Процессуальные вопросы

12. Заключение эксперта, полученное с нарушениями положений статей 55, 73, 74, 84 и 85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, допущенными при назначении и проведении судебной экспертизы, не может быть положено в обоснование выводов суда.

Н. и К. обратились в суд с иском к обществу о нарушении исключительного права на полезную модель, ссылаясь на то, что ответчик внес в конструкцию производимого и реализуемого им изделия ряд существенных изменений, что привело к изготовлению продукции, в которой используется запатентованная истцами полезная модель с датой регистрации 6 февраля 2019 г.

Определением суда по делу назначена судебная патентоведческая экспертиза, проведение которой поручено экспертам центра патентных экспертиз и патентному поверенному Б.

Перед экспертами был поставлен вопрос, содержит ли продукция, производимая и реализуемая обществом, каждый признак полезной модели, приведенный в независимом пункте формулы полезной модели по патенту истцов.

Экспертом центра патентных экспертиз С. и патентным поверенным Б. в материалы дела представлены отдельные заключения, содержащие противоположные выводы.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции пришел к выводу о недоказанности нарушения ответчиком исключительного права истцов на полезную модель, сославшись на заключение эксперта С., содержащее выводы о том, что производимая и реализуемая обществом продукция не содержит каждый признак полезной модели, приведенный в независимом пункте формулы полезной модели по патенту истца.

Отменяя решение суда первой инстанции и удовлетворяя иск, суд апелляционной инстанции исходил из того, что специфика рассматриваемого спора предполагает необходимость технического обоснования выводов суда, тогда как эксперт С. не обладает техническим образованием, в связи с чем составленное ею заключение нельзя признать надлежащим доказательством. При этом экспертное заключение патентного поверенного Б., являющегося кандидатом технических наук и имеющего стаж работы в области патентной деятельности с 1985 года, обладает признаками объективности и технической обоснованности, отвечает требованиям относимости и допустимости.

Кассационный суд общей юрисдикции, указав, что экспертиза, проведение которой поручено экспертам центра патентных экспертиз и патентному поверенному Б., совместно не проводилась, в связи с чем суду надлежало поставить вопрос о проведении дополнительной или повторной экспертизы, отменил апелляционное определение и направил дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При повторном рассмотрении дела судом апелляционной инстанции определением от 15 ноября 2021 г. назначена повторная судебная патентно-техническая экспертиза. Согласно заключению эксперта Ф. от 24 апреля 2022 г. производимая ответчиком продукция не содержит каждый признак полезной модели, приведенный в независимом пункте формулы полезной модели по патенту истца.

В судебном заседании истцами заявлено ходатайство о назначении повторной судебной экспертизы в связи с тем, что эксперт Ф. не обладает специальными познаниями, необходимыми для проведения такого рода судебных экспертиз, в удовлетворении которого было отказано.

Суд апелляционной инстанции, оценив заключение эксперта Ф. от 24 апреля 2022 г., указал, что оно составлено лицом, имеющим специальные познания в области интеллектуального права и имеющим соответствующую квалификацию, и, признав его обоснованным, оснований для отмены либо изменения решения суда первой инстанции не нашел.

С выводами суда апелляционной инстанции согласился кассационный суд общей юрисдикции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда признала постановления судов апелляционной и кассационной инстанций вынесенными с существенными нарушениями норм процессуального права, отменила их и направила дело на новое апелляционное рассмотрение, указав следующее.

В силу части 1 статьи 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

На основании части 2 статьи 80 данного кодекса в определении суда также указывается, что за дачу заведомо ложного заключения эксперт предупреждается судом или руководителем судебно-экспертного учреждения, если экспертиза проводится специалистом этого учреждения, об ответственности, предусмотренной УК РФ.

Экспертиза проводится экспертами судебно-экспертных учреждений по поручению руководителей этих учреждений или иными экспертами, которым она поручена судом (часть 1 статьи 84 ГПК РФ).

Согласно положениям абзаца второго части 1 статьи 85 этого же кодекса в случае, если поставленные вопросы выходят за пределы специальных знаний эксперта либо материалы и документы непригодны или недостаточны для проведения исследований и дачи заключения, эксперт обязан направить в суд, назначивший экспертизу, мотивированное сообщение в письменной форме о невозможности дать заключение.

При этом эксперт не вправе самостоятельно собирать материалы для проведения экспертизы; вступать в личные контакты с участниками процесса, если это ставит под сомнение его незаинтересованность в исходе дела; разглашать сведения, которые стали ему известны в связи с проведением экспертизы, или сообщать кому-либо о результатах экспертизы, за исключением суда, ее назначившего (часть 2 статьи 85 ГПК РФ).

В обоснование иска Н. и К. указывали, что в 2019 году ответчик внес в конструкцию выпускаемого и реализуемого им изделия ряд существенных изменений, что привело к изготовлению продукции, в которой используется запатентованная истцами полезная модель.

В ходе рассмотрения спора истцы поясняли, что к продукции, выпускаемой ответчиком по патенту на полезную модель с приоритетом от 25 октября 2011 г., претензий не имеют. Изделие, изготавливаемое ответчиком до конца 2018 года, не соответствовало прочностному критерию, определенному формулой полезной модели по патенту истцов. Кроме того, в описании полезной модели по патенту ответчика для сравнения технических решений в качестве ближайших аналогов приведена в том числе полезная модель по патенту истцов.

Ответчиком в материалы дела были представлены изменения в патент, внесенные 3 октября 2018 г., и технические условия, чертеж, на основании которых общество производит свою продукцию.

При таких обстоятельствах суду надлежало установить, используется ли в производимой и реализуемой ответчиком в настоящее время продукции каждый признак полезной модели, приведенный в независимом пункте формулы полезной модели по патенту истцов.

Для выяснения данного вопроса суду необходимо было назначить экспертизу и предоставить в распоряжение эксперта натурные образцы изделия, изготавливаемого ответчиком после внесения в него изменений.

Между тем суд апелляционной инстанции, назначив определением суда от 15 ноября 2021 г. по ходатайству представителя истцов повторную патентно-техническую экспертизу, проведение которой поручено экспертам другой судебно-экспертной организации, натурные образцы изделия, производимого ответчиком с 2019 года, в данную экспертную организацию не направил.

Кроме того, в заключении эксперта Ф. от 24 апреля 2022 г. и в приложенных к нему материалах отсутствуют какие-либо сведения о том, что руководитель экспертной организации поручал эксперту Ф. проведение данной экспертизы, а также то, что ввиду недостаточности представленных материалов для проведения исследований и дачи заключения сотруднику экспертной организации поручалось сообщить об этом суду, назначившему экспертизу, а также запросить необходимые для исследования натурные образцы изделий, производимых ответчиком. Также в материалах дела отсутствуют данные о том, что суд запрашивал у общества натурные образцы производимых им изделий.

Судебная коллегия указала, что при таких обстоятельствах заключение эксперта Ф. от 24 апреля 2022 г., как полученное с нарушением норм статей 55, 73, 74, 84 и 85 ГПК РФ, не могло быть положено в обоснование выводов суда апелляционной инстанции.

Определение N 4-КГ23-7-К1