4. Позиция ответчика

4.1. Комиссия (ответчик) считает доводы истца необоснованными, а оспариваемое им Решение N 317 соответствующим праву Союза и просит Суд отказать истцу в удовлетворении заявленных требований исходя из следующего.

4.2. Решение N 317 принято Комиссией Таможенного союза (далее - КТС), которая в период с 2008 по 2012 годы являлась органом Таможенного союза. В соответствии с положениями статьи 7 Договора о Комиссии таможенного союза от 6 октября 2007 года КТС наделялась полномочиями принимать решения, имеющие обязательный характер для государств - членов Таможенного союза.

Как указывает ответчик, полномочия КТС на принятие Решения N 317 непосредственно предусматривались статьей 7 Соглашения таможенного союза по ветеринарно-санитарным мерам от 11 декабря 2009 года (далее - Соглашение от 11 декабря 2009 года), согласно которой Единый перечень товаров утверждался решением данного органа. После упразднения КТС в 2012 году аналогичными полномочиями обладает ЕЭК.

4.3. Комиссия не согласна с доводами истца и считает, что само по себе наличие оспариваемой заявителем позиции в Едином перечне товаров не может нарушать права и законные интересы общества, поскольку целью утверждения Единого перечня товаров является установление списка товаров, в отношении которых в государствах-членах осуществляется ветеринарный контроль (надзор). Наименования товаров как объектов ветеринарного контроля (надзора) в Едином перечне товаров приводятся в соответствии с ТН ВЭД ЕАЭС.

При формировании Единого перечня товаров, исходя из задач ветеринарного контроля и степени риска (степени опасности распространения возбудителей заразных болезней животных, в том числе общих для человека и животных) в отношении конкретной продукции (товаров), представителями государств - участников Таможенного союза согласовано дополнение перечня соответствующими сносками.

Так, в действующей редакции Единого перечня товаров используются две сноски, обозначаемые с помощью значка "звездочка":

- знак в виде одной звездочки (<*>) отсылает к тексту сноски "в части эпизоотического благополучия";

- знак в виде двух звездочек (<**>) отсылает к тексту сноски "ветеринарный контроль в отношении насекомых (частей насекомых) проводится после утверждения соответствующих требований".

При этом ответчик отмечает, что сноска в виде одной звездочки (<*>) относится исключительно к последней части наименования рассматриваемой позиции Единого перечня товаров, то есть к "готовым пищевым продуктам, изготовленным на основе колбас и аналогичных продуктов из мяса, мясных субпродуктов, крови или насекомых". Товары с наименованием "колбасы и аналогичные продукты из мяса, мясных субпродуктов, крови или насекомых" подлежат ветеринарному контролю в полном объеме, а не только в части эпизоотического благополучия.

4.4. По мнению Комиссии, доводы истца о том, что наличие выданного в отношении колбасной продукции ветеринарного сертификата исключает возможность проведения в отношении нее ветеринарного контроля, основаны на неправильной интерпретации истцом норм права Союза.

Полномочия Комиссии в сфере ветеринарного контроля (надзора), определенные Договором, не исключают возможности национального регулирования определенных отношений в данной сфере.

Так, согласно пункту 4.1 Положения о едином порядке осуществления ветеринарного контроля (надзора) на таможенной границе Евразийского экономического союза и на таможенной территории Евразийского экономического союза (утверждено Решением N 317; далее - Положение о едином порядке осуществления ветеринарного контроля) подконтрольные товары в пределах территории одного государства-члена могут перемещаться в порядке, предусмотренном законодательством этого государства-члена.

Как указывает Комиссия, из заявления ООО "Азовчане" в Суд, равно как и из приложенных к нему документов, не следует, что истец осуществлял перемещение товаров между государствами - членами Союза или за пределы Союза. Следовательно, истец не представил доказательств, подтверждающих применение в отношении него положений Решения N 317.

4.5. Комиссия также выражает несогласие с доводом истца о наличии неопределенности в оспариваемом им положении Единого перечня товаров. В этой связи Комиссия отмечает, что правовая определенность нормативного предписания заключается в том, что такое предписание является четким и понятным правоприменителям и не имеет двоякого толкования.

Истцом не представлено каких-либо доказательств того, что содержание оспариваемого им положения Единого перечня товаров не понятно органам исполнительной и судебной власти государств - членов Союза, а также другим хозяйствующим субъектам.