Ответы на вопросы единовременная выплата
Подборка наиболее важных документов по запросу Ответы на вопросы единовременная выплата (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Определение Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 11.10.2023 по делу N 88-17077/2023 (УИД 74RS0002-01-2022-007840-36)
Категория спора: Социальные пособия.
Требования заявителя: О признании права и выплате единовременного пособия в связи с повреждением здоровья.
Обстоятельства: Заключением военно-врачебной комиссии было установлено, что полученная истцом военная травма с категорией годности "В" не исключает возможности дальнейшего прохождения службы в органах внутренних дел, в связи с чем отсутствуют основания для выплаты единовременного пособия. Заболевания, в связи с которыми истец был признан не годным к военной службе по категории "Д", явившиеся причиной его увольнения со службы, были получены им в период прохождения службы, не являются следствием военной травмы.
Решение: Отказано.Для решения вопроса выплаты единовременного пособия Главным управлением Министерства внутренних дел России по Челябинской области проведена проверка, по результатам которой Б.М.Р. 02 сентября 2022 года дан ответ о том, что из заключения военно-врачебной комиссии следует, что военная травма с категорией годности "В" - ограниченно годен к службе в органах внутренних дел Российской Федерации, не исключает возможности дальнейшего прохождения службы в органах внутренних дел, в связи с чем отсутствуют основания для выплаты единовременного пособия.
Категория спора: Социальные пособия.
Требования заявителя: О признании права и выплате единовременного пособия в связи с повреждением здоровья.
Обстоятельства: Заключением военно-врачебной комиссии было установлено, что полученная истцом военная травма с категорией годности "В" не исключает возможности дальнейшего прохождения службы в органах внутренних дел, в связи с чем отсутствуют основания для выплаты единовременного пособия. Заболевания, в связи с которыми истец был признан не годным к военной службе по категории "Д", явившиеся причиной его увольнения со службы, были получены им в период прохождения службы, не являются следствием военной травмы.
Решение: Отказано.Для решения вопроса выплаты единовременного пособия Главным управлением Министерства внутренних дел России по Челябинской области проведена проверка, по результатам которой Б.М.Р. 02 сентября 2022 года дан ответ о том, что из заключения военно-врачебной комиссии следует, что военная травма с категорией годности "В" - ограниченно годен к службе в органах внутренних дел Российской Федерации, не исключает возможности дальнейшего прохождения службы в органах внутренних дел, в связи с чем отсутствуют основания для выплаты единовременного пособия.
Определение Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 22.03.2022 N 77-1458/2022
Приговор: По ч. 3 ст. 159 УК РФ (мошенничество).
Определение: Акты оставлены без изменения.В кассационной жалобе осужденная П. выражает несогласие с состоявшимися судебными решениями. Мотивируя жалобу, приводит подробно обстоятельства дела и хронологию развития событий. Указывает, что в день увольнения она по указанию главы МО передала по акту всю имеющуюся у нее документацию, касающуюся ее работы и используемые ею технические средства и материальные ценности П.Н.Г. Полагает, что в непродолжительный период времени любой сотрудник администрации сельсовета имел доступ как к письменным материалам, составленным ею, так и к ее компьютеру. Считает, что у следователя не было законного повода для возбуждения уголовного дела, поскольку заявления от потерпевшего поступило в полицию спустя месяц после того как дело было возбуждено. Указывает, что описательно-мотивировочная часть постановления следователя о возбуждении уголовного дела не соответствует резолютивной. Так, в постановлении после описания ее действий, которые следователь считает незаконными, уголовное дело возбуждает не в отношении нее, П., а по признакам нормы УК РФ, что не позволило ей реализовать свое право на защиту с начала предварительного следствия. Считает, что заключение бухгалтерской экспертизы N 06/2019 от 05.05.2019 года является недопустимым доказательством, поскольку экспертиза назначалась и проводилась в период, когда она была свидетелем по делу. В статусе обвиняемой она в один день была ознакомлена с постановлением о назначении экспертизы и с самим заключением экспертизы. Заявленное ходатайство о предоставлении экспертам дополнительных сведений и постановке новых вопросов на их разрешение, было оставлено следователем без удовлетворения. Указывает, что необходимость ознакомления с постановлением о назначении экспертизы лица, ставшего обвиняемым после назначения экспертизы, обусловлено тем, что статус обвиняемого расширяет процессуальные права участника по уголовному делу. Ссылается на Определения Конституционного Суда РФ от 18 июня 2004 года N 206, от 18 июля 2006 года N 288-0, от 20 февраля 2007 года N 154-0, от 15 ноября 2007 года N 762-0. Обращает внимание, что ООО "Ю" не является экспертным учреждением, собственный штат судебных экспертов не имеет. К заключению не приобщены в достаточном объеме документы, подтверждающие полномочия и квалификацию лиц, проводивших экспертизу. Имеющиеся копии не заверены надлежащим образом. Из материалов дела нельзя установить, кто и при каких обстоятельствах разъяснял эксперту З права и обязанности эксперта, предупреждал ее об ответственности. Согласно постановлению следователя о назначении экспертизы, права, обязанности и ответственность были разъяснены следователем только М, однако дата в документе не стоит. В постановлении о назначении не содержится мотива, по которому производство экспертизы поручается именно коммерческой фирме, а не государственному учреждению. Фактически заключение эксперта является комиссионным, однако следователь не назначал комиссионную экспертизу. Считает, что при производстве экспертизы были использованы непригодные для исследования объекты: копии распоряжений главы сельсовета К.С.А., копии расчетно-платежных ведомостей администрации МО, которые не имели обязательных подписей должностных лиц, то есть не были оформлены надлежащим образом, вследствие чего не могли называться документами. Приводит выдержки из заключения эксперта, и считает, что эксперты были вправе запросить у следователя дополнительные объекты либо отказаться от дачи заключения. Полагает, что эксперты вышли за рамки своих полномочий, тем, что, отвечая на третий вопрос экспертизы, по собственной инициативе сделали вывод правового характера, а именно о правомерности действий администрации Кумакский сельсовет при начислении единовременных выплат в 2016 году, в то время как такового вопроса в постановлении следователя нет, а дача заключения по такому вопросу не входит в компетенцию судебной бухгалтерской экспертизы и разрешению при ее производстве не подлежит. Считает, что на исследование бухгалтерской экспертизы были представлены другие копии платежных ведомостей, а не те, которые составляла она. Данное заключение эксперта не доказывает вмененный размер хищения, что является важнейшим обстоятельством, подлежащим доказыванию, поскольку на вопрос, сколько реально ей, П., было перечислено по статье расходов - единовременные выплаты за 2016 года, экспертиза не отвечает. Считает недопустимыми доказательствами копии расчетно-платежных ведомостей и распоряжений главы о дополнительных выплатах, которые были использованы при производстве бухгалтерских экспертиз, как основанной, так и дополнительной по причинам их явного несоответствия фактическим банковским перечислениям, а также ввиду ненадлежащего оформления. Полагает, что необходимо было назначить не дополнительную, а повторную судебную бухгалтерскую экспертизу, производство которой необходимо поручить государственному экспертному учреждению. По мнению автора жалобы, никакие ксерокопии не могут быть предметом исследования, если не заверены надлежащим образом и если их невозможно сравнить с подлинниками. Отмечает, что она просила суд запросить из КРК подлинники расчетно-платежных ведомостей за 2015-2016 года, однако запрос в КРК делал не суд, а государственный обвинитель и именно он представил в суд ксерокопии ведомостей, полученных из КРК. Вместе с тем ни суд, ни прокурор не потребовали из КРК подлинники ведомостей в то время, как именно получение подлинных документов было целью запроса. Обращает внимание, что большинство ведомостей за один и тот же расчетный период, но представленные главой администрации Кумакский сельсовет в разное время в различные инстанции, имеют существенные различия по форме и содержанию. Эти копии не совпадают с теми, что находятся в гражданском деле. Сравнительный анализ документов, полученных судом из МО Кумакский сельсовет и из КРК Новоорской администрации с аналогичными документами, находящимися в уголовном деле, показывает, что в них содержатся различные формулировки в графе о единовременных выплатах, указаны разные суммы, начисленных сотрудникам администрации выплат за один и тот же период, в некоторых документах есть подписи и печати, в других нет. Указывает, что результаты расчетов могут дать лишь теоретическую картину, которую нельзя использовать в качестве достоверного доказательства размера материального вреда, поскольку дополнительные выплаты начислялись исключительно на основании распоряжении главы муниципального образования и размер материального вреда, если бы таковой имел место в действительности, можно было бы установить только в результате экспертного исследования подлинных бухгалтерских документов. Делает вывод, что назначение судом какой бы то ни было судебной бухгалтерской экспертизы изначально не могло привести к получению новых, достоверных, допустимым доказательств причиненного по версии следствия материального вреда. При таких обстоятельствах, вместо назначения дополнительной бухгалтерской экспертизы целесообразнее было бы разрешить вопрос в порядке ст. 237 УПК РФ. Указывает, что при производстве предварительного следствии не было дано никакой оценки ежемесячным дополнительным выплатам в 2015 году. В деле нет постановления следователя в этой части, и вопреки требованиям ст. ст. 144, 145 УПК РФ, этот вопрос остался не разрешенным в то время как, предметов разбирательства в рамках данного уголовного дела как раз и была законность и обоснованность дополнительных выплат в сельсовете на основании Решения N 199. Ссылается на акт от 28.06.2017 года, согласно которому она при увольнении передала две папки с расчетно-платежными ведомостями за 2016 и 2017 года П. К каждой ведомости, где имелась информация о начислении дополнительной выплаты, было прикреплено соответствующее письменное распоряжение главы. Все ведомости и распоряжения имели ее подписи и главы К, а также печати муниципального образования. Считает, что доплаты в 2015 году имеют прямое отношение к таким же доплатам и в 2016 году, поскольку при формировании бюджета не было оснований что-либо изменить в этом плане. В то время еще никто не сделал К.С.А. замечание по поводу неправильного начисления дополнительных выплат и поэтому порядок этих начислений с 2015 года плавно перешел в 2016 год. Обращает внимание, что после выполнения требований ст. 217 УПК РФ она просила следователя допросить ряд граждан, являющихся депутатами Кумакского сельсовета, а также ревизора Т, которые могли бы опровергнуть версию обвинения, поскольку именно эти люди принимали непосредственное участие в формировании бюджета и проверке расходования бюджетных средств МО Кумакский сельсовет в инкриминируемый период. Указывает, что с учетом положений ч. 3 ст. 15, ч. 2 ст. 159, ст. 274 УПК РФ недопустим произвольный отказ в получении доказательств, о которых ходатайствует сторона защиты. Однако данное требование закона проигнорировано, что нарушает ее права на защиту, а также принцип состязательности сторон на досудебной стадии. Считает, что при производстве дополнительной бухгалтерской экспертизы были допущены нарушения норм, регламентирующих порядок направления материалов в экспертное учреждение, а также порядок передачи материалов из экспертного учреждения инициатору производства экспертизы. В материалах дела отсутствуют сведения о том, что прилагаемые к постановлению о назначении судебной бухгалтерской экспертизы объекты исследования, в том числе материалы уголовного дела, принимаются экспертом в упакованном и опечатанном виде, что упаковка содержит соответствующие пояснительные надписи и исключает возможность несанкционированного доступа к содержимому без ее повреждения. Таких сведений нет и в заключении эксперта. Из материалов дела невозможно установить, кто и когда разъяснил М.Н.В, права, обязанности и ответственность эксперта. Кроме того, экспертом М.Н.В, в исследовательской части допущены существенные ошибки как математические, так и методические, которые она указала в своем письменном заявлении по результатам ознакомления с заключением. Также эксперт делает вывод о том, что за 2016 год ей излишне выплачено денежных средств на общую сумму 50124 руб. 85 коп. Вместе с тем по предыдущему заключению эксперта было излишне выплачено 48745 руб. Указывает, что показания представителя потерпевшего К.С.А. являются недостоверными, противоречивыми. Основное противоречие касается двух распоряжений К.С.А. о начислении выплат в первой половине 2016 года, где есть его собственноручные подписи и печати муниципального образования. Отмечает, что К.С.А. отвечая на по конкретным вопросы в суде, старался уйти от ответа, ссылаясь на то, что не знает или не помнит. Считает, что К.С.А. является лицом, прямо заинтересованным в исходе дела. Обращает внимание, что в исследованном журнале учета распоряжений главы за 2016 год два подлинных распоряжения главы МО К. за июнь и июль 2016 года, равно как и за весь 2015 год не зарегистрированы. В деле есть только один журнал учета распоряжений, в то время как в администрации Кумака таких журналов было три. В обжалуемом приговоре суд не дает данному факту оценку. В результате предварительного следствия, вопреки требованиям ст. 73 УПК РФ сторона обвинения не добыла и в ходе судебного разбирательства не представила суду доказательства самых важных обстоятельств, подлежащих установлению по данному уголовному делу, а именно наличия причиненного вреда, размера причиненного вреда, а также того, что она действовала не по указанию своего руководителя, а по собственной инициативе. Обвинение построено исключительно на собственных умозаключениях и предположениях должностных лиц. Отмечает, что три четверти письменного текста обжалуемого приговора составляет перечисление материалов уголовного дела, суд подробно описывает показания свидетелей и вещественные доказательства только в той части, которая выгодна с точки зрения обвинения, в то время, как в описательно-мотивировочной части приговора надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам. Мотивы, по которым суд принимает или не принимает за основу те или иные доказательства, не называются. Так судом не дана оценка важным доказательствам, а именно двум подлинным, оригинальным распоряжениям главы К за июнь и июль 2016 года о дополнительных выплатах. Сведений о том, по каким причинам суд не оценивает эти распоряжения в качестве доказательств, в приговоре нет. Обращает внимание, что суд, приводя в приговоре показания свидетеля Б.Ю.А., данные ею на предварительном следствии, допустил вольное толкование - неточность ответов К.С.А., о которых сообщила Б.Ю.А. Подробно описывая в приговоре буквально все, имеющиеся в деле ксерокопии расчетно-платежных ведомостей, полученных из разных источников, суд делает это по аналогии с правилами осмотра вещественных доказательств, при этом вывод суда сводится к тому, что эти ведомости являются допустимыми доказательствами. Однако в судебном заседании судья лично проанализировал их несоответствие путем сравнения. Подробно описывает несоответствия между копиями расчетно-платежных ведомостей, а также приводит показания свидетелей П.Н,Г, К.Т.М. полагает, что выводы суда относительно оценки показаний участников по делу носят необоснованный, немотивированный характер. Отмечает, что судом была изменена объективная сторона предъявленного обвинения. Суд, признавая допустимыми доказательствами оба заключения судебных бухгалтерских экспертиз, имеющих разные выводы по суммам, излишне выплаченных ей в 2016 году, изменяет обвинение, поддержанное государственный обвинителем в этой части и приходит к выводу, что сумма незаконно полученных ею единовременных выплат составляет 44 745 руб. 41 коп. Вместе с тем государственный обвинитель и потерпевший об уменьшении причиненного вреда не заявляли. Эта сумма была получена лично судьей путем производства собственных математических расчетов с помощью калькулятора, без применения соответствующих методик. Судья, не имея специальных познаний и процессуальных полномочий, принял на себя функцию эксперта и установил иной размер хищения, который был положен в итоговое судебное решение. Считает данный факт существенным нарушение требований УПК, допущенных судом при постановлении приговора. Размер материального вреда, указанный в приговоре носит предположительный характер. Расчет судьи не является доказательством того, что эта сумма была похищена именно в связи с единовременными доплатами за счет средств по разделу "содержание орган местного самоуправления". В свою очередь это указывает на отсутствие доказательств, предъявленного ей обвинения. Указывает, что суд назначил ей чрезмерно суровое наказание, формально перечислив обстоятельства, которые следовало учитывать при назначении наказания. В материалах уголовного дела имеются сведения о том, что она страдает несколькими заболеваниями, препятствующими отбыванию наказания в виде лишения свободы, при этом суд посчитал необходимым назначить ей наказание в виде реального лишения свободы. Просит вынести в отношении нее оправдательный приговор.
Приговор: По ч. 3 ст. 159 УК РФ (мошенничество).
Определение: Акты оставлены без изменения.В кассационной жалобе осужденная П. выражает несогласие с состоявшимися судебными решениями. Мотивируя жалобу, приводит подробно обстоятельства дела и хронологию развития событий. Указывает, что в день увольнения она по указанию главы МО передала по акту всю имеющуюся у нее документацию, касающуюся ее работы и используемые ею технические средства и материальные ценности П.Н.Г. Полагает, что в непродолжительный период времени любой сотрудник администрации сельсовета имел доступ как к письменным материалам, составленным ею, так и к ее компьютеру. Считает, что у следователя не было законного повода для возбуждения уголовного дела, поскольку заявления от потерпевшего поступило в полицию спустя месяц после того как дело было возбуждено. Указывает, что описательно-мотивировочная часть постановления следователя о возбуждении уголовного дела не соответствует резолютивной. Так, в постановлении после описания ее действий, которые следователь считает незаконными, уголовное дело возбуждает не в отношении нее, П., а по признакам нормы УК РФ, что не позволило ей реализовать свое право на защиту с начала предварительного следствия. Считает, что заключение бухгалтерской экспертизы N 06/2019 от 05.05.2019 года является недопустимым доказательством, поскольку экспертиза назначалась и проводилась в период, когда она была свидетелем по делу. В статусе обвиняемой она в один день была ознакомлена с постановлением о назначении экспертизы и с самим заключением экспертизы. Заявленное ходатайство о предоставлении экспертам дополнительных сведений и постановке новых вопросов на их разрешение, было оставлено следователем без удовлетворения. Указывает, что необходимость ознакомления с постановлением о назначении экспертизы лица, ставшего обвиняемым после назначения экспертизы, обусловлено тем, что статус обвиняемого расширяет процессуальные права участника по уголовному делу. Ссылается на Определения Конституционного Суда РФ от 18 июня 2004 года N 206, от 18 июля 2006 года N 288-0, от 20 февраля 2007 года N 154-0, от 15 ноября 2007 года N 762-0. Обращает внимание, что ООО "Ю" не является экспертным учреждением, собственный штат судебных экспертов не имеет. К заключению не приобщены в достаточном объеме документы, подтверждающие полномочия и квалификацию лиц, проводивших экспертизу. Имеющиеся копии не заверены надлежащим образом. Из материалов дела нельзя установить, кто и при каких обстоятельствах разъяснял эксперту З права и обязанности эксперта, предупреждал ее об ответственности. Согласно постановлению следователя о назначении экспертизы, права, обязанности и ответственность были разъяснены следователем только М, однако дата в документе не стоит. В постановлении о назначении не содержится мотива, по которому производство экспертизы поручается именно коммерческой фирме, а не государственному учреждению. Фактически заключение эксперта является комиссионным, однако следователь не назначал комиссионную экспертизу. Считает, что при производстве экспертизы были использованы непригодные для исследования объекты: копии распоряжений главы сельсовета К.С.А., копии расчетно-платежных ведомостей администрации МО, которые не имели обязательных подписей должностных лиц, то есть не были оформлены надлежащим образом, вследствие чего не могли называться документами. Приводит выдержки из заключения эксперта, и считает, что эксперты были вправе запросить у следователя дополнительные объекты либо отказаться от дачи заключения. Полагает, что эксперты вышли за рамки своих полномочий, тем, что, отвечая на третий вопрос экспертизы, по собственной инициативе сделали вывод правового характера, а именно о правомерности действий администрации Кумакский сельсовет при начислении единовременных выплат в 2016 году, в то время как такового вопроса в постановлении следователя нет, а дача заключения по такому вопросу не входит в компетенцию судебной бухгалтерской экспертизы и разрешению при ее производстве не подлежит. Считает, что на исследование бухгалтерской экспертизы были представлены другие копии платежных ведомостей, а не те, которые составляла она. Данное заключение эксперта не доказывает вмененный размер хищения, что является важнейшим обстоятельством, подлежащим доказыванию, поскольку на вопрос, сколько реально ей, П., было перечислено по статье расходов - единовременные выплаты за 2016 года, экспертиза не отвечает. Считает недопустимыми доказательствами копии расчетно-платежных ведомостей и распоряжений главы о дополнительных выплатах, которые были использованы при производстве бухгалтерских экспертиз, как основанной, так и дополнительной по причинам их явного несоответствия фактическим банковским перечислениям, а также ввиду ненадлежащего оформления. Полагает, что необходимо было назначить не дополнительную, а повторную судебную бухгалтерскую экспертизу, производство которой необходимо поручить государственному экспертному учреждению. По мнению автора жалобы, никакие ксерокопии не могут быть предметом исследования, если не заверены надлежащим образом и если их невозможно сравнить с подлинниками. Отмечает, что она просила суд запросить из КРК подлинники расчетно-платежных ведомостей за 2015-2016 года, однако запрос в КРК делал не суд, а государственный обвинитель и именно он представил в суд ксерокопии ведомостей, полученных из КРК. Вместе с тем ни суд, ни прокурор не потребовали из КРК подлинники ведомостей в то время, как именно получение подлинных документов было целью запроса. Обращает внимание, что большинство ведомостей за один и тот же расчетный период, но представленные главой администрации Кумакский сельсовет в разное время в различные инстанции, имеют существенные различия по форме и содержанию. Эти копии не совпадают с теми, что находятся в гражданском деле. Сравнительный анализ документов, полученных судом из МО Кумакский сельсовет и из КРК Новоорской администрации с аналогичными документами, находящимися в уголовном деле, показывает, что в них содержатся различные формулировки в графе о единовременных выплатах, указаны разные суммы, начисленных сотрудникам администрации выплат за один и тот же период, в некоторых документах есть подписи и печати, в других нет. Указывает, что результаты расчетов могут дать лишь теоретическую картину, которую нельзя использовать в качестве достоверного доказательства размера материального вреда, поскольку дополнительные выплаты начислялись исключительно на основании распоряжении главы муниципального образования и размер материального вреда, если бы таковой имел место в действительности, можно было бы установить только в результате экспертного исследования подлинных бухгалтерских документов. Делает вывод, что назначение судом какой бы то ни было судебной бухгалтерской экспертизы изначально не могло привести к получению новых, достоверных, допустимым доказательств причиненного по версии следствия материального вреда. При таких обстоятельствах, вместо назначения дополнительной бухгалтерской экспертизы целесообразнее было бы разрешить вопрос в порядке ст. 237 УПК РФ. Указывает, что при производстве предварительного следствии не было дано никакой оценки ежемесячным дополнительным выплатам в 2015 году. В деле нет постановления следователя в этой части, и вопреки требованиям ст. ст. 144, 145 УПК РФ, этот вопрос остался не разрешенным в то время как, предметов разбирательства в рамках данного уголовного дела как раз и была законность и обоснованность дополнительных выплат в сельсовете на основании Решения N 199. Ссылается на акт от 28.06.2017 года, согласно которому она при увольнении передала две папки с расчетно-платежными ведомостями за 2016 и 2017 года П. К каждой ведомости, где имелась информация о начислении дополнительной выплаты, было прикреплено соответствующее письменное распоряжение главы. Все ведомости и распоряжения имели ее подписи и главы К, а также печати муниципального образования. Считает, что доплаты в 2015 году имеют прямое отношение к таким же доплатам и в 2016 году, поскольку при формировании бюджета не было оснований что-либо изменить в этом плане. В то время еще никто не сделал К.С.А. замечание по поводу неправильного начисления дополнительных выплат и поэтому порядок этих начислений с 2015 года плавно перешел в 2016 год. Обращает внимание, что после выполнения требований ст. 217 УПК РФ она просила следователя допросить ряд граждан, являющихся депутатами Кумакского сельсовета, а также ревизора Т, которые могли бы опровергнуть версию обвинения, поскольку именно эти люди принимали непосредственное участие в формировании бюджета и проверке расходования бюджетных средств МО Кумакский сельсовет в инкриминируемый период. Указывает, что с учетом положений ч. 3 ст. 15, ч. 2 ст. 159, ст. 274 УПК РФ недопустим произвольный отказ в получении доказательств, о которых ходатайствует сторона защиты. Однако данное требование закона проигнорировано, что нарушает ее права на защиту, а также принцип состязательности сторон на досудебной стадии. Считает, что при производстве дополнительной бухгалтерской экспертизы были допущены нарушения норм, регламентирующих порядок направления материалов в экспертное учреждение, а также порядок передачи материалов из экспертного учреждения инициатору производства экспертизы. В материалах дела отсутствуют сведения о том, что прилагаемые к постановлению о назначении судебной бухгалтерской экспертизы объекты исследования, в том числе материалы уголовного дела, принимаются экспертом в упакованном и опечатанном виде, что упаковка содержит соответствующие пояснительные надписи и исключает возможность несанкционированного доступа к содержимому без ее повреждения. Таких сведений нет и в заключении эксперта. Из материалов дела невозможно установить, кто и когда разъяснил М.Н.В, права, обязанности и ответственность эксперта. Кроме того, экспертом М.Н.В, в исследовательской части допущены существенные ошибки как математические, так и методические, которые она указала в своем письменном заявлении по результатам ознакомления с заключением. Также эксперт делает вывод о том, что за 2016 год ей излишне выплачено денежных средств на общую сумму 50124 руб. 85 коп. Вместе с тем по предыдущему заключению эксперта было излишне выплачено 48745 руб. Указывает, что показания представителя потерпевшего К.С.А. являются недостоверными, противоречивыми. Основное противоречие касается двух распоряжений К.С.А. о начислении выплат в первой половине 2016 года, где есть его собственноручные подписи и печати муниципального образования. Отмечает, что К.С.А. отвечая на по конкретным вопросы в суде, старался уйти от ответа, ссылаясь на то, что не знает или не помнит. Считает, что К.С.А. является лицом, прямо заинтересованным в исходе дела. Обращает внимание, что в исследованном журнале учета распоряжений главы за 2016 год два подлинных распоряжения главы МО К. за июнь и июль 2016 года, равно как и за весь 2015 год не зарегистрированы. В деле есть только один журнал учета распоряжений, в то время как в администрации Кумака таких журналов было три. В обжалуемом приговоре суд не дает данному факту оценку. В результате предварительного следствия, вопреки требованиям ст. 73 УПК РФ сторона обвинения не добыла и в ходе судебного разбирательства не представила суду доказательства самых важных обстоятельств, подлежащих установлению по данному уголовному делу, а именно наличия причиненного вреда, размера причиненного вреда, а также того, что она действовала не по указанию своего руководителя, а по собственной инициативе. Обвинение построено исключительно на собственных умозаключениях и предположениях должностных лиц. Отмечает, что три четверти письменного текста обжалуемого приговора составляет перечисление материалов уголовного дела, суд подробно описывает показания свидетелей и вещественные доказательства только в той части, которая выгодна с точки зрения обвинения, в то время, как в описательно-мотивировочной части приговора надлежит дать оценку всем исследованным в судебном заседании доказательствам. Мотивы, по которым суд принимает или не принимает за основу те или иные доказательства, не называются. Так судом не дана оценка важным доказательствам, а именно двум подлинным, оригинальным распоряжениям главы К за июнь и июль 2016 года о дополнительных выплатах. Сведений о том, по каким причинам суд не оценивает эти распоряжения в качестве доказательств, в приговоре нет. Обращает внимание, что суд, приводя в приговоре показания свидетеля Б.Ю.А., данные ею на предварительном следствии, допустил вольное толкование - неточность ответов К.С.А., о которых сообщила Б.Ю.А. Подробно описывая в приговоре буквально все, имеющиеся в деле ксерокопии расчетно-платежных ведомостей, полученных из разных источников, суд делает это по аналогии с правилами осмотра вещественных доказательств, при этом вывод суда сводится к тому, что эти ведомости являются допустимыми доказательствами. Однако в судебном заседании судья лично проанализировал их несоответствие путем сравнения. Подробно описывает несоответствия между копиями расчетно-платежных ведомостей, а также приводит показания свидетелей П.Н,Г, К.Т.М. полагает, что выводы суда относительно оценки показаний участников по делу носят необоснованный, немотивированный характер. Отмечает, что судом была изменена объективная сторона предъявленного обвинения. Суд, признавая допустимыми доказательствами оба заключения судебных бухгалтерских экспертиз, имеющих разные выводы по суммам, излишне выплаченных ей в 2016 году, изменяет обвинение, поддержанное государственный обвинителем в этой части и приходит к выводу, что сумма незаконно полученных ею единовременных выплат составляет 44 745 руб. 41 коп. Вместе с тем государственный обвинитель и потерпевший об уменьшении причиненного вреда не заявляли. Эта сумма была получена лично судьей путем производства собственных математических расчетов с помощью калькулятора, без применения соответствующих методик. Судья, не имея специальных познаний и процессуальных полномочий, принял на себя функцию эксперта и установил иной размер хищения, который был положен в итоговое судебное решение. Считает данный факт существенным нарушение требований УПК, допущенных судом при постановлении приговора. Размер материального вреда, указанный в приговоре носит предположительный характер. Расчет судьи не является доказательством того, что эта сумма была похищена именно в связи с единовременными доплатами за счет средств по разделу "содержание орган местного самоуправления". В свою очередь это указывает на отсутствие доказательств, предъявленного ей обвинения. Указывает, что суд назначил ей чрезмерно суровое наказание, формально перечислив обстоятельства, которые следовало учитывать при назначении наказания. В материалах уголовного дела имеются сведения о том, что она страдает несколькими заболеваниями, препятствующими отбыванию наказания в виде лишения свободы, при этом суд посчитал необходимым назначить ей наказание в виде реального лишения свободы. Просит вынести в отношении нее оправдательный приговор.
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Вопрос: Об НДФЛ при выплате единовременного денежного поощрения при награждении государственными наградами РФ.
(Письмо Минфина России от 16.01.2024 N 03-04-05/2398)Вопрос: Об НДФЛ при выплате единовременного денежного поощрения при награждении государственными наградами РФ.
(Письмо Минфина России от 16.01.2024 N 03-04-05/2398)Вопрос: Об НДФЛ при выплате единовременного денежного поощрения при награждении государственными наградами РФ.
Вопрос: Об НДФЛ при выплате единовременного поощрения при награждении военнослужащих государственными наградами РФ.
(Письмо ФНС России от 09.11.2023 N БС-4-11/14213@)Вопрос: Об НДФЛ при выплате единовременного поощрения при награждении военнослужащих государственными наградами РФ.
(Письмо ФНС России от 09.11.2023 N БС-4-11/14213@)Вопрос: Об НДФЛ при выплате единовременного поощрения при награждении военнослужащих государственными наградами РФ.
Нормативные акты
"Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2023)"
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 15.11.2023)В августе 2021 г. Р. обратился в Федеральную службу войск национальной гвардии Российской Федерации с заявлением о выплате единовременного пособия в размере 100 000 руб. Однако получил отказ в связи с тем, что часть 4 статьи 21 Федерального закона от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ, которой предусмотрена выплата единовременного пособия в размере 100 000 руб., вступила в силу с 1 января 2007 г. и этой норме обратная сила не придавалась. В ответе также сообщалось, что руководство Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации в случае соответствующего обращения со стороны административного истца готово рассмотреть вопрос о выплате указанного пособия в размере, предусмотренном пунктом 4 статьи 20 Федерального закона от 25 июля 1998 г. N 130-ФЗ "О борьбе с терроризмом" (далее - Федеральный закон от 25 июля 1998 г. N 130-ФЗ), действовавшего на момент получения Р. ранения. При этом с соответствующим заявлением о выплате единовременного пособия в порядке указанного закона Р. не обращался.
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 15.11.2023)В августе 2021 г. Р. обратился в Федеральную службу войск национальной гвардии Российской Федерации с заявлением о выплате единовременного пособия в размере 100 000 руб. Однако получил отказ в связи с тем, что часть 4 статьи 21 Федерального закона от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ, которой предусмотрена выплата единовременного пособия в размере 100 000 руб., вступила в силу с 1 января 2007 г. и этой норме обратная сила не придавалась. В ответе также сообщалось, что руководство Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации в случае соответствующего обращения со стороны административного истца готово рассмотреть вопрос о выплате указанного пособия в размере, предусмотренном пунктом 4 статьи 20 Федерального закона от 25 июля 1998 г. N 130-ФЗ "О борьбе с терроризмом" (далее - Федеральный закон от 25 июля 1998 г. N 130-ФЗ), действовавшего на момент получения Р. ранения. При этом с соответствующим заявлением о выплате единовременного пособия в порядке указанного закона Р. не обращался.
"Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2007 года"
(утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 27.02.2008)
(Извлечение)Вопрос 4: Подлежит ли выплате единовременное пособие в размере пятилетнего денежного содержания сотрудникам органов внутренних дел, фактически участвовавшим в выполнении задач в условиях чрезвычайного положения и при вооруженных конфликтах на территории Республики Северная Осетия - Алания и получившим заболевания, исключающие возможность дальнейшего прохождения службы?
(утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 27.02.2008)
(Извлечение)Вопрос 4: Подлежит ли выплате единовременное пособие в размере пятилетнего денежного содержания сотрудникам органов внутренних дел, фактически участвовавшим в выполнении задач в условиях чрезвычайного положения и при вооруженных конфликтах на территории Республики Северная Осетия - Алания и получившим заболевания, исключающие возможность дальнейшего прохождения службы?