3. Доводы истца

3.1. Истец полагает, что включение в Единый перечень товаров оспариваемой позиции не соответствует как статьям 56 - 58 Договора, так и статье 3 Соглашения от 16 февраля 2021 года и просит удовлетворить требования, содержащиеся в его заявлении.

3.2. Истец указывает, что колбасы и аналогичные продукты из мяса, мясных субпродуктов или крови, а также готовые пищевые продукты, изготовленные на их основе, включены не только в утвержденный Решением N 317 Единый перечень товаров, подлежащих ветеринарному контролю (надзору), но и в Единый перечень продукции (товаров), подлежащей государственному санитарно-эпидемиологическому надзору (контролю) на таможенной границе и таможенной территории Евразийского экономического союза, утвержденный Решением Комиссии Таможенного союза от 28 мая 2010 года N 299 "О применении санитарных мер в Евразийском экономическом союзе" (далее - Единый перечень продукции, подлежащей санитарно-эпидемиологическому контролю).

Включение одного и того же товара в оба перечня истец считает необоснованным и не соответствующим праву Союза. По мнению истца, такой подход создает ограничения и неправомерные препятствия в осуществлении предпринимательской деятельности, допуская двойной контроль. Кроме того, Решение N 317 внутренне несогласованное, что дает возможность расширенного толкования и административного произвола в части одновременного проведения в отношении колбасных изделий ветеринарной сертификации и ветеринарного контроля, в то время как ветеринарная сертификация исключает ветеринарный контроль.

3.3. По мнению истца, Комиссия не привела научное обоснование целесообразности включения оспариваемой позиции ТН ВЭД ЕАЭС в Единый перечень товаров, что противоречит пункту 1 статьи 56 Договора.

3.4. Истец считает, что Комиссия не представила аргументов, почему предусмотренные процедуры санитарно-эпидемиологического контроля не в состоянии обеспечить отсутствие опасности распространения через колбасные изделия болезней, общих для человека и животных.

Между тем все указанные Комиссией в ответе истцу инфекции включены в Перечень инфекционных (паразитарных) болезней, требующих проведения мероприятий по санитарной охране таможенной территории Таможенного союза, утвержденный Решением Комиссии Таможенного союза от 28 мая 2010 года N 299 "О применении санитарных мер в Евразийском экономическом союзе" (далее - Решение N 299).

3.5. Истец считает, что неопределенность понятия "в части эпизоотического благополучия" ведет к широкому усмотрению в процессе правоприменения и приводит к нарушению статей 3, 6, 53 Договора, статьи 2 Соглашения от 16 февраля 2021 года через включение в понятие "в части эпизоотического благополучия" санитарно-эпидемиологических требований, а также требований технического регулирования. При этом разъяснения понятия "в части эпизоотического благополучия" технические регламенты и другие акты Союза не содержат.

Наличие таких неопределенных норм, регулирующих осуществление предпринимательской деятельности, не соответствует статье 4 Договора, в которой закреплены основные цели Союза - стремление к формированию единого рынка товаров, услуг, капитала и трудовых ресурсов в рамках Союза.

3.6. Истец также указывает, что недопустимость проведения в отношении одного юридического лица или индивидуального предпринимателя проверок исполнения одних и тех же обязательных требований, установленных техническими регламентами Союза, несколькими органами государственного контроля (надзора) государства-члена является одним из принципов в осуществлении государственного контроля (надзора), закрепленных в статье 3 Соглашения от 16 февраля 2021 года.

Со ссылкой на принцип безусловного соблюдения верховенства конституционных прав и свобод человека, а также статью 1 Договора, истец указывает на то, что субъекты хозяйствования на территории

Союза защищены Договором от создания препятствий в осуществлении предпринимательской и иной экономической деятельности.