ОСОБОЕ МНЕНИЕ

СУДЬИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

С.М. КАЗАНЦЕВА

Разделяя позицию Конституционного Суда Российской Федерации относительно пункта 5 части первой статьи 8 Федерального закона "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", положений статей 1, 7, 13, 14, 15 и 28 Федерального конституционного закона "О военных судах Российской Федерации", статей 30 и 31 УПК Российской Федерации, не могу согласиться с выводом, сформулированным в пункте 2 резолютивной части Постановления, относительно взаимосвязанных положений статьи 32 УПК Российской Федерации, части 4 статьи 4 Федерального закона "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" и пункта 5 части первой статьи 8 Федерального закона "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", и соответствующей аргументацией, приведенной в мотивировочной части, в связи с чем излагаю свое особое мнение.

1. Из вытекающего из статей 46, 47 (часть 1) и 118 (части 1 и 3) Конституции Российской Федерации требования надлежащего суда и судьи следует, что законодатель вправе и обязан ясно и непротиворечиво определить как родовую, так и территориальную подсудность судебных дел.

В соответствии с частью 1 статьи 22 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации" и частями 1 и 2 статьи 1 Федерального конституционного закона "О военных судах Российской Федерации" военные суды создаются по территориальному принципу по месту дислокации воинских частей и учреждений Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов и осуществляют судебную власть в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и федеральных органах исполнительной власти, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба. Окружной (флотский) военный суд, согласно статье 13 Федерального конституционного закона "О военных судах Российской Федерации", действует на территории одного или нескольких субъектов Российской Федерации, на которой дислоцируются воинские части и учреждения Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов.

Из этого следует, что территория юрисдикции военных судов, в отличие от других судов общей юрисдикции, которые создаются по административно-территориальному принципу, совпадает с границами субъектов Российской Федерации лишь условно, причем на территорию субъекта Российской Федерации может распространяться действие двух и более окружных военных судов. Кроме того, как видно из материалов дела, территории округов окружных (флотских) военных судов могут не совпадать и с территориями военных округов.

Юрисдикция военных судов распространяется не только на территорию субъектов Российской Федерации, но и на территорию иностранных государств (условную территорию Российской Федерации) в соответствии с принципами и нормами международного права: согласно части 4 статьи 7 Федерального конституционного закона "О военных судах Российской Федерации" военным судам, дислоцирующимся за пределами территории Российской Федерации, подсудны все гражданские, административные и уголовные дела, подлежащие рассмотрению федеральными судами общей юрисдикции, если иное не установлено международным договором Российской Федерации.

Таким образом, территориальная и персональная подсудность военных судов и судов общей юрисдикции принципиально различаются, а предметная (родовая) подсудность в соответствии со статьей 31 УПК Российской Федерации - совпадает.

По смыслу статей 31 и 32 УПК Российской Федерации, под судом "по месту совершения преступления" понимается административная территория, на которую распространяется юрисдикция соответствующего суда (от участка мирового судьи до всей территории Российской Федерации). Применительно к указанным в статье 20 (часть 2) Конституции Российской Федерации делам об особо тяжких преступлениях против жизни, которые подсудны верховному суду республики, краевому и областному суду, суду города федерального значения, суду автономной области и суду автономного округа, это, как следует из части первой статьи 31 УПК Российской Федерации, территория соответствующего субъекта Российской Федерации в целом, а не того муниципального образования, где непосредственно было совершено преступление. Применительно к тем же делам, которые подсудны окружным (флотским) военным судам, это, как следует из той же нормы, должна быть территория всех субъектов Российской Федерации, на которые распространяется юрисдикция соответствующего окружного (флотского) военного суда, а не того субъекта Российской Федерации или того муниципального образования в составе данного субъекта Российской Федерации, равно как и не территория воинской части, где было совершено преступление.

Различные правила подсудности для военнослужащих и иных лиц не свидетельствуют о дискриминации тех или других, в том числе при реализации ими права на рассмотрение дела судом с участием присяжных заседателей, и не нарушают тем самым ни принцип равенства всех перед законом и судом (статья 19, часть 1, Конституции Российской Федерации), ни права на судебную защиту и на законный суд (статья 46, часть 1; статья 47, часть 1, Конституции Российской Федерации). Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, принцип равенства всех перед законом и судом гарантирует одинаковые права и обязанности для субъектов, относящихся к одной категории, и не исключает возможность установления различных условий привлечения к ответственности для различных категорий субъектов права. Такие различия, однако, не могут быть произвольными, они должны основываться на объективных характеристиках соответствующих категорий субъектов (Постановление от 27 апреля 2001 года N 7-П по делу о проверке конституционности ряда положений Таможенного кодекса Российской Федерации).

2. По смыслу статей 37 (часть 1) и 59 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьями 32 (часть 4), 71 (пункт "м"), 72 (пункт "б" части 1) и 114 (пункты "д", "е"), военная служба представляет собой особый вид государственной службы, непосредственно связанной с обеспечением обороны страны и безопасности государства. Лица, несущие такого рода службу, выполняют конституционно значимые функции, чем обусловливается их правовой статус, а также содержание и характер обязанностей государства по отношению к ним и их обязанностей по отношению к государству. Этот особый правовой статус военнослужащих и предопределяет право законодателя учреждать военные суды, обладающие не только специальной подсудностью, но и другими особенностями по сравнению с общими, неспециализированными судами.

Согласно части 4 статьи 4 Федерального закона "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" общий и запасной списки кандидатов в присяжные заседатели для окружных (флотских) военных судов составляются высшими исполнительными органами государственной власти субъектов Российской Федерации по территориальному признаку на основании представления председателя соответствующего окружного (флотского) военного суда в порядке, установленном статьями 5 - 8 данного Федерального закона, т.е. в том же порядке, что и для верховных судов республик, краевых и областных судов, судов городов федерального значения, суда автономной области и судов автономных округов. Однако в условиях их разной территориальной подсудности формирование списков присяжных заседателей в этих судах также должно различаться.

От порядка составления списков для окружных (флотских) военных судов, верховных судов республик, краевых и областных судов, судов городов федерального значения, суда автономной области и судов автономных округов принципиально отличается порядок формирования списка присяжных заседателей Верховного Суда Российской Федерации. Общие списки для Верховного Суда Российской Федерации не составляются, - в соответствии со статьей 9 Федерального закона "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" кандидаты в присяжные заседатели для участия в рассмотрении уголовных дел этим судом отбираются путем случайной выборки аппаратом Верховного Суда Российской Федерации из общих и запасных списков кандидатов в присяжные заседатели, составленных для судов в субъектах Российской Федерации.

Следовательно, общий и запасной списки кандидатов в присяжные заседатели для окружных (флотских) военных судов составляются высшими исполнительными органами государственной власти всех субъектов Российской Федерации, входящих в соответствующий округ.

3. Статья 326 УПК Российской Федерации предусматривает отбор кандидатов в присяжные заседатели для назначения судебного заседания из одного общего годового списка, но ни в данной, ни в других статьях Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, ни в положениях Федерального закона "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" не уточняется, должен ли окружной (флотский) военный суд из нескольких полученных им от высших исполнительных органов субъектов Российской Федерации общих списков сформировать один общий список или же он может производить отбор присяжных заседателей из любого полученного от одного их этих субъектов Российской Федерации списка.

Правоприменительная практика, как следует из материалов дела, пошла по второму пути. Окружные (флотские) военные суды не формируют общие списки для своего суда, а пользуются теми общими списками, которые составили высшие исполнительные органы субъектов Российской Федерации. При этом они исходят из того, что местом совершения преступления является не территория, на которую распространяется юрисдикция военного суда, а только территория соответствующего субъекта Российской Федерации. В результате в случае, когда преступление совершено на той территории, где общий список не может быть составлен в силу закона (Чеченская Республика, а также территории воинских частей, находящихся за пределами Российской Федерации), окружной (флотский) военный суд формирует скамью присяжных из общих списков тех субъектов Российской Федерации, где такие списки составлены, произвольно выбирая то один, то несколько списков.

В уголовных делах, в связи с которыми заявители обратились в Конституционный Суд Российской Федерации, функции присяжных заседателей вместо граждан Чеченской Республики, которые лишены такой возможности, осуществляли присяжные заседатели из других субъектов Российской Федерации. Как следует из представленных материалов, Северо-Кавказский окружной военный суд и в других делах привлекал присяжных заседателей не из списков, составленных в том субъекте Российской Федерации, где произошло преступление, а из списков других субъектов Российской Федерации (как правило, присяжных из Ростовской области), - как в случаях совершения преступлений на территории Республики Армения или Чеченской Республики, где не было возможности составить списки присяжных, так и в случаях совершения преступлений на территории тех субъектов Российской Федерации, где были составлены списки присяжных (Краснодарский край, Ставропольский край и другие). Причем эта практика, как следует из запроса Северо-Кавказского окружного военного суда и других материалов дела, получила одобрение Верховного Суда Российской Федерации.

Между тем при таком порядке отбора кандидатов в присяжные заседатели нарушаются как принцип равенства всех перед законом и судом (статья 19, часть 1, Конституции Российской Федерации), так и права на судебную защиту и на законный суд (статья 46, часть 1; статья 47, часть 1, Конституции Российской Федерации) и право граждан участвовать в отправлении правосудия (статья 32, часть 5, Конституции Российской Федерации). Данный вывод подтверждается правовой позицией относительно правового регулирования института присяжных заседателей, изложенной Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 2 февраля 1999 года N 3-П по делу о проверке конституционности положений статей 41 и 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 Постановления Верховного Совета Российской Федерации "О порядке введения в действие Закона Российской Федерации "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях".

Таким образом, следует признать положения статьи 32 УПК Российской Федерации, части 4 статьи 4 Федерального закона "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" и пункта 5 части первой статьи 8 Федерального закона "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2002 года N 181-ФЗ) в их системном единстве и с учетом смысла, придаваемого им правоприменительной практикой, противоречащими статьям 19 (части 1 и 2), 32 (часть 5), 46 (часть 1) и 47 (часть 1) Конституции Российской Федерации, поскольку ими в системе действующего законодательства допускается отбор присяжных заседателей для окружного (флотского) военного суда из неполного общего списка кандидатов, без привлечения граждан одного из субъектов Российской Федерации, на территорию которого также распространяется юрисдикция данного суда.

Соответственно, до завершения формирования общих списков присяжных заседателей в Чеченской Республике рассмотрение Северо-Кавказским окружным военным судом всех дел об особо тяжких преступлениях против жизни (а не только тех, которые совершены в Чеченской Республике) должно осуществляться без участия присяжных заседателей - при условии недопустимости вынесения приговора, предусматривающего наказание в виде смертной казни.