Удлинение срока исковой давности
Подборка наиболее важных документов по запросу Удлинение срока исковой давности (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Перечень позиций высших судов к ст. 150 АПК РФ "Основания для прекращения производства по делу"2.4.1. Если после прекращения производства по делу в связи с тем, что оно не подлежит рассмотрению в арбитражном суде, неистекшая часть срока исковой давности составляет менее шести месяцев, она удлиняется до шести месяцев (позиция ВС РФ) >>>
Подборка судебных решений за 2024 год: Статья 204 "Течение срока исковой давности при защите нарушенного права в судебном порядке" ГК РФ"Таким образом, основание оставления иска без рассмотрения имеет значение лишь для решения вопроса об удлинении неистекшей части срока исковой давности до шести месяцев и не препятствует применению положений пункта 1 статьи 204 Гражданского кодекса Российской Федерации об остановке течения срока исковой давности на период осуществления судебной защиты с момента подачи искового заявления."
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Субсидиарность иска из неосновательного обогащения
(Мураев Н.В.)
("Вестник гражданского права", 2024, N 1)Prima faciae может показаться, что германской модели в некоторой степени известно проявление идеи субсидиарности. Выше было сказано, что в романских правопорядках одним из юридических препятствий (obstacle de droit), не допускающих применение иска об обогащении (de in rem verso), является истечение срока исковой давности. Согласно же § 852 ГГУ задавненное деликтное требование по возмещению вреда не исключает последующего взыскания компенсации в качестве неосновательного обогащения. Более того, для такого требования установлен удлиненный срок исковой давности (10 лет с момента возникновения требования по данному параграфу и 30 лет с момента причинения вреда). В то же время стоит заметить, что по свидетельству Ульриха Магнуса в немецкой доктрине распространен подход, согласно которому указание в § 852 ГГУ на правила о неосновательном обогащении имеет своеобразное техническое значение <95>, и речь идет только о способе определения размера компенсации с учетом норм о неосновательном обогащении - за пределами основной исковой давности можно взыскать только то, что осталось в виде обогащения (например, украденную вещь), а само требование имеет какую-то иную природу <96>. Думается, более правильной является позиция Э. Каммерера (который поддерживает позицию Планка), согласно которой речь идет не о требовании sui generis, а лишь о том, что конкурирующее с деликтным кондикционное требование имеет более длинный срок исковой давности <97>. Эти рассуждения стоит поддержать и добавить, что само по себе истечение срока давности по деликтному требованию не является здесь каким-то дополнительным (и необходимым) юридическим фактом, открывающим возможность для кондикцирования обогащения. Если это возможно за пределами действия деликтного средства защиты, то возможность эта имеет место и до истечения срока; на это указывает и отсчет более длинного кондикционного срока от момента обогащения (равно причинения вреда). Таким образом, здесь опять не идет речи о субсидиарности кондикции.
(Мураев Н.В.)
("Вестник гражданского права", 2024, N 1)Prima faciae может показаться, что германской модели в некоторой степени известно проявление идеи субсидиарности. Выше было сказано, что в романских правопорядках одним из юридических препятствий (obstacle de droit), не допускающих применение иска об обогащении (de in rem verso), является истечение срока исковой давности. Согласно же § 852 ГГУ задавненное деликтное требование по возмещению вреда не исключает последующего взыскания компенсации в качестве неосновательного обогащения. Более того, для такого требования установлен удлиненный срок исковой давности (10 лет с момента возникновения требования по данному параграфу и 30 лет с момента причинения вреда). В то же время стоит заметить, что по свидетельству Ульриха Магнуса в немецкой доктрине распространен подход, согласно которому указание в § 852 ГГУ на правила о неосновательном обогащении имеет своеобразное техническое значение <95>, и речь идет только о способе определения размера компенсации с учетом норм о неосновательном обогащении - за пределами основной исковой давности можно взыскать только то, что осталось в виде обогащения (например, украденную вещь), а само требование имеет какую-то иную природу <96>. Думается, более правильной является позиция Э. Каммерера (который поддерживает позицию Планка), согласно которой речь идет не о требовании sui generis, а лишь о том, что конкурирующее с деликтным кондикционное требование имеет более длинный срок исковой давности <97>. Эти рассуждения стоит поддержать и добавить, что само по себе истечение срока давности по деликтному требованию не является здесь каким-то дополнительным (и необходимым) юридическим фактом, открывающим возможность для кондикцирования обогащения. Если это возможно за пределами действия деликтного средства защиты, то возможность эта имеет место и до истечения срока; на это указывает и отсчет более длинного кондикционного срока от момента обогащения (равно причинения вреда). Таким образом, здесь опять не идет речи о субсидиарности кондикции.
Статья: Исковая давность по косвенным искам участников и директоров хозяйственных обществ
(Глазунов А.Ю.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2021, N 6)Здесь, однако, следует оговориться, что удлиненный срок исковой давности может в некоторых случаях оказывать более негативное воздействие именно в контексте оспаривания экстраординарных сделок. Это связано с тем, что с течением времени актив, в отношении которого была совершена оспариваемая сделка, может быть неоднократно отчужден, а потому под угрозой оказываются цепочка сделок и участвующие в них третьи лица. Иными словами, в данной ситуации возможен мультипликационный эффект. В случае же с привлечением директоров к ответственности речь в основном идет об увеличении продолжительности неопределенного положения директора, причем даже тогда, когда он действовал добросовестно и предпринимал разумные меры предосторожности и заботы (см. предыдущий абзац). В конечном счете обе проблемы сводятся прежде всего к проблеме несовершенства норм соответствующих правовых институтов и практики их применения: в случае с экстраординарными сделками речь идет о механизмах защиты добросовестного приобретателя, а в случае с ответственностью директоров - о неопределенности в отношении ответственности директоров за некоторые типы причинения ущерба корпорации. Соответственно, решать их нужно не через корректировку правил об исчислении субъективной исковой давности, а прежде всего через совершенствование самих норм о защите добросовестного приобретателя (об ответственности директоров) и практики их применения (подробнее см. ниже).
(Глазунов А.Ю.)
("Вестник экономического правосудия Российской Федерации", 2021, N 6)Здесь, однако, следует оговориться, что удлиненный срок исковой давности может в некоторых случаях оказывать более негативное воздействие именно в контексте оспаривания экстраординарных сделок. Это связано с тем, что с течением времени актив, в отношении которого была совершена оспариваемая сделка, может быть неоднократно отчужден, а потому под угрозой оказываются цепочка сделок и участвующие в них третьи лица. Иными словами, в данной ситуации возможен мультипликационный эффект. В случае же с привлечением директоров к ответственности речь в основном идет об увеличении продолжительности неопределенного положения директора, причем даже тогда, когда он действовал добросовестно и предпринимал разумные меры предосторожности и заботы (см. предыдущий абзац). В конечном счете обе проблемы сводятся прежде всего к проблеме несовершенства норм соответствующих правовых институтов и практики их применения: в случае с экстраординарными сделками речь идет о механизмах защиты добросовестного приобретателя, а в случае с ответственностью директоров - о неопределенности в отношении ответственности директоров за некоторые типы причинения ущерба корпорации. Соответственно, решать их нужно не через корректировку правил об исчислении субъективной исковой давности, а прежде всего через совершенствование самих норм о защите добросовестного приобретателя (об ответственности директоров) и практики их применения (подробнее см. ниже).
Нормативные акты
"Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)" от 30.11.1994 N 51-ФЗ
(ред. от 08.08.2024, с изм. от 31.10.2024)4. Со дня прекращения обстоятельства, послужившего основанием приостановления течения срока исковой давности, течение ее срока продолжается. Остающаяся часть срока исковой давности, если она составляет менее шести месяцев, удлиняется до шести месяцев, а если срок исковой давности равен шести месяцам или менее шести месяцев, до срока исковой давности.
(ред. от 08.08.2024, с изм. от 31.10.2024)4. Со дня прекращения обстоятельства, послужившего основанием приостановления течения срока исковой давности, течение ее срока продолжается. Остающаяся часть срока исковой давности, если она составляет менее шести месяцев, удлиняется до шести месяцев, а если срок исковой давности равен шести месяцам или менее шести месяцев, до срока исковой давности.