Российской Федерации". Соображения Комитета по правам человека от 27 июля 2018 года. Сообщение N 2189/2012 <44>.

--------------------------------

<44> Как усматривалось из текста Соображений, автор утверждал о нарушении статьи 9 Пакта, поскольку он постоянно содержался под стражей в период между его арестом 5 ноября 2011 года и выдачей 1 октября 2012 года, несмотря на то, что Республика Узбекистан не направила запрос о выдаче в течение одного месяца после его задержания, как это предусмотрено в пункте 1 статьи 62 Минской конвенции (п. 3.3 Соображений).

Информация об этом деле изложена в подготовленном Верховным Судом Российской Федерации Обзоре практики межгосударственных органов по защите прав и основных свобод человека N 1 (2019). Размещен на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2019 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/27678/

Правовые позиции Комитета: согласно пункту 12 [З]амечания общего порядка N 31 (2004) о характере общего юридического обязательства государства-участники обязаны не экстрадировать, не депортировать, не высылать и не выдворять каким-либо иным образом лицо со своей территории, когда имеются серьезные основания полагать, что существует реальная опасность причинения невозместимого вреда, такого, как предусмотренный в статьях 6 и 7 Пакта. Комитет также указал, что такая опасность должна быть личной <45> и что существует высокий порог при представлении серьезных оснований для определения наличия реальной опасности причинения непоправимого вреда <46>. При оценке существующей опасности должны быть приняты во внимание все соответствующие факты и обстоятельства, включая общее положение в области прав человека в стране происхождения автора <47>. Комитет далее ссылается на свою правовую практику, в соответствии с которой следует придавать весомое значение проведенной государством-участником оценке <48>, и отмечает, что по общему правилу именно судам государств - участников Пакта надлежит производить оценку фактов и доказательств или же обеспечивать применение внутреннего законодательства в каком-либо конкретном деле, кроме как, если может быть доказано, что такая оценка или применение явным образом носили произвольный характер или составили очевидную ошибку или отказ в правосудии <49> (пункт 9.3 Соображений) <50>.

--------------------------------

<45> См., например, дело "Х. против Дании" (CCPR/C/110/D/2007/2010), п. 9.2.

<46> См., например, приведенное дело "Х. против Дании", п. 9.2, и дело "Х. против Швеции" (CCPR/C/103/D/1833/2008), п. 5.18.

<47> Там же.

<48> См., например, дела: "Лин против Австралии" (CCPR/C/107/D/1957/2010), п. 9.3, и "Э.П. и Ф.П. против Дании" (CCPR/C/115/D/2344/2014), п. 8.4.

<49> См., например, приведенное выше дело "Э.П. и Ф.П. против Дании", п. 8.4.

<50> Как было отмечено выше, в 2018 году в Верховном Суде Российской Федерации подготовлено Обобщение практики и правовых позиций международных договорных и внедоговорных органов по делам, связанным с защитой прав лиц, в отношении которых направлен запрос о выдаче (обновленное по состоянию на 31 октября 2018 года). Размещено на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2018 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/27279/

В 2018 году в Верховном Суде Российской Федерации было также подготовлено Обобщение практики и правовых позиций международных договорных и внедоговорных органов, действующих в сфере защиты прав и свобод человека, по вопросам, связанным с защитой прав и свобод лиц при назначении им наказания в виде административного выдворения (по состоянию на 1 августа 2018 года). Размещено на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2018 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/27085/

Комитет ссылается на свое [З]амечание общего порядка N 35 о праве на свободу и личную неприкосновенность, в которой он напоминает, что статья 9 Пакта требует, чтобы порядок осуществления разрешенного законом лишения свободы также устанавливался в соответствии с законом, а государствам-участникам следует обеспечивать соблюдение таких предписанных законом процедур (пункт 23) (пункт 9.6 Соображений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: принято к сведению утверждение автора о том, что его выдача из Российской Федерации в Республику Узбекистан создаст для него угрозу применения пыток, что противоречит статье 7 Пакта (пункт 9.2 Соображений).

Комитет отметил, что утверждения автора о том, что в случае выдачи в Республику Узбекистан он подвергнется пыткам, были рассмотрены Федеральной миграционной службой государства-участника в ходе процедуры определения статуса беженца и судами государства-участника в ходе рассмотрения решения о его выдаче, которые установили, что в обоих случаях он не обосновал свое утверждение о наличии для него реальной, предсказуемой и личной опасности подвергнуться пыткам в случае возвращения в Республику Узбекистан. Комитет также подчеркнул, что боязнь автора подвергнуться пыткам связана с предполагаемыми угрозами в адрес его брата за критику узбекских властей в 2009 и 2011 годах и с общим положением в области прав человека в стране происхождения, а не с его конкретным делом. Комитет отметил, что автор не оспаривал тот факт, что до своего задержания в Москве в 2011 году в связи с запросом о выдаче он несколько раз свободно посещал Республику Узбекистан и возвращался обратно в Российскую Федерацию без каких-либо проблем с узбекскими властями, например, при пересечении узбекской границы. Комитет также указал, что согласно имеющейся информации автор и его брат были привлечены к ответственности по обвинениям в мошенничестве в Республике Узбекистан, при этом ничто не указывало на политическую подоплеку этих обвинений. Комитет также установил отсутствие каких-либо доказательств того, что решения властей государства-участника были явно необоснованными в отношении утверждений автора. В свете вышеизложенного Комитет не смог сделать вывод, что представленная ему информация свидетельствовала о том, что выдача автора в Республику Узбекистан подвергнет его реальной опасности бесчеловечного обращения, противоречащего статье 7 Пакта (пункт 9.4 Соображений) <51>.

--------------------------------

<51> Как было отмечено выше, в 2022 году в Верховном Суде Российской Федерации по состоянию на 1 декабря 2022 года обновлен Перечень докладов, принятых в рамках международных межправительственных организаций, о соблюдении прав и свобод человека в отдельных государствах. Размещен на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2022 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/31889/

Комитет далее принял к сведению утверждение автора, содержащееся в его последующем представлении 19 августа 2012 года, о том, что его содержание под стражей в ожидании выдачи после 7 декабря 2011 года является нарушением статьи 9 Пакта. Комитет учел утверждение автора о том, что он постоянно содержался под стражей в течение более 10 месяцев до его выдачи. Комитет также обратил внимание на его утверждение о том, что Республика Узбекистан не представила запрос о выдаче в требуемые сроки в соответствии с применимым законодательством и что поэтому его задержание являлось нарушением закона. Комитет... отметил, что государство - участник Пакта не ответило на эти конкретные утверждения (пункт 9.5 Соображений).

Комитет подчеркнул, что автор был задержан 5 ноября 2011 года в Российской Федерации на основании ордера, выданного в отношении него Республикой Узбекистан, и что 7 ноября 2011 года прокуратурой Пресненского района в Москве было вынесено постановление о его заключении под стражу в ожидании выдачи. Выдача автора была запрошена Генеральной прокуратурой Республики Узбекистан 9 декабря 2011 года. Пункт 1 статьи 62 Минской конвенции, регулирующий вопросы выдачи между странами Содружества Независимых Государств, предусматривает, что лицо, взятое под стражу в ожидании выдачи, должно быть освобождено, если требование о его выдаче не поступит в течение одного месяца со дня взятия под стражу. Комитет отметил, что Узбекистан не ратифицировал... [П]ротокол к Минской конвенции, в соответствии с которым этот период был продлен до 40 дней со дня взятия под стражу (пункт 9.7 Соображений).

Комитет... указал, что в своей апелляции на второе продление срока содержания под стражей автор утверждал, что власти не представили никаких оснований, которые оправдывали бы его [лишение свободы], таких как исключительная сложность предъявляемых ему уголовных обвинений или какие-то конкретные меры с связи с выдачей...; что в статье 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не содержится ссылки на какие-либо обстоятельства, оправдывающие продолжающееся содержание под стражей лица после получения в его отношении запроса о выдаче и принятия решения о его выдаче Генеральной прокуратурой Российской Федерации; что запрос о выдаче был получен из Республики Узбекистан более чем через месяц после задержания автора в нарушение требований Минской конвенции и конституционных прав автора; и что поэтому автора следовало освободить. Комитет отметил, что, подтвердив решение районного суда о втором продлении срока содержания под стражей,... суд кратко изложил основания для продления, не представив дополнительных обоснований. Комитет установил, что ни национальные суды, ни государство-участник не рассмотрели конкретные аргументы против продления срока содержания под стражей, выдвинутые адвокатом автора. В отсутствие каких-либо объяснений со стороны государства-участника Комитет счел, что утверждениям автора следовало уделить должное внимание (пункт 9.9 Соображений).

Выводы Комитета: представленные факты свидетельствовали о нарушении прав автора по статье 9 Пакта (пункт 10 Соображений).