Вопросы квалификации

33. По пункту "и" части 2 статьи 105 Уголовного кодекса Российской Федерации следует квалифицировать убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение, в частности, когда поводом для убийства становится спровоцированный самим виновным конфликт с ранее незнакомой ему потерпевшей.

По приговору Красноярского краевого суда от 6 сентября 2021 г. М., несудимый, осужден по пункту "и" части 2 статьи 105 УК РФ.

Апелляционным определением Пятого апелляционного суда общей юрисдикции от 22 декабря 2021 г. приговор в отношении М. оставлен без изменения.

В кассационной жалобе Ю. - защитник в интересах осужденного М. указывал, помимо прочего, на необоснованное вменение квалифицирующего признака убийства "из хулиганских побуждений", ссылался на возникновение между осужденным и потерпевшей конфликта, словесной перебранки в ночное время в безлюдном месте.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 14 сентября 2022 г. приговор и апелляционное определение оставила без изменения, указав относительно доводов защитника об отсутствии умысла на совершение преступления из хулиганских побуждений следующее.

Фактические обстоятельства совершенного М. преступления в отношении потерпевшей П. установлены судом первой инстанции правильно и подтверждаются исследованными в судебном заседании доказательствами.

Как видно из материалов дела, М. подверг потерпевшую избиению, нанеся ей руками не менее семи и ногами - не менее четырех ударов по голове, причинив черепно-мозговую травму, осложнившуюся сдавлением вещества головного мозга гематомой, посттравматическим отеком и дислокацией головного мозга с вклинением стволовых отделов в большое затылочное отверстие, от которой потерпевшая скончалась на следующий день в больнице.

При квалификации убийства как совершенного из хулиганских побуждений уголовный закон применен правильно. Суд первой инстанции установил, что М., будучи в состоянии алкогольного опьянения, сам спровоцировал конфликт с незнакомой ему женщиной, которая не желала, как это видно на видеозаписях и отражено в приговоре, общения с ним, и использовал его в качестве повода для убийства.

Несмотря на совершение преступления в ночное время и в отсутствие других лиц, суд, исходя из совокупности фактических обстоятельств, в том числе свидетельствующих о его совершении в общественном месте, и оценки субъективного отношения виновного к содеянному, пришел к обоснованному выводу о том, что убийство совершено М. на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, оно являлось открытым вызовом общественному порядку и было обусловлено желанием М. противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение.

Определение N 53-УД22-27-А5

34. Вывод о наличии в действиях лица, совершившего кражу, признака причинения значительного ущерба гражданину должен быть мотивирован с учетом имущественного положения потерпевшего, стоимости похищенного имущества, его значимости для потерпевшего и других обстоятельств.

По приговору Приволжского районного суда г. Казани от 2 декабря 2019 г. У., ранее судимый, осужден к лишению свободы: по пунктам "а", "в" части 2 статьи 158 УК РФ на 2 года, по пункту "а" части 2 статьи 158 УК РФ на 1 год 10 месяцев; на основании части 2 статьи 69 УК РФ по совокупности преступлений назначено 2 года 6 месяцев лишения свободы. В соответствии со статьей 70 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного присоединения неотбытой части наказания по приговору от 25 декабря 2017 г. У. назначено 3 года лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

В апелляционном порядке приговор не обжалован.

Определением судебной коллегии по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 22 июня 2021 г. приговор в отношении У. оставлен без изменения.

По данному делу осужден также Щ.

У. признан виновным в краже имущества А., совершенной группой лиц по предварительному сговору, с причинением значительного ущерба потерпевшему, а также в краже имущества С., совершенной группой лиц по предварительному сговору.

В кассационной жалобе осужденный У. ссылался на чрезмерную суровость назначенного ему наказания и просил о смягчении наказания.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 14 июля 2022 г. изменила приговор и кассационное определение в отношении У. по следующим основаниям.

При квалификации действий У. в части совершения им кражи имущества А. судами нижестоящих инстанций был неправильно применен уголовный закон.

Из приговора следует, что У. и Щ. совершили кражу имущества А.: металлической лестницы, двух металлических труб и секции металлического забора, всего - на сумму 5000 руб. Все похищенное было сдано ими в пункт приема металла за 400 руб.

Из заявления потерпевшего А., показаний, данных им в ходе предварительного следствия и оглашенных в суде с согласия сторон, усматривается, что стоимость похищенного определена с его слов в сумме 5000 руб.; ущерб был определен им как значительный, поскольку он "является пенсионером".

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 24 <3> постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое", при квалификации действий лица, совершившего кражу, по признаку причинения гражданину значительного ущерба судам следует учитывать имущественное положение потерпевшего, стоимость похищенного имущества и его значимость для потерпевшего, размер заработной платы, пенсии, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство, и др. При этом ущерб, причиненный гражданину, не может быть менее размера, установленного примечанием 2 к статье 158 УК РФ, то есть менее 5000 руб.

--------------------------------

<3> В редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2010 г. N 31.

Судами первой и кассационной инстанций признание причиненного потерпевшему А. ущерба значительным не мотивировано; размер получаемой А. пенсии, данные о его имущественном положении, значимости для него похищенного имущества не установлены.

При таких обстоятельствах с учетом характера и потребительских качеств похищенного имущества, сданного в металлолом, его небольшой стоимости причиненный потерпевшему А. ущерб нельзя признать значительным; указание на осуждение У. по пункту "в" части 2 статьи 158 УК РФ подлежит исключению из судебных решений, а назначенное ему наказание - смягчению.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации изменила приговор и кассационное определение в отношении У.: исключила указание на осуждение его по пункту "в" части 2 статьи 158 УК РФ; по пункту "а" части 2 статьи 158 УК РФ (по факту кражи имущества А.) назначила 1 год 10 месяцев лишения свободы, по пункту "а" части 2 статьи 158 УК РФ (по факту кражи имущества С.) смягчила назначенное наказание до 1 года 9 месяцев лишения свободы; назначила по совокупности преступлений 2 года 3 месяца лишения свободы и окончательное наказание по совокупности приговоров - 2 года 9 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима. В судебные решения внесены и другие изменения.

Определение N 11-УД22-19-К6

35. Действия лица, который бросил в направлении сотрудников полиции, находившихся при исполнении служебных обязанностей и прибывших на место происшествия в связи с сообщением о бытовом конфликте, приведенную в боевое состояние осколочную гранату, взорвавшуюся в непосредственной близости от них, правильно квалифицированы в этой части по статье 317 Уголовного кодекса Российской Федерации как посягательство на жизнь сотрудников правоохранительного органа в целях воспрепятствования их законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.

По приговору Самарского областного суда от 23 марта 2021 г., оставленному судом апелляционной инстанции без изменения, Б.А. осужден по части 3 статьи 30, пункту "е" части 2 статьи 105, статье 317, части 1 статьи 222.1 УК РФ.

Б.А. признан виновным в покушении на убийство общеопасным способом, в посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительного органа в целях воспрепятствования их законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а также в незаконном хранении и ношении взрывных устройств.

В кассационной жалобе осужденный Б.А. отмечал, что считает неправильной квалификацию его действий в отношении сотрудников полиции как посягательство на жизнь сотрудников правоохранительного органа, так как его действия свидетельствовали о наличии умысла на убийство потерпевшей и о безразличном отношении к убийству сотрудников полиции в связи с осуществлением ими служебной деятельности. В связи с этим полагал, что он посягал не на порядок управления, а на жизнь сотрудников полиции, то есть он совершил преступление, предусмотренное частью 3 статьи 30, пунктами "а", "б" части 2 статьи 105 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации 30 июня 2022 г. оставила приговор и апелляционное определение без изменения, указав следующее.

Судами первой и апелляционной инстанций обсуждались доводы стороны защиты об отсутствии в действиях Б.А. умысла на убийство потерпевшей Б.Е. и сотрудников полиции и, как не нашедшие подтверждения, обоснованно отвергнуты.

При этом суд правильно сослался на показания Б.А., данные им на предварительном следствии и в судебном заседании, из которых следует, что в ходе конфликта с потерпевшей он высказывал намерение лишить ее жизни, заявляя, что "убьет ее и себя", на показания Б.Е. о том, что она реально воспринимала угрозы Б.А. убить ее, на показания свидетеля В., которая слышала крики потерпевшей о помощи, о том, что ее убивают.

Об умысле Б.А. совершить убийство всех потерпевших свидетельствует избранный им способ преступления: во время ссоры с Б.Е. он взял гранату, попытался отсоединить предохранительную чеку, но, поскольку не смог этого сделать, граната не взорвалась. Когда в квартиру прибыли сотрудники полиции С. и П., Б.А., находясь в коридоре квартиры, привел осколочную гранату марки Ф-1 в боевое состояние и бросил в сторону находившихся возле двери у входа в квартиру Б.Е. и сотрудника полиции П., а также сотрудника полиции С., который находился в подъезде перед входом в квартиру. Граната переместилась через дверной проем в подъезд, где и взорвалась.

В результате действий Б.А. здоровью каждого из потерпевших причинен легкий вред в виде сотрясения головного мозга, помимо этого, Б.Е. получила ранения в лобной области, а С. - ноги.

Принимая во внимание характер действий осужденного, который, бросая в направлении потерпевших в непосредственной близости от них приведенную в боевое состояние осколочную гранату, обладающую большой разрушительной силой, суд пришел к обоснованному выводу о том, что Б.А. действовал с прямым умыслом на их убийство.

Избрав такой способ убийства, как взрыв осколочной гранаты в жилом доме, Б.А. осознавал, что его действиями может быть причинен вред здоровью не только потерпевших, но и других лиц, проживающих в доме.

При таких обстоятельствах действия осужденного в отношении потерпевшей Б.Е. правильно квалифицированы по части 3 статьи 30, пункту "е" части 2 статьи 105 УК РФ как покушение на убийство общеопасным способом.

Судебная коллегия не согласилась и с доводами жалобы о том, что Б.А. не посягал на порядок управления, его действия в отношении сотрудников полиции были вызваны осуществлением ими служебной деятельности.

П. приказом от 1 июня 2019 г. назначен на должность дежурного дежурной части отдела полиции N 5 УМВД РФ по г. Самаре (далее - отдела полиции); С. приказом от 4 декабря 2015 г. назначен на должность полицейского-водителя отделения по охране объектов отдела полиции.

27 июля 2020 г. С. и П. несли службу согласно графику несения службы дежурным нарядом отдела полиции, то есть находились при исполнении своих должностных обязанностей, осуществляя функции по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.

В квартиру потерпевшей они прибыли в связи с поступившим в дежурную часть отдела полиции сообщением о бытовом конфликте, при этом оба находились в форменном обмундировании сотрудников полиции, что было очевидно для Б.А.

По прибытии в квартиру С. и П. увидели Б.Е. со следами крови на голове и спросили, будет ли она писать заявление, потерпевшая ответила утвердительно. Б.А. был недоволен тем, что Б.Е. вызвала сотрудников полиции и решила написать заявление, и он, находясь на расстоянии примерно четырех метров от этих сотрудников, бросил гранату в их направлении.

Б.А. в судебном заседании не отрицал факт осознания того, что перед ним находились при исполнении служебных обязанностей сотрудники полиции в форменном обмундировании, прибывшие по вызову на место происшествия.

Принимая во внимание приведенные показания, суд сделал обоснованный вывод о том, что умысел Б.А. был направлен на воспрепятствование законной деятельности сотрудников полиции по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, и правильно квалифицировал его действия по статье 317 УК РФ.

Доводы жалобы о том, что сотрудники полиции С. и П. не выполняли обязанности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, противоречат установленным судом фактическим обстоятельствам дела, согласно которым они, находясь на службе, прибыли на место происшествия в связи с сообщением о бытовом конфликте.

С учетом изложенных мотивов не имеется оснований для квалификации действий осужденного по части 3 статьи 30, пунктам "а", "б" части 2 статьи 105 УК РФ как покушение на убийство двух лиц в связи с осуществлением ими служебной деятельности, о чем просил в жалобе Б.А.

Определение N 46-УД22-19-А4