практика Комитета ООН по правам человека

--------------------------------

<19> Комитет ООН по правам человека действует на основании Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 года (далее - Пакт) и Факультативного протокола к указанному Пакту. Российская Федерация является участником этих международных договоров и в качестве государства - продолжателя Союза ССР признает компетенцию Комитета получать и рассматривать сообщения лиц, которые утверждают, что они являются жертвами нарушения положений Пакта.

Для сведения: в 2023 году в Верховном Суде Российской Федерации был подготовлен Обзор практики Комитета ООН по правам человека по рассмотрению индивидуальных сообщений, поданных в отношении Российской Федерации. Размещен на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2022 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: http://www.vsrf.ru/documents/international_practice/32003/.

Как было отмечено выше, в 2023 году в Верховном Суде Российской Федерации подготовлен Перечень замечаний общего порядка (общих рекомендаций), принятых международными договорными органами ООН, действующими в сфере защиты прав и свобод человека, и касающихся толкования отдельных положений международных договоров Российской Федерации. Размещен на официальном сайте Верховного Суда Российской Федерации в подразделе "Международная практика" за 2023 год раздела "Документы". Режим доступа: URL: https://vsrf.ru/documents/international_practice/33013/.

Дело "Кулуйпа Таштанова против Кыргызстана". Соображение Комитета против пыток от 14 марта 2023 года. Сообщение N 2723/2016 <20>.

--------------------------------

<20> Как усматривалось из текста Соображений, автором сообщения является Кулуйпа Таштанова, гражданка Кыргызской Республики. Она подала жалобу от имени своего сына Белека Курманбекова, который на момент подачи жалобы отбывал наказание в виде лишения свободы. Она утверждала, что государство-участник нарушило права ее сына, предусмотренные в статье 7, рассматриваемой отдельно и в совокупности с пунктом 3 статьи 2, пунктами 1, 3 и 4 статьи 9, пунктами 1 и 2 статьи 10 и пунктом 3 "g" статьи 14 Пакта (пункт 1 Соображений).

Правовые позиции Комитета: государство-участник отвечает за безопасность любого лица, лишаемого им свободы, и что в тех случаях, когда лицо, лишенное свободы, демонстрирует признаки телесных повреждений, государству-участнику надлежит представить доказательства того, что оно не несет за это ответственности. Комитет неоднократно заявлял о том, что в таких случаях бремя доказывания не может возлагаться на одного лишь автора сообщения, особенно с учетом того, что часто доступ к соответствующей информации имеется только у государства-участника (пункт 9.3 Соображений).

В отношении обязательства государства-участника надлежащим образом расследовать утверждения автора о пытках Комитет ссылается на свою правовую практику, согласно которой уголовное расследование и последующее привлечение к ответственности представляют собой необходимые средства восстановления нарушенных прав человека, таких как права, защищаемые статьей 7 Пакта. Комитет напоминает также, что при поступлении жалобы на жестокое обращение в нарушение статьи 7 государство-участник должно расследовать ее безотлагательно и беспристрастно, с тем чтобы обеспечить эффективное средство правовой защиты (пункт 9.4 Соображений).

Комитет ссылается на свое Замечание общего порядка N 35 (2014), в соответствии с которым арест по смыслу статьи 9 Пакта не обязательно предполагает официальный арест, как он определяется согласно внутреннему законодательству (пункт 9.7 Соображений).

Оценка Комитетом фактических обстоятельств дела: принято к сведению утверждение автора о том, что государство-участник нарушило права ее сына в соответствии со статьей 7 Пакта, когда 21 июля 2012 года он подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции, пытавшихся силой добиться от него признания в совершении убийства. В этой связи Комитет отметил, что автор подробно рассказала о жестоком обращении, которому подвергся ее сын. Она сама была свидетельницей избиения своего сына во время его задержания сотрудниками милиции в их квартире. Жена сына видела, как с ним жестоко обращались во время его нахождения в отделении милиции. Автор привела копию заключения судебно-медицинской экспертизы N 115 от 25 июля 2012 года, в котором подтверждалось, что г-н Курманбеков имел легкие травмы. Она также привела заключение д-ра К. от 10 августа 2012 года, из которого следовало, что у г-на Курманбекова были болезненные ощущения в левой подвздошной области, эпигастральной области и в области вокруг почек, что свидетельствовало о повреждении мягких тканей брюшной полости, возможно, вызванном побоями (пункт 9.2 Соображений).

В отсутствие каких-либо правдоподобных доказательств со стороны государства-участника, которые могли бы опровергнуть утверждения автора о жестоком обращении с ее сыном сотрудниками милиции и доказательства, которые она представила в поддержку своих утверждений, Комитет постановил, что необходимо было уделить должное внимание подробностям в утверждениях автора о причинах телесных повреждений, полученных ее сыном. Соответственно, Комитет пришел к выводу, что представленные ему факты свидетельствовали о нарушении государством-участником прав г-на Курманбекова, предусмотренных статьей 7 Пакта (пункт 9.3 Соображений).

Комитет отметил, что 24 июля 2012 года в Аксыйское районное отделение милиции были поданы жалоба на пытки г-на Курманбекова и просьба о проведении судебно-медицинской экспертизы. Судебно-медицинская экспертиза была проведена 25 июля 2012 года. 5 августа 2012 года в прокуратуру Аксыйского района была подана жалоба на пытки г-на Курманбекова. Незамедлительно была проведена предварительная проверка, в том числе повторная судебно-медицинская экспертиза, и 8 августа 2012 года прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления (пункт 9.5 Соображений).

Комитет отметил, что прокуратура Аксыйского района в своем постановлении от 8 августа 2012 года об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлениям о пытках г-на Курманбекова сослалась на два заключения судебно-медицинской экспертизы - от 25 июля и 8 августа 2012 года. Согласно этому постановлению ни одно из этих заключений не содержало информации о наличии травм у г-на Курманбекова. Комитет указал, что в заключении N 115 от 25 июля 2012 года, копия которого была предоставлена автором, указано, что у г-на Курманбекова имелись легкие телесные повреждения. В своем решении по апелляции от 11 декабря 2012 года Джалал-Абадский областной суд особо отметил, что заключение N 115 не учитывалось при вынесении первоначального решения. Комитет признал, что выводы, содержащиеся в судебно-медицинском заключении N 115, не были приняты во внимание прокуратурой Аксыйского района. Комитет принял к сведению утверждение автора о том, что прокурор не задавал г-ну Курманбекову вопросов в ходе предварительной проверки. Согласно заключению Джалал-Абадского областного суда от 11 декабря 2012 года другие возможные свидетели по делу, в том числе жена и мать г-на Курманбекова, также не были допрошены. В отсутствие полученной от государства-участника подробной информации о ходе предварительной проверки Комитет счел, что эта проверка была проведена неэффективно и не обеспечила сыну автора эффективное средство правовой защиты (пункт 9.6 Соображений).

Комитет принял к сведению утверждения автора о том, что ее сын был задержан сотрудниками милиции в своей квартире 21 июля 2012 года, в то время как в протоколе задержания указано, что задержание было произведено 22 июля 2012 года. Комитет отметил, что свидетелями задержания г-на Курманбекова 21 июля 2012 года были несколько человек. Комитет заметил, что ни национальные суды, ни государство-участник в своих замечаниях не рассматривали утверждения автора о незаконном содержании под стражей, за исключением Джалал-Абадского областного суда, который 11 декабря 2012 года вынес решение о том, что содержание г-на Курманбекова под стражей было незаконным. Однако это решение было отменено Верховным судом 9 апреля 2013 года. Комитет указал, что государство-участник не представило никаких объяснений обстоятельств задержания г-на Курманбекова 21 июля 2012 года, свидетелями которого были члены его семьи, и его незапротоколированного содержания под стражей в период с 21 по 22 июля 2012 года. Комитет решил, что необходимо было уделить должное внимание подробным утверждениям автора о незаконном и произвольном задержании ее сына в течение 18 часов с 21 по 22 июля 2012 года. Комитет пришел к выводу, что г-н Курманбеков был задержан незаконно в нарушение пункта 1 статьи 9 Пакта. В свете этого вывода Комитет не счел необходимым рассматривать утверждения автора о возможном нарушении пунктов 3 и 4 статьи 9 Конвенции (пункт 9.7 Соображений).

Комитет принял к сведению утверждения автора о том, что суды приобщили к делу признание ее сына, полученное сотрудниками милиции в результате пыток, в нарушение пункта 3 "g" статьи 14 Пакта. Комитет отметил, что в ходе судебного разбирательства по делу г-на Курманбекова, несмотря на его заявления о том, что признательные показания были получены под пытками, суд сослался на постановление прокуратуры Аксыйского района от 8 августа 2012 года, которое не подтвердило утверждения автора о применении пыток к ее сыну. Заявление г-на Курманбекова о применении к нему пыток было признано судами стратегией защиты, направленной на избежание уголовной ответственности. Комитет указал, что документы, представленные автором, свидетельствовали о том, что апелляционные суды и суды надзорной инстанции не рассматривали жалобы г-на Курманбекова на применение к нему пыток и продолжали опираться на его первоначальное признание. Комитет принял к сведению заявление государства-участника о том, что суды не основывались исключительно на признании г-на Курманбекова и что его вина была подтверждена свидетелями и заключениями судебно-медицинских, биологических и технических экспертиз. Комитет отметил, что, поскольку национальные суды при вынесении обвинительного приговора по делу г-на Курманбекова учитывали признание, полученное от него принудительно, без надлежащего рассмотрения его утверждений о применении к нему пыток, то имело место нарушение пункта 3 "g" статьи 14 Пакта (пункт 9.8 Соображений).

Выводы Комитета: представленные факты свидетельствовали о нарушении государством-участником статьи 7, рассматриваемой отдельно и в совокупности с пунктом 3 статьи 2, пунктом 1 статьи 9 и пунктом 3 "g" статьи 14 Пакта (пункт 10 Соображений).