Коллизионные проблемы заключения брака
Подборка наиболее важных документов по запросу Коллизионные проблемы заключения брака (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
"Законодательство о банкротстве: преемственность и новации: монография"
(Абдуллаева П.Р., Бандурина Н.В., Воронина Ю.М. и др.)
(отв. ред. С.А. Карелина, И.В. Фролов)
("Юстицинформ", 2023)Актуальным также остается вопрос обращения взыскания на совместно нажитое имущество граждан, проживающих более 10 лет в сожительстве (отсутствие официальной регистрации брака), при банкротстве одного из указанных граждан. Интересным он является по той причине, что "де факто" их отношения можно соотнести с настоящим браком - у сожителей общий быт, дети, могут быть общие обязательства (например, денежный долг или ипотека), соответственно, и общие кредиторы, но на них не распространяются нормы семейного законодательства РФ, и их отношения зарегистрированным браком не считаются, что и порождает массу проблем и коллизий на практике. Чтобы ответить на вопрос о совместном банкротстве сожителей, сначала рассмотрим модель раздела имущества граждан-сожителей на примере судебного спора. Гражданка Л. обратилась с исковым заявлением к гражданину К., указывая, что в период с декабря 2010 года по июль 2018 года она с ответчиком состояла в незарегистрированном браке, проживая с ним "одной семьей". Элементами "фактического брака" она называла совместное хозяйство, наличие общих детей, а также тот факт, что другие люди, в том числе их друзья, считали их семьей. В период совместного проживания частично за ее личные, а частично за заемные денежные средства истицей был приобретен земельный участок, право собственности на который зарегистрировано за ответчиком, притом что на момент приобретения земельного участка тот не обладал необходимыми для покупки денежными средствами. По приведенным выше доводам и со ссылкой на положения статьи 252 ГК РФ истица просила суд признать отношения между ней и ответчиком из незарегистрированного брака в фактически брачные, а также признать земельный участок долевой собственностью истца и ответчика; выделить в собственность истицы в натуре долю в праве собственности на указанный земельный участок. Способом защиты права гражданка Л. избрала признание права собственности на долю в общем имуществе и разделе имущества. Однако суд полностью отказал в удовлетворении исковых требований гражданки Л. <173>, обосновывая это следующим: ныне действующий Семейный кодекс РФ не использует термин "фактический брак". Как разъяснено Конституционным Судом РФ в Определении от 17.05.1995 N 26-О <174>, правовое регулирование брачных отношений в Российской Федерации осуществляется только государством. В настоящее время закон не признает незарегистрированный брак и не считает браком сожительство мужчины и женщины. Совместное проживание не порождает правовых последствий и поэтому не устанавливается судами в качестве факта, имеющего юридическое значение. Из этого можно сделать вывод, что судебная практика идет по пути непризнания сожительства как брака, заключенного в органах ЗАГС, и не уравнивает их. Более того, данное понятие в целом незнакомо современному российскому законодательству, поэтому сложно использовать это в качестве некого доказательства легитимности своих притязаний на имущество, приобретенное одним из сожителей. Таким образом, можно прийти к выводу, что не возникает правовых оснований для распространения конструкции совместного банкротства супругов на отношения граждан, проживающих более 10 лет в сожительстве (отсутствие официальной регистрации брака), при банкротстве одного из указанных граждан. Так как нормы Семейного кодекса РФ или Закона о банкротстве в части объединения дел о банкротстве супругов на отношения экс-сожителей не распространяются, то в их распоряжении остаются только общие гражданско-правовые способы защиты на данный момент.
(Абдуллаева П.Р., Бандурина Н.В., Воронина Ю.М. и др.)
(отв. ред. С.А. Карелина, И.В. Фролов)
("Юстицинформ", 2023)Актуальным также остается вопрос обращения взыскания на совместно нажитое имущество граждан, проживающих более 10 лет в сожительстве (отсутствие официальной регистрации брака), при банкротстве одного из указанных граждан. Интересным он является по той причине, что "де факто" их отношения можно соотнести с настоящим браком - у сожителей общий быт, дети, могут быть общие обязательства (например, денежный долг или ипотека), соответственно, и общие кредиторы, но на них не распространяются нормы семейного законодательства РФ, и их отношения зарегистрированным браком не считаются, что и порождает массу проблем и коллизий на практике. Чтобы ответить на вопрос о совместном банкротстве сожителей, сначала рассмотрим модель раздела имущества граждан-сожителей на примере судебного спора. Гражданка Л. обратилась с исковым заявлением к гражданину К., указывая, что в период с декабря 2010 года по июль 2018 года она с ответчиком состояла в незарегистрированном браке, проживая с ним "одной семьей". Элементами "фактического брака" она называла совместное хозяйство, наличие общих детей, а также тот факт, что другие люди, в том числе их друзья, считали их семьей. В период совместного проживания частично за ее личные, а частично за заемные денежные средства истицей был приобретен земельный участок, право собственности на который зарегистрировано за ответчиком, притом что на момент приобретения земельного участка тот не обладал необходимыми для покупки денежными средствами. По приведенным выше доводам и со ссылкой на положения статьи 252 ГК РФ истица просила суд признать отношения между ней и ответчиком из незарегистрированного брака в фактически брачные, а также признать земельный участок долевой собственностью истца и ответчика; выделить в собственность истицы в натуре долю в праве собственности на указанный земельный участок. Способом защиты права гражданка Л. избрала признание права собственности на долю в общем имуществе и разделе имущества. Однако суд полностью отказал в удовлетворении исковых требований гражданки Л. <173>, обосновывая это следующим: ныне действующий Семейный кодекс РФ не использует термин "фактический брак". Как разъяснено Конституционным Судом РФ в Определении от 17.05.1995 N 26-О <174>, правовое регулирование брачных отношений в Российской Федерации осуществляется только государством. В настоящее время закон не признает незарегистрированный брак и не считает браком сожительство мужчины и женщины. Совместное проживание не порождает правовых последствий и поэтому не устанавливается судами в качестве факта, имеющего юридическое значение. Из этого можно сделать вывод, что судебная практика идет по пути непризнания сожительства как брака, заключенного в органах ЗАГС, и не уравнивает их. Более того, данное понятие в целом незнакомо современному российскому законодательству, поэтому сложно использовать это в качестве некого доказательства легитимности своих притязаний на имущество, приобретенное одним из сожителей. Таким образом, можно прийти к выводу, что не возникает правовых оснований для распространения конструкции совместного банкротства супругов на отношения граждан, проживающих более 10 лет в сожительстве (отсутствие официальной регистрации брака), при банкротстве одного из указанных граждан. Так как нормы Семейного кодекса РФ или Закона о банкротстве в части объединения дел о банкротстве супругов на отношения экс-сожителей не распространяются, то в их распоряжении остаются только общие гражданско-правовые способы защиты на данный момент.
Статья: Регламенты Европейского союза об имуществе супружеских пар и развитие судебного сотрудничества по гражданским делам
(Терновая О.А.)
("Судья", 2019, N 11)Целесообразность исследования зарубежного опыта обусловлена недостатками коллизионного регулирования брачно-семейных отношений в международном частном праве России, на что неоднократно обращали внимание российские исследователи <3>. Так, И.В. Гетьман-Павлова и А.С. Касаткина справедливо отмечали, что "к настоящему времени многие коллизионные решения [Семейного кодекса Российской Федерации] успели устареть и не соответствуют современным тенденциям правового регулирования" <4>. Вызывает интерес подход стран Европейского союза (далее - ЕС): унификация семейного права путем принятия наднациональных нормативных актов - регламентов. Согласно ст. 288 Договора о функционировании ЕС Регламент - это нормативный акт, который имеет общий характер, является обязательным во всех своих частях и подлежит прямому применению во всех государствах-членах <5>. Обращают на себя внимание положения двух новых Регламентов, при помощи которых, по мнению И. Мавракиса, "предпринимается попытка остановить поток параллельных судебных разбирательств в государствах - членах ЕС, чьи суды обязаны разрешать такие "трансграничные имущественные споры" <6>. Речь идет о действующих с 29 января 2019 г. (за исключением отдельных положений) Регламентах Совета ЕС от 24 июня 2016 г. N 2016/1104 об осуществлении расширенного сотрудничества в области юрисдикции, применимого права, признания и исполнения решений по вопросам имущественных последствий зарегистрированных партнерств <7> и N 2016/1103 об осуществлении расширенного сотрудничества в области юрисдикции, применимого права, признания и исполнения решений по вопросам режимов собственности супругов <8> (далее - Регламент N 2016/1103). Оба они приняты с целью развития сотрудничества между странами - членами ЕС в области имущественных режимов транснациональных пар для обеспечения большей правовой определенности в их имущественных отношениях. В настоящее время участниками расширенного сотрудничества являются только 18 из 28 стран, входящих в ЕС, а именно Германия, Австрия, Бельгия, Болгария, Хорватия, Кипр, Испания, Финляндия, Франция, Греция, Италия, Люксембург, Мальта, Нидерланды, Португалия, Чехия, Швеция и Словения <9>. Следовательно, нормы, определяющие юрисдикцию, применимое право и исполнение решений по вопросам имущественных отношений транснациональных пар, отныне идентичны в 18 государствах - членах ЕС. Сфера действия Регламентов ограничена имущественными последствиями транснациональных браков и зарегистрированных партнерств. Регламенты не применяются в отношении правоспособности супругов, наличия, действительности и признания брака, обязанностей по содержанию, права наследования умершего супруга, социального обеспечения. Вопросам юрисдикции посвящены ст. 4 - 19 обоих Регламентов, в которых содержатся: правила определения юрисдикции в случае смерти одного из супругов; юрисдикция по делам о разводе, раздельном жительстве супругов по решению суда или признании брака недействительным; юрисдикция по другим делам; юрисдикция на основании явки ответчика; альтернативная юрисдикция и другие вопросы. Коллизионные нормы, установленные ст. 20 - 35 Регламентов, применяются к регулированию браков, которые были заключены после 29 января 2019 года. Проблемам признания, обеспечения исполнения и собственно исполнения решений посвящены ст. 36 - 60, а вопросам действительности и признания документов - ст. 61 - 64 Регламентов.
(Терновая О.А.)
("Судья", 2019, N 11)Целесообразность исследования зарубежного опыта обусловлена недостатками коллизионного регулирования брачно-семейных отношений в международном частном праве России, на что неоднократно обращали внимание российские исследователи <3>. Так, И.В. Гетьман-Павлова и А.С. Касаткина справедливо отмечали, что "к настоящему времени многие коллизионные решения [Семейного кодекса Российской Федерации] успели устареть и не соответствуют современным тенденциям правового регулирования" <4>. Вызывает интерес подход стран Европейского союза (далее - ЕС): унификация семейного права путем принятия наднациональных нормативных актов - регламентов. Согласно ст. 288 Договора о функционировании ЕС Регламент - это нормативный акт, который имеет общий характер, является обязательным во всех своих частях и подлежит прямому применению во всех государствах-членах <5>. Обращают на себя внимание положения двух новых Регламентов, при помощи которых, по мнению И. Мавракиса, "предпринимается попытка остановить поток параллельных судебных разбирательств в государствах - членах ЕС, чьи суды обязаны разрешать такие "трансграничные имущественные споры" <6>. Речь идет о действующих с 29 января 2019 г. (за исключением отдельных положений) Регламентах Совета ЕС от 24 июня 2016 г. N 2016/1104 об осуществлении расширенного сотрудничества в области юрисдикции, применимого права, признания и исполнения решений по вопросам имущественных последствий зарегистрированных партнерств <7> и N 2016/1103 об осуществлении расширенного сотрудничества в области юрисдикции, применимого права, признания и исполнения решений по вопросам режимов собственности супругов <8> (далее - Регламент N 2016/1103). Оба они приняты с целью развития сотрудничества между странами - членами ЕС в области имущественных режимов транснациональных пар для обеспечения большей правовой определенности в их имущественных отношениях. В настоящее время участниками расширенного сотрудничества являются только 18 из 28 стран, входящих в ЕС, а именно Германия, Австрия, Бельгия, Болгария, Хорватия, Кипр, Испания, Финляндия, Франция, Греция, Италия, Люксембург, Мальта, Нидерланды, Португалия, Чехия, Швеция и Словения <9>. Следовательно, нормы, определяющие юрисдикцию, применимое право и исполнение решений по вопросам имущественных отношений транснациональных пар, отныне идентичны в 18 государствах - членах ЕС. Сфера действия Регламентов ограничена имущественными последствиями транснациональных браков и зарегистрированных партнерств. Регламенты не применяются в отношении правоспособности супругов, наличия, действительности и признания брака, обязанностей по содержанию, права наследования умершего супруга, социального обеспечения. Вопросам юрисдикции посвящены ст. 4 - 19 обоих Регламентов, в которых содержатся: правила определения юрисдикции в случае смерти одного из супругов; юрисдикция по делам о разводе, раздельном жительстве супругов по решению суда или признании брака недействительным; юрисдикция по другим делам; юрисдикция на основании явки ответчика; альтернативная юрисдикция и другие вопросы. Коллизионные нормы, установленные ст. 20 - 35 Регламентов, применяются к регулированию браков, которые были заключены после 29 января 2019 года. Проблемам признания, обеспечения исполнения и собственно исполнения решений посвящены ст. 36 - 60, а вопросам действительности и признания документов - ст. 61 - 64 Регламентов.