3. Доводы истца

3.1. Заявление ООО "БГ-ТУЛС-МСИ" мотивировано тем, что редакция пункта 3(1) Правил содержит общие формулировки, допускающие включение в таможенную стоимость товаров, ввозимых на таможенную территорию Союза, платежей по любым лицензионным договорам, в том числе не относящихся к ввозимым товарам и не являющихся условием для их продажи, поскольку не включает указания на необходимость строгого соблюдения положений статьи 40 ТК ЕАЭС, а также критериев, по которым лицензионный договор может быть признан соответствующим условиям, установленным в абзаце первом подпункта 7 пункта 1 статьи 40 ТК ЕАЭС.

3.2. Ссылаясь на условия Контракта и Лицензионного договора, письмо компании "Бауэр Машинен ГмбХ" N 1028-1029 от 10 декабря 2021 года, истец утверждает, что отсутствует совокупность условий, предусмотренных подпунктом 7 пункта 1 статьи 40 ТК ЕАЭС, для включения лицензионных платежей в таможенную стоимость ввозимых товаров, поскольку:

- Лицензионный договор не содержит ограничений и требований, либо специфических особенностей или характеристик ввозимых товаров, в силу которых использование секрета производства (ноу-хау) возможно с применением ввозимых по Контракту товаров;

- лишь небольшая часть ввезенных по Контракту товаров была использована для производства, использования и продажи бурового инструмента и бурильного оборудования, с применением приобретенного по Лицензионному договору секрета производства (ноу-хау);

- приобретенный секрет производства (ноу-хау) не предусматривает его применение при производстве товаров, ввозимых по Контракту, и предполагает возможность использования при производстве продукции на таможенной территории ЕАЭС иных, прежде всего российских, комплектующих и деталей.

Однако судами Российской Федерации решение национальных таможенных органов о доначислении истцу таможенных платежей было поддержано, в том числе в результате правовой неопределенности, сложившейся вследствие противоречия пункта 3(1) Правил подпункту 7 пункта 1 статьи 40 ТК ЕАЭС.

3.3. По мнению истца, правовую неопределенность, вызванную редакцией пункта 3(1) Правил, не устраняет и толкование, придаваемое ему Рекомендацией Коллегии Евразийской экономической комиссии N 20 от 15 ноября 2016 года "О Положении о добавлении лицензионных и иных подобных платежей за использование объектов интеллектуальной собственности к цене, фактически уплаченной или подлежащей уплате за ввозимые товары" (далее - Положение).

Истец указывает, что пункт 19 Положения допускает такое толкование пункта 3(1) Правил, которое не позволяет принять однозначное решение о включении в таможенную стоимость лицензионных платежей за ноу-хау в случае, если ввозимые товары использованы в производстве в незначительном количестве, а по большей части проданы в неизменном виде.

Пункт 20 Положения также не предусматривает однозначной правовой оценки для ситуации, когда использование ноу-хау возможно не только с применением ввозимых товаров, но и без их использования.

Ссылаясь на то, что любые из перечисленных в Положении критериев и условий отсутствуют во внешнеторговых документах истца по поставкам, упомянутым в заявлении; ввозимые по Контракту товары использовались истцом не только для производства лицензионной продукции, но и в целях ремонта оборудования и для иных производственных нужд; на отсутствие взаимосвязи между поставкой товаров по Контракту и действием Лицензионного договора, истец считает, что имеется возможность для неоднозначного понимания и расширительного толкования пункта 3(1) Правил.

3.4. В судебном заседании представитель истца, поддержав заявленные требования, просил признать пункт 3(1) Правил не соответствующим требованиям ТК ЕАЭС, полагая, что Евразийская экономическая комиссия (далее - Комиссия, ЕЭК) вправе предусмотреть возможность не включения в таможенную стоимость ввозимых товаров лицензионных платежей в случаях использования с применением ноу-хау лишь конкретно определенной части ввозимых товаров, либо иным образом (по усмотрению Комиссии) внести правовую определенность.