ПЕРЕЧЕНЬ

ПОСТАНОВЛЕНИЙ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА,

В СВЯЗИ С КОТОРЫМИ НЕОБХОДИМО ВНЕСЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЙ

В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ <1>

Постановление от 19 февраля 2013 г. по делу "Ефимова против Российской Федерации" (Yefimova v. Russia), жалоба N 39786/09.

Европейский Суд установил в том числе нарушение российскими властями пункта 4 статьи 5 Конвенции в связи с чрезмерно длительным рассмотрением судом жалоб заявительницы на постановление прокурора о заключении под стражу в целях экстрадиции (при наличии соответствующего судебного решения иностранного государства) и продление судом такой меры пресечения. Отмечено, что чрезмерная длительность рассмотрения жалоб Ефимовой В.В. привела к неэффективности судебного обжалования, поскольку жалобы были рассмотрены после истечения срока содержания заявительницы под стражей.

Наряду с этим обращено внимание на то, что по смыслу Конвенции обжалование в суд постановлений прокурора о заключении под стражу в целях экстрадиции в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не является эффективным средством правовой защиты, поскольку в соответствии с законодательством Российской Федерации суд не вправе давать указание об освобождении лица в случае, если соответствующее постановление признается незаконным

вопрос о недостатках процедуры обжалования в суд постановлений прокурора, вынесенных в порядке, предусмотренном частью 2 статьи 466 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, ранее неоднократно был предметом рассмотрения Европейского Суда в постановлениях по жалобам, связанным с нарушениями прав лиц в ходе процедуры выдачи в иностранное государство для уголовного преследования (экстрадиции).

В связи с этим в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 14 июня 2012 г. N 11 "О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания" дано разъяснение возможности обжалования указанных постановлений прокурора в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации.

В настоящее время в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации находится на рассмотрении проект федерального закона "О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (в части совершенствования процедуры выдачи лиц по запросу иностранного государства для уголовного преследования или исполнения приговора)" (N 67509-7), который 16 июня 2017 г. принят в первом чтении.

В указанном проекте федерального закона содержатся нормы, предусматривающие судебное обжалование постановлений прокурора о заключении под стражу в соответствии с частью 2 статьи 466 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в суд согласно статье 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации с правом суда их отмены при наличии к тому оснований

2.

Постановления, объединенные в группу дел "Ракевич" (Rakevich), - 10 постановлений, в том числе 2 постановления, вынесенные в период с 1 января 2016 г. по 1 июня 2017 г.:

от 11 октября 2016 г. по делу "Руслан Макаров против Российской Федерации" (Ruslan Makarov v. Russia), жалоба N 19129/13; от 6 декабря 2016 г. по делу "Трутько против Российской Федерации" (Trutko v. Russia), жалоба N 40979/04.

Европейский Суд установил нарушение положений Конвенции в связи с несоблюдением прав заявителей при помещении их в принудительном порядке в психиатрический стационар и отсутствием возможности оспорить в национальных судах законность и обоснованность принудительного содержания в медицинском учреждении

в рамках исполнения постановления от 28 октября 2003 г. по делу "Ракевич против Российской Федерации" (Rakevich v. Russia), жалоба N 58973/00, Минздравом России во взаимодействии с другими компетентными государственными органами и Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации в соответствии с поручениями Правительства Российской Федерации рассматривались различные варианты законодательного решения обозначенной Европейским Судом проблемы с подготовкой законопроектов.

В результате проработки Минздравом России совместно с Минтрудом России, Минэкономразвития России, Минфином России, Минюстом России, а также с Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации, Общественной палатой Российской Федерации и Институтом законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации вопроса о создании независимой от органов исполнительной власти в сфере охраны здоровья службы защиты прав пациентов, находящихся в медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях, при Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации, Минздравом России разрабатывается проект федерального закона "О внесении изменений в главу IV Федерального конституционного закона "Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации".

Кроме того, 7 июня 2016 г. Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации принят в первом чтении проект федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях повышения гарантий реализации прав и свобод недееспособных и не полностью дееспособных граждан" (N 879343-6), внесенный членами Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации Кареловой Г.Н., Клишасом А.А., Тюльпановым В.А., Кононовой Л.П., Драгункиной З.Ф., Гумеровой Л.С., депутатами Шайденко Н.А., Николаевой Е.Л., Терентьевым М.Б., Ивановым В.В., а также Добрыниным К.Э., Сударенковым В.В. в период исполнения ими полномочий членов Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, который предусматривает в том числе внесение изменений в Закон Российской Федерации от 2 июля 1992 г. N 3185-I "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" в части уточнения и расширения полномочий службы защиты прав пациентов, находящихся в медицинских организациях, оказывающих психиатрическую помощь в стационарных условиях, и граждан, проживающих в стационарных учреждениях социального обслуживания для лиц, страдающих психическими расстройствами, обеспечения возможности передачи полномочий данной службы независимым общественным организациям, а также порядка создания и полномочий комиссии по рассмотрению вопросов о приеме в стационарное учреждение социального обслуживания для лиц, страдающих психическими расстройствами, переводе, выписке и временном выбытии из него.

Поправки Правительства Российской Федерации к проекту федерального закона N 879343-6 направлены Правительством Российской Федерации в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации письмом от 5 апреля 2017 г. N 2275п-П12

3.

Постановления, объединенные в подгруппу дел "Гулиев" (Guliyev) группы дел "Калашников", - 32 постановления, в том числе 17 постановлений, вынесенных в период с 1 января 2016 г. по 1 июня 2017 г.:

от 10 мая 2016 г. по делу "Топехин против Российской Федерации" (Topekhin v. Russia), жалоба N 78774/13; от 24 мая 2016 г. по делу "Садретдинов против Российской Федерации" (Sadretdinov v. Russia), жалоба N 17564/08; от 14 июня 2016 г. по делу "Уразов против Российской Федерации" (Urazov v. Russia), жалоба N 42147/05; от 21 июля 2016 г. по делу "Аристов и другие против Российской Федерации" (Aristov and Others v. Russia), жалобы N 36101/11, N 36831/11, N 52683/12, N 63745/12, N 59337/13, N 67679/13, N 67943/13, N 77397/13, N 3251/14, N 9694/14, N 13257/14, N 19016/14; от 6 октября 2016 г. по делу "Малков и другие против Российской Федерации" (Malkov and Others v. Russia), жалобы N 73864/10, N 402/14, N 5312/14, N 6122/14, N 8839/14, N 10032/14, N 14402/14, N 18003/14, N 19701/14, N 23028/14, N 14573/15; от 6 октября 2016 г. по делу "Музыченко и другие против Российской Федерации" (Muzychenko and Others v. Russia), жалобы N 54675/12, N 76168/12, N 56974/13, N 10613/14, N 18259/14, N 36650/14, N 12127/15, N 22190/15; от 24 ноября 2016 г. по делу "Колеватов и другие против Российской Федерации" (Kolevatov and Others v. Russia), жалобы N 47696/10, N 62151/10, N 17790/11, N 35535/12, N 44590/12, N 29586/13, N 33709/13, N 50624/13, N 2959/15; от 8 декабря 2016 г. по делу "Колбасов и другие против Российской Федерации" (Kolbasov and Others v. Russia), жалобы N 37198/09, N 27269/10, N 29657/10, N 35655/11, N 46902/11, N 63660/12, N 14181/15, N 39024/15; от 13 декабря 2016 г. по делу "Идалов против Российской Федерации (N 2)" (Idalov v. Russia (no. 2), жалоба N 41858/08; от 13 декабря 2016 г. по делу "Пашкевич против Российской Федерации" (Pashkevich v. Russia), жалоба N 8741/15; от 20 декабря 2016 г. по делу "Раджаб Магомедов против Российской Федерации" (Radzhab Magomedov v. Russia), жалоба N 20933/08; от 7 февраля 2017 г. по делу "Саеров против Российской Федерации" (Sayerov v. Russia), жалоба N 33071/12; от 16 февраля 2017 г. по делу "Рублев и другие против Российской Федерации" (Rublev and Others v. Russia), жалобы N 62594/15, N 62594/15, N 19657/16, N 31823/16, N 31829/16; от 16 февраля 2017 г. по делу "Чернов и другие против Российской Федерации" (Chernov and Others v. Russia), жалобы N 2199/05, N 15456/05, N 29127/06, N 13451/07, N 25894/09, N 41440/09, N 41687/09, N 62796/09; от 4 мая 2017 г. по делу "Казаков и другие против Российской Федерации" (Kazakov and Others v. Russia), жалобы N 4649/08, N 36240/08, N 4315/09, N 16078/10, N 54313/11, N 59251/14, N 3949/15, N 1672/16; от 4 мая 2017 г. по делу "Кавалеров и другие против Российской Федерации" (Kavalerov and Others v. Russia), жалобы N 55477/10, N 62920/10, N 15017/12, N 3420/14, N 60833/14, N 61841/14, N 64767/14, N 65467/14; от 4 мая 2017 г. по делу "Мануйлов и другие против Российской Федерации" (Manuylov and Others v. Russia), жалобы N 63346/13, N 63990/13, N 64053/13, N 65405/13, N 72742/13, N 75470/13, N 77073/13.

в рамках исполнения постановлений по данной группе дел прорабатывался вопрос о необходимости внесения изменений в законодательство Российской Федерации в соответствии с международными стандартами. В 2016 году была продолжена его проработка.

В настоящее время порядок транспортировки подозреваемых, обвиняемых и осужденных регламентируется Инструкцией по служебной деятельности специальных подразделений уголовно-исполнительной системы по конвоированию, утвержденной приказом Минюста России и МВД России от 24 мая 2006 г. N 199дсп/369дсп (зарегистрирован Минюстом России 7 июля 2006 г., N 8094) (далее - Инструкция от 24 мая 2006 г. N 199дсп/369дсп).

Требования к используемому специализированному автотранспорту для транспортировки лиц рассматриваемой категории закреплены стандартом отрасли ПР 78.01.0024-2010 "Правила стандартизации. Автомобили оперативно-служебные для перевозки подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. Специальные технические требования", утвержденными МВД России 14 октября 2010 г. (далее - стандарт ПР 78.01.0024-2100). МВД России 8 августа 2016 г. утверждены разработанные при участии Федерального казенного учреждения "Научно-производственное объединение "Специальная техника и связь" МВД России обновленные требования к оперативно-служебным автомобилям типа "АЗ", предназначенным для перевозки подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений - правила стандартизации "Автомобили оперативно-служебные для перевозки подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" ПР 78.01.0024-2016 (далее - Стандарт отрасли ПР 78.01.0024-2016), при разработке которого учитывались правовые позиции Европейского Суда по делам, связанным с обеспечением надлежащих условий перевозок задержанных и заключенных под стражу лиц, а также требования ряда государственных стандартов, в том числе обеспечивающих улучшение условий транспортировки спецконтингента <2>.

В соответствии с Концепцией развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года, утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 14 октября 2010 г. N 1772-р (далее - Концепция), в целях обеспечения режима и безопасности предполагается в том числе повышение уровня организации специальных перевозок путем оптимизации маршрутов конвоирования и улучшения взаимодействия с государственными органами и организациями, задействованными при выполнении перевозок осужденных и лиц, содержащихся под стражей, а также поэтапная замена специальных вагонов моделями новой конструкции.

В настоящее время Минюстом России продолжается работа по подготовке нормативных правовых актов, направленных на реализацию указанных положений Концепции, а также на увеличение нормы площади, приходящейся на одного осужденного в камерах специальных вагонов. Учитывая последовательную позицию Европейского Суда и ЕКПП относительно минимальных стандартов для перевозки лиц рассматриваемой категории, устойчивую практику Европейского Суда, согласно которой финансовые и иные трудности государства не могут служить оправданием несоблюдения прав и свобод человека и гражданина, а также то, что Европейский Суд продолжает выносить большое количество постановлений по делам рассматриваемой категории, в которых констатирует нарушение положений Конвенции, данные вопросы нуждаются в дополнительной проработке.

организовать дополнительную проработку Минюстом России, МВД России, ФСИН России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации вопросов:

- о соответствии международным стандартам и практике Европейского Суда утвержденного МВД России 8 августа 2016 г. Стандарта отрасли ПР 78.01.0024-2016;

- о необходимости внесения изменений в Инструкцию от 24 мая 2006 г. N 199дсп/369дсп, в Стандарт отрасли ПР 78.01.0024-2016 либо о подготовке новых нормативных правовых актов (в части приведения условий перевозки в соответствие с международными стандартами, в том числе: площади и высоты одиночных отсеков, а также площади общих отсеков спецавтомобилей, используемых для транспортировки лиц рассматриваемой категории; норм перевозки количества подозреваемых, обвиняемых и осужденных в одиночных и общих отсеках спецавтомобилей и в больших и малых камерах спецвагонов; порядка проверки подозреваемых, обвиняемых и осужденных, перевозимых железнодорожным транспортом в ночное время, в целях обеспечения их беспрерывного восьмичасового сна);

- о создании эффективного национального компенсаторного средства правовой защиты от нарушений, связанных с необеспечением надлежащих условий перевозки (путем принятия специального федерального закона, либо внесения изменений в законодательство Российской Федерации)

Указанные постановления Европейского Суда связаны с необеспечением российскими властями надлежащих условий транспортировки подозреваемых, обвиняемых и заключенных (нарушение статьи 3 Конвенции) и отсутствием у заявителей эффективных средств правовой защиты от нарушений, связанных с необеспечением надлежащих условий транспортировки (статья 13 Конвенции).

Отмечено:

- площадь (от 0,35 до 0,49 кв. м) и высота (от 1,5 до 1,56 м) одиночных отсеков спецавтомобилей ЗИЛ и КАМАЗ, используемых для транспортировки лиц рассматриваемой категории, в принципе, не соответствует стандартам ЕКПП для транспортировки человека и практике Европейского Суда, поскольку соответствующие параметры указанных автомобилей не позволяют человеку среднего роста войти в соответствующий отсек и стоять во весь рост, что приводит к негативным последствиям для заявителей, особенно в результате длительной перевозки.

При этом обращено внимание, что согласно стандартам ЕКПП и практике Европейского Суда одиночные отсеки спецавтомобилей площадью 0,4 - 0,8 кв. м являются неподходящими для транспортировки человека даже вне зависимости от продолжительности поездки;

- площадь общих отсеков спецавтомобилей (3,62 - 4,20 кв. м) не позволяет обеспечить надлежащие условия транспортировки большого числа перевозимых лиц в течение длительного времени ввиду нехватки сидячих мест и свободного пространства, особенно учитывая недостаточные вентиляцию и обогрев соответствующих отсеков (в перечисленных делах Европейским Судом установлены факты перевозки в общих отсеках до 24 лиц);

- нормы площади и высоты спецтранспорта, установленные российскими требованиями к спецавтомобилям для перевозки подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений не соответствуют указанным стандартам ЕКПП и практике Европейского Суда;

Следует отметить, что 8 марта 2015 г. был принят Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации, который соответствует международным стандартам и может рассматриваться в качестве эффективного национального превентивного средства правовой защиты, в том числе применительно к рассматриваемым правоотношениям.

Тем не менее из постановлений Европейского Суда, объединенных в рассматриваемую группу дел, следует, что в Российской Федерации отсутствует эффективное компенсаторное средство правовой защиты от нарушений, связанных с необеспечением надлежащих условий перевозки

- перевозка заявителей железнодорожным транспортом не обеспечивала необходимого пространства (заявители находились в купе-камере спецвагона площадью 3,1 кв. м в течение более 15 часов вместе с другими заключенными, которые, кроме того, курили). При этом в соответствии со стандартами ЕКПП купе для транспортировки заключенных площадью 3,5 кв. м не должны использоваться более чем для 6 человек;

- заявители при длительных перевозках железнодорожным транспортом в ночное время подвергались проверке и принуждению к изменению положения, что лишало их беспрерывного восьмичасового сна (постановление Европейского Суда от 19 июня 2008 г. по делу "Гулиев против Российской Федерации" (Guliyev v. Russia), жалоба N 24650/02). Особо отмечено, что такие систематические проверки предусмотрены национальным законодательством о перевозке заключенных;

- существующие в Российской Федерации средства правовой защиты (как превентивные, так и компенсаторные) применительно к рассматриваемому в постановлении периоду не могут рассматриваться в качестве эффективных, способных устранить нарушения и предоставить надлежащую компенсацию причиненного вреда.

Европейский Суд с 2016 года, ссылаясь на ранее вынесенные постановления, указывает, что отмеченная им проблема необеспечения надлежащих условий транспортировки подозреваемых, обвиняемых и заключенных, является системной для Российской Федерации. В настоящее время большинство дел данной категории рассматриваются Европейским Судом в рамках ускоренных процедур с вынесением постановлений одновременно по значительному числу жалоб

4.

Постановления, объединенные в группу дел "Ваньян" (Vanyan), - 11 постановлений, в том числе 4 постановления, вынесенные в период с 1 января 2016 г. по 1 июня 2017 г.:

от 9 февраля 2016 г. по делу "Ульянов и другие против Российской Федерации" (Ulyanov and Others v. Russia), жалобы N 22486/05, N 40959/05, N 18279/07, N 61921/08, N 3960/09, N 7716/09, N 5608/09, N 10192/09, N 13746/09, N 28951/09, N 52614/09;

от 15 марта 2016 г. по делу "Егоров против Российской Федерации" (Yegorov v. Russia), жалоба N 51463/08;

от 22 марта 2016 г. по делу "Акулин и другие против Российской Федерации" (Akulin and Others v. Russia), жалобы N 14313/07, N 28826/07, N 34975/07, N 5638/09, N 29575/09, N 66628/09, N 75503/10, N 4301/11, N 9924/11;

от 21 июня 2016 г. по делу "Мамонтов и другие против Российской Федерации" (Mamontov and Others v. Russia), жалобы N 46796/06, N 13260/10, N 52082/10.

Европейский Суд в постановлениях рассматриваемой группы установил нарушение российскими властями пункта 1 статьи 6 Конвенции в основном в связи с необеспечением справедливости судебных разбирательств по уголовным делам заявителей, выразившимся в том, что в основу обвинительных приговоров по их делам были положены доказательства, полученные в результате оперативно-разыскных мероприятий - проверочных закупок наркотических средств, проведенных ненадлежащим образом с участием тайных агентов правоохранительных органов, в отсутствие иных доказательств виновности заявителей и без надлежащего рассмотрения судами доводов заявителей о провокации преступления.

В постановлении от 30 октября 2014 г. по делу "Носко и Нефедов против Российской Федерации" (Nosko and Nefedov v. Russia), жалобы N 5753/09, N 11789/10, установлены аналогичные нарушения, касающиеся оперативных экспериментов, которые оценены Европейским Судом как провокация взятки.

после вынесения постановления Европейского Суда от 2 октября 2012 г. по делу "Веселов и другие против Российской Федерации" (Veselov and Others v. Russia), жалобы N 23200/10, N 24009/07, N 556/10, Верховным Судом Российской Федерации, ФСИН России, МВД России, ФСКН России, ФТС России, Следственным комитетом Российской Федерации, ФСБ России, Минюстом России проработан вопрос о необходимости внесения дополнительных изменений в законодательство Российской Федерации в соответствии с выводами Европейского Суда.

В соответствии с пунктом 27 плана законопроектной деятельности Правительства Российской Федерации на 2017 год, утвержденного распоряжением Правительства Российской Федерации от 26 декабря 2016 г. N 2831-р, МВД России совместно с компетентными государственными органами разрабатывается проект федерального закона "О внесении изменений в Федеральный закон "Об оперативно-розыскной деятельности (в части уточнения понятий и санкционирования независимым органом отдельных оперативно-розыскных мероприятий, а также совершенствования порядка их проведения)"

После вынесения Европейским Судом постановления от 15 декабря 2005 г. по делу "Ваньян против Российской Федерации" (Vanyan v. Russia), жалоба N 53203/99, были внесены изменения в статью 5 Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", согласно которым провокация при производстве оперативно-разыскной деятельности была признана незаконной и недопустимой. При этом было определено, что под провокацией понимается подстрекательство, склонение, побуждение в прямой или косвенной форме к совершению противоправных действий.

Европейский Суд принял во внимание названные изменения, однако начиная с постановления от 2 октября 2012 г. по делу "Веселов и другие против Российской Федерации" (Veselov and Others v. Russia), жалобы N 23200/10, N 24009/07, N 556/10, подчеркивает недостаточную правовую определенность понятия "провокация" в названном Федеральном законе, а также указывает, что простое запрещение провокации не способно обеспечить предотвращение ее на практике.

Наряду с этим в постановлениях Европейского Суда обращено внимание на то, что допущенные нарушения явились следствием отсутствия в российском законодательстве механизмов санкционирования проведения оперативно-розыскных мероприятий в форме проверочных закупок и оперативных экспериментов независимым органом (судом или прокуратурой).

В связи с этим указано, что в целях обеспечения гарантии защиты от провокации при проведении соответствующих оперативно-разыскных мероприятий в законодательстве должна быть предусмотрена четкая и предсказуемая процедура их соответствующего санкционирования независимым органом.

Начиная с постановления от 30 апреля 2015 г. по делу "Сергей Лебедев и другие против Российской Федерации" (Sergey Lebedev and Others v. Russia), жалобы N 2500/07, N 43089/07, N 48809/07, N 52271/07, N 54706/07, Европейский Суд, ссылаясь на ранее вынесенные постановления, указывает, что отмеченное им отсутствие механизмов санкционирования проведения оперативно-разыскных мероприятий в форме проверочных закупок и оперативных экспериментов является структурной проблемой для Российской Федерации.

Как отмечено, в качестве реального сдерживающего фактора по отношению к провокации в ходе осуществления оперативно-разыскных мероприятий со стороны оперативных сотрудников и лиц, оказывающих содействие органам, осуществляющим оперативно-разыскную деятельность, целесообразно рассматривать систему контроля за оперативно-разыскной деятельностью, в ходе которого могут быть выявлены признаки провокации

5.

Постановления, объединенные в группу дел "Царенко" (Tsarenko), в том числе постановления:

от 3 марта 2011 г. по делу "Царенко против Российской Федерации" (Tsarenko v. Russia), жалоба N 5235/10; от 29 мая 2012 г. по делу "Суслов против Российской Федерации" (Suslov v. Russia), жалоба N 2366/07; от 13 ноября 2012 г. по делу "Королева против Российской Федерации" (Koroleva v. Russia), жалоба N 1600/09; от 13 ноября 2012 г. по делу "Пятков против Российской Федерации" (Pyatkov v. Russia), жалоба N 61767/08; от 15 января 2015 г. по делу "Юрий Рудаков против Российской Федерации" (Yuriy Rudakov v. Russia), жалоба N 48982/08.

Европейский Суд в указанных постановлениях установил нарушение российскими властями пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с неоднократным продлением судами срока содержания заявителей под стражей в период ознакомления с материалами уголовного дела после истечения предельного срока, установленного для применения данной меры пресечения.

Отмечено, что нормы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующие содержание под стражей в период ознакомления обвиняемых с материалами уголовного дела, не соответствуют принципу Конвенции о "качестве закона", поскольку допускают неоднозначное толкование на практике вопроса о возможности неоднократного продления срока содержания под стражей свыше предельно установленного срока до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела.

Обращено внимание на то, что это не согласуется с общими принципами законности содержания под стражей, закрепленными в статье 5 Конвенции, которые предусматривают, что законодательство, допускающее ограничение свободы, должно быть четким и ясным, неоднократное продление предельного срока содержания под стражей в период ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела при отсутствии прямого указания в законе на возможность такого продления нарушает запрет произвольного лишения свободы.

в связи с правовыми позициями Европейского Суда и Конституционного Суда Российской Федерации компетентными государственными органами в 2013 - 2016 годах прорабатывался вопрос о необходимости внесения изменений в законодательство Российской Федерации. В соответствии с пунктом 25 плана законопроектной деятельности Правительства Российской Федерации на 2017 год, утвержденного распоряжением Правительства Российской Федерации от 26 декабря 2016 г. N 2831-р, МВД России совместно с компетентными государственными органами разработан проект федерального закона "О внесении изменений в статью 109 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (в части регламентации порядка неоднократного продления меры пресечения в виде содержания под стражей для ознакомления с материалами уголовного дела после истечения предельного срока применения соответствующей меры пресечения"). 16 августа 2017 г. указанный проект федерального закона внесен в Правительство Российской Федерации

Европейский Суд обратил внимание на то, что по данной проблеме имеется позиция Конституционного Суда Российской Федерации (Определение от 25 декабря 1998 г. N 167-О), которая в полной мере корреспондирует его выводам о том, что неоднократное продление предельного срока содержания под стражей в рассматриваемых случаях без прямого указания на это в законе нарушает запрет произвольного лишения свободы и что "обеспечение обвиняемому достаточного времени для ознакомления с материалами дела не должно быть связано с наступлением для него такого неблагоприятного последствия, как неограниченное по сроку дальнейшее содержание под стражей, которое в этом случае приобретает значение санкции за использование обвиняемым его процессуальных прав и тем самым понуждает к отказу от них".

Европейский Суд и Конституционный Суд Российской Федерации указали также на недопустимость обоснования продления срока содержания под стражей только необходимостью ознакомления обвиняемого с материалами дела без учета всех других предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации обстоятельств и изложения их в судебном постановлении

6.

Постановления, объединенные в группу дел "Гладышева" (Gladysheva), - 12 постановлений, в том числе 10 постановлений, вынесенных в период с 1 января 2016 г. до 1 июня 2017 г.:

от 6 декабря 2011 г. по делу "Гладышева против Российской Федерации" (Gladysheva v. Russia), жалоба N 7097/10; от 29 января 2015 г. по делу "Столярова против Российской Федерации" (Stolyarova v. Russia), жалоба N 15711/13; от 13 сентября 2016 г. по делу "Кириллова против Российской Федерации" (Kirillova v. Russia), жалоба N 50775/13; от 13 сентября 2016 г. по делу "Андрей Медведев против Российской Федерации" (Andrey Medvedev v. Russia), жалоба N 75737/13; от 4 октября 2016 г. по делу "Анна Попова против Российской Федерации" (Anna Popova v. Russia), жалоба N 59391/12; от 17 ноября 2016 г. по делу "Аленцева против Российской Федерации" (Alentseva v. Russia), жалоба N 31788/06; от 17 ноября 2016 г. по делу "Пчелинцева и другие против Российской Федерации" (Pchelintseva and Others v. Russia), жалобы N 47724/07, N 58677/11, N 2920/13, N 3127/13, N 15320/13; от 17 ноября 2016 г. по делу "Поняева и другие против Российской Федерации" (Ponyayeva and Others v. Russia), жалоба N 63058/11; от 1 декабря 2016 г. по делу "Томина и другие против Российской Федерации" (Tomina and Others v. Russia), жалобы N 20578/08, N 21159/08, N 22903/08, N 24519/08, N 24728/08, N 25084/08, N 25558/08, N 25559/08, N 27555/08, N 27568/08, N 28031/08, N 30511/08, N 31038/08, N 45120/08, N 45124/08, N 45131/08, N 45133/08, N 45141/08, N 45167/08, N 45173/08; от 11 апреля 2017 г. по делу "Стрекалев против Российской Федерации" (Strekalev v. Russia), жалоба N 21363/09; от 2 мая 2017 г. по делу "Клименко против Российской Федерации" (Klimenko v. Russia), жалоба N 18561/10; от 16 мая 2017 г. по делу "Зимонин и другие против Российской Федерации" (Zimonin and Others v. Russia), жалобы N 59291/13, N 14639/14, N 14582/15.

Европейский Суд в постановлениях рассматриваемой группы установил нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и статьи 8 Конвенции в связи с непропорциональным вмешательством в имущественные права заявителей путем признания недействительным их права собственности на квартиры (невзирая на тот факт, что заявители были признаны добросовестными приобретателями), в результате обнаружения поддельных документов, ранее использованных третьей стороной для мошеннической приватизации квартиры.

учитывая, что Европейский Суд в указанных постановлениях пришел к выводу о непропорциональности примененных к заявителям органами власти и судами мер по лишению их права собственности на квартиры и их выселения из данных жилых помещений, российскими властями был принят комплекс мер по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики.

27 июня 2013 г. принято Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней", которым российские суды ориентированы на то, что всякое ограничение прав должно быть не только основано на законе и преследовать законную цель, но и быть соразмерным преследуемой законной цели. При этом обращено внимание на необходимость тщательного рассмотрения всех обстоятельств дела и вынесения мотивированных решений, а также учета в судебной практике правовых позиций Европейского Суда.

23 июня 2015 г. принято Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", которым судам даны комплексные рекомендации и разъяснения относительно соответствующих положений Гражданского кодекса Российской Федерации, в том числе касающихся государственной регистрации прав на недвижимое имущество, рассмотрения споров, связанных с защитой гражданских прав, общих положений о сделках, последствий недобросовестных действий (бездействия) стороны сделки, недействительности сделок и их последствий и т.д. В связи с данным Постановлением были внесены изменения в ряд ранее принятых постановлений.

Мэрия г. Москвы (регион, где Европейским Судом были выявлены нарушения) сообщила, что приняты меры по соблюдению принципа разумности и пропорциональности вмешательства в имущественные права лиц, жилые помещения которых подлежат на основании решения суда истребованию как незаконно выбывшие из собственности г. Москвы.

13 июля 2015 г. принят Федеральный закон N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости", которым более четко и детально регламентированы все действия органов, осуществляющих государственный учет и регистрацию прав на недвижимость, а также предусмотрены компенсаторные средства защиты лиц, пострадавших в результате неправомерных действий органов регистрации, и лиц, утративших право собственности на единственное пригодное для проживания жилое помещение, которое они не вправе истребовать у добросовестного приобретателя.

Европейский Суд также отметил, что факт мошенничества был установлен лишь спустя несколько лет и только после того, как ряд регистрирующих государственных органов признал за первым владельцем квартиры право собственности в ходе процедур, призванных обеспечить дополнительную безопасность собственника.

Европейский Суд счел, что заявители не могли предвидеть возможный риск признания их права собственности недействительным ввиду обнаружения недостатков, которые должны были быть устранены.

Европейский Суд также посчитал, что вынесенное национальным судом решение о выселении заявителей из занимаемого ими жилого помещения вследствие признания недействительным их права собственности на квартиру является чрезмерной и непропорциональной мерой

Наряду с этим в федеральном законе сохранен заявительный порядок регистрации, но при этом допущена возможность регистрации прекращения права на недвижимое имущество прежнего правообладателя по решению суда без подачи заявления, что позволит облегчить процедуру устранения нарушений, с которыми столкнулись заявители.

15 сентября 2015 г. введен в действие разработанный с учетом международных стандартов и практики Европейского Суда Кодекс административного судопроизводства, нормы которого позволяют обжаловать в суд в новых процедурах решения и/или действия (бездействие) государственных органов и их должностных лиц, в том числе связанные с проведением процедур приватизации, регистрацией прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Конституционным Судом Российской Федерации принято Постановление от 22 июня 2017 г. N 16-П по делу о проверке конституционности положения пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А.Н. Дубовца, которым положение пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации признано не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 8 (часть 2), 19 (части 1 и 2), 35 (части 1 и 2) и 55 (часть 3), в той мере, в какой оно допускает истребование как из чужого незаконного владения жилого помещения, являвшегося выморочным имуществом, от его добросовестного приобретателя, который при возмездном приобретении этого жилого помещения полагался на данные Единого государственного реестра недвижимости и в установленном законом порядке зарегистрировал право собственности на него, по иску соответствующего публично-правового образования в случае, когда данное публично-правовое образование не предприняло - в соответствии с требованиями разумности и осмотрительности при контроле над выморочным имуществом - своевременных мер по его установлению и надлежащему оформлению своего права собственности на это имущество.

Минэкономразвития России разрабатывается проект федерального закона, направленный на реализацию Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 22 июня 2017 г. N 16-П. Также распоряжением Правительства Российской Федерации от 4 августа 2017 г. N 1690-р в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации внесен проект федерального закона "О внесении изменения в статью 302 Гражданского кодекса Российской Федерации (в части совершенствования защиты прав добросовестного приобретателя)" (N 243975-7), который предусматривает, что Российская Федерация, субъект Российской Федерации и муниципальное образование не вправе истребовать у добросовестного приобретателя (в том числе в случаях безвозмездного приобретения) жилое помещение, выбывшее из владения данных публично-правовых образований помимо их воли

7.

Постановление от 13 декабря 2011 г. по делу "Васильев и Ковтун против Российской Федерации" (Vasilyev and Kovtun v. Russia), жалоба N 13703/04.

Европейским Судом установлено нарушение российскими властями пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Из обстоятельств дела усматривается, что российскими судами было отказано в рассмотрении по существу исков заявителей в отношении ряда российских государственных органов о компенсации материального вреда согласно пункту 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации, причиненного в результате преждевременного исполнения постановлений о конфискации имущества (до рассмотрения кассационных жалоб заявителей на постановления суда первой инстанции), по причине непредставления заявителями обвинительного приговора в отношении соответствующего судьи.

Европейский Суд указал, что российские суды не учли толкование пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации, данное Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 25 января 2001 г. N 1-П о том, что, рассматривая иски о возмещении государством вреда, причиненного лицу незаконными действиями (или бездействием) суда (судьи) в гражданском судопроизводстве (если они не относятся к принятию актов, разрешающих дело по существу), суды не должны соотносить право на возмещение государством вреда с виной судьи, установленной приговором суда.

По мнению Конституционного Суда Российской Федерации, уголовно ненаказуемые, но незаконные виновные действия (бездействие) судьи в гражданском судопроизводстве представляют собой нарушение права на справедливое судебное разбирательство, что предполагает необходимость справедливой компенсации лицу, которому причинен вред нарушением этого права. Причем вина судьи в таком случае, по мнению Конституционного Суда Российской Федерации, может быть установлена не приговором суда, а иным судебным решением.

Конституционный Суд Российской Федерации указал Федеральному Собранию Российской Федерации на необходимость в законодательном порядке урегулировать основания и порядок возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) суда (судьи)

в рамках исполнения постановления от 13 декабря 2011 г. по делу "Васильев и Ковтун против Российской Федерации" (Vasilyev and Kovtun v. Russia), жалоба N 13703/04, Минюстом России, МВД России, ФССП России, ФТС России, Минфином России во взаимодействии с Верховным Судом Российской Федерации, Генеральной прокуратурой Российской Федерации продолжена проработка вопроса о внесении необходимых изменений в соответствующие нормативные правовые акты с учетом выводов Европейского Суда, а также с учетом правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 25 января 2001 г. N 1-П.

Работу по формированию общих подходов к решению вопроса, касающегося установления оснований и порядка возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) суда (судьи), а также определения подведомственности и подсудности соответствующих дел необходимо продолжить

продолжить работу Минюста России, Минфина России, МВД России, ФССП России, ФТС России во взаимодействии с Верховным Судом Российской Федерации, Генеральной прокуратурой Российской Федерации по дальнейшей проработке основных подходов к решению вопроса, касающегося установления оснований и порядка возмещения государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) суда (судьи), а также определения подведомственности и подсудности соответствующих дел

8.

Пилотное постановление от 10 января 2012 г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia), жалобы N 42525/07, N 60800/08.

Европейским Судом констатировано наличие в Российской Федерации структурной проблемы, связанной с ненадлежащими условиями содержания в следственных изоляторах и отсутствием эффективных средств правовой защиты от соответствующих нарушений.

Применительно к превентивному судебному средству правовой защиты (глава 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации) Европейский Суд указал, что оно недостаточно эффективно по смыслу Конвенции ввиду:

отсутствия возможности в рамках указанного правозащитного механизма наряду с устранением нарушений добиваться компенсации причиненного вреда;

недостаточной определенности норм указанной главы Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации относительно мер, которые могут быть предписаны судами в целях исправления ситуации заявителя и воздействия на проблемы общего характера, лежащие в основе индивидуальных жалоб;

недостаточной ясности порядка исполнения вынесенных судебных актов;

невозможности устранения нарушений в условиях конкретного следственного изолятора без ухудшения ситуации других заявителей (например, в случае исполнения решений, которыми возлагается обязанность устранить нарушения, связанные с недостаточностью личного пространства).

Эти недостатки, по мнению Европейского Суда, во многом обусловили отсутствие распространенной практики применения правозащитного механизма, предусмотренного главой 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, лицами, пострадавшими от необеспечения надлежащих условий содержания под стражей.

в рамках исполнения пилотного постановления от 10 января 2012 г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia), жалобы N 42525/07, N 60800/08, в Минюсте России сформирована и функционирует рабочая группа из представителей Верховного Суда Российской Федерации, Генеральной прокуратуры Российской Федерации, МВД России, Минфина России, Следственного комитета Российской Федерации, ФСИН России и ФССП России.

В рамках реализации Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года, утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 14 октября 2010 г. N 1772-р, и исполнения пилотного постановления Европейского Суда от 10 января 2012 г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia), жалобы N 42525/07, N 60800/08, Минюстом России с участием органов государственной власти Российской Федерации подготовлен и в настоящее время реализуется комплексный план действий по решению проблемы создания надлежащих условий содержания в следственных изоляторах. Указанный план основан на всеобъемлющей и долгосрочной стратегии, предусматривает комплексное изучение правовых позиций Европейского Суда, приведение условий содержания в следственных изоляторах в соответствие с международными стандартами, обеспечение более взвешенного подхода к избранию и продлению меры пресечения в виде заключения под стражу, более широкое применение альтернативных мер пресечения, а также совершенствование внутригосударственных средств правовой защиты.

В ходе выполнения указанного плана осуществлен ряд скоординированных мер, в том числе по реформированию законодательства Российской Федерации и корректировке правоприменительной практики.

Применительно к компенсаторному судебному средству правовой защиты (статьи 16, 151, 1064, 1069 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации) Европейский Суд отметил, что, хотя возможность получения компенсации в связи с ненадлежащими условиями содержания под стражей на основании норм Гражданского кодекса Российской Федерации не исключается, такие нормы не являются гарантией успешного разрешения дела, поскольку присуждение компенсации обусловлено наличием вины государственных органов, их должностных лиц или государственных служащих, а судами исходя из норм законодательства Российской Федерации при рассмотрении исков такой категории реализуется слишком формалистичный подход и на заявителей возлагается чрезмерное бремя доказывания причиненного вреда без учета особенностей их положения.

Европейский Суд обратил внимание, что нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, которые содержат перечень случаев компенсации за счет государства материального ущерба и морального вреда независимо от вины причинителя, не предусматривают возможности компенсации вреда независимо от вины государственных органов, их должностных лиц и государственных служащих в связи с необеспечением надлежащих условий содержания под стражей. Таким образом, при рассмотрении соответствующих исков должны применяться положения статьи 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации, которые требуют предоставления истцом доказательств того, что вред был причинен действиями или бездействием со стороны государственных органов и их должностных лиц.

В рамках реализации запланированных мероприятий приняты в том числе федеральные законы от 4 марта 2013 г. N 23-ФЗ "О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации", от 25 ноября 2013 г. N 313-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", от 21 декабря 2013 г. N 378-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", от 28 декабря 2013 г. N 435-ФЗ "О внесении изменений в статью 31 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и Федеральный закон "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних", от 28 июня 2014 г. N 193-ФЗ "О внесении изменения в статью 18 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", от 13 июля 2015 г. N 260-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации в части увеличения ежемесячных денежных сумм, предусмотренных для приобретения осужденными продуктов питания и предметов первой необходимости", от 3 июля 2016 г. N 299-ФЗ "О внесении изменения в статью 18 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", от 7 марта 2017 г. N 33-ФЗ "О внесении изменений в статью 82 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части совершенствования института отсрочки отбывания наказания", от 26 июля 2017 г. N 200-ФЗ "О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации в целях защиты прав детей, родители которых отбывают наказание в виде лишения свободы".

Европейский Суд указал, что анализ поступивших в его распоряжение материалов показывает, что даже в случаях, когда истцы смогли доказать, что фактические условия содержания под стражей полностью или частично не соответствовали стандартам законодательства Российской Федерации, российские суды систематически отказывали заявителям в исках, приходя к выводу, что ненадлежащие условия содержания под стражей вызваны не виновными действиями (бездействием) администрации места содержания под стражей, а существующей проблемой общего характера (например, недостаточным финансированием уголовно-исполнительной системы из бюджета).

В связи с этим обращено внимание на правовые позиции, выработанные практикой Европейского Суда, состоящие в том, что финансовые и технические трудности, отсутствие намерения каким-либо образом унизить заявителя не могут служить обстоятельствами, на которые власти могут ссылаться для снятия с себя обязательств по организации государственной пенитенциарной системы таким образом, чтобы обеспечить надлежащие условия содержания под стражей и уважение достоинства содержащихся под стражей лиц.

Особый акцент сделан Европейским Судом на то, что с учетом критериев, выработанных его практикой, установление российским судом факта ненадлежащих условий содержания под стражей создает прочную презумпцию того, что пострадавшему лицу причинен моральный вред и этот вред является следствием самого нарушения (причем это может быть следствием не только нарушений, допущенных администрацией следственного изолятора, но также вытекать из существующей в стране структурной проблемы ненадлежащих условий содержания под стражей).

Поэтому, как отметил Европейский Суд, презумпция причинения морального вреда по делам рассматриваемой категории должна найти отражение в законодательстве Российской Федерации, а присуждаемая компенсация морального вреда не должна ставиться в зависимость от способности истца доказать его причинение.

Европейский Суд обратил внимание российских властей на то, что бремя доказывания, налагаемое на заявителя в рамках рассмотрения дела о взыскании компенсации, не должно быть чрезмерным.

В Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации внесен - распоряжением Правительства Российской Федерации от 7 декабря 2015 г. N 2492-р проект федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части совершенствования общественного контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания" (N 949326-6), который 26 января 2016 г. принят в первом чтении Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации.

Также принято постановление Правительства Российской Федерации от 18 февраля 2013 г. N 134 "О порядке применения аудиовизуальных, электронных и иных технических средств контроля, которые могут использоваться в целях осуществления контроля за нахождением подозреваемого или обвиняемого в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением им наложенных судом запретов и (или) ограничений".

Распоряжением Правительства Российской Федерации от 23 сентября 2015 г. N 1877-р утверждены изменения в Концепцию развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года, утвержденную распоряжением Правительства Российской Федерации от 14 октября 2010 г. N 1772-р, предусматривающие создание условий для постепенного снижения численности осужденных, содержащихся в одном жилом помещении в исправительных учреждениях, в том числе в приоритетном порядке в воспитательных колониях для содержания несовершеннолетних. Актуализированы цели, задачи, основные направления развития и совершенствования деятельности уголовно-исполнительной системы, а также включен новый подраздел, касающийся обеспечения прав и законных интересов осужденных и лиц, содержащихся под стражей.

Кроме того, приняты постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. N 21 "О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. и Протоколов к ней", от 19 декабря 2013 г. N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога", от 24 мая 2016 г. N 23 "О внесении изменений в отдельные постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам" (в последнем судам даны дополнительные разъяснения, направленные на обеспечение более взвешенного подхода при избрании и продлении меры пресечения в виде содержания под стражей).

От заявителя может потребоваться продемонстрировать наличие prima facie (не вызывающих сомнения) фактов жестокого обращения и предоставить доступные ему доказательства (например, подробное описание условий содержания, показаний свидетелей, ответы компетентных государственных органов на жалобы и запросы и др.). При этом обязанность опровержения доводов заявителя и представления суду доказательств того, что условия содержания под стражей не нарушали требований статьи 3 Конвенции, должна возлагаться на российские компетентные органы.

Европейский Суд обратил внимание также на то, что рассмотрение исков о взыскании компенсации должно осуществляться в справедливых процедурах и в разумные сроки, судебные расходы не должны налагать на заявителя чрезмерное бремя, а вынесенное судебное решение об удовлетворении иска должно быть обеспечено необходимыми бюджетными гарантиями

Генеральным прокурором Российской Федерации в целях совершенствования прокурорского надзора в рассматриваемой сфере отношений издан приказ от 16 января 2014 г. N 6 "Об организации надзора за исполнением законов администрациями учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания, следственных изоляторов при содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений".

В 2012 - 2016 годах Минюстом России, ФСИН России издан ряд ведомственных приказов, которые касаются оборудования и оснащения следственных изоляторов, норм вещевого довольствия, питания, предметов первой необходимости, порядка хранения документов (затрагивающих права содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы лиц), осуществления контроля за служебной деятельностью территориальных органов ФСИН России и др.

В соответствии с приказом Минюста России от 3 декабря 2015 г. N 277 "О внесении изменений в приказ Министерства юстиции Российской Федерации от 14 октября 2005 г. N 189 "Об утверждении Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы" (зарегистрирован Минюстом России 29 декабря 2015 г., N 40334) улучшены условия содержания подозреваемых и обвиняемых, расширен перечень предметов первой необходимости, одежды, продуктов питания, которые подозреваемые и обвиняемые могут иметь при себе, хранить, получать в посылках и передачах, а также приобретать в торговой сети через администрацию следственного изолятора.

В рамках реализации Федерального закона от 1 декабря 2014 г. N 419-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам социальной защиты инвалидов в связи с ратификацией Конвенции о правах инвалидов" утвержден приказ Минюста России от 22 сентября 2015 г. N 221 "Об утверждении программы прохождения подготовки сотрудниками учреждений уголовно-исполнительной системы в целях обеспечения соблюдения прав, свобод и законных интересов подозреваемых, обвиняемых и осужденных, являющихся инвалидами, и порядка прохождения подготовки сотрудниками учреждений уголовно-исполнительной системы в целях обеспечения соблюдения прав, свобод и законных интересов подозреваемых, обвиняемых и осужденных, являющихся инвалидами" (зарегистрирован Минюстом России 2 октября 2015 г., N 39104).

Издан совместный приказ Минюста России, МВД России, Следственного комитета Российской Федерации, ФСБ России и ФСКН России от 11 февраля 2016 г. N 26/67/13/105/56 "Об утверждении Порядка осуществления контроля за нахождением подозреваемых или обвиняемых в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением ими наложенных судом запретов и (или) ограничений", который детально регламентирует порядок осуществления действий по контролю за исполнением меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением наложенных судом запретов и (или) ограничений, чем сняты имеющиеся ранее препятствия к применению судами альтернативных мер пресечения.

15 апреля 2016 г. издан приказ Минстроя России N 245/пр "Об утверждении свода правил "Следственные изоляторы уголовно-исполнительной системы. Правила проектирования", которым предусматривается в том числе увеличение нормы площади прогулочных дворов, количества душевых сеток, а также обустройство помещений для психолога и групповой работы, полная изоляция санузла в камерах и др.

Принят ряд мер по созданию с учетом выводов Европейского Суда эффективных внутригосударственных средств правовой защиты. В частности, приняты федеральные законы от 8 марта 2015 г. N 21-ФЗ "Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации", N 22-ФЗ "О введении в действие Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации", а также ряд законов о внесении изменений в законодательство Российской Федерации в связи с введением в действие Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации.

Указанные федеральные законы предусматривают создание существенно усовершенствованного превентивного национального средства правовой защиты от нарушений, связанных с необеспечением надлежащих условий содержания в следственных изоляторах и местах лишения свободы, и в полной мере корреспондируют выводам, изложенным в пилотном постановлении Европейского Суда от 10 января 2012 г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia), жалобы N 42525/07, N 60800/08.

В целях создания эффективного компенсаторного средства правовой защиты Минюстом России во взаимодействии с компетентными государственными органами дорабатываются проекты федеральных законов "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации (в части совершенствования компенсаторного судебного средства правовой защиты от нарушений, связанных с необеспечением надлежащих условий содержания под стражей и в местах лишения свободы)", а также проекты законов о внесении изменений в другие законы в связи с подготовкой названного проекта федерального закона.

Указанные проекты федеральных законов предусматривают закрепление в Федеральном законе от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и Уголовно-исполнительном кодексе Российской Федерации права лиц, содержащихся под стражей и отбывающих наказание в исправительном учреждении, на получение в судебном порядке компенсации вреда, причиненного ненадлежащими условиями содержания, вне зависимости от наличия вины государственных органов и их должностных лиц за счет казны Российской Федерации.

Одновременно вносятся изменения в Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации, которые предусматривают порядок, особенности подачи и рассмотрения административных исковых заявлений о присуждении компенсации за нарушение условий содержания

9.

Постановление от 22 марта 2012 г. по делу "Константин Маркин против Российской Федерации" (Konstantin Markin v. Russia), жалоба N 30078/06. Европейский Суд установил нарушение властями Российской Федерации статьи 8 во взаимосвязи со статьей 14 Конвенции в связи с отказом в предоставлении заявителю отпуска по уходу за ребенком по причине отсутствия в законодательстве Российской Федерации нормы, предусматривающей возможность предоставления такого отпуска военнослужащим мужского пола

проект федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части предоставления военнослужащим мужского пола, проходящим военную службу по контракту, отпуска по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет" внесен Правительством Российской Федерации в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации (распоряжение Правительства Российской Федерации от 3 июня 2014 г. N 942-р).

Советом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации 3 декабря 2015 г. принято решение о снятии указанного законопроекта с рассмотрения

10.

Постановления, объединенные в группу дел "Ким" (Kim) (ранее - "Азимов" (Azimov).

Европейским Судом вынесен ряд постановлений, в которых подняты проблемы, обозначенные в постановлениях Европейского Суда от 18 апреля 2013 г. по делу "Азимов против России" (Azimov v. Russia), жалоба N 67474/11; от 17 июля 2014 г. по делу "Ким против Российской Федерации" (Kim v. Russia), жалоба N 44260/13, в том числе постановления:

от 17 апреля 2014 г. по делу "Исмаилов против Российской Федерации" (Ismailov v. Russia), жалоба N 20110/13; от 28 мая 2014 г. по делу "Акрам Каримов против Российской Федерации" (Akram Karimov v. Russia), жалоба N 62892/12; от 26 июня 2014 г. по делу "Эгамбердиев против Российской Федерации" (Egamberdiyev v. Russia), жалоба N 34742/13; от 10 июля 2014 г. по делу "Рахимов против Российской Федерации" (Rakhimov v. Russia), жалоба N 50552/13; от 15 января 2015 г. по делу "Эшонкулов против Российской Федерации" (Eshonkulov v. Russia), жалоба N 68900/13; от 26 февраля 2015 г. по делу "Халиков против России" (Khalikov v. Russia), жалоба N 66373/13; от 26 января 2016 г. по делу "Р. против Российской Федерации" (R. v. Russia), жалоба N 11916/15; от 25 октября 2016 г. по делу "Чхиквишвили против Российской Федерации" (Chkhikvishvili v. Russia), жалоба N 43348/13; от 14 февраля 2017 г. по делу "С.К. против Российской Федерации" (S.K. v. Russia), жалоба N 52722/15.

Европейский Суд установил в том числе нарушение российскими властями подпунктов 1 и 4 статьи 5 Конвенции в связи с незаконным лишением заявителей свободы в ходе проведения процедур административного выдворения, выразившееся в отсутствии в судебном постановлении конкретных сроков содержания заявителя в центре временного содержания иностранных граждан и чрезмерно длительным содержанием заявителей в соответствующем учреждении.

При этом обращено внимание на отсутствие в законодательстве Российской Федерации норм, предусматривающих сроки ограничения свободы в целях административного выдворения и депортации, а также норм, регламентирующих порядок обжалования правомерности применения данной меры.

с учетом выводов Европейского Суда, изложенных в постановлениях по группе дел "Ким" (Kim), с участием компетентных государственных органов неоднократно прорабатывался вопрос о внесения изменений в законодательство Российской Федерации.

Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 23 мая 2017 г. N 14-П признал не соответствующими Конституции Российской Федерации нормы статей 31.7 и 31.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в той мере, в какой в системе действующего правового регулирования они не позволяют разрешать в судебном порядке вопрос о правомерности дальнейшего содержания лица без гражданства, которому назначено административное наказание в виде административного выдворения за пределы Российской Федерации, в специальном учреждении, при выявлении обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии на момент рассмотрения данного вопроса фактической возможности исполнения постановления об административном выдворении этого лица за пределы Российской Федерации.

При этом федеральному законодателю предписано с учетом правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации незамедлительно внести в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях изменения, направленные на обеспечение эффективного судебного контроля за сроками содержания лиц, подлежащих принудительному выдворению за пределы Российской Федерации, в специальных учреждениях. Отмечено также, что федеральный законодатель вправе установить специальный миграционный статус апатрида, в отношении которого постановление о принудительном выдворении за пределы Российской Федерации не может быть исполнено в связи с отсутствием на момент рассмотрения вопроса о правомерности его дальнейшего содержания в специальном учреждении государства, готового принять такое лицо. Указано, что в том числе может быть предусмотрен механизм надзора (контроля) со стороны уполномоченных органов за соответствующими лицами, в отношении которых применение данной обеспечительной меры отменено, в течение срока, в пределах которого соответствующее постановление подлежит исполнению.

Одновременно отклонены доводы российских властей о том, что срок содержания в специальном учреждении в целях административного выдворения ограничен предельным сроком, установленным российским законодательством для исполнения постановлений об административном правонарушении. Отмечено, что указанный срок содержания в специальном учреждении в любом случае не может быть признан пропорциональным, поскольку фактически может превышать максимальный срок наказания в виде административного ареста и составлять два года. В связи с этим обращено внимание, что ограничительная мера, направленная на исполнение административного наказания, не должна иметь карательный характер и быть более суровой, чем максимальное административное наказание, предусматривающее ограничение свободы (административный арест). Указанная проблема носит системный характер и требует принятия мер общего характера, в частности внесения изменений в законодательство Российской Федерации.

Кроме того, в постановлении Европейского Суда от 17 июля 2014 г. по делу "Ким против Российской Федерации" (Kim v. Russia), жалоба N 44260/13, установлено нарушение в связи с продолжением содержания заявителя в центре временного содержания иностранных граждан в целях административного выдворения, несмотря на отпадение оснований для применения данной ограничительной меры ввиду невозможности административного выдворения заявителя.

Таким образом, на сегодняшний день Европейским Судом сформирована устойчивая правовая позиция, согласно которой содержание в специальном учреждении в целях административного выдворения приравнивается к лишению свободы по смыслу статьи 5 Конвенции и должно соответствовать изложенным в ней требованиям. К таким требованиям в том числе относятся обоснованность и пропорциональность соответствующей ограничительной меры, обязательное установление судом четкого мотивированного срока ее применения с учетом реальной возможности административного выдворения или депортации и возможность обжалования законности соответствующего судебного постановления

МВД России в Правительство Российской Федерации внесен проект федерального закона "О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (в части установления, продления и приостановления сроков содержания лиц в специальных учреждениях в целях административного выдворения и депортации, а также порядка обжалования соответствующих решений), подготовленный в соответствии с пунктом 26 плана законопроектной деятельности Правительства Российской Федерации на 2017 год, утвержденного распоряжением Правительства Российской Федерации от 26 октября 2016 г. N 2831-р, направленный на реализацию постановлений Европейского суда по группе дел "Ким" (Kim), а также Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 23 мая 2017 г. N 14-П

11.

Постановление от 18 апреля 2013 г. по делу "Агеевы против Российской Федерации" (Ageyevy v. Russia), жалоба N 7075/10.

Европейский Суд установил ряд нарушений положений статьи 8 Конвенции (право на уважение частной и семейной жизни).

В постановлении отмечено, что отмена судом Российской Федерации решения об усыновлении заявителями детей была с точки зрения интересов детей мерой "чрезмерно радикальной" и непропорциональной.

Признано нарушением то, что заявители были лишены возможности видеться с детьми более 1 года 2 месяцев (как до, так и после отмены судом решения об усыновлении).

В этом контексте обращено внимание и на то, что в соответствии с положениями законодательства Российской Федерации заявители были лишены возможности ходатайствовать (в связи с изменением обстоятельств) о восстановлении их в правах усыновителей

после вступления в силу постановления Европейского Суда от 18 апреля 2013 г. по делу "Агеевы против Российской Федерации" (Ageyevy v. Russia), жалоба N 7075/10, заявители (Агеев А.П. и Агеева Л.В.) обратились в суд Российской Федерации, принявший решение об отмене усыновления и удочерения в отношении несовершеннолетних детей, с заявлением о пересмотре по новым обстоятельствам. Судами апелляционной и кассационной инстанций в удовлетворении указанного заявления было отказано.

Обратиться в суд с заявлением о восстановлении в правах усыновителей заявители не могут, так как Семейный кодекс Российской Федерации не содержит правовой нормы, позволяющей обращаться в суд с такими заявлениями, в том числе в случаях, когда изменились обстоятельства, послужившие основанием к отмене судом решения об усыновлении.

В Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации депутатами Мизулиной Е.Б., Баталиной О.Ю., Борзовой О.Г., Сенаторовой Е.Н., Соколовой И.В., Кармазиной Р.В., Ивановым В.В., Рахматуллиной З.Я., Бариевым М.М., Богуславским И.Б. и Хайровым Р.Ш. внесен проект федерального закона "О внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации в части восстановления усыновителей в родительских правах" (N 390257-6).

Законопроектом предусматривается возможность восстановления в судебном порядке в правах усыновителей, если "они изменили поведение, образ жизни и (или) отношение к воспитанию ребенка, и (или) отпали основания, в силу которых усыновление было отменено"

12.

Постановление от 4 июля 2013 г. по делу "Анчугов и Гладков против Российской Федерации" (Anchugov and Gladkov v. Russia), жалобы N 11157/04, N 15162/05.

В названном постановлении Европейского Суда установлено нарушение российскими властями статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции в связи с лишением заявителей, отбывавших наказание в исправительных учреждениях, права избирать и быть избранными в течение срока отбывания наказания

в соответствии со статьей 104.1 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" 28 января 2016 г. Минюстом России в Конституционный Суд Российской Федерации был направлен запрос о разрешении вопроса о возможности исполнения названного постановления Европейского Суда, по итогам рассмотрения которого 19 апреля 2016 г. Конституционным Судом Российской Федерации вынесено Постановление N 12-П "По делу о разрешении вопроса о возможности исполнения в соответствии с Конституцией Российской Федерации постановления Европейского Суда по правам человека от 4 июля 2013 г. по делу "Анчугов и Гладков против России" в связи с запросом Министерства юстиции Российской Федерации". В названном Постановлении Конституционный Суд Российской Федерации счел невозможным исполнение постановления Европейского Суда от 4 июля 2013 г. по делу "Анчугов и Гладков против Российской Федерации" (Anchugov and Gladkov v. Russia), жалобы N 11157/04, N 15162/05, путем изменения Конституции Российской Федерации либо ее толкования в контексте правовых позиций Европейского Суда и обратил внимание на возможность достижения целей пропорциональности ограничений на участие заключенных в выборах в рамках действующих положений Конституции Российской Федерации и законодательства Российской Федерации.

Вместе с тем Конституционный Суд Российской Федерации указал, что федеральный законодатель правомочен, последовательно реализуя принцип гуманизма в уголовном праве, оптимизировать систему уголовных наказаний, в том числе посредством перевода отдельных режимов отбывания лишения свободы в альтернативные виды наказаний, хотя и связанные с принудительным ограничением свободы осужденных, но не влекущие ограничения их избирательных прав.

Учитывая, что в указанном Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации даны рекомендации по реформированию действующего законодательства, компетентными государственными органами была осуществлена проработка вопроса о возможности внесения в него изменений, корреспондирующих правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда.

организовать проработку Минюстом России, ФСИН России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации вопроса о достаточности принятых мер по реализации рекомендаций Конституционного Суда Российской Федерации, изложенных в постановлении от 19 апреля 2016 г. N 12-П, путем принятия Федерального закона от 3 июля 2016 г. N 323-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности" или необходимости осуществления дальнейших законодательных реформ в этом отношении

В целях гуманизации и либерализации уголовного законодательства, а также расширения возможности суда по назначению наказаний, не связанных с лишением свободы, 3 июля 2016 г. принят Федеральный закон N 323-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности".

В соответствии с положениями статьи 53.1 Уголовного кодекса Российской Федерации (в редакции названного Федерального закона) в качестве альтернативы лишению свободы в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации, за совершение преступления небольшой или средней тяжести либо за совершение тяжкого преступления впервые может применяться такой вид наказания, как принудительные работы. Если, назначив наказание в виде лишения свободы, суд придет к выводу о возможности исправления осужденного без реального отбывания наказания в местах лишения свободы, он постановляет заменить осужденному наказание в виде лишения свободы принудительными работами. Данный вид наказания начал применяться с 1 января 2017 г. В настоящее время в уголовно-исполнительной системе действует 7 участков, функционирующих как исправительные центры, и 4 исправительных центра. Предполагается, что назначение данного вида наказания позволит кардинально уменьшить число осужденных, находящихся в местах лишения свободы, и позволит минимизировать негативные последствия, связанные с полной изоляцией их от общества

13.

Постановление от 18 сентября 2014 г. по делу "Аванесян против Российской Федерации" (Avanesyan v. Russia), жалоба N 41152/06.

Европейский Суд в том числе установил нарушение российскими властями статей 8 и 13 Конвенции в связи с нарушением прав заявителя на уважение частной жизни ввиду проведения обследования сотрудниками милиции его жилища на основании судебного постановления и отсутствием у заявителя эффективных внутригосударственных средств правовой защиты от соответствующих нарушений.

Отмечено, что судебное разрешение на проведение оперативно-разыскных мероприятий, в том числе на обследование жилища, может быть получено в отсутствие лица и без его уведомления об этом. Однако, как отмечено, если лицу стало известно о таком судебном постановлении (в том числе после проведения соответствующего оперативно-разыскного мероприятия), оно должно иметь возможность его обжалования (в том числе для получения компенсации, если постановление и осуществленные на его основании действия были незаконными), но российское законодательство не предоставляет такой возможности

в 2016 году была организована дополнительная проработка вопроса о необходимости внесения изменений в законодательство в связи с постановлением Европейского Суда от 18 сентября 2014 г. по делу "Аванесян против Российской Федерации" (Avanesyan v. Russia), жалоба N 41152/06

организовать подготовку МВД России, Минюстом России, ФСБ России во взаимодействии с Верховным Судом Российской Федерации и Генеральной прокуратурой Российской Федерации проектов федеральных законов, предусматривающих внесение изменений в статью 9 Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" в части закрепления нормы о возможности обжалования в суд судебного решения, разрешающего проведение до возбуждения уголовного дела оперативно-разыскных мероприятий, затрагивающих конституционные права граждан (в случаях, когда лицу стало известно о существовании такого разрешения), конкретизации оснований и порядка судебного рассмотрения соответствующих материалов, уточнения понятия "мотивированности" постановлений, выносимых руководителем органа, осуществляющего оперативно-разыскную деятельность, и судьей в связи с проведением оперативно-разыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан, а также в Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации в целях урегулирования порядка судебного рассмотрения материалов об ограничении конституционных прав граждан при проведении оперативно-разыскных мероприятий в случаях, когда такие мероприятия проводятся за рамками уголовного судопроизводства (путем урегулирования вопросов:

- о содержании заявлений о выдаче разрешения на проведение соответствующих оперативно-разыскных мероприятий;

- о доказательствах, прилагаемых к таким заявлениям;

- об оперативном рассмотрении указанных заявлений без проведения судебного заседания и извещения о таком рассмотрении иных лиц;

- об обстоятельствах, подлежащих выяснению судом при рассмотрении заявлений о выдаче разрешения на проведение соответствующих оперативно-разыскных мероприятий;

- о требованиях, предъявляемых к решению суда, которое принимается по итогам рассмотрения названных заявлений, запрете на его объявление и опубликование до окончания проведения оперативно-разыскных мероприятий, о содержании заявлений о выдаче)

14.

Постановление от 18 июня 2015 г. по делу "Яиков против Российской Федерации" (Yaikov v. Russia), жалоба N 39317/05.

Европейский Суд установил нарушение российскими властями подпункта "е" пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с помещением заявителя, в отношении которого расследовалось уголовное дело, в медицинское учреждение, оказывающее психиатрическую помощь в стационарных условиях с интенсивным наблюдением, на основании постановления районного суда, которое было вынесено лишь через 15 месяцев после проведения психиатрического освидетельствования заявителя, а фактически исполнено еще спустя 3 месяца. Таким образом, как отмечено, не был соблюден необходимый критерий обоснованности помещения в психиатрический стационар - наличие доказательств сохраняющегося психического расстройства, требующего применение соответствующей меры на момент фактической госпитализации.

Наряду с этим отмечено отсутствие в российском законодательстве надлежащих гарантий установления наличия у лица психического расстройства, требующего помещения в стационар, непосредственно перед применением указанной меры, а также гарантий и механизмов, позволяющих производить оценку необходимости принудительной госпитализации в случаях, когда ранее принятые судебные решения не были исполнены незамедлительно

в связи с вынесением постановления от 18 июня 2015 г. по делу "Яиков против Российской Федерации", жалоба N 39317/05, Минюстом России, Минздравом России, ФСБ России, ФСИН России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации рассматривался вопрос о необходимости внесения изменений в законодательство Российской Федерации в части обеспечения установления наличия у лица психического расстройства, требующего помещения в стационар непосредственно перед применением указанной меры, а также гарантий и механизмов, позволяющих производить оценку необходимости применения принудительных мер медицинского характера в случаях, когда ранее принятые судебные решения не были исполнены незамедлительно.

Представляется необходимым с учетом позиций указанных органов государственной власти дополнительно проработать вопрос о внесении изменений в российское законодательство в целях выработки согласованных решений

организовать дополнительную проработку Минюстом России, Минздравом России, ФСБ России, ФСИН России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации вопроса о внесении изменений в уголовное, уголовно-процессуальное законодательство и уголовно-исполнительное законодательство (или Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации), предусматривающих:

- обеспечение установления наличия у лица психического расстройства, требующего помещения в стационар, непосредственно перед применением указанной меры, а также гарантий и механизмов, позволяющих производить оценку необходимости применения принудительных мер медицинского характера в случаях, когда ранее принятые судебные решения не были исполнены незамедлительно;

- дополнение статьи 435 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации нормами, касающимися урегулирования вопроса о медицинских учреждениях (их типе), где должно находиться лицо, ожидающее применения принудительных мер медицинского характера в соответствии с названной статьей, а также об определении судом соответствующего медицинского учреждения

15.

Постановление от 30 июня 2015 г. по делу "Хорошенко против Российской Федерации" (Horoshenko v. Russia), жалоба N 41418/04.

Названным постановлением установлено нарушение российскими властями статьи 8 Конвенции в связи с нарушением права Хорошенко А.А., отбывающего наказание в виде пожизненного лишения свободы, на уважение семейной жизни в результате применения к нему в течение 15 лет чрезмерно строгих условий отбывания наказания (в части свиданий и иных контактов с родственниками) в исправительной колонии особого режима.

Принято во внимание, что примененные к заявителю ограничения, в том числе возможность проведения лишь двух свиданий в год (каждое в течение не более 4 часов и с ограничением числа посетителей) в условиях, исключающих приватность (разделение помещения для свиданий перегородкой, присутствие охранника), запрет на телефонные разговоры (за исключением чрезвычайных ситуаций) были основаны на законе, а именно на статьях 89, 92, 125 - 127 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации. Вместе с тем сочтено, что данные ограничения являются непропорциональными, поскольку они в силу чрезмерной строгости и длительности применения не могут считаться неизбежной или неотъемлемой частью наказания в виде лишения свободы, не способствуют перевоспитанию, исправлению и социальной реинтеграции осужденного и не учитывают интересы его родственников.

Обращено внимание на то, что согласно законодательству Российской Федерации соответствующие жесткие ограничения применяются ко всем лицам, осужденным к пожизненному лишению свободы, без учета индивидуальной ситуации и поведения каждого заключенного и на слишком длительный (10-летний) срок, в течение которого данные ограничения не могут быть изменены в сторону смягчения, а напротив - могут продляться за нарушение установленного порядка отбывания наказания. Указано, что столь жесткие меры не могут вводиться автоматически, а должны применяться (продляться) только на определенный непродолжительный срок, причем каждый раз - на основании специального решения и только в ответ на конкретную ситуацию (поведение заключенного, риск его контактов через родственников с преступниками, угроза безопасности учреждению и т.п.).

постановления от 30 июня 2015 г. по делу "Хорошенко против Российской Федерации" (Horoshenko v. Russia), жалоба N 41418/04, направлено в компетентные государственные органы для проработки вопроса о необходимости внесения с учетом выводов Европейского Суда изменений в статьи 89, 92, 118, 125 - 127 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и в Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений (разделы XIV, XV и XXIII), утвержденные приказом Минюста России от 3 ноября 2005 г. N 205 (зарегистрирован Минюстом России 14 ноября 2005 г., N 7161).

Вопрос о конституционности положений статей 125 и 127 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации ранее был предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации, который признавал данные нормы соответствующими Конституции Российской Федерации (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 мая 2005 г. N 257-О, от 9 июня 2005 г. N 248-О).

Также Определением Конституционного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2016 г. N 120-О было отказано в принятии к рассмотрению жалобы Королевой В.В. и Королева Н.В. в связи с невозможностью принятия ее к рассмотрению до завершения процесса защиты прав заявителей в суде общей юрисдикции. 9 февраля 2016 г. решением Бабушкинского районного суда г. Москвы со ссылкой на постановление Европейского Суда требования заявителей Королевых удовлетворены, отказ органа ФСИН России в предоставлении длительных свиданий признан незаконным с возложением на учреждение обязанности повторно рассмотреть вопрос о предоставлении соответствующих свиданий. Данное решение отменено апелляционным определением Московского городского суда от 4 июля 2016 г. Заявители повторно обратились в Конституционный Суд Российской Федерации, который постановлением от 15 ноября 2016 г. N 24-П признал неконституционными положения пункта "б" части третьей статьи 125 и части третьей статьи 127 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации. Оспоренные положения признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они исключают возможность предоставления длительных свиданий лицам, осужденным к пожизненному лишению свободы, в течение первых 10 лет отбывания наказания.

Впредь до внесения надлежащих законодательных изменений осужденным к пожизненному лишению свободы должна предоставляться возможность иметь одно длительное свидание в год с лицами, указанными в части второй статьи 89 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации.

организовать проработку Минюстом России, ФСИН России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации вопроса о достаточности предлагаемых в проектах федеральных законов N 156203-7 N 191636-7 изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации и необходимости (в случае их принятия) внесения дальнейших изменений в статьи 125 и 127 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, а также корреспондирующих норм в Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденные приказом Минюста России от 16 декабря 2016 г. N 295 (зарегистрирован Минюстом России 26 декабря 2016 г., N 44930)

Особо отмечено, что оспоренные заявителем нормы российского законодательства не соответствуют международным стандартам и что Россия остается единственной страной среди членов Совета Европы, где посещения лиц, приговоренных к пожизненному лишению свободы, регламентируются путем сочетания их крайне низкой периодичности, отягченной дополнительными неоправданно строгими ограничениями, и чрезмерной продолжительности применения соответствующих ограничений

В настоящее время распоряжением Правительства Российской Федерации от 29 мая 2017 г. N 1085-р в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации внесен проект федерального закона "О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации" (N 191636-7), которым предусматривается увеличение времени прогулки осужденных к пожизненному лишению свободы с полутора до трех часов в зависимости от условий отбывания наказания.

Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации принят в первом чтении внесенный распоряжением Правительства Российской Федерации от 19 апреля 2017 г. N 726-р Правительством Российской Федерации проект федерального закона "О внесении изменений в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации" (в части предоставления свиданий осужденным, отбывающим наказание в строгих условиях либо на строгом режиме), предусматривающий дополнительное предоставление одного длительного свидания в течение года лицам, содержащимся в тюрьмах, а также в исправительных колониях особого режима в строгих условиях (в том числе осужденным к пожизненному лишению свободы) (N 156203-7).

Кроме того, приказом Минюста России от 16 декабря 2016 г. N 295 "Об утверждении Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений" (зарегистрирован Минюстом России 26 декабря 2016 г., N 44930) утверждены новые Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений

16.

Постановление от 16 июля 2015 г. по делу "Назаренко против Российской Федерации" (Nazarenko v. Russia), жалоба N 39438/13.

Европейским Судом в данном деле установлено нарушение российскими властями статьи 8 Конвенции в связи с несоблюдением права Назаренко А.С. на уважение семейной жизни, выразившимся в необеспечении возможности сохранения семейных связей между малолетней А. и заявителем после лишения его прав отцовства со ссылкой на то, что он не являлся биологическим отцом ребенка.

Европейским Судом отмечено, что нормы действующего российского законодательства не предоставляли Назаренко А.С. возможности подачи иска об определении места жительства ребенка с ним и лишении матери ребенка родительских прав, поскольку он не являлся биологическим отцом ребенка и не обладал в связи с этим необходимым правовым статусом, что нашло отражение в решениях национальных судов, которыми производство по соответствующему иску заявителя было прекращено.

Отмечено также, что после лишения судом прав отцовства заявитель был автоматически полностью исключен из жизни малолетней А., в то время как он продолжительное время занимался ее воспитанием как своей собственной дочери и их взаимоотношения по смыслу Конвенции являлись семейной жизнью.

При этом, как указано, не было представлено никаких надлежащих свидетельств того, что данная мера была пропорциональной и необходимой для соблюдения наилучших интересов ребенка.

Обращено внимание на негибкость законодательства Российской Федерации, которое в отличие от законодательств других государств - участников Конвенции содержит исчерпывающий перечень лиц, наделенных правом поддерживать контакт с ребенком без каких-либо исключений, связанных с разнообразием семейных ситуаций и интересами ребенка.

В результате, как отмечено, такие лица, как заявитель, которые не приходятся ребенку родственниками, но заботились о нем в течение продолжительного периода времени и установили с ним тесные личные связи, не могут получить право на общение с ним

после вынесения постановления от 16 июля 2015 г. по делу "Назаренко против Российской Федерации" (Nazarenko v. Russia), жалоба N 39438/13, Верховным Судом Российской Федерации, Генеральной прокуратурой Российской Федерации, Минобрнауки России и Минюстом России проработан вопрос о необходимости внесения дополнительных изменений в законодательство Российской Федерации в соответствии с выводами Европейского Суда.

В настоящее время по инициативе Минобрнауки России создана рабочая группа для разработки предложений по внесению изменений в семейное законодательство, в том числе по рассматриваемому вопросу.

Вместе с тем акцентировано внимание, что внесение соответствующих изменений должно производиться в интересах ребенка, а не лица рассматриваемой категории

Минобрнауки России, Минюсту России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации, Верховным Судом Российской Федерации продолжить подготовку проекта федерального закона, предусматривающего внесение изменений в Семейный кодекс Российской Федерации в части предоставления лицам, не являющимся родственниками ребенка, но заботившимся о нем длительное время, права на общение с ребенком, если этого требуют интересы ребенка и между ними установилась прочная эмоциональная связь

17.

Постановление от 19 ноября 2015 г. по делу "Михайлова против Российской Федерации" (Mikhailova v. Russia), жалоба N 46998/08.

В данном постановлении Европейский Суд установил нарушение российскими властями пункта 1 и подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции в связи с отказом в предоставлении Михайловой В.Н. бесплатной юридической помощи при рассмотрении судами первой и апелляционной инстанции г. Санкт-Петербурга дела о совершении заявительницей административных правонарушений.

Принято во внимание, что заявительница привлечена к административной ответственности по части 1 статьи 19.3 (неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции) и части 2 статьи 20.2 (организация либо проведение публичного мероприятия без подачи в установленном порядке уведомления о проведении публичного мероприятия) Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и что данный кодекс не предусматривает обеспечение бесплатной юридической помощью лиц по делам об административных правонарушениях. Вместе с тем сочтено, что фактически имело место обвинение заявительницы в совершении уголовного деяния по смыслу Конвенции, исходя из его характера, а также характера и степени суровости возможного наказания.

Соответственно, как отмечено, в отношении заявительницы должны были быть соблюдены гарантии, предусмотренные пунктами 2 и 3 статьи 6 и статьей 7 Конвенции, в том числе право на предоставление бесплатной помощи защитника при недостаточности средств или в интересах правосудия, которое согласно Конвенции является одной из основ справедливого правосудия. Сочтено также, что необходимость в предоставлении бесплатной помощи защитника Михайловой В.Н. обосновывалась также исходя из личной ситуации заявительницы, поскольку характер предъявленных ей обвинений требовал специальной подготовки в области юриспруденции, которой она не обладала, а также в силу того, что заявительница не имела возможности самостоятельно оплатить услуги адвоката.

в связи с вступлением в силу постановления от 19 ноября 2015 г. по делу "Михайлова против Российской Федерации" (Mikhailova v. Russia), жалоба N 46998/08, компетентными государственными органами прорабатывается вопрос о необходимости внесения с учетом выводов Европейского Суда изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, предусматривающих возможность предоставления бесплатной юридической помощи лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, с учетом всех фактических обстоятельств и правовых признаков (в том числе характера деяния, в котором обвиняется лицо, характера и степени суровости возможного наказания, имущественного положения лица и интересов правосудия)

организовать дальнейшую проработку Минюстом России, МВД России во взаимодействии с Верховным Судом Российской Федерации, Генеральной прокуратурой Российской Федерации вопроса о внесении изменений и дополнений законодательство Российской Федерации (Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях и законы субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях или в Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 324-ФЗ "О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации"), корреспондирующих выводам Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда, устанавливающих возможность предоставления бесплатной юридической помощи лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, в случаях, когда обусловленная привлечением к такой ответственности степень реального вторжения в конституционные права и свободы данного лица сопоставима с мерами уголовно-правового воздействия (исходя в том числе из характера деяния, в котором обвиняется привлекаемое к

Акцентировано внимание, что в целях соблюдения требований статьи 6 Конвенции в процессе по делам об административных правонарушениях при рассмотрении вопроса о предоставлении лицу юридической помощи в каждом случае должна проводиться оценка всех фактических обстоятельств и правовых признаков (в том числе характера деяния, в котором обвиняется лицо, характера и степени суровости возможного наказания, имущественного положения лица и интересов правосудия).

Однако, как отмечено, российское законодательство не предусматривает возможности такой оценки.

Отмечено также, что Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 5 февраля 2015 г. N 236-О по жалобе Михайловой В.Н. указал на право федерального законодателя конкретизировать в российском законодательстве условия обеспечения юридической помощью лиц, в отношении которых ведется производство по делу об административном правонарушении, в том числе посредством определения для отдельных категорий административных дел критериев необходимости предоставления соответствующей помощи

административной ответственности лицо, характера и степени суровости возможного наказания, имущественного положения лица и интересов правосудия)

18.

Постановление от 4 декабря 2015 г. по делу "Роман Захаров против Российской Федерации" (Roman Zakharov v. Russia), жалоба N 47143/06. Европейским Судом установлено нарушение российскими властями статьи 8 Конвенции в связи с тем, что российское законодательство не отвечает критериям "качества закона" и "не способно ограничить" применение негласных методов наблюдения (прослушивания телефонных переговоров) только теми случаями, когда это "необходимо в демократическом обществе".

Европейский Суд согласился, что прослушивание мобильных телефонов преследует законные цели - предотвращение преступлений и защиту национальной безопасности, общественного порядка и экономического благосостояния страны. При этом принято во внимание, что российское законодательство содержит ряд гарантий против злоупотреблений, однако эти гарантии сочтены недостаточными. Отмечено, что хотя злоупотребления возможны при любой системе организации негласных наблюдений, их вероятность особенно высока в такой системе, где правоохранительные органы с помощью технических средств имеют прямой доступ ко всем мобильным телефонным переговорам, как это имеет место в России.

Установлено, что российское законодательство не предоставляет адекватных и эффективных правовых гарантий от возможных нарушений. В частности, отмечено, что оно недостаточно четко определяет ситуации, в которых правоохранительные органы имеют право проводить негласные оперативно-разыскные мероприятия (в том числе прослушивание телефонных переговоров), и ситуации, в которых данные мероприятия должны быть прекращены, а собранные данные - уничтожены. Отмечено также, что процедура выдачи разрешений на прослушивание телефонных переговоров не предоставляет достаточных гарантий того, что оно проводится только тогда, когда это оправданно и необходимо. Сочтено, что надзор за законностью проведения негласных оперативно-разыскных мероприятий неэффективен и что отсутствуют надлежащие средства обжалования санкций на проведение таких мероприятий. Обращено внимание, что эффективность имеющихся в Российской Федерации средств правовой защиты подрывается тем, что они доступны только тем лицам, которые могут представить доказательства прослушивания их телефонных переговоров, однако получить такие доказательства практически невозможно в отсутствие системы уведомления о прослушивании телефонных переговоров или возможности запросить информацию о прослушивании

в связи с постановлением от 4 декабря 2015 г. по делу "Роман Захаров против Российской Федерации" (Roman Zakharov v. Russia), жалоба N 47143/06, организована проработка компетентными государственными органами вопроса о необходимости внесения изменений и дополнений в федеральные законы от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", от 27 июля 2006 г. N 152-ФЗ "О персональных данных", от 7 июля 2003 г. N 126-ФЗ "О связи", приказы Минкомсвязи России и другие нормативные правовые акты.

Вместе с тем опрос о внесении изменений в законодательство и правоприменительную практику с учетом рассматриваемого постановления Европейского Суда нуждается в дополнительной проработке

организовать дополнительную проработку Минюстом России, МВД России, ФСБ России, Минкомсвязи России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации, Верховным Судом Российской Федерации вопросов:

о внесении изменений в федеральные законы от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", от 27 июля 2006 г. N 152-ФЗ "О персональных данных", от 7 июля 2003 г. N 126-ФЗ "О связи" и (или) другие нормативные правовые акты;

о совершенствовании правоприменительной практики, в том числе путем усиления контроля и надзора за функционированием системы технических средств по обеспечению функций оперативно-разыскных мероприятий, проведением оперативно-разыскных мероприятий, а также об издании в связи с этим ведомственных правовых актов

19.

Постановление от 16 февраля 2016 г. по делу "Евдокимов и другие против России" (Yevdokimov and Others v. Russia), жалобы N 27236/05, N 44223/05, N 53304/07, N 40232/11, N 60052/11, N 76438/11, N 14919/12, N 19929/12, N 42389/12, N 57043/12, N 67481/12.

Европейским Судом установлено нарушение российскими властями пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с несоблюдением рядом областных и равных им судов принципа состязательности сторон ввиду необеспечения личного участия заявителей, отбывающих уголовное наказание в виде лишения свободы, в судебных заседаниях по рассмотрению их гражданских исков.

Отмечено, что обязательство по обеспечению личного присутствия лица для защиты своих прав в гражданском процессе само по себе не является абсолютной гарантией справедливого судебного разбирательства согласно статье 6 Конвенции, но участнику гражданского судопроизводства в любом случае должна быть обеспечена разумная возможность узнавать и комментировать доводы и доказательства, представленные другой стороной, и представлять свои интересы в условиях, не ставящих его в невыгодное положение по отношению к оппонентам.

Отмечено также, что по смыслу статьи 6 Конвенции и с учетом практики Европейского Суда личное участие лица при рассмотрении его гражданского дела обязательно, когда предмет иска непосредственно связан с характером, образом жизни, поведением и опытом соответствующего лица (иски о компенсации в связи с незаконным содержанием под стражей и судебным преследованием, пытками и иным жестоким обращением в полиции и учреждениях пенитенциарной системы, необеспечением надлежащих условий содержания под стражей и в местах отбытия наказания и другие иски, подпадающие под критерии, определенные Европейским Судом).

Обращено внимание, что в целях соблюдения требований статьи 6 Конвенции национальные суды должны в каждом конкретном случае оценить, требуется ли обязательное участие в судебном заседании истца, находящегося под стражей или в местах лишения свободы, вне зависимости от того, представлены ли его интересы в суде (исходя из характера дела, необходимости личных показаний соответствующего лица и его желания участвовать в процессе). Отмечено также, что национальным судам в целях соблюдения справедливости судебного разбирательства, надлежит найти конкретные практические решения обеспечения прав истца с учетом его фактического местонахождения, доступности предоставления юридической помощи, технического оснащения суда и иных возможностей с учетом разъяснений Конституционного Суда Российской Федерации) (определения от 16 октября 2003 г. N 478-О, от 14 октября 2004 г. N 335-О, от 21 февраля 2008 г. N 94-О-О и от 19 мая 2009 г. N 576-О-П), Пленума Верховного Суда Российской Федерации (Постановление от 27 июня 2013 г. N 21) и практики Европейского Суда.

в связи с вынесением постановления Европейского Суда от 16 февраля 2016 г. по делу "Евдокимов и другие против России" (Yevdokimov and Others v. Russia), жалобы N 27236/05, N 44223/05, N 53304/07, N 40232/11, N 60052/11, N 76438/11, N 14919/12, N 19929/12, N 42389/12, N 57043/12, N 67481/12 была организована проработка компетентными государственными органами вопроса о необходимости внесения изменений в законодательство в части дополнения:

- Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации нормами об обязательном рассмотрении судами вопроса о необходимости личного участия в гражданском и административном судопроизводстве истца, находящегося под стражей или в местах лишения свободы, исходя из характера дела, необходимости личных показаний истца и его желания участвовать в процессе, с принятием мотивированного решения и заблаговременного уведомления о нем соответствующего лица;

- Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и (или) иных нормативных правовых актов нормами, регламентирующими процедуру перевода (доставления) заключенных из мест лишения свободы или содержания под стражей в места рассмотрения их гражданских исков, если судом признано обязательным личное участие соответствующих лиц в процессе.

В 2017 году в Верховном Суде Российской Федерации запланирована подготовка и обобщение правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда в части обеспечения права лишенного свободы лица на участие в судебном заседании по гражданским и административным делам с последующим направлением данного обобщения в нижестоящие суды для сведения и использования в практической деятельности.

Вместе с тем представляется необходимым проведение дополнительной проработки данного вопроса компетентными государственными органами

организовать дополнительную проработку Минюстом России, МВД России, ФСИН России во взаимодействии с Верховным Судом Российской Федерации и Генеральной прокуратурой Российской Федерации вопросов:

- о необходимости внесения изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекса Российской Федерации и Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации в части обязательного рассмотрения судами вопроса о необходимости личного участия в гражданском и административном судопроизводстве истца, находящегося под стражей или в местах лишения свободы, исходя из характера дела, необходимости личных показаний истца и его желания участвовать в процессе, с принятием мотивированного решения и заблаговременного уведомления о нем соответствующего лица, а также в части дополнительной регламентации более широкого использования судами возможностей видеоконференцсвязи;

- о совершенствовании правоприменительной практики в целях создания необходимых условий для реализации права лишенных свободы лиц на участие в судебных заседаниях по гражданским и административным делам (применительно ко всем органам, задействованным в соответствии с российским законодательством в обеспечении соответствующих прав)

Акцентировано внимание, что если национальный суд сочтет, что участие истца из числа лиц рассматриваемой категории в судебном процессе не является обязательным, он обязан заблаговременно уведомить данное лицо о принятом решении и его мотивах с тем, чтобы лицо имело достаточно времени для определения дальнейших действий по защите своих прав.

Отмечено также, что по делам всех заявителей национальные суды отказали в удовлетворении ходатайств об участии в судебных заседаниях, не приведя в судебных актах веских причин для такого отказа и основываясь исключительно на российском законодательстве, которое не требует обязательного участия соответствующих истцов в процессе, а также не устанавливает процедуры перевода заключенных из мест лишения свободы в места рассмотрения их гражданского иска. Указано, что пробелы в национальном праве не могут служить оправданием неприменения стандартов Конвенции и, кроме того, в распоряжении российских судов имеется ряд механизмов (правовых и технических), которые не были использованы, но на возможность применения которых обратил внимание Конституционный Суд Российской Федерации в названных выше определениях.

В свете изложенного и учитывая, что ранее вынесен ряд постановлений Европейского Суда, в которых установлены аналогичные нарушения, сочтено, что проблема несоблюдения российскими властями принципа состязательности сторон ввиду необеспечения личного участия в гражданском процессе истцов, содержащихся под стражей и в местах лишения свободы, носит системный характер

20.

Постановление от 15 марта 2016 г. по делу "Новрук и другие против Российской Федерации" (Novruk and Others v. Russia), жалобы N 31039/11, N 48511/11, N 76810/12, N 14618/13, N 13817/14.

Европейским Судом установлено нарушение российскими властями статьи 8 во взаимосвязи со статьей 14 Конвенции в связи с несоблюдением права ряда заявителей, имеющих ВИЧ-положительный статус, на уважение частной и семейной жизни ввиду принятия в отношении их решений о нежелательности пребывания и об отказе в выдаче разрешений на временное проживание на территории Российской Федерации.

Сочтено, что каждый из названных заявителей имел прочные семейные узы (находился в зарегистрированном или фактическом браке либо имел на территории Российской Федерации близких родственников и устоявшиеся социальные связи) и что единственной причиной принятых в отношении их решений, в том числе судебных, явилось наличие ВИЧ-положительного статуса.

Обращено внимание, что хотя статья 8 Конвенции не предусматривает безусловного права граждан на проживание в той или иной стране, государство тем не менее должно осуществлять свою иммиграционную политику, не нарушая прав иностранных граждан, в том числе права на уважение частной или семейной жизни и права не подвергаться дискриминации.

В настоящее время Российская Федерации, как отмечено, остается единственным государством - членом Совета Европы и одним из шестнадцати государств в мире, которые выдворяют и депортируют иностранных граждан исходя из их положительного ВИЧ-статуса.

Приняты во внимание доводы российских властей относительно необходимости защиты здоровья населения, но указано, что присутствие ВИЧ-положительного лица в стране в течение короткого или длительного периода времени само по себе не представляет угрозы для здоровья населения (в отличие от острозаразных заболеваний, передающихся воздушно-капельным путем), поскольку ВИЧ передается не случайно, а только вследствие конкретного поведения, и данное поведение должно быть предметом оценки властей. Выражена также озабоченность тем, что в Российской Федерации в последние годы выявлено значительное число мигрантов, страдающих аналогичными инфекционными заболеваниями, и что действия российских властей, основанные на действующем российском законодательстве, представляют собой структурную проблему, которая может привести к появлению дальнейших аналогичных жалоб.

в связи с постановлением Европейского Суда от 15 марта 2016 г. по делу "Новрук и другие против Российской Федерации" (Novruk and Others v. Russia), жалобы N 31039/11, N 48511/11, N 76810/12, N 14618/13, N 13817/14 организована проработка компетентными государственными органами вопроса о необходимости внесения изменений в законодательство Российской Федерации в части:

- урегулирования статуса лиц рассматриваемой категории, в отношении которых решения об их нежелательности пребывания или об отказе в предоставлении вида на жительство были приняты до внесения изменений Федеральным законом от 30 декабря 2015 г. N 438-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части права иностранных граждан и лиц без гражданства, страдающих заболеванием, вызываемым вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекцией), на пребывание и проживание в Российской Федерации" и остались неисполненными (в том числе путем дополнения о придании ему обратной силы);

- неприменения депортации к ВИЧ-положительным иностранным гражданам и лицам без гражданства, которые имеют не только супругов, детей и родителей - граждан Российской Федерации, но и других лиц, с которыми у них сложились фактические тесные семейные и социальные связи

организовать подготовку МВД России, Минюстом России, Минздравом России, Роспотребнадзором во взаимодействии с Верховным Судом Российской Федерации и Генеральной прокуратурой Российской Федерации проекта федерального закона, предусматривающего:

- распространение сферы действия норм Федерального закона от 30 декабря 2015 г. N 438-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части права иностранных граждан и лиц без гражданства, страдающих заболеванием, вызываемым вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекцией), на пребывание и проживание в Российской Федерации" на лиц, в отношении которых решения о нежелательности пребывания, депортации и отказе в предоставлении вида на жительство по мотиву их ВИЧ-положительного статуса были приняты до вступления в силу Федерального закона от 30 декабря 2015 г. N 438-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части права иностранных граждан и лиц без гражданства, страдающих заболеванием, вызываемым вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекцией), на пребывание и проживание в Российской Федерации" и остались неисполненным;

- закрепление обязанности компетентного федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции по выработке и реализации

Принято во внимание вынесение Конституционным Судом Российской Федерации ряда решений (Постановление от 12 марта 2015 г. N 4-П, определения от 12 мая 2006 г. N 155-О, от 4 июня 2013 г. N 902-О,), которыми разъяснено, что компетентным государственным органам необходимо учитывать индивидуальную ситуацию ВИЧ-инфицированного иностранного гражданина, а не только наличие у него данного заболевания, но отмечено, что исходя из практики Европейского Суда суды и иные компетентные государственные органы не всегда учитывают данные разъяснения.

Положительно отмечен Федеральный закон от 30 декабря 2015 г. N 438-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части права иностранных граждан и лиц без гражданства, страдающих заболеванием, вызываемым вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекцией), на пребывание и проживание в Российской Федерации".

Однако выражена озабоченность тем, что его положения не распространяются на ситуации, когда иностранные граждане и (или) лица без гражданства с ВИЧ-положительным статусом не имеют супругов, детей или родителей - граждан Российской Федерации, но имеют других российских граждан, с которыми у них сложились фактические тесные семейные и социальные связи (особенно применительно к случаям, когда подобные связи отсутствуют на территории другого государства). Кроме того, как отмечено, остается неясной ситуация, связанная с порядком урегулирования миграционного статуса лиц рассматриваемой категории, в отношении которых решения о нежелательности пребывания были вынесены до внесения изменений указанным ранее Федеральным законом от 30 декабря 2015 г. N 438-ФЗ

политики и нормативно-правовому регулированию в сфере миграции, по отмене ранее принятых и оставшихся неисполненными решений о нежелательности пребывания в Российской Федерации, депортации и об отказе в предоставлении вида на жительство в отношении иностранных граждан и лиц без гражданства, страдающих ВИЧ-инфекцией

21.

Постановление от 23 марта 2016 г. по делу "Блохин против Российской Федерации" (Blokhin v. Russia), жалоба N 47152/06.

Названным постановлением установлено нарушение российскими властями пункта 1 и пункта 3 (подпункты c и d) статьи 6, пункта 1 статьи 5, статьи 3 Конвенции в связи с нарушением справедливости процесса в отношении несовершеннолетнего Блохина И.Б. при проведении проверки по сообщению о совершении им преступления и рассмотрении судом вопроса о его помещении в Центр временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей (далее - ЦВСНП), незаконным содержанием заявителя и необеспечением ему надлежащей медицинской помощи в названном учреждении.

Отмечено, что при проведении проверки по сообщению о совершении Блохиным И.Б. преступления заявителю не были обеспечены необходимые гарантии (о факте его задержания не был своевременно уведомлен опекун, заявителю не сообщено о причинах его задержания и доставления в Советское РУВД г. Новосибирска, не разъяснены права на осуществление звонка лицу, которому он доверяет, на помощь адвоката, законного представителя, не предоставлена какая-либо юридическая помощь, в том числе в ходе опроса, по результатам которого были получены признательные объяснения заявителя).

При рассмотрении судом представления начальника отдела милиции о направлении Блохина И.Б. в ЦВСНП, как отмечено, также был допущен ряд нарушений.

Сочтено, что помещение заявителя в ЦВСНП приравнивается к лишению свободы в значении статьи 5 Конвенции, поскольку данное учреждение является закрытым и охраняемым с круглосуточным надзором за содержащимися в нем лицами и установленным дисциплинарным режимом. В этом контексте отклонены доводы властей о том, что помещение Блохина И.Б. в ЦВСНП было осуществлено в целях "воспитательного надзора". Обращено внимание, что данные учреждения по смыслу национального законодательства предназначены для краткосрочного (до 30 суток) содержания несовершеннолетних на период до установления их личности и места проживания или подготовки перевода в закрытое образовательное учреждение, но ни одно из этих оснований не относится к ситуации заявителя, а сам ЦВСНП (исходя из оснащения, оборудования и организации работы) не является учреждением, предназначенным для целей воспитательного надзора.

в связи с постановлением от 23 марта 2016 г. по делу "Блохин против Российской Федерации" (Blokhin v. Russia), жалоба N 47152/06, организована проработка вопроса о необходимости внесения с учетом выводов Европейского Суда изменений в законодательство Российской Федерации (Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон от 24 июня 1999 г. N 120-ФЗ "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних") и правоприменительную практику в части усиления процессуальных гарантий для лиц, которые не достигли возраста уголовной ответственности и в отношении которых:

- осуществляются проверки и задержания в связи с сообщением о совершении ими преступлений;

- принимаются решения о помещении их в ЦВСНП и специальные учебно-воспитательные учреждения открытого и закрытого типов

организовать подготовку МВД России, Минюстом России во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации, Верховным Судом Российской Федерации изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон от 24 июня 1999 г. N 120-ФЗ "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних" в части закрепления дополнительных процессуальных гарантий (по крайней мере, в том объеме, который предусмотрен для несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых) для лиц, которые не достигли возраста уголовной ответственности и в отношении которых:

- осуществляются проверки и задержания в связи с сообщением о совершении ими преступлений;

- принимаются решения о помещении их в ЦВСНП и специальные учебно-воспитательные учреждения открытого и закрытого типа (не в связи с избранием меры пресечения в рамках расследования уголовного дела, а по другим основаниям)

Национальный суд, как отмечено, в обоснование законности помещения Блохина И.Б. в ЦВСНП ссылался на "коррекцию его поведения", что не является основанием для лишения свободы по смыслу статьи 5 Конвенции. Поскольку помещение Блохина И.Б. в ЦВСНП приравнено к лишению свободы, при рассмотрении данного вопроса в суде, как отмечено, заявителю должны были быть предоставлены необходимые процессуальные гарантии, однако этого не было обеспечено (в судебном заседании отсутствовали предполагаемый потерпевший С. и его мать, и, соответственно, заявитель был лишен возможности задать им вопросы, при этом были использованы признательные объяснения Блохина И.Б., полученные в отделении милиции также в отсутствие необходимых процессуальных гарантий).

Акцентировано внимание на том, что согласно российскому законодательству при помещении в ЦВСНП лиц, подозреваемых в совершении преступного деяния и не достигших возраста уголовной ответственности (как Блохин И.Б.), применяются не нормы Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, а положения Федерального закона от 24 июня 1999 г. N 120-ФЗ "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних", который в значительной степени ограничивает набор процессуальных гарантий.

Подчеркнуто, что стремление законодателя защитить детей не должно влечь за собой сокращение объема процессуальных гарантий, в том числе при применении мер, связанных с ограничением их прав по сравнению со взрослыми людьми

22.

Постановление от 20 сентября 2016 г. по делу "Карелин против Российской Федерации" (Karelin v. Russia), жалоба N 926/08.

Европейским Судом установлено нарушение российскими властями статьи 6 Конвенции в связи с несоблюдением при рассмотрении дела об административном правонарушении в отношении заявителя принципа беспристрастности суда ввиду отсутствия в процессе стороны обвинения как в первой, так и в апелляционной инстанции.

Европейским Судом принято во внимание, что сотрудником полиции был составлен протокол об административном правонарушении и что данный сотрудник полиции присутствовал в судебном заседании.

Однако, как отмечено, данный протокол по смыслу пункта 1 и подпункта "а" пункта 3 статьи 6 Конвенции не является актом о "предъявлении обвинения", а рассматривается в качестве одного из доказательств. Кроме того, сотрудник полиции, составивший протокол, не был в процессе официальной стороной по делу, он не мог посредством ходатайств повлиять на его рассмотрение и оспорить принятое решение.

Соответственно, он не мог являться и не являлся фактически стороной обвинения.

Отсутствие стороны в процессе, как отмечено, повлияло на соблюдение презумпции невиновности и нарушило принцип беспристрастности суда, который при таких обстоятельствах не имел другой альтернативы, кроме как взять на себя задачу предъявления обвинения и нести бремя его поддержки в ходе слушаний. Отмечено также, что одновременное выполнение роли обвинения и суда служит законным основанием для сомнений в беспристрастности такого суда.

Наряду с этим отклонены доводы российских властей о том, что присутствие стороны обвинения по делу заявителя было необязательным ввиду незначительности санкций, которые могли быть к нему применены. В связи с этим указано, что необходимость соблюдения беспристрастности суда не должна ставиться в зависимость от строгости возможного наказания в отношении привлекаемого к ответственности лица.

в связи с постановлением от 20 сентября 2016 г. по делу "Карелин против Российской Федерации" (Karelin v. Russia), жалоба N 926/08, нуждаются в проработке вопрос о создании механизма, который обеспечит достаточные гарантии беспристрастности судов, рассматривающих дела об административных правонарушениях путем включения стороны обвинения (представителя прокуратуры или других государственных органов) в процессы с устными слушаниями или принятия иных надлежащих мер

организовать проработку Минюстом России, МВД России, МЧС России, Минобороны России, ФССП России, ФСБ России, Минздравом России, Минприроды России, Минкомсвязью России, Минсельхозом России, Минтрансом России, Минтрудом России, ФНС России, ФТС России, Росреестром, Минэнерго России, Роспотребнадзором во взаимодействии с Генеральной прокуратурой Российской Федерации и Верховным Судом Российской Федерации вопроса о создании механизма, который обеспечит достаточные гарантии беспристрастности судов, рассматривающих дела об административных правонарушениях путем включения стороны обвинения (представителя прокуратуры или других государственных органов) в процессы с устными слушаниями или принятия иных надлежащих мер.

Обращено внимание, что данное нарушение проистекает из недостатков российского законодательства.

Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, как отмечено, не предусматривает обязательного присутствия стороны обвинения в процессе по делу об административных правонарушениях.

При этом как первая, так и апелляционная инстанции по таким делам наделены широкими полномочиями по рассмотрению обстоятельств дела (в том числе по изменению квалификации деяния, истребованию по собственной инициативе дополнительных доказательств и документов, назначению экспертизы и т.д.).

Ввиду установления нарушения российскими властями статьи 6 Конвенции Европейский Суд счел необходимым указать властям на меры общего характера, необходимые для предотвращения в дальнейшем других аналогичных нарушений.

Европейский Суд, в частности, счел, что российские власти должны прежде всего путем законодательных и иных мер создать в своей правовой системе механизм, который обеспечит достаточные гарантии беспристрастности судов, рассматривающих дела об административных правонарушениях путем включения стороны обвинения (представителя прокуратуры или других государственных органов) в процессы с устными слушаниями или путем принятия иных надлежащих мер