Процессуальные вопросы

13. Иски, связанные с возмещением вреда жизни или здоровью потерпевшего, в том числе и путем осуществления компенсационной выплаты в связи с гибелью близкого родственника, могут быть поданы заявителем по правилам альтернативной подсудности в суд по месту своего жительства.

Ц. обратился в суд с иском к Российскому Союзу Автостраховщиков (далее - РСА) о взыскании неустойки, указав в обоснование заявленных требований, что ответчиком ненадлежаще исполнены обязательства по выплате страхового возмещения по факту гибели его супруги в результате дорожно-транспортного происшествия.

Решением суда иск удовлетворен.

Апелляционным определением решение суда первой инстанции отменено, дело передано по подсудности для рассмотрения по существу в суд по месту нахождения филиала РСА.

Кассационный суд общей юрисдикции оставил апелляционное определение без изменения.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила постановления судов апелляционной и кассационной инстанций и направила дело на новое апелляционное рассмотрение, указав на допущенное нарушение правил подсудности спора.

Согласно подпункту "б" пункта 1 статьи 18 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Закон об ОСАГО) компенсационная выплата в счет возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью потерпевшего, осуществляется в случаях, если страховое возмещение по обязательному страхованию не может быть осуществлено вследствие отзыва у страховщика лицензии на осуществление страховой деятельности.

В пункте 1 статьи 19 указанного закона предусмотрено, что к отношениям между потерпевшим и профессиональным объединением страховщиков по поводу компенсационных выплат по аналогии применяются правила, установленные законодательством Российской Федерации для отношений между выгодоприобретателем и страховщиком по договору обязательного страхования.

Таким образом, к компенсационным выплатам в связи со смертью потерпевшего по аналогии применяются правила, установленные для соответствующих отношений между выгодоприобретателем и страховщиком.

Из пункта 6 статьи 12 Закона об ОСАГО следует, что в случае смерти потерпевшего право на возмещение вреда переходит к лицам, имеющим право в соответствии с гражданским законодательством на возмещение вреда в случае смерти кормильца, при отсутствии таких лиц - к супругу, родителям, детям потерпевшего и гражданам, у которых потерпевший находился на иждивении, если он не имел самостоятельного дохода (выгодоприобретатели).

В пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 8 ноября 2022 г. N 31 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" разъяснено, что в случае смерти потерпевшего в результате дорожно-транспортного происшествия право на получение страховой выплаты, предусмотренной пунктом 7 статьи 12 Закона об ОСАГО, принадлежит: нетрудоспособным лицам, состоявшим на иждивении умершего или имевшим ко дню его смерти право на получение от него содержания; ребенку умершего, родившемуся после его смерти; одному из родителей, супругу либо другому члену семьи независимо от его трудоспособности, который не работает и занят уходом за находившимися на иждивении умершего его детьми, внуками, братьями и сестрами, не достигшими четырнадцати лет либо хотя и достигшими указанного возраста, но по заключению медицинских органов нуждающимися по состоянию здоровья в постороннем уходе; лицу, состоявшему на иждивении умершего и ставшему нетрудоспособным в течение пяти лет после его смерти (статья 1088 ГК РФ, пункт 6 статьи 12 Закона об ОСАГО).

В отсутствие указанных лиц право на возмещение вреда имеют супруг, родители, дети потерпевшего, а также иные граждане, у которых потерпевший находился на иждивении, если он не имел самостоятельного дохода.

Таким образом, супруг потерпевшего, погибшего в результате дорожно-транспортного происшествия, при отсутствии указанных в пункте 1 статьи 1088 ГК РФ лиц имеет право на получение компенсационной выплаты в соответствии с Законом об ОСАГО.

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснено, что иски о возмещении вреда, причиненного увечьем, иным повреждением здоровья или в результате смерти кормильца, в том числе иски о компенсации морального вреда, могут быть предъявлены гражданином как по общему правилу территориальной подсудности - по адресу организации, так и в суд по месту своего жительства или месту причинения вреда (статьи 28, 29 ГПК РФ).

Таким образом, действующее процессуальное законодательство по категории дел, связанной с возмещением вреда жизни, в том числе и путем осуществления компенсационной выплаты в связи с гибелью близкого родственника, предоставляет истцам дополнительную гарантию судебной защиты прав и законных интересов - возможность обращения с такими исками по правилам альтернативной подсудности, то есть по месту своего жительства или месту причинения вреда.

То обстоятельство, что предметом иска Ц. является взыскание неустойки за просрочку осуществления компенсационной выплаты, связанной с гибелью его супруги, не исключает право истца на предъявление указанного иска с учетом положений части 5 статьи 29 ГПК РФ, которой предусмотрено, что иски о возмещении вреда, причиненного увечьем, иным повреждением здоровья или в результате смерти кормильца, могут предъявляться истцом также в суд по месту его жительства или месту причинения вреда.

Определение N 18-КГ23-175-К4

14. Публичный характер государственной регистрации прав на недвижимое имущество не исключает рассмотрение третейским судом спора о правах на недвижимое имущество между участниками третейского соглашения.

Отказ в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда по спору о правах на недвижимое имущество возможен, если государственным судом будет установлен факт недобросовестности сторон третейского разбирательства, создания видимости частноправового спора с целью регистрации прав на недвижимое имущество в обход закона и выводы об этом факте будут исчерпывающим образом мотивированы в определении суда.

М. обратился в суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда (образован сторонами для разрешения конкретного спора) по делу по иску М. к Б. о признании права собственности на недвижимое имущество, которым за М. признано право собственности на земельный участок.

Отказывая в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, суд сослался на то, что вопрос о праве собственности на недвижимое имущество относится к исключительной компетенции государственных судов, поскольку данные отношения носят публично-правовой характер.

С выводами суда первой инстанции согласились суд апелляционной инстанции и кассационный суд общей юрисдикции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся по делу судебные постановления, дело направила на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Согласно статье 41 Федерального закона от 29 декабря 2015 г. N 382-ФЗ "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации" арбитражное решение признается обязательным и подлежит немедленному исполнению сторонами, если в нем не установлен иной срок исполнения. При подаче стороной в компетентный суд заявления в письменной форме арбитражное решение принудительно приводится в исполнение путем выдачи исполнительного листа в соответствии с данным федеральным законом и положениями процессуального законодательства Российской Федерации. В силу пункта 1 статьи 42 этого федерального закона в приведении арбитражного решения в исполнение путем выдачи исполнительного листа может быть отказано лишь по основаниям, установленным процессуальным законодательством Российской Федерации.

Как предусмотрено пунктом 5 части 2 статьи 14 Федерального закона от 13 июля 2015 г. N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости", основаниями для осуществления государственного кадастрового учета и (или) государственной регистрации прав являются вступившие в законную силу судебные акты.

Согласно правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации третейские суды, будучи альтернативной формой защиты права и действуя в качестве институтов гражданского общества, наделены публично значимыми функциями, но не входят в российскую судебную систему и не осуществляют судебную власть. Стороны спора, заключая соглашение о его передаче на рассмотрение третейского суда и реализуя тем самым свое право на свободу договора, добровольно соглашаются подчиниться правилам, установленным для такого суда, чье решение обязательно для сторон на основе добровольного исполнения, а принудительное исполнение находится за пределами третейского разбирательства и является задачей государственных судов и органов принудительного исполнения. При этом право на судебную защиту - полную, эффективную и своевременную - обеспечивается возможностью обратиться в предусмотренных законом случаях в государственный суд, в частности путем подачи заявления об отмене решения третейского суда либо о выдаче исполнительного листа на его принудительное исполнение (постановление от 26 мая 2011 г. N 10-П, определения от 26 октября 2000 г. N 214-О, от 15 мая 2001 г. N 204-О, от 20 февраля 2002 г. N 54-О, от 4 июня 2007 г. N 377-О-О и др.).

Применительно к гражданско-правовым спорам о правах на недвижимое имущество постановлением от 26 мая 2011 г. N 10-П Конституционный Суд Российской Федерации признал не противоречащими Конституции Российской Федерации взаимосвязанные положения пункта 1 статьи 11 ГК РФ, пункта 2 статьи 1 Федерального закона от 24 июля 2002 г. N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации", статьи 28 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", пункта 1 статьи 33 и статьи 51 Федерального закона от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)", поскольку по своему конституционно - правовому смыслу в системе действующего правового регулирования они допускают рассмотрение третейскими судами таких гражданско-правовых споров (в том числе об обращении взыскания на имущество, заложенное по договору об ипотеке) и государственную регистрацию соответствующих прав на основании решений третейских судов.

В пункте 56 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 декабря 2019 г. N 53 "О выполнении судами Российской Федерации функций содействия и контроля в отношении третейского разбирательства, международного коммерческого арбитража" разъяснено, что решение третейского суда, вынесенное по спору о правах на недвижимое имущество, в том числе не требующее принудительного приведения в исполнение, само по себе не является основанием для осуществления государственного кадастрового учета и (или) государственной регистрации прав (часть 2 статьи 14 Федерального закона от 13 июля 2015 г. N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости", статья 43 Федерального закона от 29 декабря 2015 г. N 382-ФЗ "Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации").

Для целей осуществления государственного кадастрового учета и (или) государственной регистрации прав на основании такого решения третейского суда требуется соблюдение процедуры, установленной главой 47 ГПК РФ, § 2 главы 30 АПК РФ. В связи с этим по указанной категории споров судам следует принимать к рассмотрению заявления о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, даже если соответствующее решение по своей природе не требует принудительного приведения в исполнение (например, решения третейских судов о признании за истцом права собственности или иных прав на объекты недвижимого имущества, находящиеся на территории Российской Федерации).

В постановлении от 3 октября 2023 г. N 46-П "По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 131 Гражданского кодекса Российской Федерации и пункта 5 части 2 статьи 14 Федерального закона "О государственной регистрации недвижимости" в связи с жалобой гражданки Т.В. Солодовниковой" Конституционный Суд Российской Федерации указал, что и после реформы третейского разбирательства сохраняют силу его правовые позиции об отсутствии влияния необходимости государственной регистрации прав на недвижимое имущество на природу спора об этих правах: отношения по поводу регистрации нельзя считать элементом спорного правоотношения, суть которого остается гражданско-правовой, тогда как "публичный эффект" появляется лишь после удостоверения государством результатов сделки или иного юридически значимого действия.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, нет оснований считать, что после реформы третейского разбирательства, после неоднократных изменений процессуального законодательства и норм, регламентирующих отношения по поводу учета недвижимости и регистрации прав на нее органами публичной власти, не могут быть защищены интересы лиц, не участвовавших в рассмотрении третейским судом спора о правах на недвижимое имущество, в том числе если в результате такого рассмотрения принято решение о признании или прекращении (полностью либо в части) права собственности на объект, применительно к которому у третьего лица мог быть свой интерес, и если в результате принятия арбитражного решения у третьего лица необоснованно возникнет установленная законом и вытекающая из абсолютных правоотношений между собственником и неограниченным кругом лиц обязанность не препятствовать собственнику в осуществлении его правомочий.

Согласно пункту 5.1 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 3 октября 2023 г. N 46-П, поскольку публичный порядок включает в себя основополагающие принципы российского права, его нарушение - как основание для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда в соответствии с пунктом 2 части 4 статьи 426 ГПК РФ, пунктом 2 части 4 статьи 239 АПК РФ - не может быть установлено ввиду лишь того обстоятельства, что гражданско-правовой спор, рассмотренный третейским судом и прямо не исключенный законодателем из числа способных быть предметом арбитража, обладает публичной значимостью. Вместе с тем констатация такого нарушения не исключается, если с учетом обстоятельств дела, в том числе обстоятельств заключения арбитражного соглашения, государственный суд сделает вывод о том, что стороны рассчитывают создать видимость частноправового спора и получить формальные основания для регистрации прав на недвижимость в обход предписаний закона (например, заведомое отсутствие у сторон арбитражного соглашения прав на соответствующее имущество, отсутствие между ними гражданско-правового отношения, из которого мог бы возникнуть спор, передаваемый в третейский суд, и др.).

Создание видимости права (включая право на передачу спора в третейский суд), то есть обман или иное намеренное искажение информации, способствующие получению несоразмерных преимуществ при вступлении в частно- и публично-правовые отношения, представляют собой, по сути, действия, направленные на обход закона с противоправной целью.

Тем самым принцип добросовестности (с учетом статьи 75.1 Конституции Российской Федерации) является одним из элементов публичного порядка Российской Федерации, а потому установленная государственным судом недобросовестность сторон третейского разбирательства - в том числе игнорирование ими интересов третьих лиц, создание видимости частноправового спора с целью его передачи на разрешение третейского суда и тем более злоупотребление правом - может послужить основанием для вывода о нарушении публичного порядка Российской Федерации и для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, но лишь при условии исчерпывающего обоснования государственным судом вывода о такой недобросовестности, которая к тому же не может следовать из того лишь обстоятельства, что предметом спора выступают права на недвижимое имущество (абзац четвертый пункта 5.2 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 3 октября 2023 г. N 46-П).

Во всяком случае, с учетом публично-правового значения деятельности третейских судов вывод о противоречии решения третейского суда публичному порядку должен быть мотивирован в определении государственного суда, который не вправе ограничиваться общим указанием на наличие такого нарушения. Отсутствие подробной мотивировки умаляет оказанное обществом доверие к деятельности третейских судов в качестве института альтернативного разрешения споров, влечет незаконность судебного решения как вынесенного с нарушением универсального требования о мотивированности судебных актов, отраженного в процессуальном законодательстве (статья 198 ГПК РФ и статья 170 АПК РФ) (абзац второй пункта 5.3 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 3 октября 2023 г. N 46-П).

С учетом изложенного отказ суда в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда только на том основании, что предметом спора в третейском суде являлись права на недвижимое имущество, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала незаконным.

Определение N 24-КГ24-1-К4

15. При отказе причинителя вреда от проведения экспертизы в целях проверки его доводов о неполном размере страхового возмещения, полученного потерпевшим по договору ОСАГО, суд разрешает спор на основании имеющихся в деле доказательств.

Общество (цессионарий) обратилось в суд с иском к Г. (причинитель вреда) и страховой компании о возмещении ущерба, причиненного повреждением автомобиля Ш. (потерпевший, цедент) в результате дорожно-транспортного происшествия (далее - ДТП), в виде разницы между выплаченным страховым возмещением и рыночной стоимостью восстановительного ремонта автомобиля потерпевшего без учета износа.

Судом в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен Ш.

По ходатайству ответчика Г., оспаривавшего перечень относящихся к ДТП повреждений автомобиля потерпевшего, а также размер ущерба, судом назначена транспортно-трасологическая экспертиза.

На разрешение эксперта поставлены предложенные ответчиком и согласованные сторонами в судебном заседании вопросы о соответствии повреждений автомобиля потерпевшего обстоятельствам ДТП и, с учетом ответа на предыдущий вопрос, о стоимости восстановительного ремонта по среднерыночным ценам.

Принимая во внимание результаты экспертизы и удовлетворяя требования к Г. (причинителю вреда), суд первой инстанции исходил из того, что страховая компания по соглашению с потерпевшим и в соответствии с подпунктом "ж" пункта 16.1 статьи 12 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - Закон об ОСАГО) правомерно осуществила страховое возмещение в денежной форме, рассчитанное в полном объеме в соответствии с Единой методикой определения размера расходов на восстановительный ремонт в отношении поврежденного транспортного средства, утвержденной положением банка России от 4 марта 2021 г. N 755-П, с учетом износа.

Соглашаясь с выводом суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции указал на то, что выплата по соглашению потерпевшего со страховщиком страхового возмещения в денежной форме вместо организации восстановительного ремонта является реализацией предусмотренного законом права потерпевшего (в данном случае - его правопреемника) и не лишает его возможности требовать полного возмещения ущерба с причинителя вреда.

С такими выводами судов первой и апелляционной инстанций согласился кассационный суд общей юрисдикции.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации признала состоявшиеся по делу судебные постановления соответствующими требованиям закона по следующим основаниям.

Пунктом 1 статьи 15 ГК РФ установлено, что лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. В соответствии со статьей 1072 названного кодекса юридическое лицо или гражданин, застраховавшие свою ответственность в порядке добровольного или обязательного страхования в пользу потерпевшего (статья 931, пункт 1 статьи 935), в случае, когда страховое возмещение недостаточно для того, чтобы полностью возместить причиненный вред, возмещают разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба.

Согласно преамбуле Закона об ОСАГО данный закон определяет правовые, экономические и организационные основы обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств в целях защиты прав потерпевших. При этом в отличие от норм гражданского права о полном возмещении убытков причинителем вреда (статья 15, пункт 1 статьи 1064 ГК РФ) Закон об ОСАГО гарантирует возмещение вреда, причиненного жизни, здоровью или имуществу потерпевших, в пределах, установленных этим законом (абзац второй статьи 3 Закона об ОСАГО). Страховое возмещение вреда, причиненного повреждением транспортных средств потерпевших, ограничено названным законом как лимитом страхового возмещения, так и специальным порядком расчета страхового возмещения, осуществляемого в денежной форме - с учетом износа комплектующих изделий (деталей, узлов, и агрегатов), подлежащих замене, и в порядке, установленном Единой методикой.

В силу абзаца второго пункта 23 статьи 12 Закона об ОСАГО с лица, причинившего вред, может быть взыскана сумма в размере части требования, оставшейся неудовлетворенной, в соответствии с данным законом.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 8 ноября 2022 г. N 31 "О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств" (далее - постановление Пленума N 31), причинитель вреда, застраховавший свою ответственность в порядке обязательного страхования в пользу потерпевшего, возмещает разницу между страховым возмещением и фактическим размером ущерба только в случае, когда надлежащее страховое возмещение является недостаточным для полного возмещения причиненного вреда (статья 15, пункт 1 статьи 1064, статья 1072, пункт 1 статьи 1079, статья 1083 ГК РФ).

При реализации потерпевшим права на получение страхового возмещения в форме страховой выплаты, в том числе в случаях, предусмотренных пунктом 16 статьи 12 Закона об ОСАГО, с причинителя вреда в пользу потерпевшего подлежит взысканию разница между фактическим размером ущерба и надлежащим размером страховой выплаты. Реализация потерпевшим права на получение страхового возмещения в форме страховой выплаты, в том числе и в случае, предусмотренном подпунктом "ж" пункта 16.1 статьи 12 Закона об ОСАГО, является правомерным поведением и сама по себе не может расцениваться как злоупотребление правом (пункт 64).

Как разъяснено в пункте 65 постановления Пленума N 31, если в ходе разрешения спора о возмещении причинителем вреда ущерба по правилам главы 59 ГК РФ суд установит, что страховщиком произведена страховая выплата в меньшем размере, чем она подлежала выплате потерпевшему в рамках договора обязательного страхования, с причинителя вреда подлежит взысканию в пользу потерпевшего разница между фактическим размером ущерба (то есть действительной стоимостью восстановительного ремонта, определяемой по рыночным ценам в субъекте Российской Федерации с учетом утраты товарной стоимости и без учета износа автомобиля на момент разрешения спора) и надлежащим размером страхового возмещения.

Как следует из судебных постановлений и материалов дела, после получения судом заключения эксперта о перечне повреждений автомобиля потерпевшего, относящихся к ДТП, и стоимости их восстановительного ремонта по рыночным ценам ответчик заявил возражения о том, что страховое возмещение выплачено не в полном размере.

Данный вопрос был поставлен судом на обсуждение сторон в судебном заседании, в том числе поставлен вопрос о назначении повторной судебной экспертизы для выяснения надлежащего размера страховой выплаты на основании Единой методики. Однако представитель ответчика заявил возражения против назначения такой экспертизы, ссылаясь на отсутствие, по его мнению, обязанности ответчика представлять такие доказательства. Ответчик поддержала возражения своего представителя.

При таких обстоятельствах и с учетом положений статьи 12 ГПК РФ о принципах состязательности сторон и части 1 статьи 56 ГПК РФ об обязанности стороны доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, Судебная коллегия признала, что в части размера страховой выплаты судами правомерно разрешен спор на основании имеющихся в деле доказательств, в том числе на основании материалов выплатного дела страховой компании, содержащего экспертное заключение, выполненное в соответствии с Единой методикой.

Определение N 11-КГ23-22-К6

16. В том случае, если суд не установит факты нарушения ответчиком прав истца, в защиту которых он обратился в судебном порядке, либо оспаривания ответчиком защищаемых истцом прав, то судебные издержки истца не подлежат возложению на ответчика.

Б. (собственник земельного участка) обратилась в суд с иском к К. (собственнику смежного земельного участка) и с учетом уточненных требований просила установить факт наличия реестровой ошибки в сведениях государственного кадастра недвижимости в отношении принадлежащего Б. земельного участка путем внесения в ЕГРН уточненных сведений о границах данного земельного участка, указав, что фактическая граница между земельными участками Б. и К. определена забором, споров между истцом и ответчиком не имеется. Также истец просила взыскать с ответчика судебные расходы по оплате землеустроительной экспертизы, по уплате государственной пошлины, на оплату услуг представителя.

Решением суда, оставленным без изменения апелляционным определением, требования истца удовлетворены.

Кассационным судом общей юрисдикции постановления судов первой и апелляционной инстанций оставлены без изменения.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся судебные постановления в части взыскания в пользу истца судебных расходов на оплату экспертизы и услуг представителя, направив дело в отмененной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции в связи со следующим.

По смыслу части 1 статьи 98, части 1 статьи 100 ГПК РФ отнесение судебных расходов на ответчика обусловлено тем, что истцу (заявителю) пришлось обратиться в суд с требованием о защите права, нарушенного другой стороной (ответчиком), то есть расходы возлагаются на лицо, следствием действий которого явилось нарушение права истца.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 21 января 2016 г. N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" разъяснил, что не подлежат распределению между лицами, участвующими в деле, издержки, понесенные в связи с рассмотрением требований, удовлетворение которых не обусловлено установлением фактов нарушения или оспаривания прав истца ответчиком (пункт 19).

Таким образом, если суд не установит факты нарушения ответчиком прав истца, в защиту которых он обратился в судебном порядке, либо оспаривания им защищаемых истцом прав, то в таких случаях понесенные истцом судебные издержки не подлежат возмещению за счет ответчика.

Согласно части 3 статьи 61 Федерального закона от 13 июля 2015 г. N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости" (в редакции, действующей на момент возникновения спорных отношений) воспроизведенная в Едином государственном реестре недвижимости ошибка, содержащаяся в межевом плане, техническом плане, карте-плане территории или акте обследования, возникшая вследствие ошибки, допущенной лицом, выполнившим кадастровые работы или комплексные кадастровые работы, или ошибка, содержащаяся в документах, направленных или представленных в орган регистрации прав иными лицами и (или) органами в порядке межведомственного информационного взаимодействия, а также в ином порядке, установленном названным федеральным законом, либо в порядке, установленном для осуществления государственного кадастрового учета до дня вступления в силу данного федерального закона, подлежит исправлению по решению государственного регистратора прав в течение пяти рабочих дней со дня получения документов, в том числе в порядке межведомственного информационного взаимодействия, свидетельствующих о наличии реестровых ошибок и содержащих необходимые для их исправления сведения, либо на основании вступившего в законную силу решения суда об исправлении реестровой ошибки (документов, обеспечивающих исполнение такого решения суда). Исправление реестровой ошибки осуществляется в случае, если такое исправление не влечет за собой прекращение, возникновение, переход зарегистрированного права на объект недвижимости, в порядке:

1) осуществления государственного кадастрового учета в связи с изменением объекта недвижимости, если реестровая ошибка содержится в документах, представленных ранее с заявлением об осуществлении одновременно государственного кадастрового учета и государственной регистрации прав либо с заявлением об осуществлении государственного кадастрового учета соответствующего объекта недвижимости;

2) внесения в Единый государственный реестр недвижимости сведений, поступивших в порядке межведомственного информационного взаимодействия, если реестровая ошибка содержится в документах, представленных ранее в таком порядке;

3) внесения в Единый государственный реестр недвижимости сведений в уведомительном или ином предусмотренном федеральным законом порядке, если реестровая ошибка содержится в документах, представленных ранее в таком порядке.

В соответствии с частью 4 указанной статьи в случаях, если исправление технической ошибки в записях и реестровой ошибки может причинить вред или нарушить законные интересы правообладателей или третьих лиц, которые полагались на соответствующие записи, содержащиеся в Едином государственном реестре недвижимости, такое исправление производится только по решению суда. В суд с заявлением об исправлении технической ошибки в записях и реестровой ошибки также вправе обратиться орган регистрации прав.

Согласно статье 56 ГПК РФ бремя доказывания наличия реестровой ошибки возлагается на лицо, требующее исправления такой ошибки.

По смыслу пункта 56 совместного постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" суд вправе сделать выводы о допущенной кадастровой (реестровой) ошибке только в том случае, если вносимые изменения не повлекут нарушений прав и законных интересов других лиц и при отсутствии спора о праве на недвижимое имущество.

Частями 1 и 7 статьи 39 Федерального закона от 24 июля 2007 г. N 221-ФЗ "О кадастровой деятельности" предусмотрено, что местоположение границ земельных участков подлежит обязательному согласованию с заинтересованными лицами - правообладателями земельных участков, границы которых одновременно служат границами земельного участка, являющегося объектом кадастровых работ. Согласование местоположения границ по выбору кадастрового инженера проводится посредством проведения собрания заинтересованных лиц или согласования в индивидуальном порядке с заинтересованным лицом. В соответствии с частями 2 и 3 статьи 40 данного закона местоположение границ земельного участка считается согласованным в следующих случаях: при наличии в акте согласования местоположения границ земельного участка личных подписей всех заинтересованных лиц или их представителей; если надлежащим образом извещенное заинтересованное лицо или его представитель в установленный срок не выразили свое согласие посредством заверения личной подписью акта согласования либо не представили свои возражения о местоположении границ в письменной форме с их обоснованием. К межевому плану прилагаются документы, подтверждающие соблюдение установленного названным федеральным законом порядка извещения указанного лица. Данные документы являются неотъемлемой частью межевого плана.

К. не извещалась кадастровым инженером о проведении кадастровых работ, что подтверждается материалами дела, в которых отсутствуют доказательства надлежащего извещения К. о необходимости согласования местоположения смежной с истцом границы, являющиеся согласно Закону о кадастре неотъемлемой частью межевого плана, при этом каких-либо нарушающих права истца действий со стороны заявителя судом не установлено, споры по фактическим границам между истцом и ответчиком отсутствуют.

С учетом изложенного, учитывая то, что при рассмотрении дела в суде против удовлетворения заявленных Б. требований К. не возражала, возложение на нее обязанности возмещения произведенных истцом судебных расходов Судебная коллегия признала незаконным.

Определение N 4-КГ23-85-К1