Оспаривание отцовства экспертиза
Подборка наиболее важных документов по запросу Оспаривание отцовства экспертиза (нормативно–правовые акты, формы, статьи, консультации экспертов и многое другое).
Формы документов
Судебная практика
Статьи, комментарии, ответы на вопросы
Статья: Судебно-экспертная деятельность при решении семейно-правовых споров
(Матвеева Н.А.)
("Семейное и жилищное право", 2022, N 6)Большое значение придается судебно-медицинской экспертизе при оспаривании отцовства и материнства (ст. 52 СК РФ), причем материнство оспаривается намного реже. Однако в последнее время огласке придаются, выходя в публичное пространство, многочисленные случаи оспаривания именно материнства (оспаривается материнство одной женщины и устанавливается материнство другой). Так, в ноябре 2020 г. в один и тот же день в родильном доме г. Минеральные Воды родили сыновей две молодые женщины, выписавшиеся из медицинской организации с детьми друг друга. В соответствии с ныне действующим законодательством рождение детей было зарегистрировано, установлено как материнство, так и отцовство. Однако одна из мам, горячо любив мальчика, предполагала, что воспитывает чужого ребенка, в связи с чем обратилась с просьбой проведения экспертизы (негосударственной, досудебной), которая и подтвердила ее опасения <7>. Данные проведенной экспертизы легли в основу судебных решений об оспаривании материнства в отношении обеих женщин.
(Матвеева Н.А.)
("Семейное и жилищное право", 2022, N 6)Большое значение придается судебно-медицинской экспертизе при оспаривании отцовства и материнства (ст. 52 СК РФ), причем материнство оспаривается намного реже. Однако в последнее время огласке придаются, выходя в публичное пространство, многочисленные случаи оспаривания именно материнства (оспаривается материнство одной женщины и устанавливается материнство другой). Так, в ноябре 2020 г. в один и тот же день в родильном доме г. Минеральные Воды родили сыновей две молодые женщины, выписавшиеся из медицинской организации с детьми друг друга. В соответствии с ныне действующим законодательством рождение детей было зарегистрировано, установлено как материнство, так и отцовство. Однако одна из мам, горячо любив мальчика, предполагала, что воспитывает чужого ребенка, в связи с чем обратилась с просьбой проведения экспертизы (негосударственной, досудебной), которая и подтвердила ее опасения <7>. Данные проведенной экспертизы легли в основу судебных решений об оспаривании материнства в отношении обеих женщин.
Статья: Состояние здоровья как юридический факт в семейно-правовой сфере
(Тарусина Н.Н.)
("Медицинское право", 2024, N 2)Классику медицинских аспектов институтов родительства или иного попечения над детьми составляют правила о доказательственном значении различных медицинских экспертиз по делам об установлении/оспаривании отцовства (крайне редко - материнства), а также юридическом значении психического или иного заболевания отца/матери/опекуна/усыновителя, оказывающего существенное влияние на процесс воспитания ребенка. Так, психически нездоровые мать/отец (тем более - лишенные в связи с этим дееспособности) могут быть ограничены в родительских правах (ст. 73 СК РФ), а хронические алкоголики/наркоманы - лишены родительских прав <3> (ст. 69 СК РФ); кандидаты в опекуны/усыновители не смогут приобрести просимого семейно-правового статуса, характеристика их состояния здоровья в целом имеет важное значение для положительного решения вопроса; ухудшение же их здоровья формирует основание для прекращения опеки/усыновления как по их инициативе, так и по инициативе органов опеки и попечительства (ст. 141, 148.1 СК РФ). В этом же классическом ряду находится и обязанность законных воспитателей всех типов заботиться о здоровье ребенка (ч. 1 ст. 63 СК РФ). В то же время, например, факт психического нездоровья родителя не всегда является правопрекращающим. Так, по одному из дел суд, несмотря на душевное заболевание матери (страдала параноидной шизофренией), удовлетворил ее иск о реализации права на общение с сыном 6 лет, проживавшим с отцом, приняв во внимание положительное заключение судебно-психиатрической экспертизы (мать находится в состоянии стабильной ремиссии, добросовестно посещает врача-психиатра; ребенок привязан к ней, отказ в общении может вызвать у него психосоматические расстройства и т.д.) <4>. Из современных аспектов проблематики материнства и отцовства следует выделить три. Первый: учет позиции мужчины в вопросе сохранения беременности жены или партнерши по иному союзу. Полагаем, что на регулятивном уровне взаимность, как правило, наличествует. Однако в обратном случае прибегать к охране соответствующих интересов мужчины нельзя - право женщины распоряжаться своим телом, своим здоровьем (как в рамках решения о сохранении беременности, так и в случае принятия решения об аборте) составляет доминанту. Между тем в доктрине высказываются и другие точки зрения. Например, предлагается закрепить в законе правило о нераспространении на мужчину статуса отца ребенка, рожденного вне брака, если отцовство было установлено в судебном порядке, т.е. принудительно (в том числе исключив алиментные обязательства) <5>. В проявление подобного образца "маскулинной ментальности" явно не закладывается идея об ответственности обоих партнеров (а не только женщины) за результат своих отношений <6>. Второй: реакция законодателя и/или правоприменителя на однополое родительство, возникшее вследствие смены пола. До настоящего времени универсального подхода не выработано. Так, по одному из дел было вынесено решение о лишении "мамы-2" ("экс-отца") родительских прав в отношении сына 12 лет, поскольку своим поведением "она" отрицательно влияла на его психическое самочувствие <7>, а по другому делу был удовлетворен иск трансгендерного родителя о порядке общения с ребенком, так как экспертиза не усмотрела обстоятельств негативного характера в их взаимоотношениях. Третий случай, напротив, продемонстрировал неблагоприятное развитие событий для будущего трансгендера: отец, находившийся в стадии преобразования в гендерную женщину, настаивал на определении места проживания 6-летнего сына с ним; в качестве одного из юридических оснований истец, уже "ощущавший себя женщиной", ссылался на сформированную судебной практикой правоприменительную презумпцию преимущественного права матери на оставление у нее ребенка после расторжения брака. Эксперты не рекомендовали передачу ребенка истцу, воспринимавшему свою будущую трансгендерность как "сверхценность" и склонному навязывать свои взгляды ребенку, что могло спровоцировать у него внутриличностный конфликт <8>. Несмотря на очевидную сложность вопроса, все же полагаем, что законодателю либо высшей судебной инстанции необходимо определиться, ибо допущение однополого родительства явно не соответствует традиционным семейным ценностям, которые составляют одну из конституционных основ российского общества. При этом неизбежно придется взвесить на "весах разума" ценность поддержки традиционной семьи и ценность обеспечения действительных интересов ребенка.
(Тарусина Н.Н.)
("Медицинское право", 2024, N 2)Классику медицинских аспектов институтов родительства или иного попечения над детьми составляют правила о доказательственном значении различных медицинских экспертиз по делам об установлении/оспаривании отцовства (крайне редко - материнства), а также юридическом значении психического или иного заболевания отца/матери/опекуна/усыновителя, оказывающего существенное влияние на процесс воспитания ребенка. Так, психически нездоровые мать/отец (тем более - лишенные в связи с этим дееспособности) могут быть ограничены в родительских правах (ст. 73 СК РФ), а хронические алкоголики/наркоманы - лишены родительских прав <3> (ст. 69 СК РФ); кандидаты в опекуны/усыновители не смогут приобрести просимого семейно-правового статуса, характеристика их состояния здоровья в целом имеет важное значение для положительного решения вопроса; ухудшение же их здоровья формирует основание для прекращения опеки/усыновления как по их инициативе, так и по инициативе органов опеки и попечительства (ст. 141, 148.1 СК РФ). В этом же классическом ряду находится и обязанность законных воспитателей всех типов заботиться о здоровье ребенка (ч. 1 ст. 63 СК РФ). В то же время, например, факт психического нездоровья родителя не всегда является правопрекращающим. Так, по одному из дел суд, несмотря на душевное заболевание матери (страдала параноидной шизофренией), удовлетворил ее иск о реализации права на общение с сыном 6 лет, проживавшим с отцом, приняв во внимание положительное заключение судебно-психиатрической экспертизы (мать находится в состоянии стабильной ремиссии, добросовестно посещает врача-психиатра; ребенок привязан к ней, отказ в общении может вызвать у него психосоматические расстройства и т.д.) <4>. Из современных аспектов проблематики материнства и отцовства следует выделить три. Первый: учет позиции мужчины в вопросе сохранения беременности жены или партнерши по иному союзу. Полагаем, что на регулятивном уровне взаимность, как правило, наличествует. Однако в обратном случае прибегать к охране соответствующих интересов мужчины нельзя - право женщины распоряжаться своим телом, своим здоровьем (как в рамках решения о сохранении беременности, так и в случае принятия решения об аборте) составляет доминанту. Между тем в доктрине высказываются и другие точки зрения. Например, предлагается закрепить в законе правило о нераспространении на мужчину статуса отца ребенка, рожденного вне брака, если отцовство было установлено в судебном порядке, т.е. принудительно (в том числе исключив алиментные обязательства) <5>. В проявление подобного образца "маскулинной ментальности" явно не закладывается идея об ответственности обоих партнеров (а не только женщины) за результат своих отношений <6>. Второй: реакция законодателя и/или правоприменителя на однополое родительство, возникшее вследствие смены пола. До настоящего времени универсального подхода не выработано. Так, по одному из дел было вынесено решение о лишении "мамы-2" ("экс-отца") родительских прав в отношении сына 12 лет, поскольку своим поведением "она" отрицательно влияла на его психическое самочувствие <7>, а по другому делу был удовлетворен иск трансгендерного родителя о порядке общения с ребенком, так как экспертиза не усмотрела обстоятельств негативного характера в их взаимоотношениях. Третий случай, напротив, продемонстрировал неблагоприятное развитие событий для будущего трансгендера: отец, находившийся в стадии преобразования в гендерную женщину, настаивал на определении места проживания 6-летнего сына с ним; в качестве одного из юридических оснований истец, уже "ощущавший себя женщиной", ссылался на сформированную судебной практикой правоприменительную презумпцию преимущественного права матери на оставление у нее ребенка после расторжения брака. Эксперты не рекомендовали передачу ребенка истцу, воспринимавшему свою будущую трансгендерность как "сверхценность" и склонному навязывать свои взгляды ребенку, что могло спровоцировать у него внутриличностный конфликт <8>. Несмотря на очевидную сложность вопроса, все же полагаем, что законодателю либо высшей судебной инстанции необходимо определиться, ибо допущение однополого родительства явно не соответствует традиционным семейным ценностям, которые составляют одну из конституционных основ российского общества. При этом неизбежно придется взвесить на "весах разума" ценность поддержки традиционной семьи и ценность обеспечения действительных интересов ребенка.
Нормативные акты
"Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2016)"
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 13.04.2016)8. По делам об оспаривании отцовства генетическая экспертиза назначается судом с учетом мнения детей, достигших возраста 10 лет.
(утв. Президиумом Верховного Суда РФ 13.04.2016)8. По делам об оспаривании отцовства генетическая экспертиза назначается судом с учетом мнения детей, достигших возраста 10 лет.