Установление отцовства в отношении мертворожденного
Подборка наиболее важных документов по запросу Установление отцовства в отношении мертворожденного (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Судебная практика
Постановление ЕСПЧ от 02.06.2005
"Дело "Знаменская (Znamenskaya) против Российской Федерации" (жалоба N 77785/01)
По делу обжалуется отказ национальных судов рассмотреть заявление об установлении происхождения мертворожденного ребенка от сожителя заявителя и об изменении имени этого ребенка. По делу допущено нарушение статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.14. 10 августа 2000 г. заявитель обратилась в Чертановский районный суд г. Москвы с заявлением об установлении отцовства Г. в отношении мертворожденного ребенка и изменении фамилии и отчества ребенка. В русском языке отчества обычно составляются из имени отца и окончания - "-ович" для сыновей или "-овна" для дочерей. Заявитель ссылалась на статью 49 Семейного кодекса Российской Федерации.
"Дело "Знаменская (Znamenskaya) против Российской Федерации" (жалоба N 77785/01)
По делу обжалуется отказ национальных судов рассмотреть заявление об установлении происхождения мертворожденного ребенка от сожителя заявителя и об изменении имени этого ребенка. По делу допущено нарушение статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.14. 10 августа 2000 г. заявитель обратилась в Чертановский районный суд г. Москвы с заявлением об установлении отцовства Г. в отношении мертворожденного ребенка и изменении фамилии и отчества ребенка. В русском языке отчества обычно составляются из имени отца и окончания - "-ович" для сыновей или "-овна" для дочерей. Заявитель ссылалась на статью 49 Семейного кодекса Российской Федерации.
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Интерес как предмет судебной защиты в гражданском судопроизводстве
(Смагина Е.С.)
("Вестник гражданского процесса", 2019, N 6)Чрезвычайно редко можно встретить хотя бы упоминание о защите интересов, не просто не закрепленных в законе или вытекающих из него, а вообще не имеющих прямой связи с какой-либо конкретной нормой, - пока, к сожалению, только применительно к практике международных судов. Характерным примером служит дело "Знаменская против Российской Федерации", в решении по которому Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) признал нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод в деле заявительницы, требовавшей установления отцовства умершего человека в отношении ее мертворожденного ребенка. Суды в России прекратили производство по делу, сославшись на то, что "дело не может быть рассмотрено в порядке гражданского судопроизводства, поскольку ребенок не приобрел гражданских прав". Анализируя данное дело, М.З. Шварц отмечает, что суд прекратил производство ввиду отсутствия предмета судебной деятельности - отсутствия тех прав и интересов, в осуществлении или защите которых он мог оказать содействие, поскольку Знаменская не могла указать суду нормы права, с которыми закон связывал бы для нее (именно для нее) правовые последствия установления отцовства в отношении мертворожденного ребенка <1>. Европейский суд же использовал совершенно иной, широкий подход при предоставлении защиты заявительнице, усмотрев влияние этого факта на личную жизнь Знаменской, включив в аргументацию один, с нашей точки зрения, важнейший тезис - "интересов, противоречащих интересам заявителя, не имелось". М.З. Шварц на примере рассмотренного дела делает справедливый вывод о необходимости расширения предмета судебной деятельности, защиты в судах всех уровней прав и свобод человека <2>. Добавим, что не только прав и свобод, но и интересов, причем последних, возможно, даже в большей степени, поскольку, как нам представляется, ЕСПЧ пришел к своим заключениям прежде всего через анализ интересов заявительницы, пусть и не имеющих прямого нормативного закрепления.
(Смагина Е.С.)
("Вестник гражданского процесса", 2019, N 6)Чрезвычайно редко можно встретить хотя бы упоминание о защите интересов, не просто не закрепленных в законе или вытекающих из него, а вообще не имеющих прямой связи с какой-либо конкретной нормой, - пока, к сожалению, только применительно к практике международных судов. Характерным примером служит дело "Знаменская против Российской Федерации", в решении по которому Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) признал нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод в деле заявительницы, требовавшей установления отцовства умершего человека в отношении ее мертворожденного ребенка. Суды в России прекратили производство по делу, сославшись на то, что "дело не может быть рассмотрено в порядке гражданского судопроизводства, поскольку ребенок не приобрел гражданских прав". Анализируя данное дело, М.З. Шварц отмечает, что суд прекратил производство ввиду отсутствия предмета судебной деятельности - отсутствия тех прав и интересов, в осуществлении или защите которых он мог оказать содействие, поскольку Знаменская не могла указать суду нормы права, с которыми закон связывал бы для нее (именно для нее) правовые последствия установления отцовства в отношении мертворожденного ребенка <1>. Европейский суд же использовал совершенно иной, широкий подход при предоставлении защиты заявительнице, усмотрев влияние этого факта на личную жизнь Знаменской, включив в аргументацию один, с нашей точки зрения, важнейший тезис - "интересов, противоречащих интересам заявителя, не имелось". М.З. Шварц на примере рассмотренного дела делает справедливый вывод о необходимости расширения предмета судебной деятельности, защиты в судах всех уровней прав и свобод человека <2>. Добавим, что не только прав и свобод, но и интересов, причем последних, возможно, даже в большей степени, поскольку, как нам представляется, ЕСПЧ пришел к своим заключениям прежде всего через анализ интересов заявительницы, пусть и не имеющих прямого нормативного закрепления.
"Участие государства в современном цивилистическом процессе: монография"
(Смагина Е.С.)
("Статут", 2021)При этом правовая форма абсолютно факультативна для интересов первой группы, индивидуальных и общественных интересов, испытывающих на себе влияние субъективных факторов, изменяющихся человеческих потребностей, свободы воли. Право не может даже претендовать на полный охват интересов, вариативность которых может зависеть от целого ряда субъективных причин. Для российского правоприменения такой подход не является типичным, в то время как международные суды трактуют обозначенные категории иначе. Ярко иллюстрирует это рассмотренное ЕСПЧ дело Знаменской <1>. Заявительница не добилась в российских судах установления отцовства умершего человека в отношении ее мертворожденного ребенка - производство по делу было прекращено с мотивировкой об отсутствии конкретных норм права, предусматривающих правовые последствия такого установления непосредственно для заявительницы <2>. Международный суд, напротив, такие последствия определил как существенно влияющие на личную жизнь человека, в качестве важнейшего довода в пользу удовлетворения жалобы указав, что интересов, противоречащих интересам заявителя, не существует. М.З. Шварц на примере рассмотренного дела делает справедливый вывод о необходимости расширения предмета судебной деятельности, защите в судах всех уровней прав и свобод человека <3>. Но, полагаем, даже в большей мере дело Знаменской обозначает насущную потребность в предоставлении судебной защиты интересам, что характерно, не имеющим прямого нормативного закрепления.
(Смагина Е.С.)
("Статут", 2021)При этом правовая форма абсолютно факультативна для интересов первой группы, индивидуальных и общественных интересов, испытывающих на себе влияние субъективных факторов, изменяющихся человеческих потребностей, свободы воли. Право не может даже претендовать на полный охват интересов, вариативность которых может зависеть от целого ряда субъективных причин. Для российского правоприменения такой подход не является типичным, в то время как международные суды трактуют обозначенные категории иначе. Ярко иллюстрирует это рассмотренное ЕСПЧ дело Знаменской <1>. Заявительница не добилась в российских судах установления отцовства умершего человека в отношении ее мертворожденного ребенка - производство по делу было прекращено с мотивировкой об отсутствии конкретных норм права, предусматривающих правовые последствия такого установления непосредственно для заявительницы <2>. Международный суд, напротив, такие последствия определил как существенно влияющие на личную жизнь человека, в качестве важнейшего довода в пользу удовлетворения жалобы указав, что интересов, противоречащих интересам заявителя, не существует. М.З. Шварц на примере рассмотренного дела делает справедливый вывод о необходимости расширения предмета судебной деятельности, защите в судах всех уровней прав и свобод человека <3>. Но, полагаем, даже в большей мере дело Знаменской обозначает насущную потребность в предоставлении судебной защиты интересам, что характерно, не имеющим прямого нормативного закрепления.
Нормативные акты
Постановление ЕСПЧ от 02.06.2005
"Дело "Знаменская (Znamenskaya) против Российской Федерации" (жалоба N 77785/01) [рус., англ.]29. В настоящем деле существование отношений между Г. и заявителем не оспаривалось. Так же никто не оспаривал отцовства Г. в отношении мертворожденного ребенка, которого заявитель родила 4 августа 1997 г. Поскольку ребенок родился мертвым, установление отцовства в отношении его не налагало на кого-либо из затронутых лиц длящегося обязательства содержания. Следовательно, представляется, что интересов, противоречащих интересам заявителя, не имелось.
"Дело "Знаменская (Znamenskaya) против Российской Федерации" (жалоба N 77785/01) [рус., англ.]29. В настоящем деле существование отношений между Г. и заявителем не оспаривалось. Так же никто не оспаривал отцовства Г. в отношении мертворожденного ребенка, которого заявитель родила 4 августа 1997 г. Поскольку ребенок родился мертвым, установление отцовства в отношении его не налагало на кого-либо из затронутых лиц длящегося обязательства содержания. Следовательно, представляется, что интересов, противоречащих интересам заявителя, не имелось.
Директива N 2019/1158 Европейского парламента и Совета Европейского Союза
"О балансе между профессиональной и личной жизнью родителей и лиц, осуществляющих уход" [рус., англ.]
(Вместе с "Корреляционной таблицей")
(Принята в г. Брюсселе 20.06.2019)(19) В целях содействия более равному разделению обязанностей по уходу за детьми между женщинами и мужчинами, а также в целях скорейшего создания связи между родителями и детьми, необходимо предусмотреть право на отпуск в связи с рождением ребенка для отцов или, в случаях и в пределах признания этого национальным законодательством, для второго равнозначного партнера. Указанный отпуск в связи с отцовством должен предоставляться с момента рождения ребенка и должен быть непосредственно связан с необходимостью ухода за новорожденным. Государства-члены ЕС также вправе предоставить отпуск в связи с отцовством в случае рождения мертвого ребенка. Государства-члены ЕС вправе определить возможность частичного предоставления отпуска в связи с отцовством до рождения ребенка либо закрепить его предоставление в полном объеме только после рождения ребенка; определить сроки, в течение которых отпуск в связи с отцовством должен быть оформлен, а также возможность и условия предоставления отпуска на условиях неполной занятости, к примеру, чередуя периоды работы в течение нескольких последовательных дней с периодами отпуска, либо используя иной гибкий подход. Государства-члены ЕС вправе определить, каким образом должен исчисляться отпуск в связи с отцовством: рабочими днями, неделями или иными отрезками времени, учитывая при этом, что десять рабочих дней соответствуют двум календарным неделям. Принимая во внимание различия между государствами-членами ЕС, право на отпуск в связи с отцовством должно предоставляться независимо от семейного статуса, определенного национальным законодательством.
"О балансе между профессиональной и личной жизнью родителей и лиц, осуществляющих уход" [рус., англ.]
(Вместе с "Корреляционной таблицей")
(Принята в г. Брюсселе 20.06.2019)(19) В целях содействия более равному разделению обязанностей по уходу за детьми между женщинами и мужчинами, а также в целях скорейшего создания связи между родителями и детьми, необходимо предусмотреть право на отпуск в связи с рождением ребенка для отцов или, в случаях и в пределах признания этого национальным законодательством, для второго равнозначного партнера. Указанный отпуск в связи с отцовством должен предоставляться с момента рождения ребенка и должен быть непосредственно связан с необходимостью ухода за новорожденным. Государства-члены ЕС также вправе предоставить отпуск в связи с отцовством в случае рождения мертвого ребенка. Государства-члены ЕС вправе определить возможность частичного предоставления отпуска в связи с отцовством до рождения ребенка либо закрепить его предоставление в полном объеме только после рождения ребенка; определить сроки, в течение которых отпуск в связи с отцовством должен быть оформлен, а также возможность и условия предоставления отпуска на условиях неполной занятости, к примеру, чередуя периоды работы в течение нескольких последовательных дней с периодами отпуска, либо используя иной гибкий подход. Государства-члены ЕС вправе определить, каким образом должен исчисляться отпуск в связи с отцовством: рабочими днями, неделями или иными отрезками времени, учитывая при этом, что десять рабочих дней соответствуют двум календарным неделям. Принимая во внимание различия между государствами-членами ЕС, право на отпуск в связи с отцовством должно предоставляться независимо от семейного статуса, определенного национальным законодательством.